Семь “Харлеев” рассекают блестящей в лучах фар мокрой трассой горловину тьмы. Ночная дрожащая равнина стонет низкой луной над некошеными, покрытыми росой полями. Редкие деревья едва успевают кивнуть.
Вьющиеся из-под платков волосы удивляются встречному ветру. Грохот моторов теряется в скорости за спинами. Грубые сапоги выжимают газ до упора. Ошеломленной пустоте позади один за другим скалятся семь козлиных черепов, заключенных в круги мятежа.
“Харлеи” провели новую ось вселенной, летящую к чёрту. Необъятная свобода гонки, сладкая вероятность смерти, намотанной на тонкое бешеное вращение резины колеса. Быстрее, еще быстрее! Скорость, даёшь скорость! Здесь нет людей, есть только семь “Харлеев”, такт моторов чудовищных мотоциклов, слившийся с биением рожденных гневом сердец.
Скорость! Только скорость! И вот, даже звезды с тревогой светят сквозь рваные тучи всадникам железных коней. Обгонят, могут обогнать.
Весь гнев должен уйти в этот вращающийся галоп, в неистовую гонку за дьяволом, в невозможную погоню к воротам преисподней. Свобода, совсем свобода, свобода семи “Харлеев”, свобода рыцарей семи стальных коней, свобода только семи, поработившая ближние галактики.
Максимальная степень риска. Вспотевшая от страха перед скоростью реальность. Рыдающая удивлением планета со странным именем Земля. Всё ради них, они сделали так. Гнев должен пройти. Семь “Харлеев” покорили мир, он должен согреть сердца человекомотоциклов, которые пронизали его весь гитарными нервами безудержного сумасшедшего качения в пропасть.
Гнев пройти должен. Должен! Но гнев только нарастает своей никому не нужной силой. Семеро на “Харлеях” родились для ненависти, появились на свет в момент, когда взревели моторы жеребцов асфальтовой прерии.
Им нужен враг, но настоящий, растерянные панцири черепах-автомобилей не в счёт. Ненависти семи “Харлеев” достойны единицы. Ярость равнодушна к серому.
И вот, как вызов, брошенный геометрии ужаса, слияние двух шоссе. И, как наконечник копья, свет одинокой фары. А после, через микросекунду начинающейся вражды, обрезанная перчатка в лицо – задний… задний тусклый красный луч и спина с эмблемой чёрного орла. Черный четырехтактный иноходец несёт черную фигуру всадника с головой гордеца, тускло блестящей чёрным шлемом. Плевок с кровью в бронированные лица семи “Харлеев”.
Но, пока не ненависть, пока только неприязнь. И ничтожество трактора бывает впереди. Слабым не мстят, лишь иногда унижают. Заносчивого одиночку просто обольют грязью бензиновой дури из-под колёс, в большее он не оценивается.
Семь “Харлеев” спорят с Эйнштейном, и колесо переднего уже искрит об обод иноходца. Нельзя спорить с безумием вращающейся стали.
Но, издёвка Чёрного Байкера тонка как бритва эстета – эмблема с чёрным орлом, вопреки законам и конституции Бога, начинает удаляться от “Харлеев”.
Агония начала драки. Фиолетовый прожектор подлинного зла. Искра слишком взаимного понимания, зажигающая свинцовый колокол любящей ненависти.
Уже нет скорости, она слишком велика, чтобы быть. Чёрный Байкер впереди и семь “Харлеев”. И нет расстояния между ними то сокращающегося, то нарастающего. Нет его, эта Вселенная не ведает категорий полуночной гонки к пределам Хаоса. Ралли ненависти забыло про пространство на три координаты ограничений и побило время, став более загадочным, чем его песочные часы.
Плевать на мигалки опричников, чиркающими всполохами проносящиеся сбоку. Есть только чувства восьми, Черного Байкера впереди и семи “Харлеев”. Есть только гонка, которая может кончиться только встречей. И только встреча, означающая скрежещущую взаимную смерть.
Дьявол хохочет от зависти, Бог проснулся, удивлён и Хозяин. Они задали правила, а Чёрный Байкер и семь “Харлеев” играют ревущие аккорды преследования не по ним. Их куклы, созданные для потехи, вышли из-под контроля, превратившись в мотоциклетных големов, Творцов и Разрушителей.
Но, что это? Месть Бога, или самого Хозяина? Яремную вену трассы режут поперек белые с синими полосами жуки земной власти.
Молния Чёрного Байкера успевает пронестись мимо, а семь “Харлеев”… встают. Игра сыграна, остался только стыд харакири. Зависть Бога приведут в исполнение резиновые дубинки опричников. Статья земного закона – не нарушать конституции Бога.
Чёрный Байкер возвращается, всё также слитый с иноходцем. Блестит новая сталь – сталь последнего слова. И она произносит свой меткий короткий тост осами свинца. В эту ночь земной власти лучше в сторонку, ведь спор с мотоциклетным безумием проиграл сам Бог, имея на руках всю колоду.
И снова блестящую дорогу звёздного уныния за волосок за смертью, в гонке за начала мироздания, режут стонами радостных перетрудившихся колёс семь мятежных козлиных черепов бородатых “Харлеев” и черный орел женской фигурки Черного Байкера впереди.
Москва Ноябрь 2002