Метёт. Ночь. Я сплю. И вижу сон, что сижу на поваленном дереве, курю, пью пиво и размышляю тихонько о чём-то. Кругом - типичный такой, милый глазу пейзаж средней русской полосы. Конец лета. Мне тепло и комфортно. Хорошо. Но точно знаю, что сплю, какой-то краешек сознания всё равно уверен, что за окном - метель. Ну, вот. Сижу, значит, курю. И выползает тут из близтекущей речки здоровенный такой аллигатор, и молвит он, стало быть, голосом человеческим:
- Милостивый государь, стократно прошу извинить меня за беспокойство, но не могли бы вы просветить меня, куда я, собственно, попал?
- Отчего же вам не помочь... Вы находитесь в реке Истре, в районе Павловской слободы и деревни Лобаново, примерно в сорока километрах от Москвы.
- Москва - это какой штат? Пеннсильвания? - деловито осведомился аллигатор.
- Должен вас разочаровать, сэр. Москва - это Россия.
- До Флориды, должно быть, далеко?
- Да уж, неблизко.
- А если прямо плыть, куда попаду?
- Вскоре вы вместе с Истрой впадёте в Москву-реку, затем - в Оку, из Оки - в Волгу, а оттуда - только в Каспийское море, которое, на самом деле, озеро.
Мой собеседник заметно взволновался, хвост его отчаянно замолотил по воде.
- А как бы добраться мне до Северной Америки?
- В Волгу можно попасть и проще - через канал имени Москвы. Чуть ниже, кажется, по течению будет Рыбинское водохранилище. Найдете там город Череповец… короче, потом надо оттуда плыть в Онежское озеро, из него через Свирь – в Ладожское, из которого вытекает Нева, впадающая в Балтийское море. - Я нащупал в кармане пачку «Беломора» и показал ему: - Примерно вот так, видите? Кстати, рекомендую посетить Санкт-Петербург, там красиво. Ну, а Балтийское море, по сути, это некоторая часть Атлантического океана. Плыть там, правда, много придется, да. Но ничего, найдете Гольфстрим – и против течения, как раз в район Мексиканского залива приплывете. А там уж и милая вам Флорида и прочее Карибское море…
Аллигатор посерел, пробормотал что-то насчёт морской болезни и не казенных мышц, поблагодарил меня и уплыл. А я проснулся.
ДЕНЬ ПЕРВЫЙ.
Я проснулся. Долго лежал, обалделый после идиотского сна про говорящую рептилию. Встал, приготовил завтрак. Глянул за окно: за ночь намело порядочные сугробы. Позавтракал, взял папку с рукописью, и, закурив, вышел из дома. Я направлялся в редакцию молодёжного журнала в надежде быть обласканным редактором и опубликованным. Новая повесть очень уж мне нравится, и так хочется увидеть её напечатанной. Сначала в журнале, а там - чем чёрт не шутит - и отдельной книжкой, может быть, выйдет?..
...Не выйдет. Обозвали дешёвым графоманом и попросили более не занимать драгоценное редакторское время своей халтурой. Я обиделся. Очень. Зашёл в “Бегемот” и с досады выпил водки. Правда, не очень много. Не напился, но на душе чуть-чуть полегчало. Было где-то часа два дня, естественно, ни одного знакомого лица я здесь встретить не мог, и, выпив ещё одну на дорожку, поехал домой.
В декабре темнеет рано. Я включил все лампочки в квартире, наполнил её музыкой, откупорил бутылку пива и включил компьютер. Он любезно проинформировал, что в почтовый ящик поступила свежая почта. Ну-с, почитаем. Наверное, это ребята из Питера. Нет, опять ошибся с предсказаниями. Некая Джейн Сэнд из Орландо, штат, что смешно, Флорида. И вот что пишет:
« Хай! Меня зовут Джейн, я живу в Штатах. Случайно узнала твой адрес, и теперь пишу. Пишу просто так, со скуки. Что у вас там творится, в этой вашей России? Ты чем занимаешься? Что читаешь, что слушаешь? Могу поспорить, что читаешь ты Толстого и Достоевского, а слушаешь, в лучшем случае, Битлз. Ладно, если не сложно, напиши мне что-нибудь. Можно было бы и початиться, но по ночам я обычно сплю.»
Ага, и медведи с балалайками у нас по улицам за здорово живёшь расхаживают. Ну, держись, маленькая дрянь.
«Многоуважаемая мисс Джейн! Мне очень жаль, но вы серьёзно ошиблись в предварительной оценке моего вкуса. Я предпочитаю читать Маркеса, Хемингуэя и Эдогаву Рампо. Музыку люблю несколько более современную (список прилагается). Что ещё могу о себе сказать? Двадцать пять лет, ростом не вышел, зрение плохое, так что ношу очки. Не негр. Зато писатель. Люблю, знаете ли, сочинить и написать что-нибудь. На досуге. В остальное время я - разнорабочий. Идея насчёт переписки отнюдь не плоха, давай будем друзьями. А то, что здесь творится, никакими цивилизованными словами не выразить. Как ты относишься к ненормативной лексике? Буду рад получить ответ».
Отправил я сие послание, пообедал и засел перед телевизором. Смотрел, в основном, новости. Ничего хорошего телевизор не показал, и я пошёл опять путешествовать по Всемирной Паутине. Насмотревшись там всяких чудес - от индийских йогов до порнухи, я покурил и улёгся поспать. На меня тут же запрыгнул Василий, вылезший откуда-то из- под кровати, принялся мурчать и пускать в меня когти. Таких проявлений любви и нежности я от своего кота давно не видел. Совершив сей ритуал, Васька аккуратно слез с меня и, приведя длинную чёрную шерсть в порядок, устроился рядом. Я уснул.
Телефон звонил, пришлось проснуться. Включил свет, посмоттрел на часы - полтретьего ночи. Взял трубку.
- Алло?
- Здравствуйте. - приятный женский голос. - я звоню Вам совершенно случайно, просто хотела поговорить с кем-нибудь, набрала наугад семь цифр и попала к вам. Простите меня, ведь я вас, наверное, разбудила?
- Да.
- Простите, ради Бога. Просто не могу сидеть здесь в пустоте, полный вакуум, понимаете?
- Да.
- Ну вот, дозвонилась, а теперь и не знаю, с чего начать. Как вас зовут?
- Святослав.
- Меня зовут Ксения. Не сердитесь на меня, Святослав, просто я отчаялась уже поговорить хоть с кем-нибудь. Вы кто по профессии?
- Писатель.
- Как это здорово! А я - медсестра. Работаю в Первой Градской. Третью неделю в отпуске по болезни.
- Не вполне понимаю, Ксения, чем я всё-таки могу Вам помочь?
- Просто не бросайте трубку, поговорите со мной, ну, пожалуйста!
- О кей, о чём будем говорить?
(пауза)
- А какая разница? Мне просто приятно хотя бы то, что мы с вами разговариваем, хотя бы даже и ни о чём. А о чём вы пишете?
- Много о чём. В последней книжке, например, про отчаянную любовь на фоне сельской местности.
- Ого! Хотела бы я это почитать!
- Если вы захотите, Ксения, мы можем встретиться, и я подарю вам рукопись. Меня упорно не печатают.
- А я сижу здесь совсем одна, в огромной пустой квартире. И мне холодно как-то... Святослав?..
- Да?
- У меня к вам просьба… дурацкая, наверное… А … А вы можете рассказать мне сказку?
- Хм… Ну, хорошо, можно попробовать. Жил да был в некотором лесу некоторый заяц. И был этот заяц...
В трубке послышались писк, щелчки и связь прервалась. Я закурил и десять минут терпеливо ждал, когда она перезвонит. Не дождавшись, лег спать. Ко мне опять пришел Васька, убаюкал своим мурчанием и отправился в патрульный обход на предмет мышей.
ДЕНЬ ВТОРОЙ
Разбудил меня тот же кот, который под утро отловил-таки мышь и гонял с ней по всей квартире, ужасно грохоча всем, чем только можно. Семь утра. Что ж, пожалуй, вставать пора. Надо побаловать себя на завтрак чем-нибудь вкусненьким. Мясо я ещё вчера тонко нарезал и заквасил, сегодня осталось лишь обжарить его в томатах, добавить зеленый горошек, подогретый в соусе и подобии яичницы, сконструировать салат из капусты, морковки и редьки и, в конце концов, съесть все это с превеликим удовольствием. За едой вспомнился почему-то ночной телефонный разговор с этой Ксенией. Странненький разговорчик получился. И оборвался он как-то странно. После плотного завтрака сварил кофе и закурил. Сел за компьютер, просмотрел утреннюю почту. Пять писем. В том числе и от Джейн.
«Привет, приятель! Клево, что ответил. Конечно, я вовсе не считала тебя неотесанным чурбаном, и прекрасно знаю, что медведи у вас там по улицам не гуляют. Год назад я была в Москве и Петербурге и достаточно реалистично представляю себе, как живут русские. Просто хотела немного вас подразнить, господин писатель. Кстати, могу подкинуть неплохой сюжетец на тему сверхъестественного. Эта странная история произошла в Мемфисе месяц назад. Один вполне нормальный парень, заметь, не пьяница и не наркоман, познакомился с девушкой через Сеть. Они довольно долго общались по почте, потом встретились, провели вместе несколько дней, а потом она исчезла. Просто исчезла. Ну, он, будь уверен, кинулся её искать, дня три искал, потом нашёл. Оказалось, что она уже год, как лежит в могиле на кладбище где - то в Иллинойсе. Парень в момент слетел с катушек и сейчас коротает время в муниципальной психушке. Вот и вся история. Правда, неплохой сюжет? Дружище, напиши эту книгу, и Стивен Кинг будет тебе задницу целовать, я думаю. Ладно, надоело по клавишам стучать. Чиркани пару строк в ответ, о кей? Джейн».
Да, история первостатейная. Если красиво исполнить в модном нынче жанре триллера, бестселлер может получиться. Не знаю, почему, но когда я читал это письмо. у меня неприятно засосало под ложечкой. Я передернулся, протер очки и засел за ответ.
«Привет, Джейн! Клёвую ты мне историю прислала, возьмусь за неё, наверное. Не вполне, правда, понимаю, почему ты так обо мне заботишься, абсолютно меня не зная. Но всё равно спасибо. Сегодня я специально для тебя начал переводить на английский один свой рассказ, пришлю, как только закончу. Ещё раз спасибо за внимание. Жду писем. Святослав».
Прочел остальные, ничего интересного. Отправил ответ, засел за книги. Перевел рассказ для Джейн, потом вернулся к текущему шедевру, так что день прошел в непрерывном плодотворном творчестве. Часов в восемь вечера закатился в «Бегемот», где симпатично посидел с друзьями, потом поплёлся домой. А там показалось как-то пусто, неуютно и одиноко. Очень хотелось, чтобы Ксения позвонила снова. Просто мне понравился её голос, убеждал я себя. Но нет, просто я устал от одиночества. И мне тоже необходимо «поговорить хоть с кем-нибудь». И тогда я начал охоту на Василия. Потому что, когда поговорить не с кем, кот для этой цели подходит более всего. Через двадцать минут Васька, зверюга весьма свободолюбивая и независимая, яростно кусался и царапался в моих руках, я же гладил и успокаивал его, но тщетно. Пришлось отпустить. Он встал в боевую стойку, пошипел на меня, чтобы показать, кто в доме хозяин, и пулей метнулся под стол. Я вздохнул, оделся и пошёл в ларёк за пивом. Сижу, пью пиво и пялюсь в телевизор. По ящику показывают тяжелую эротику, и одиночество от этого только острее ощущается, но оторваться невозможно. Не потому, что интересно, а потому, что хочется...И тут раздался телефонный звонок.
- Алло!
- Святослав?
- Да, я. Здравствуйте, Ксения. Я ждал вашего звонка.
- А мне опять плохо. Вчера нас разъединили, и я так и не узнала, что там случилось с этим зайцем.
- О зайце чуть позже. Расскажите мне о себе, пожалуйста.
- А почему вас это так интересует?
- Простое любопытство. Мне крайне редко звонят девушки в два часа ночи, причём с таким завидным постоянством.
- Ну, всего два раза.. Мне больше не звонить вам?
- Ну что вы! Как можно... Наоборот, я, признаться, очень рад вашим звонкам. Мне ведь тоже поговорить толком не с кем. И наши милые беседы ни о чём – именно то, что надо! Ну, для начала.
- Тогда завтра я позвоню снова. В это же время.
- Вот и славно. Теперь вы расскажете мне о себе?
- Да. Почему-то я готова рассказать вам всё о себе, Святослав, наверное, это потому, что мы не знаем друг друга. Сейчас мне двадцать два. Вам, кстати, интересно, как я выгляжу?
- Да, очень.
- Рост сто семьдесят, волосы черные, глаза карие. Фигура перегибистая, в общем, я красивая девчонка. И скромная.
- Отлично, вы уже кокетничаете. Это мне нравится.
- Я всё же живая...
- А мне двадцать пять. Рост небольшой, сто пятьдесят девять. Волосы черные и курчавые. Очки. Не еврей, не кавказец. Глаза карие. Одет небрежно, но обувь чищу ежедневно и бреюсь дважды в день. Живу вдвоем с котом. Вот такой я человек.
- Классно. Я вышла замуж два года назад, из головы тогда ещё не выветрилась детская дурь - принц там прекрасный, и так далее. Ну и выскочила за первого попавшегося принца на «Мерседесе» и с мешком денег. Пожалела почти сразу, но было уже поздно - я стала его вещью. Банальная история, правда?
- От этого она не становится более приятной.
- Да уж. Я сбежала от него три месяца назад. Прячусь. Боюсь. Он убьёт меня, когда найдёт. И мне очень-очень одиноко. Вот и звоню вам в два часа ночи...
- Хотите, я приеду к вам?
- У вас есть машина?
- Нет, к сожалению.
- Судя по номеру телефона, мы живём на противоположных концах города. Вы - где-то в Отрадном?
- Да, улица Пестеля.
- А я в Чертаново. Два десять, метро закрыто. До утра идти придётся. А в шесть я ухожу на работу. Так что там с зайцем?
- А! Жил-был заяц, и никого он…
Щелчки, свист, треск, короткие гудки. Облом. Опять облом! Вася, Вася, кс-кс-кс, приди, дружище, утоли мои печали. Не идёт, мерзавец. Дуется за попытку покуситься на его независимость. А вот не получишь ты у меня завтра «Вискаса», Васенька, что-то ты к вечеру запоёшь? Ладно, хрен с тобой, чёрт лохматый, она всё равно не перезвонит, спокойной ночи, обормот.
ДЕНЬ ТРЕТИЙ.
Утро. За окном – снег, много-много снега, и он продолжает падать. Есть хочется. А-а, Вася, у миски дежуришь? А вот фиг тебе, мерзавец, нахамил вчера, а сегодня, брат, получай разгрузочный день.
Здоровенная ворона разгуливает по карнизу. Разгуливает, посматривает на меня умным черным глазом. Где-то я её видел... А, правильно, вчера она также сидела здесь и таращилась на меня. Попробовал шугануть - втягивает голову, видно, что боится, но не улетает. Открыл форточку. Василий заинтересованно следит за моими манипуляциями. Ворона тут же влетает в форточку и садится мне на плечо. Васька неистовствует. Ворона печально смотрит мне в лицо, трется клювом о щёку, я почти уверен, что слышу, как она вздыхает, по-человечески совсем. Она улетает. Я стою в полной растерянности под открытой форточкой, на которой уже обосновался разъяренный кот, и смотрю вслед этой странной вороне.
- Какая женщина, Вася, а? - я не жду, что он ответит. Но он отвечает – взглядом, - и в этом взгляде злоба и обида, что такая шикарная добыча по моей халатности вот так за здорово живёшь улетела у него из-под носа. - А дуралей ты у меня, Василий. Ладно, ладно, разжалобил - и я насыпаю корм в его миску.
Почта. «Привет. Пишу тебе уже как старому знакомому - мало кому отправляю три письма за три дня. Сегодня был дождь, и я не пошла никуда. Телевизор надоел, и вот брожу по Сети, думаю, чего бы сделать такого... ночью спать, скорее всего, не буду, пойду в чат (адрес…). Часов в пять утра заходи - поболтаем. Мой позывной – Makbeth».
Что ж, у них там почти пять. Вот и адрес, вот и чат. Надо только придумать себе позывной. Какой бы?.. По радио передают песенку из фильма «Охотники за привидениями». А что, Ghostbuster - неплохой позывной, по-моему. Ну, и кто тут у нас есть? The Screamer, Napoleon (так-так…), Pretty Pussy (фииии…), Crimson King (ого!), Gypsy, Juice, The Cook, Makbeth... Попалась!
Охотник на привидения: Доброе утро, Джейн.
Макбет: Привет. А ты кто?
Охотник на привидения: А угадай?
Макбет: Может, один больной на всю голову бумагомарака из России?
Охотник на привидения: Ура! Ты знала!
Макбет: Чертовски поздно уже. Я спать хочу... Давай завтра, а?
Охотник на привидения: Ну вот… Только я, понимаешь, решил на привидений всяких поохотиться… Кстати, ты-то, часом, не привидение ли, а?
Макбет: Да пошел ты... Я засыпаю над клавиатурой, а ты глумишься...
Охотник на привидения: Ладно, понял, отстал. Мирного сна!
Макбет: Да пошел ты, придурок...
Да, она явно не в духе. Хотя мое последнее пожелание прозвучало почти как «Rest in peace», вот что значит, английский неродной… Ладно, пошёл-ка я из Сети, лучше делом займусь. А ворона-то всё же странненькая была... Да. А снега-то за окном... Нет, всё равно пойду пройдусь, а то настроение какое-то неопределённое. Василий, остаёшься за старшего. Никого не впускать, ворон не ловить. Понял? Он что-то мявкнул, и я вышел.
На улице свежо и влажно, снег сыплет хлопьями, но до метро я самоотверженно дошёл пешком. Вышел наугад на «Чеховской», ноги сами привели в «Бегемот». Народу мало, знакомых - никого. Так что в компанию я пригласил официантку. Она отказалась. Сижу, пью пиво в одиночестве. От какой-то внутренней глубоко запрятанной тоски и нечего делать на салфетке в странном приливе вдохновения я написал четверостишие.
Ворона! Чья душа в тебе сокрыта?
Чья боль твой взор наполнила тоской?
Зачем теперь смущаешь мой покой,
Томленьем сердце мучаешь забытым?
Дальше этого, слава Богу, дело не пошло. Салфетку я сложил и аккуратно спрятал в карман. Выпил ещё пива. Возникло непреодолимое желание нажраться, но я преодолел его, напомнив себе, что в два часа ночи позвонит Ксения, и надо хоть что-то соображать, чтобы нормально с ней пообщаться. Поэтому вернулся домой, засел за работу и писал до звонка.
- Здравствуйте, Слава.
- Здравствуйте, Ксения. Я ждал вас.
- Я, признаться, тоже, но решила соблюсти ритуал и дождаться двух часов. Как у вас дела?
- Спасибо, всё как обычно. Полдня гулял, полдня писал.
- А у меня выдался тихий день, я почти ничего не делала.
- Вы знаете, Ксения, я очень хотел бы встретиться с вами. Могу я встретить вас после работы? Завтра?
- Можете, но попробуйте определить меня среди нескольких десятков выходящих женщин. Я не скажу вам своих примет.
- Почему?
- Мне хочется поиграть, и, потом, я несколько не ожидала такого натиска.
- Но я могу попробовать?
- Конечно, почему бы и нет?
- Договорились, я буду завтра.
- А сейчас я хотела бы дослушать сказку.
- Нет проблем. Так жил-был заяц, никого не трогал, сам по себе он...
Конечно же, короткие гудки. С досады напился, шуганул попытавшегося было посочувствовать Василия, и отрубился.
ДЕНЬ ЧЕТВЁРТЫЙ
О-о-о, боже мой, моя голова... Как хреново-то... Обильные возлияния всегда дают о себе знать наутро. Вася, Васенька, сбегал бы ты, что ль, за пивом... Не побежишь ведь, знаю тебя, дармоед мохнорылый...
Васька, явно обидевшийся на «дармоеда», немедленно предъявил два мышиных трупа, за что удостоился извинений и похвал. Но лучше я себя не почувствовал. Кряхтя, поднялся, дополз до холодильника, где к собственной неописуемой радости обнаружил бутылку пива. Употребил. Жизнь почти сразу обрела новую привлекательность и смысл. Прополз на кухню, насыпал коту корм. Ворона сидела где обычно, молча грустно смотрела на меня сквозь стекло. А я смотрел на неё, и мерещилось мне бог знает что. Попытался открыть форточку и впустить её, как вчера, но птица улетела. Есть не хочется, пойду получать и читать почту. Получил, читаю. Два письма. Первое - от Джейн.
«Хай. Извини, что утром была невежлива, очень спать хотелось. Прочла твой рассказ, он мне понравился. Пришли ещё, если не сложно, я давно не читала хорошей литературы. Извини, заканчиваю, пришла Салли и зовёт меня на прогулку. Джейн».
Второе - тоже из Америки, но от какого-то незнакомого типа.
«Добрый день, сэр. Вас беспокоит Джек Конелли из Миннесоты. Я по должности своей занимаюсь некоторыми наблюдениями за Сетью, и заметил, что в последние три дня Вы ведёте весьма оживлённую переписку с адресом, который считается несуществующим уже более года. Причём самое странное не в том, что Вы на него пишете - это случается достаточно часто - но то, что Вы получаете оттуда ответы! Каюсь, читал всю информацию, которой Вы обменивались со своим корреспондентом, кем бы он ни являлся, кстати, мне очень понравился посланный Вами вчера рассказ. Но меня очень заинтересовал сам факт, что Вы получаете письма как бы из ниоткуда. Впрочем, возможно, это проделки хакеров, эти бестии на многое способны. В любом случае, буду благодарен, если Вы свяжетесь со мной (адрес прилагаю)».
«Джек, приветствую Вас. Я очень надеюсь, что ваше письмо - не шутка. И мне очень хочется узнать, с кем, черт побери, я переписываюсь. Поэтому буду благодарен, если Вы вышлете мне подробную информацию о том, кто был зарегистрирован под этим адресом, и почему адрес прекратил своё существование. Святослав».
Написал ответ Джейн, ни слолва не сказав о письме этого Джека. Отправил всё. И тут меня пробрало. С кем, однако, я переписываюсь? И с кем, опять же, чёрт меня побери, я разговариваю по ночам?! Впрочем, последнее выяснить несложно - я просто пойду и встречу её сегодня после работы, и я узнаю её, всё равно узнаю. А пока поработаю. Только вот за пивом схожу...
Мокрый снег с дождём. Вот уже сорок минут стою у выхода из больницы подо всем этим безобразием, периодически протирая очки для улучшения обзора. А Ксении всё нет. Мимо идут люди, много людей, я чувствую её присутствие, но её нет среди них. Проходит полтора часа. Два. Хлопанье крыльев. Громкое карканье. Ворона. Готов поклясться, что та самая. Смотрит на меня своими печальными глазами, и улетает. Я стою ещё час, больше для очистки совести, потому что уже знаю, что не увижу её сегодня, потом ухожу.
Дома первым делом растворяю в стакане две таблетки аспирина, чтобы не простудиться. Горячая ванна. Лежу, отмокаю, Василий сидит рядом, философски смотрит на меня, помуркивает, видит, что хозяина плющит, пытается успокоить. Выйдя из ванны, варю себе глинтвейн и пью его под мурлыканье Васьки и Тома Уэйтса. Полегчало. Обезопасив себя от простуды, забираюсь на диван. Не буду больше ничего писать сегодня, лучше почитаю. Не глядя, взял с полки книгу. Оказался незабвенный Ф.М. Достоевский, «Идиот». Нет, что-то на него меня сегодня не тянет. Почитаю-ка я лучше Булгакова.
Так, за чтением давно выученной наизусть истории посещения Москвы Сатаной, прошло немало времени. Два ночи. Звонок.
- Доброй вам ночи, Слава. Простите, не вышла к вам, до десяти ассистировала на операции...
- Здравствуйте. Я не сержусь на вас. Только вот погода сегодня была не ахти.
- Вы мне приснились сегодня.
- Вы мне тоже.
- Может, перейдём на «ты»?
- С удовольствием. Я скучал по тебе весь день, и всё ждал двух часов. Может, оставишь мне свой телефон?
- Нет. И не проси.
- Условия игры?
- …Да.
- Я почти закончил книгу.
- Дашь почитать?
- Конечно. Только для этого нам все-таки придётся встретиться.
- Логично. Встретимся.
- Когда?
- Когда придёт время. Какой ты нетерпеливый, право! Четыре вечера подряд разговариваешь по телефону с совершенно незнакомой женщиной, и готов мчаться за ней хоть на край света, хотя слабо представляешь себе, как она выглядит. Ведь ты же совсем меня не знаешь.
- Ты дала мне такую горячую отповедь, словно я только что признался тебе в любви.
- Ну, конечно, странно было бы предположить такое развитие событий, но очень уж ты настойчив.
- Просто предпочитаю телефону и сети простое живое человеческое общение.
- Будет, будет тебе живое… Просто потерпи. Расскажи мне, наконец, про зайца.
- Не буду.
- Почему?
- Нас опять разъединят.
- Рано или поздно всё равно придётся повесить трубку, мне, если честно, не нравится её вешать первой, а тебе, могу догадаться, не хочется. Я права?
- Да.
- Так что такое прекращение разговора кажется мне оптимальным. А и впрямь, телефонная сеть странно реагирует на твою сказку. Итак...
- Мне не хочется тебя разочаровывать, Ксения, но давай я расскажу эту сказку как-нибудь потом, а? Я просто не разу ещё не прощался с тобой.
- А ты попрощайся и расскажи.
- Хм, здравая мысль. Ладно, Ксения. Спокойной тебе ночи, светлых снов и огромное спасибо, что позвонила.
- И тебе спокойной ночи.
- Ты позвонишь мне завтра?
- Да. Обязательно. А теперь - про зайца.
- Ладно. Жил-был...
Ту-ту-ту-ту-ту - … Спокойной ночи, Ксюша.
ДЕНЬ ПЯТЫЙ
Невыносимо просыпаться, особенно когда во сне всю ночь занимаешься любовью с любимой женщиной. Наяву оно, конечно, было бы предпочтительнее, но, так как это в ближайшее время вряд ли мне светит, придётся пока довольствоваться виртуальным сексом.
Васька опять отличился. Остаётся только недоумевать, почему, если он вот уже два года почти каждый день отлавливает от одной до трёх мышей, почему они у меня ещё водятся? Ну, ладно, ладно, уговорил, держи свой «Вискас». А не задумывался ли ты, Вася, что гонорарии наши за газетно-журнальную халтуру вот-вот закончатся, и, ежели меня в самое ближайшее время не напечатают, сидеть тебе без «Вискаса», а мне без сигарет, на хлебе и воде? То-то, брат. Ну ты, ладно, преодолеешь свою брезгливость и станешь жрать мышей, которых ловишь, а я? Так что давай-ка, Вася, поработаем. После завтрака, само собой. Допишем книжечку и продадим её всяким дядям и тётям из издательства... Ну и почта, естественно.
Что там новенького в Америке? А вот хрен его знает - нет связи с сервером. Ладно, это мы понимаем, по техническим причинам, как полагается.
Позавтракал - и за работу. Книга дописывалась легко и непринуждённо, я давно уже всё придумал, и оставалось только дописать последние фрагменты, а потом отшлифовать получившийся шедевр лёгкой авторской правкой, отнести рукопись в издательство, и горестно наблюдать, как редактор, уверенный в том, что он знает и умеет значительно больше тебя, исправляет то, что ты написал. Стоп. А где ворона? Я внимательно обозрел все окрестности обоих своих окон, но птицу так и не увидел. Невдалеке на дереве, правда, сидела какая-то ворона, но это была другая, не моя ворона. Улетела, значит. Бросила. Вот, стало быть, какое у неё ко мне отношение. Ну да ладно. И я погрузился в работу.
Я уже устал, а день неудержимо мчался в сторону вечера, когда зазвонил телефон.
- Да.
- Слава, здравствуй, это Ксения.
- Привет, привет, что-то ты сегодня рановато.
- Неожиданно появилась куча свободного времени, и я подумала, а почему бы не рискнуть?
- Сколько тебе требуется времени, чтобы добраться до “Пушкинской”?
- Минут двадцать-тридцать.
- Не спеши. Через сорок минут на “Пушкинской”, у головы.
- У чего?
- Ну, у бюста Пушкина, в торце платформы.
- А я тебя узнаю?
- Я тебя узнаю. Ну?
- До встречи.
- Уже бегу!
Вот это да! Не верю своим ушам! Ну, что ж, Вася, совершу я сейчас страшное преступление. Я сейчас пойду, и промотаю с женщиной скудные остатки наших средств. Так что готовься к великому посту или переходу на хищный образ жизни. Да-да, дружок, придётся есть мышей. Ну, вот я уже одет, будь здоров, Вася. Не скучай.
Опять забыл спросить у цветочницы, как называются эти цветы - немного похожие на калы, но другой формы и вызывающе красные, с гордо торчащим жёлтым фаллическим пестиком, этакий символ страсти бурной. Когда я с этими цветами приехал к «голове», Ксения была уже там. И она оказалась стократ прекрасней, чем я мог себе представить. Высокая стройная брюнетка, под шубкой угадывается великолепная фигура, но я-то был влюблен в неё ещё до того, как увидел, и внутри у меня сейчас расцветал целый миллион таких же цветов, как те три, что я держал в руках.
- А вот и ты!
- Привет, Слава. Именно так я тебя себе и представляла.
- А ты оказалась намного прекраснее.
- Спасибо. Мы куда-нибудь пойдём?
- Да.
- Надеюсь, не в «Макдональдс»?
- Как ты могла такое подумать! Конечно, нет! Мы пойдём в «Бегемот».
- Это далеко?
- Пять… ну, от силы десять минут.
Мы пошли. Я как-то потерялся, разговор не клеился, чувствовал я себя не очень комфортно, и хотелось глотнуть четыре пальца виски, дабы раскрепоститься. Чувствовалось, что она в подобном же положении. Поэтому по прибытии в «Бегемот» мы первым делом тяпнули скотча. Чуда не произошло. Тогда я попробовал сам.
- Честно говоря, я действительно не мог себе представить тебя такой.
- Какой?
- Ну, такой... прекрасной, слов нет.
- Благодарю за комплимент, Слава. Я пришла сюда потому, что очень хотела тебя увидеть. И я тоже не разочарована. Предлагаю выпить за очное знакомство.
Выпили. Тут у меня накопилось, наконец, нужное количество храбрости, и я предложил:
- Ксюш, позволь пригласить тебя на танец?
- О, не ожидала! Охотно!
И тут плотина рухнула. Мы весьма увлечённо танцевали некоторое время, я осмелел настолько, что поцеловал её; она не только не сопротивлялась, но и активно поддержала мою инициативу. Мы наспех перекусили и пошли бродить по Москве. Обошли все переулки в районе Патриарших, целовались на каждом углу, и, в конце концов, приехали ко мне.
Ночь любезно длилась почти целую вечность, и всю эту вечность мы заполнили любовью. Не могу даже описать это - просто не хватает слов, а теми, которых хватает, ну никак не описать этот потрясающий праздник любви... Хреновый я писатель, наверное, но сейчас это не имеет никакого значения.
ДЕНЬ ШЕСТОЙ
Я проснулся в полдень, да и то лишь потому, что у кровати сидел голодный Васька и ныл. Встал. Тело пело от радости, я чувствовал себя заново родившимся. На кухне ждала записка.
«Милый мой Славка! Извини, но мне пора на работу. Будить тебя не стала, ты так сладко спал... Возможно, пару дней не появлюсь, работы много. Если что, ищи меня у мамы по адресу (…). Всё, убегаю. Целую. Твоя Птица».
Дочитал и машинально посмотрел на окно. Из-за стекла на меня с неизбывной тоской смотрела ворона. В глубине души зашевелились странные какие-то предчувствия, но я уверенно отогнал их - ведь всё уже хорошо, я обрёл любовь и счастье. Остаётся продать что-нибудь из своих перлов, и обрести богатство.
Опять нет связи с сервером. Проработал весь день, наводя блеск на завершенную книгу.
Три часа ночи. Ксюша не позвонила.
ДЕНЬ СЕДЬМОЙ
Эх, Василий, что-то мне сегодня грустно. Вот тебе последний «Вискас», вот мне последняя пачка сигарет. За окном ворона. Здравствуй, птица. Улетела. Связи с Сетью нет. Иду в издательство.
Книгу взяли почитать. Особо не обнадёживали. Пришёл домой. Делать нечего. В тысячный раз читаю «Сто лет одиночества» Маркеса.
Три ночи. Звонков нет.
ДЕНЬ ВОСЬМОЙ
Ксюши нет, Сети нет, новостей нет, сигарета последняя осталась, денег нет, ничего нет. Лови мышей, Вася. Это теперь твоя еда.
Четыре утра. Тишина.
ДЕНЬ ДЕВЯТЫЙ
Хмурое утро. Ворона за окном. Яичница и кофе на завтрак. «Беломор» из давно забытой заначки. Васька съел мышь. Впрочем, ему понравилось.
Где ты?
Позвонили из издательства, попросили приехать. Нацепил парадный сьют, поехал. Рукопись приняли!!!!! Даже выдали аванс в счёт гонорара. Поехал в тот же «Бегемот» и позволил себе виски.
Ночь. Половина четвёртого. Ксения не звонит. Ложусь спать.
ДЕНЬ ДЕСЯТЫЙ
Удалось связаться с сервером. Получил почту. Прочёл. Покрылся холодным потом, а волосы встали дыбом. Там было всего одно письмо - от того самого парня из Миннесоты.
«Уважаемый мистер Оболенский! На Ваш запрос отвечаю, что адрес, с которым вы так оживлённо общались, был закрыт год с лишним (дата) назад по просьбе родственников абонениа по причине его смерти. Адрес принадлежал некой Джейн Сэнд из Орландо. (Дата) она была сбита автомобилем, от полученных травм скончалась на месте. Самое интересное в этой истории, сэр, это то, что за три дня до смерти она оживлённо общалась с Вашим адресом, хотя, по нашим данным, его тогда просто не существовало. Посему нижайше прошу Вас разрешить мне использовать этот случай в качестве материала для исследования феноменов, встречающихся в Интернет. Искренне Ваш, Джек Коннелли».
Мой бог! Я три дня общался с мертвецом... А ведь она и подсказала мне эту историю... Надо выпить, а то что-то крыша едет. За окном громко каркнула ворона. Все эти странные ощущения, что я давил себе последние дни, прорвались наружу, и, наспех одевшись, я пулей вылетел из дома и помчался к метро. Я ехал по тому адресу, который мне оставила Ксюша.
Дом нашёл быстро. Дверь открыла миловидная женщина лет пятидесяти, очевидное сходство с Ксенией убеждало, что это её мать.
- Что вам угодно, молодой человек?
- Извините пожалуйста, за вторжение, меня зовут Святослав, я старый знакомый Ксении, последние два года жил на Камчатке и совершенно потерял с ней связь. Вы не могли бы подсказать мне, где я могу её найти?
- Ксении больше нет, Святослав. Вы правда не знали об этом?
- О, боже... Нет... нет, не знал, простите...
- Ровно год назад её тело нашли в Измайловском парке. Её избили и задушили. Но входите, входите, выпьем чаю, может быть... Я живу совсем одна.
- А муж Ксении?
- Сергей-то? Получил три пули в лоб полгода назад. Но заходите же.
- Сожалею, времени мало. Вы не могли бы объяснить мне, как найти её могилу?
Она объяснила, и я поспешил уйти.
Есть только один способ не сойти с ума. Убедить себя, что живу внутри некой фабулы, которую мне еще только предстоит написать, что я сам все это придумал – на потеху ли публике, или из каких иных соображений – неважно. Это вымысел, сон, сказка. Да… Сказка… для привидения.
Простая чёрная плита. Фотография, имя, даты... Ксения Бондаренко. Да, это её фотография. Странно мы с тобой познакомились, Ксюша. Посетит ли меня ещё твой призрак? Или ты так всю жизнь и будешь грустно смотреть на меня по утрам сквозь оконное стекло? Ах, да, я ведь так и не успел рассказать тебе сказку. Слушай.
Жил-был заяц в обыкновенном лесу. Жил он, был, никого не трогал, корой да веточками питался, при необходимости убегал от хищников... И была у зайца заветная мечта - мечтал он увидеть, как солнце ложится спать в океан. И решил он осуществить своё заветное желание, узнал у мудрой Совы дорогу и пошёл к океану. Шёл долго, через многие места, каких и не видел раньше. Через горы перебирался, через реки переплывал, и дошёл так аж до Камчатки. И вот сидит он на берегу Тихого океана, смотрит, как солнце садится в противоположной стороне, там, откуда он пришёл, и грустит безмерно. Подлетает к нему ворон, и говорит:
- Не ты первый, не ты последний, парень. Теперь иди к другому океану.
- Я зря прожил свою жизнь, я неудачник. Я не хочу больше жить.
- Дурак ты, а не неудачник. Мечта, мечта-то у тебя осталась?
- Да, - вздохнул заяц.
- Пока есть в твоей ушастой голове хоть одна мечта, жизнь имеет смысл. Смысл жизни - в мечте, к которой ты всю эту жизнь стремишься, а когда ты её достигаешь - если достигаешь - всегда появится новая мечта, которая поведёт тебя дальше. Иди же. Жизнь, право, не кончается.
Вот такая сказка, Ксюша. Я никогда не умел писать сказки, они всегда коряво как-то у меня получались. Спи спокойно. Прощай.
Хлопанье крыльев. Ворона села мне на плечо, потёрлась клювом о щёку и улетела. Я знал, что больше никогда её не увижу. Лети, птица! Моя птица...
... Ночь. Метёт. Я сплю и вижу сон, что сижу на поваленном дереве, на берегу Истры, и разговариваю с аллигатором, который Бог знает как здесь очутился, но очень хочет домой, в Америку. И я ничем не могу ему помочь, кроме как подсказать, хоть приблизительно, как добраться до Атлантического океана. Пусть он встретит там зайца из моей сказки, любующегося закатом, им будет, о чём поговорить.
Наверное, уже наступило утро. Пора просыпаться и кормить Ваську. К черту Сеть, к черту телевизор. И алкоголь туда же. Пора в мир живых. В город.