*** глава первая
... " Баковым - на бак, ютовым - ют ! По местам стоять, с якоря сниматься..."
Бленкер и Клюз с "якоря" снялись давно. А были ли они когда-либо в "отстое" - это нам неведомо, а жителям окрестных "хрущоб" и тем паче. Они даже не знали их имён и отчеств, не говоря о фамилиях. Давно люди перестали интересоваться друг другом, а страна людьми, что - в принципе, одно и тоже. Так вот и живём; серенько, неинтересненько, бедненько... Как страусы из заморской державы, голову в песок ... и всё у нас - чудненько.
А у этих двоих - жизнь кипела. Кипела - иногда взбиваясь в грязную пену, иногда источая благоуханные ароматы, иногда громко фыркая и булькая... И смотрели, эти двое, на мир широко раскрытыми от удивления глазами и радовались свободе своего бытия по-детски и наивно.
Это с их балконов ровно в 8.00. - громко разносилось: "На флаг и гюйс - смирно!" ... "Флаг и гюйс - поднять!"...Но напрасно прохожие искали глазами флаг и "тёмну воду в облацех"- гюйс, не поднималось - ни того и ни другого. Но так было только по-первости... Чуть стряхнул народ "песочек с ушей", прислушался, по сусекам словарей поскрёб... И вот просветлела, прояснила "водица в облацех" и слово "гюйс" - уже не вызывало у прохожих смущений. Всё также равнодушно, но уже с улыбкой понимания, проходили они в 8.00. в этом районе... Вот и чудненько!
А Клюз и Бленкер, минутами позже, выкатывались из своего подъезда энергичными авгурами и пропуская вперёд жизнерадостного лабрадора, закуривали. Лабрадор чиркая носом твердь земную неприменно делал "круг почёта" на просторной территории дворового "дендрария". Быстро и безошибочно читая "письма" своих собратьев. Ознакомившись с почтой, он спокойно подбегал к уродливому столбу, который был когда-то "гиганскими шагами" и задрав заднюю лапу умилялся просторам вселенной.
Сопроводив виляющего хвостом лабрадора обратно в квартиру, Бленкер и Клюз спешили к заветному месту в городском парке, к фантану. И пусть фантан - фантаном был лишь с натяжкой, не помнят местные аборигены того дня, когда б он фантанировал... Но это уж совсем мелочи, по нашей жизни, и стакана воды не стоят... Вот там-то, у одноногого "бойскаута", который к тому же был сифилитик в последней стадии, о чём свидетельствовал его проваленный нос, и собиралась утренняя гопкомпания. "Бойскаут" стоял на облупленном бетонном постаменте, застыв в вечном пионерском салюте, а компания в нетерпении взирала в глубь липовой аллеи. И только появление на дорожке дородной бабы, по-утиному семинившей короткими ногами, привносило в ряды заметное оживление. Компания начинала покашливать, притопывать и судорожно делить одноразовые стаканчики. Клюз и Бленкер доставали свои, индивидуальные, раздвижные и из серебристого металла. "Утица" подходила и вздыхая ставила холщёвую сумку наземь. И только после того, как её пальцы-колбаски зажимали названную ей сумму денег, чёрная сумка открывалась и на свет появлялась запотевшая двухлитровая баклага с самогоном. Самогон был прозрачен - до хрустальности, и пах карамелью. С баклаги сдёргивалась полиэтиленовая крышка и "утица" отправлялась вспять, шурша по дороге резиновыми ботами.
Оживление в компании наростало и апогей бойкости приходился на "точку" - когда баклага пустела. Братия закуривала, переводила дух и сплёвывая огрубелый укроп от съеденых солёных огурчиков, начинала обмениваться утренней информацией.
Маленький город в средней полосе России, где это всё происходило, был не богат материалами на события. Так, два-три криминальных случая, пожар и незначительная бытовая лабуда - вот и всё из происходящего за сутки.
Но каков контингент собирался у фонтана! Любому столичному - не чета! Самогон пили не забулдыги, не алкаши, не бомжи промотавшие жильё и совесть... Самогонку пили бывшие... Бывшие конструкторы, бывшие инженеры-электронщики, бывшие проектировщики...,и даже бывший председатель городского общества "Знание", что было странным. Если первые, были сокращены и уволены за ненадобностью, ( градообразующий завод оборонной промышленности - приказал долго жить ), то последнего - нелепость периода обезработила.
Все они, ещё не опустившиеся, но и без перспектив "на взлёт", завидовали оптимизму Бленкера и Клюза. Завидовали - интеллигентно и рассудительно. "Вам, что...- легонько упрекали бывшие, - вы пенсии в сорок пять выудили..., и деньги не малые... А тут... " И каждый изливал душу, уповая на свою бывшую специальность, бывшую научную и производственную значимость.
- "Каждому - своё." - было написано на воротах Надерхалла... - обрывал их нытьё, нелюбивший этой темы Клюз.
И бывшие умолкали.
Ни Бленкер, ни Клюз - к бывшим себя не относили, и пессимизма, который мешал организму усваивать утренние сто пятьдесят, не разделяли. Они в свои пятьдесят, выглядели намного старше и мудрее пессимистов от бывшего прогресса... И на то были свои законные основания.
- Вам бы, военным, только лозунги с ворот фашистских концлагерей... - возмущался бывший председатель "Знаний", а народ эту новую дерьмократию проклянает... Дерьмократы!!? ... - шипел пухленький городской "знахарь", - До чего страну довели... Ведь всё, всё разворовали...
- А где ты демократов - то нашёл? - напористо спрашивал Клюз, - Где?!
- А эти... твои - Горбачёвы, Ельцыны, Гайдары... страныразорители?! - блестел пъяненькими глазками бывший общественник.
- Они такие же мои, как и твои... - суровел Клюз, - Гниду надо было распознавать, когда мы одобрямсы с реверансами на съездах и пленумах ворожили, нашей совестливой кпссе-е... Кукарачу ей в хайло!
- Жидо-масоны..., жидовской заговор против нашей матушки России... - встревал в разговор басистый бывший начальник ОТК, - Факт!? Всё - жиды... и сейчас и в 17-ом... Факт!?
Судьбу России могли бы решить в одночасье...На волне патриотизма гопкомпания в мгновении 15-ти минут бы выработала основную тактику, и ещё через 15 - спрогнозировала бы глобальную стратегию, по спасению любимого Отечества... И шум уже занимался "голубым пламенем", но в этот момент раздавался левитановский голос Бленкера
- Есть два адреса - "на колым"..., - коротко вещал он, - Есть желающие?
Глобальность по спасению вмиг обретала форму "телеги без колеса" и "трям" и "блям" в обществе вскорости стихал, как бы пуская эту "колымагу" под откос.
- Конечно, есть!... Что делать и где?
- Первый - гаражи на Привокзальной...- у меня записано - электрофикация... И второй - два тополя, на Блюхера - лесоповал... О цене будете на месте договариваться...
Бленкер отдавал в протянутые руки два листка с калиграфически выписанными адресами. И через минуту две группы инициативных уже отправлялись по адресам.
- Ну, что, Михалыч, - обращался Бленкер к другу, - до открытия "салуна" - сорок минут... Может пивком - "полирнём"?!
- На месте и "полирнём", - апатично отвечал Клюз, - пошли на выход.
Друзья отправлялись к выходу из городского парка. За ними колобком увязывался бывший председатель. Он ещё по инерции бубнил что-то про бедную, разграбленную страну, про сломленный демократами колосс... Выражал неудовольствие и презеденту, и правительству, и ещё кому-то индивидуально и по списку...
- Ну, хорэ, гудеть! - взвивался Клюз, - Как матрос паршивый!...Всё у него - кто-то... А сам-то, с луны - что ли?... Руки бы "заточил"..., а то, тебя даже на "лесоповал" не берут... Так и сдохнешь у мусорника - с "коммунистическим приветом" в глазах!
- Я работник культуры! - кичливо фистулил председатель, - и в данный момент - на общественной работе!
- Ну и катись - колбаской...
Бленкер и Клюз ускоряли шаг, оставляя напышенную физу работника культуры на рентгеноскопию дневному светилу.