«Эй, открывай!» – старик-таможенник просыпается от нетерпеливого стука.
«Ну, кто там еще?» – недовольно бурчит он, продолжая искать очки и лихорадочно натягивая форму. Выглянув в окно, он меняет гнев на милость: на фоне раннего утра во дворе блестят штыки.
Открывая ворота, он для проформы интересуется о содержании груза.
«Да то же самое! Давай живей, зануда!» – добродушно отчитывают его молодые люди со штыками. Впрочем, он и сам это знает. За те сорок лет, что он служит на таможне, штыки всегда несли одно и то же: прогресс, освобождение от ига ненавистных режимов, всякие там права, равенство и справедливость… - в общем, более истинные ценности. Как только кто-то где-то начинал жить не так, как надо, появлялись эти ребята. Старика всегда удивляло, что при всей своей молодости они откуда-то знали, как надо жить и что надо делать. Всем.
Ворота медленно открываются. Команда жизнерадостных крепких мужчин быстро пересекает территорию поста. Видно, что многие вымотались в походе, но колонна не сбавляет шага и. продолжает свой путь. Старик что-то пытается сказать старшему колонны, но тот только устало отмахивается от хозяина таможни.
Старик долго смотрит вслед уходящей колонне. Запылились где-то ребятки. Потные, хоть выжимай. И форма мятая. Работяги. Даже помыться некогда. Ни в душ, ни чайку попить – сразу пошли дальше. Дел, говорят, невпроворот. Но настроение у всех хорошее. Значит, все путем. Хорошие ребята: не забыли. Это раньше они всегда проходили через его пост и обстоятельно отчитывались перед ним о том, куда идут и зачем. Сейчас времена другие. Таможня стала другой. Она уже не проверяет грузы, которые несут парни со штыками. А его пост отвечает именно за эти грузы. Старик боится, что однажды он проснется и увидит, что пост упразднили. Но пока все обходится. Ну, и пусть они не обращают на него внимания. Работа есть, а это главное.
Закрыв ворота, старик бредет к дому. Да, это его дом. И уже сорок лет… Да, уже сорок. Старик снимает сапоги и подходит к зеркалу. А что, еще очень даже бравый служака. Выправка, строгий взгляд, красная повязка на рукаве. Стоп, что это еще за повязка? Не было у меня никогда никакой повязки. А, это наверно, краска. Но я уже лет десять ничего не красил. Старик проводит ладонью по рукаву. Что это, кровь? Да, точно, кровь. Откуда? Странно.
Старик подходит к окну, держит руку на свет, но не находит никаких порезов. Да и откуда им взяться – он только открыл ворота. Он же не мальчишка, которому интересно провести пальцами по лезвию штыка. Нет, это не его кровь. Ну, и ладно. Надо идти спать.
Старик достает из рабочего стола журнал отчетности и старательно выводит: «21.04. Дежурство в обычном режиме. Замечаний нет». Надо спать.
Издалека доносится глухой рокот, слышатся выстрелы, но старик уже спит - да и мало ли что где грохочет? Только когда от сильного разрыва звенит на кухне посуда, он приоткрывает глаза, бормочет: «более истинные ценности», переворачивается на другой бок и продолжает спать.