Было уже довольно поздно, когда я оторвал голову от проекта. Наконец-то я получил работу, о которой давно мечтал. Нужно было разработать дизайн мягкой мебели для нового филиала одной очень престижной фирмы. Но для этого надо было придумать что-то оригинальное, что-то свое. Я хорошо осознавал, что если провалю эту работу то с карьерой придется простится и, на верное, навсегда. Но тем не менее в голову ничего не шло. Из под карандаша вылезали убогие кресла, годные разве что для дома свиданий.
У меня начала болеть голова. В комнате было душно, и я решил пройтись до дома пешком. Когда я вышел на улицу уже начало темнеть, но на проспекте было все равно слишком много народа. Я знал, что параллельно проспекту проходит тихая улочка, и чтобы туда попасть свернул в первый попавшийся переулок.
Я никогда не ходил здесь раньше. Переулок был узкий, темный и совершенно безлюдный. Я был погружен в свои мысли не сразу понял, откуда передо мной появилась девушка. Вдруг она крикнула - " Ну наконец-то ,дорогой !",- и бросилась ко мне на шею и перед тем, как я успел что-то сказать, я ощутил на губах ее поцелуй. нет я не мог ее оттолкнуть. и потом она совсем не была похожа на проститутку. Она вся дрожала, и я сильнее прижал ее к себе. Поцелуй был долгим. Мимо прошли какие-то люди, улица опять опустела. Вдруг она отпрянула и с удивлением посмотрела на меня. " Ой, извините, я обозналась", - в ее глазах действительно было смущение - "Вы очень похожи на моего мужа. Простите ради бога...".Она повернулась и, прежде чем я успел собраться с мыслями, исчезла в темноте. А я так и остался стоять.
Мимо опять проскочило двое мужчин, наверно они перепутали улицу и теперь возвращались обратно. Один из них вдруг остановился и посмотрел на меня, похоже он что-то хотел сказать, но передумал и побежал догонять второго. Наконец, я вышел из состояния оцепенения. От этой встречи у меня остался какой-то осадок, не то чтобы неприятный, но было ощущение что я чего-то не сделал. Я должен был удержать ее. Я прибавил шаг и почти пробежал остаток переулка, но ни девушки, ни мужчин уже не было.
Не могу понять почему меня взволновал этот случай .В общем-то девушка была не совсем в моем вкусе, но у нее были такие глаза, огромные, взволнованные, в них было столько чувств..., хотя, может быть, мне это только показалось, ведь видел я их не больше минуты, да и то в темноте. Но, тем не менее, мне очень хотелось встретить ее снова. Нет, я не собирался заводить с ней роман, мне просто хотелось взять ее за руку и сказать: - "Ну, теперь-то вы не обознались - это я", или даже нет, я бы просто спросил: - " Ну как, вы встретил его?" - я почему-то был уверен, что она его встретила и обрадуется встрече со мной. Я стал против своего обыкновения ходить пешком, и постоянно вглядываться в лица, но ее нигде не было.
* * *
- Тед, ты что записался в группу здоровья? - Гарри вместо "здрасте" всегда говорил какие-нибудь колкости. Мы работали с Гарри в одной комнате и дружили бог весть знает сколько лет.
- С чего ты взял? - спросил я.
- Да смотрю ты стал ходить пешком или у тебя что-то с машиной?
- Ну знаешь, надо иногда проветривать голову, чтобы мысли
не застаивались.
- Да у тебя м так ветер в голове, -усмехнулся Гарри и тут же добавил - Шутка, не обижайся. - он достал сигарету - Курить я надеюсь ты еще не бросил?
- Пока нет.
- Тогда лови, - он кинул мне пачку и развернул газету. Гарри вообще был любимцем женщин и начальства. Что еще нужно мужчине для полного счастья! И он мог спокойно в рабочее время читать газеты, в то время как я копался в своих чертежах.
- Ты смотрел футбольную таблицу? -спросил Гарри.
- Нет,- ответил я, не поднимая головы.
- Ну вообще! - вдруг заорал Гарри. Я поднял голову, и вдруг увидел на стороне газеты, обращенной ко мне ее портрет. Фотография была довольно плохой, но ее лицо нельзя было спутать ни с чьим другим. Заголовок гласил -"Происшествия". У меня внутри что-то екнуло, я встал чтобы получше рассмотреть
- Да, сиди, ты! - из-за газеты показалось лицо Гарри. - Как я тебя надул! Не волнуйся наши на первом месте.
Я сел. Объяснять что-то Гарри про эту девушку мне не хотелось. Гарри развернул газету так, что мне перестала быть видна ее фотография, на чертежах я уже не мог сосредоточиться. Я смотрел в одну точку и ждал когда Гарри кончит читать, но он не торопился. Вдруг я услышал его смех.
- Что случилось?
- Оказывается это старая газета, а я то...
- За какое число? - как можно более безразличным голосом спросил я.
- За 21, - ответил Гарри, но к моему разочарованию не отбросил газету, а углубился в чтение какой-то длинной статьи. Двадцать первое...я задумался. Конечно двадцать первое, когда я ее встретил было двадцатое число.
Вошла Эльза, секретарша шефа, обалденно красивая женщина (у шефа все-таки хороший вкус, недаром он шеф одной из лучших художественных фирм), но совершенно неприступная, хотя Гарри считает, что нет такой женщины, которая могла бы перед ним устоять.
- Самое большое через месяц она будет бегать за мной как собачонка! Спорим? - как-то воскликнул Гарри.
- На что? - спросил я.
- Да хоть на мою зажигалку.
Я согласился. Что ж посмотрим, у него осталось только три недели.
Эльза посмотрела на меня невидящим взглядом, и подошла к Гарри.
- Вас хочет видеть шеф.
Гарри мне подмигнул, и они вышли.
Как долго я ждал этого момента! Я сразу подбежал к его столу и схватил газету. От волнения я не сразу нашел эту заметку. Ах вот..."Элеонора Гинзбург вдова Бориса Гинсбурга скончалась в автомобильной катастрофе. Несчастный случай. Смерть наступила мгновенно..."
Скрипнула дверь. Я скорее спрятал газету в ящик своего стола. Это вернулся Гари с папкой под мышкой и с недовольным выражением лица.
- Ты представляешь, шефу не понравились мои эскизы, нет ну ты представляешь!..
Я хорошо представлял. Гарри вообще-то был талантливым художником, но ко всему тому еще большим лентяем чем я. Третий год он подсовывал шефу одни и те же рисунки, и всякий раз когда номер не проходил, возмущался как сегодня.
- Старый козел, он ничего не понимает в современном дизайне.
Тут дверь открылась и вошел шеф. Гарри оборвал свою речь на полуслове. Выражение его лица говорило то, что он осознал все свои ошибки и сейчас в его голове родиться нечто гениальное.
- Вы все поняли? - спросил шеф.
- Да, конечно, - ответил Гарри и шеф направился ко мне.
Пока шеф разговаривал с Гарри, я успел потихоньку вытащить лист бумаги и линейку и сейчас во всю чертил.
- Ну как у вас дела? - спросил шеф.
Я успел скомкать и выбросить в корзину "чертеж" до того, как шеф попытался в него заглянуть.
- Работаю, - сказал я.
- Ну - ну, - сказал шеф и вышел.
Гарри прыснул от хохота. В другой раз я бы тоже рассмеялся.
- Слушай, - Гарри вдруг перестал смеяться,- У меня на столе была газета.
"Начинается" - подумал я и пожал плечами.
- Странно, - Гарри перелопатил папки на столе и заглянул под стол. - Неужели уже склероз. Хотя, я оставил ее в кабинете у шефа.., ну и черт с ней.
"Вот так," - пронеслось у меня в голове - " Теперь я не смогу говорить что в жизни ничего ни у кого не украл. Я украл самым постыдным образом газету у лучшего друга". Я взглянул на Гарри, он уже забыл про газету и погрузился в чтение "Плейбоя".
Конечно, надо было сразу все ему рассказать, сейчас говорить было уже неудобно. я не решился дочитать заметку на работе и с трудом досидел до конца рабочего дня.
Дома я сразу погрузился в чтение заметки. Я прочитал ее два раза, но ничего особенно путного больше не вынес. Дальше говорилось о злом роке, который висит над семьей Гинсбургов. Муж Элеоноры скоропостижно скончался два месяца назад, оставив жене огромное состояние. Он работал в довольно известной фирме по производству товаров для кухни и бытовой химии. Я знал это потому, что участвовал в планировке интерьера нового филиала его фирмы. Я помню, что у меня осталось впечатление, что химия, которой занимается фирма не очень бытовая, но об этом я, наверно, не должен говорить.
Когда я видел мистера Гинсбурга, он выглядел очень бодрыми жизнерадостным, поэтому известие о его смерти меня несколько удивило. Хотя такие люди часто сгорают на работе и в этом их счастье. А мне показалось, что мистер Гинсбург, как раз из тех людей, которые отдают себя любимому делу полностью.
Далее речь шла о завещании. Речь шла о миллионах. У супругов Гинсбург не было детей, насколько известно, не было и близких родственников, однако завещание было составлено.
Я еще раз пробежал заметку глазами. Взгляд остановился на словах "несчастный случай". Я был почти уверен, что это не несчастный случай. Несчастный случай, это когда что-то случается вдруг, неожиданно, а я помню ее лицо, помню как она была взволнована. Конечно, ей нельзя было садиться за руль. А ведь я мог ее удержать...Хотя, нет, ничего я не мог.
А ведь то, что произошло, довольно легко было домыслить. Уже тогда я был почти уверен, что она искала не мужа. Сейчас я в этом убедился наверняка. Как я уже сказал, я видел мистера Гинсбурга, нас невозможно было спутать, он был намного старше, на голову выше и значительно плотнее, чем я, ну, а главное - он умер два месяца назад.
Так что в общем-то, все ясно. Она была молода и красива, муж был значительно старше и всегда занят работой, конечно у нее был любовник. Когда муж умер, она почувствовала себя свободной, наверно, стала больше требовать от него, а ему это не понравилось. Она ему просто надоела. Но есть мужчины, которые умеют полностью подчинять себе женщин, и есть женщины, которые с радостью становятся рабами своих любимых...Я был почти уверен, что все свои миллионы она оставила Ему. Но узнать это наверняка я, наверно, не смогу никогда. Не думаю, что об этом будут писать в газетах. Как, наверно, и не узнаю покончила ли она собой или просто не справилась с управлением, хотя какая разница, в таком состоянии садиться за руль - это уже самоубийство.
Не знаю почему, но эта история произвела на меня слишком сильное впечатление. Я взял ножницы и вырезал ее портрет. Хотел прикрепить к стене, но на стене он казался слишком маленьким, я положил его под стекло. Мне нравились брюнетки, а у нее были светлые волосы и слишком широкие скулы. Мне бы не понравилась женщина с такой внешностью если бы не глаза. они необъяснимо притягивали даже на этой плохонькой газетной фотографии. Я провел пальцем по снимку. А ведь если она не встретилась со своим "приятелем", я был наверно последним, кто видел ее живой.
Я наверно должен заявить в полицию, хотя что им сказать? "Вдруг она меня поцеловала". Они сочтут это за бред сумасшедшего, и будут правы, а я даже не смогу вразумительно объяснить, что я делал в такое время в этом переулке. Я должен был с кем-нибудь посоветоваться. Посоветоваться я мог только с Гарри. Я уже пошел к телефону, хотя реакцию Гарри знал на перед: "Тебя поцеловала миллионерша, ну у тебя мания величия...". Да, поцеловала, может быть я был последним мужчиной, которого она поцеловала .И, вообще, почему в меня не могла влюбиться живая миллионерша, хотя бы со светлыми волосами и широкими скулами...
Так, что-то меня совсем занесло...Нет, Гарри может быть и посоветует что-нибудь дельное, но эта история по меньшей мере станет достоянием всей фирмы, и будет обрастать все новыми и новыми подробностями. Нет уж, если я не рассказал ему все сразу...Я не стал звонить Гарри, и, конечно, не пошел в полицию. В общем-то ничего не произошло. Я не был свидетелем катастрофы, и по сути ничего не знал.
Прошло время, и эта история начала потихоньку забываться. Время от времени я только вспоминал ее безумные глаза. Но это уже не вызывало у меня никаких чувств.
Как-то нас с Гарри пригласили на вечеринку. Отмечался какой-то юбилей нашей фирмы. У меня оставалось время, чтобы заехать домой. В дверях я столкнулся со своей соседкой - тетей Марией.
- Куда это ты так несешься, что ничего не замечаешь? Все работа у тебя на уме. Лицо уже совсем зеленое стало. А тебе, в твоем возрасте надо думать о девушках, - проворчала тетя Мария.
Надо сказать, что это замечательная старушка. Я вырос у нее на глазах, и она относится ко мне как к родному, а я в свою очередь сижу с ее внуками, когда их не с кем оставить и рисую им смешные картинки.
- Тетя Мария, сегодня я как раз иду на вечеринку.
- Наверно со своим другом - распутником, видеть его не могу!
- Ну, тетя Мария, вы не справедливы к Гарри, тем более, что сегодня он будет с женой.
- А ты?
- А я, тетя Мария, возьму вас. Хотите быть моей девушкой? -я обнял ее за место, где у более стройных женщин обычно находится талия
.
- Ой, шутник! - рассмеялась тетя Мария - а серьезно, если ты будешь в таком виде, к тебе не подойдет ни одна уважающая себя девушка. Давай я тебе хоть пиджак почищу, и вообще, если тебе надо что-нибудь постирать, то тащи, не стесняйся.
- Вы прелесть! - я чмокнул тетю Марию в щеку и побежал к себе.
У меня действительно накопилось много грязных рубашек. Надо сказать, что когда я смотрю на груду грязного белья, вижу какой у меня жуткий беспорядок в комнате или мне просто хочется домашней пищи, я начинаю подумывать о том, что надо срочно жениться, но обычно меня выручает тетя Мария и все возвращается на круги своя.
Вообще-то у меня нет проблем с женщинами. Раньше, совсем в юности, я был ужасно стеснительным. Я влюблялся, страдал, боялся подойти к той в которую был влюблен, и тем временем лучших девушек уводили у меня из под носа. Но теперь все изменилось. Спасибо Гарри, он меня многому научил. Оказывается можно научиться покорять женские сердца.
- Говорят, - как-то сказал Гарри - что в женщине должна быть какая-то загадка. Не знаю. Но для женщины в мужчине должна быть загадка наверняка. И никогда не говори, что ты изобретаешь мебель - это звучит почти как столяр. Говори, что ты художник, ведь это почти правда, а зато какая романтика! И вообще никогда не ври грубо и ничего не обещай конкретно. У нее всегда должна быть надежда, и пусть она домысливает все как хочет.
Я сам в это не мог поверить, но теория Гарри действовала. Я стал проще знакомиться с женщинами и они считали меня интересным мужчиной. Но видимо что-то изменилось и во мне. И если вначале мне женщина казалась красивой и умной, то вскоре я начинал видеть что она скучная, капризная и пустая, как бутылка из под хорошего вина, которую уже выпили вчера. Нет, я никого из них не обманывал. Я, даже скажу больше, на каждую из них я смотрел как на будущую жену, но через несколько недель мне становилось от такой перспективы просто страшно. Мои подруги, которые казались такими разными, в сущности оказывались совершенно одинаковыми. Может быть потому, что их привлекал не я, а тот образ, который мне придумал Гарри, а мне все-таки хотелось быть самим собой. Так или иначе, но все это повторялось снова и снова, моя новая подруга меня начинала раздражать, мне все больше и больше хотелось побыть одному, и теперь основной моей проблемой было не как познакомиться, а как помягче устранить ее из своей жизни...
Итак, я снял пиджак, чтобы отнести его тете Марии. Когда я его встряхивал, из кармана выпал маленький прямоугольный кусочек картона. На нем размашистым, скорее всего женским почерком был написан адрес какого-то отеля "Зеленое озеро". Загадка, то эта бумажка могла делать в моем кармане. По этому поводу у меня была только одна мысль: у нас с Гарри похожие пиджаки, и кто-нибудь из его поклонниц, скорее всего Эльза, сунул по ошибке записку ко мне в карман. У меня даже повысилось настроение - сегодня будет моя очередь шутить над Гарри.
Вечеринка для меня прошла на редкость скучно. Гарри оставил на мое попечение свою жену, а сам преспокойно ухаживал за Эльзой. Такой наглости от него не ожидал даже я. Конечно, я вовсе не был обязан развлекать ее весь вечер, но я не мог ее бросить, она никого не знала из приглашенных, и я чувствовал, что ей здесь очень плохо. Так что я попытался сделать все, чтобы ей не было так одиноко.
Я считаю, что Гарри ужасно повезло с женой, вот уже 8 лет она терпит его выходки, и продолжает так же преданно любить. И почему таким людям, как Гарри во всем везет?!
Наконец я улучил момент, когда Гарри был один и показал ему бумажку, которую нашел днем в кармане. Гарри отнесся к этому со всей серьезностью, но ничего не вспомнил.
- Да выбрось ты это из головы, - заключил он, пожав плечами.
Но из головы у меня это не выбрасывалось. Я наверно устал. Все больше моих знакомых говорили мне, что я плохо выгляжу и что мне надо отдохнуть, работа не давалась и вообще все надоело. Наконец, я не выдержал и взял отпуск.
А почему бы мне не провести отпуск в отеле с экзотическим
названием "Зеленое озеро".
Я поехал по адресу, который был написан на картонке. Я поехал один, чем очень удивил Гарри.
* * *
Я с трудом нашел этот отель. Это был маленький особнячок в совершенно безлюдном месте. Неподалеку я видел только маленький заводик и деревушку, жители которой были наверно единственными его работниками. Я вылез из машины и еще какое-то время смотрел на особняк. Он казался вымершим. Я не мог понять, как слава этого неприметного заведения могла дойти до моего кармана. Наконец, нарушив тишину, из здания вышел парнишка и очень испугался, увидев меня.
- Извини, это гостиница " Зеленое озеро?", - спросил я, чтобы как-то разрядить обстановку, потому что это было понятно и так.
Парнишка кивнул.
- А где я могу видеть ее хозяина?
- Подождите, я сбегаю за ним.
- Ладно, не беспокойся, я схожу сам, - я тронул его за плечо, чем окончательно смутил, и вошел в дом.
Там было пусто. Я поднялся на второй этаж и не найдя там никаких признаков жизни, стал спускаться вниз. Я был уверен, что мне обрадуются. Отдыхающих в этом заведении, по-видимому было не много, и я представлял как меня будут уговаривать остаться. По моему разумению лишние деньги хозяину гостиницы совсем бы не помешали. Но я ошибся. Спускаясь с лестницы я почувствовал на себе жесткий взгляд. Внизу стоял хозяин гостиницы. Я сразу понял что это хозяин, но настроен он был совсем недружелюбно.
- Что вы здесь делаете? - вопрос относился ко мне.
- Я хотел бы провести в вашем милом отеле отпуск, - я попытался улыбнуться. Мне вовсе не хотелось нарываться на скандал.
- Кто вам дал адрес?
Это уже походило на допрос. Мне хватило сообразительности придумать что-нибудь более правдоподобное, чем то что я нашел этот адрес в своем кармане. Я наплел что-то, что я художник, искал в этих местах натуру для своих пейзажей, и местные жители посоветовали мне остановиться в этом отеле.
- Мне очень жаль, но я должен вас огорчить. У нас нет свободных мест.
- Ну знаете! Я только что обошел здание, оно же практически пустое.
- Это ничего не значит. Отдыхающие обычно приходят вечером. Еще несколько комнат забронированы, люди вот-вот приедут.
- Знаете, я столько времени потратил на дорогу и очень устал. Мне бы не хотелось ехать обратно. Давайте я займу какой-нибудь из забронированных номеров, а как только приедет его владелец, я его уступлю по первому требованию.
Хозяину нечего было возразить. Он пристально посмотрел на меня.
- Ладно, вы меня уговорили. Но вначале я хотел бы посмотреть ваши документы.
- Хорошо,- наконец сказал он.- Меня зовут Стивен Маклоу, можно просто Стив. Вот вам ключ. Жить будете на втором этаже. Внизу есть бар. Увы больше никаких развлечений я предложить не могу. Если что понадобится, - говорите.
Да, приняли меня не слишком радушно. К вечеру действительно стали собираться люди, но мне показалось, что они не очень похожи на отдыхающих, случайно оказавшихся под одной крышей. Их что-то объединяло, во всяком случае ко мне все они относились как-то настороженно. Когда я вошел в холл они все резко замолчали, а потом, как мне показалось, перевели разговор на другую тему.
Я спустился в бар. Парень, стоявший за стойкой, мне как-то сразу понравился. Он был не на много старше меня, и, когда я подошел к стойке, приветливо мне улыбнулся. Его звали Кен.
- Что тебя занесло в такую глушь? - спросил он, смешивая мне коктейль.
- Я хотел провести у вас отпуск.
- Да ты что! Здесь такая скучища, ты сбежишь отсюда дня через два.
- А ты? Ты же не бежишь.
- Во-первых, я работаю, а не отдыхаю, а во-вторых, я бы с удовольствием сбежал, если бы мог.
В этот момент в бар вошел хозяин. Он посмотрел на меня, потом подошел к Кену и попросил у него накладные, что-то посмотрел в них, хмыкнул и вышел.
- Суровый он у вас.
- Да, - Кивнул Кен.
- Ты начал говорить, почему ты не можешь отсюда уехать.
- Разве? Не помню. Как коктейль?
- Вкусный! - коктейль был действительно вкусным. По телу разливалось приятное тепло. Может быть не все так плохо. Наверно, я просто устал, и поэтому мне все кажется таким подозрительным. Я посмотрел в окно и увидел паренька, который встретил меня сегодня.
- Ник, - его кто-то позвал, он обернулся, и я увидел его огромные глаза.
- Кто это? - спросил я у Кена.
- А это Ника, дочка Стива.
- Дочка?
- Да, а чего ты так удивился? Я посмотрел в окно внимательнее. В этой тоненькой, угловатой фигурке девушку можно было угадать только с большим трудом. Висевшие мешком джинсы, рубашка с длинными рукавами, длинная худая шейка, торчавшая из слишком широкого воротника, как ложка из стакана, на исхудавшем лице остались одни глаза, оттененные темными кругами, а картину завершали коротко, почти под ноль остриженные волосы.
- Бедняжка, - вырвалось у меня, - она что, болела?
- Да, она и сейчас болеет. Это, наверно, неизлечимо.
- А что у нее?
- Не знаю. Это запретная тема, я советую тебе не говорить об этом ни со Стивом ни с ней.
Мы помолчали, я даже перестал злиться на Стива. Я бы тоже, наверно, был агрессивным, если бы такое случилось с моей дочерью.
- Знаешь, - вдруг сказал Кен, - здесь неподалеку есть мотель "Серебряный пляж". Там казино, дискотека, девочки...Там действительно можно отдохнуть. Я тебе советую поехать туда.
- Стив сказал мне тоже самое.
- Вот видишь, если двое, не сговариваясь, говорят одно и то же, значит в этом есть какая-то доля истины.
- Наверно ты прав, я подумаю, - я расплатился, пожелал Кену спокойной ночи, и пошел к себе.
Наверху я столкнулся с Никой. От неожиданности мы оба испугались. Ника оправилась первой и сразу скрылась в своей комнате, но я успел почти физически ощутить ее взгляд. Я не мог отделаться от мысли, что так на меня кто-то уже смотрел. Я представил перед собой ее глаза, большие, со вздрагивающими ресницами, и вдруг вспомнил. Вечер, темная улица, поцелуй на губах. Да, такие глаза были у Элеоноры Гинсбург. Наваждение какое-то! Я вошел в свою комнату, плюхнулся на кровать и сразу заснул.
* * *
Я чувствовал, что все с нетерпением ждут, когда я уеду. А я все не уезжал. Почему? Не знаю, наверно мне просто некуда было ехать. Я действительно съездил на серебряный пляж. Все правильно, там были казино дискотеки и девушки. С двумя я даже познакомился. Мне опять пришлось плести, что я свободный художник, меня даже пригласили на ужин, но это было настолько банально...Вообще все мотели похожи один на другой, и все девушки из мотелей похожи между собой. В общем, я улучил момент, сел в машину и поехал обратно в "Зеленое озеро". Я увидел Нику и у меня как-то легче стало на сердце. С сердцем Стива, наверно, произошел обратный процесс, когда он увидел меня.
Шло время, а я все не уезжал. Как ни странно, но мне здесь нравилось. Очень красивая природа и тишина, я давно мечтал о таком отдыхе. Днем Кен был занят, и я почти все время проводил с Никой. Я не видел в ней женщину. Мне от нее ничего не было нужно, и, наверно, поэтому я чувствовал себя спокойно. Мне не надо было казаться умным и я мог просто говорить о работе, о друзьях и даже о внуках тети Марии, а она умела слушать. В городе меня редко кто слушал по-настоящему. Там все заняты своими делами и своими мыслями, и только из приличия делают вид, что слушают другого.
Мне было ужасно жалко Нику. Мне казалось, что здесь ее никто не понимает. Она выглядела с каждым днем все хуже. Я с болью думал, что она так и зачахнет в этой дыре, не увидев настоящих развлечений и ни кого не полюбив. Я старался как мог ее развлечь, но это было довольно трудно. Вообще она была какой-то странной. На улице стояла страшная жара, а она всегда ходила в джинсах и рубашке с длинными рукавами. Как-то я попытался уговорить ее пойти позагорать, но она почему-то испугалась.
- Нет, я не могу, мне нельзя, мне вообще вредно быть на солнце.
- Но можно пойти купаться когда солнце скроется.
- Нет, я не умею плавать, и вообще боюсь воды, Извини.
Я не удивился, она вообще всего боялась. Она вздрагивала от каждого шороха. Иногда она неожиданно исчезала, и так же неожиданно появлялась. Но больше всего она боялась Стива. У них были вообще какие-то странные отношения. Как-то я набрался смелости и сказал Стиву, что Нику надо бы показать врачу.
- Да, ты прав, мальчик. У Ники есть свой врач, он сейчас в городе, он должен приехать через несколько дней. Но если Нике станет хуже, я сразу вызову его телеграммой. Но пока, мне кажется, нечего опасаться, - Он хлопнул меня по плечу, но его взгляд говорил, что мне не стоит лезть не в свое дело.
* * *
В эту ночь я никак не мог заснуть. Было очень душно, а окно в моей комнате не открывалось. Я решил выйти на улицу и глотнуть свежего воздуха. Внизу в комнате Стива я услышал голоса. Я тихонько подошел к двери. Один голос без сомнения принадлежал Нике, но она говорила слишком тихо, и я не мог разобрать слова. Зато, кое-что из того, что говорил Стив, я услышал.
- Не за этим я тебя взял...Если ты себя будешь вести так и дальше, я тебя выброшу туда же, где подобрал. Попробуй проживи без меня! Да ты молиться на меня должна, кто бы тебе еще дал работу?..
Дальше он заговорил тише, а я поскорее поднялся к себе в комнату, чтобы меня не заметили. Этот разговор никак не был похож на разговор любящего отца с дочерью.
Утром я не удержался и спросил ее об этом.
- Да, Стив мне не родной отец, но он очень много сделал
для меня. Больше я от нее ничего не смог добиться. В общем-то я не очень настаивал. Я боялся, что она станет видеть во мне врага, а мне этого совсем не хотелось.
Вечером я спустился в бар. Кен был в хорошем настроении. Я сел рядом со стойкой. Кен взбивал коктейль. Я любил смотреть на него когда он взбивал коктейли.
- Смотри, - Кен усмехнулся и кивнул за окно. Во двор вышла Ника. На этот раз вместо джинсов на ней была юбка. Лучше бы она ее не одевала. Из под юбки торчали ужасно худые синеватые ноги. Такие ноги я видел только в хронике про немецкий концлагерь. Казалось, что она сейчас сделает неосторожный шаг, и они обломятся.
- Чучело, - вздохнул Кен. Она действительно была, на верно, уродлива, но у меня она не вызывала чувства омерзения. Наоборот, было какое-то чувство жалости, хотелось прижать ее к себе, потрепать по стриженной голове, как-то подбодрить. Кен перехватил мой взгляд.
- Извини, но мне кажется, что ты слишком много времени проводишь с Никой. Мой дружеский совет - найди себе другую девушку. Это только совет, ты можешь следовать ему, а можешь нет.
Я хотел ему сказать, что вовсе не отношусь к Нике как к своей девушке. Это же смешно! Вообще я много хотел ему сказать, но не стал.
- Почему ваш отель называется "Зеленое озеро"? -
вместо этого спросил я.
- А ты разве не знаешь? Здесь в лесу, недалеко, есть озеро, очень красивое, и вода в нем зеленая. Тебе, как художнику, надо бы обязательно посмотреть. Кстати, наш фирменный коктейль называется "Зеленые глаза".
Он протянул мне стакан. В пенящейся жидкости плавали две зеленые виноградины. Мне стало грустно, зеленые глаза были у Элеоноры Гинзбург.
Не знаю почему, но я спросил
- Не останавливалась ли у вас, когда-нибудь девушка...у нее такие светлые волосы, немного широкие скулы и глаза, такие же как у Ники, но только зеленые.
Я не ожидал, что мои слова произведут на Кена такое впечатление. Он переменился в лице. Былой улыбки как ни бывало.
- Я не знаю, кто ты, Тед, но уезжай отсюда, уезжай как можно скорее, - я понял, что он не шутит.
Я поднялся наверх. Я понимал, что если я так же буду болтать, то настрою всех против себя. Правда, я узнал, как ко мне попал этот адрес. Я вспомнил двадцатое число, темный переулок, увидел перед своим лицом лицо Элеоноры. Она одной рукой обнимала меня, а другой запихивала бумажку с адресом ко мне в карман. Но зачем? Может быть, она чувствовала, что погибнет, а может быть она хотела сказать, что разгадку ее смерти надо искать здесь. Но похоже ответ на эту загадку никому не был нужен. А мне что больше всех надо?! Действительно, надо отсюда уезжать. Но потом я подумал, что нельзя жить в "Зеленом озере" и не видеть самого зеленого озера, и у меня появился повод остаться еще хотя бы на день.
* * *
Утром я вышел во двор и не увидел Нику. В Нике было что-то трогательное, это трудно объяснить, но за время пребывания в "Зеленом озере" я к ней наверно привязался. В общем когда Ники не было, мне чего-то не хватало. Я посмотрел в доме, обошел двор, но ее нигде не было, тогда я решил один пойти искать озеро.
Я пробродил по лесу часа два и наконец вышел на поляну. Я никогда не видел ничего более красивого. Посередине поляны было озеро. Солнечные лучи отражались в нем, и по темно-зеленой глади бегали изумрудные солнечные зайчики. К моему удивлению в озере кто-то плавал. Я постарался незаметно подойти поближе. Я подкрался к кустам, сел на корточки и посмотрел внимательнее. Я чуть не упал. Это была Ника. Кстати, она неплохо плавала. Я, наверно, пошевелился, и она меня заметила. Я хотел просто бросить " Привет", но в глазах Ники появился ужас.
- Отойдите и отвернитесь, - от волнения она перешла на "Вы".
Я повиновался. Я слышал, как она вылезает из воды. Я все-таки не удержался и взглянул на нее. К моему удивлению, она была в купальнике. "Дурочка" - подумал я, это же надо быть такой стеснительной. Мне захотелось взять ее в город, показать, как развлекаются современные люди.
- Можете повернуться, - наконец сказала она, когда застегнула все пуговицы на своей рубашке.
Я подошел. Она была взволнованна и очень устала от плавания в озере. Я не стал ее ни о чем спрашивать. Она наверно стеснялась своего худенького тельца, и ей не хотелось плавать при свидетелях. Что ж, она имела на это право. Я проводил ее домой. Озеро произвело на меня очень сильное впечатление, и я решил, что должен обязательно его нарисовать.
* * *
Во мне проснулся художник. Я представлял какую замечательную картину я напишу. Я даже придумал, куда ее повесить. Я давно не писал маслом, тем более пейзажи, и мне не терпелось скорее начать. Но для этого по меньшей мере надо было купить кисти и краски.
Утром я поехал в центр. Там оказались довольно неплохие магазины. Я купил все, что мне было нужно, и собрался ехать назад, но вдруг почувствовал, что чертовски проголодался. Я узнал, где здесь кафе поприличнее и направился туда. Вдруг из-за поворота выскочила машина, она обогнала меня и затормозила у кафе. Из машины вышел Стив и еще какой-то мужчина. Я постарался подъехать так, чтобы они меня не видели. Мужчины направились в кафе, я пошел следом. Вдруг попутчик Стива обернулся и пошел обратно, наверно, он забыл что-то в машине. Я успел рассмотреть его лицо, как ни странно, оно показалось мне знакомым. Но я никак не мог вспомнить, где я видел его раньше. Может быть, он похож на какого - нибудь артиста или комментатора. Нет, все не то...
Я вошел в кафе. Довольно милое заведение. В центре стояло несколько столиков, остальные располагались по по периметру, как бы в нишах, образованных фанерными перегородками. Один такой столик занял Стив, ниша рядом, по-счастью, оказалась свободной, и я сел туда. Стив подозвал официанта, и мужчины заказали пиво. Я тоже заказал пиво, пытаясь изменить голос, есть, почему-то расхотелось. Я прислушался, они говорили о какой-то ерунде. Я уже ругал себя за эту глупую затею со слежкой, но вдруг они перешли на шепот. Я приложил ухо к перегородке и весь превратился в слух. В кафе играла музыка, и до меня долетали далеко не все слова. Но и того, что долетало было вполне достаточно. Речь шла о химическом заводе. Действительно, как я уже упоминал, рядом с "Зеленым озером" находился химический заводик, но какое отноше ние к нему имеет Стив? Судя по голосу Стив был чем-то недоволен, и даже начал выходить из себя, его знакомый пытался защищаться, но он тоже был взволнован. Дальше они говорили что_то о машине с краской. Я так понял. что на дороге появился лишний контрольный пункт, все машины досматривались, и им пришлось, чтобы не рисковать, пригнать машину обратно. Куда обратно, я, конечно, не знал, но одно я понял наверняка. Этот разговор не был официальной беседой двух деловых людей. Скорее всего "Зеленое озеро" лишь фасад, а главный доход для Стива в другом. Но в чем я пока не знал. В том, что на химическом заводе выпускали краску ничего удивительного не было, но махинации можно делать везде! Наверняка то, что они везли не соответствовало накладным. Они могли поменять химический состав и выпускать из отпущенного сырья краски в два раза больше, я где-то читал об этом. Да мало ли...Одно было ясно, Стив замешан в грязной истории, и люди, живущие в "Зеленом озере" работают на него. Это многое объясняло в их отношениях. Главное это объясняло всеобщее желание, чтобы я скорее уехал. Неужели они думали, что я буду лезть в их дела, стану копаться в краске, накладных и прочей ерунде. Хотя они вполне могли решить. что я из полиции, или приняли меня за налогового инспектора.Ну теперь я этого так не оставлю. Я должен выяснить что из себя представляет знакомый Стива.
Стив вернулся минут через десять. Мужчины расплатились, я тоже позвал официанта. Главное действовать осторожно. Вот они пошли к выходу, прощаются, теплое рукопожатие, наверно, они помирились. Стив хлопает незнакомца по плечу. Они идут в разные стороны. Стив никуда не денется, я буду следить за вторым. После моего тихого однообразного отдыха, мне нужны острые ощущения. Незнакомец подходит к машине, я иду к своей. Все нормально, я держу дистанцию, и он не может меня увидеть. Сейчас я сяду в машину...Но вдруг, чья-то тяжелая рука опускается ко мне на плечо. От неожиданности я вздрагиваю. Это Стив. Он улыбается. Я чувствую, что улыбка дается ему нелегко.
- О, Тед, какими судьбами?!
- Добрый день, Стив! Вы в кафе? - я попытался взять инициативу в свои руки.
- Нет, я уже пообедал.
- Странно, что я вас не заметил.
- Отчасти, мне нравится это кафе за то, что здесь люди не мозолят глаза друг другу. А вас что занесло в город? Я же говорил, что вам наскучит в нашей глуши.
- Да нет, напротив. У вас очень красивая природа, я нашел пейзаж, который мне бы очень хотелось запечатлеть. Я приехал купить краски, ну и в общем все остальное, что для этого нужно, - я скосил глаза в сторону. Спутник Стива, конечно, уже уехал, и у меня не было никакой возможности его догнать. Я опять посмотрел на Стива, мне показалось, что он мне не верит.
- Хотите посмотреть на мои покупки? -спросил я у Стива, спешить мне все равно теперь было некуда.
- Да, хотя я мало понимаю в живописи. Мы стояли около моей машины. Стив посмотрел на груду кистей, красок, на чистый холст, мне показалось, что он немного успокоился.
- Тед, у меня к вам будет просьба, - сказал он после небольшой паузы. - Моя машина что-то барахлит, вы бы не могли подвезти меня до "Зеленого озера", конечно если это вас не затруднит, и не нарушит ваши планы.
Я заверил Стива, что меня это совсем не затруднит а, наоборот, мне только приятно будет его общество, которое сделает не столь скучной длинную дорогу. Стив сел рядом на сидение. Вначале он пытался что-то рассказывать, но я был занят своими мыслями и, наверно, отвечал невпопад, так что Стив вскоре замолчал. В общем-то все складывалось к лучшему, из меня бы вряд-ли получился Шерлок Холмс, и моя слежка за знакомым Стива, вряд-ли что-то дала, скорее она бы просто поставила меня в неудобное положение. Но я был честен перед собой. Я отказался от этой затеи не из-за трусости, а потому, что так сложились обстоятельства.
Да, я никогда не узнаю, кем был попутчик Стива, ну и что? Это не мое дело, и вообще дела Стива не должны меня касаться. У меня скоро кончится отпуск, и я уеду отсюда навсегда. При слове "навсегда", я подумал о Нике. Стив как будто почувствовал это
- Извините, Тед, но у меня к вам будет еще одна просьба, - он сказал это довольно весомо.
- Какая?
- Оставьте в покое Нику.
- Не понял?
- Я не знаю как вам это объяснить. Вы видели в каких условиях она выросла, тем более она очень больна, ей легко вскружить голову.Конечно, вы новый человек, городской, интересный к тому же художник..,но я вас прошу не морочьте ей голову. Вы рано или поздно уедете, а ведь раны на девичьем сердце долго не заживают.
- Да у меня и в мыслях ничего такого не было.
- У вас может быть и не было, но вы себе даже не представляете, что может навоображать девчонка. Я с вами говорю, потому что знаю, что вы порядочный человек, если между вами что-нибудь произойдет, вам нелегко будет бросить Нику, но бросить все-таки придется. Мне кажется, что вам лучше уехать, уехать пока не поздно.
- Я не разделяю ваших опасений. Я отношусь к Нике как к другу, или может даже как к ребенку, вот и все. А потом я не собираюсь ее бросать, она может в любой момент приехать ко мне в город. для нее я думаю это будет полезно.
Кстати, у меня есть знакомый врач, довольно известный, он может устроить Нику в хорошую клинику, по-моему это то, что ей больше всего сейчас нужно.
- Может быть. Я хочу как лучше.
- Я тоже хочу как лучше.
Я не ожидал это услышать от Стива. Мне он казался слишком грубым, и вообще я не думал, что его настолько занимает судьба Ники. Я к нему даже, как-то стал лучше относиться. Может он действительно прав, и мне надо скорее уехать.
Мы приехали уже под вечер. Ника мыла посуду, Кен куда-то уехал. Я послонялся по двору и, не найдя себе занятия, поднялся к себе. Разобрал краски, посидел перед чистым холстом, представляя себе будущую картину, делать ничего не хотелось, и я лег спать.
Проснулся я как от толчка. Мне приснилось что-то важное, что-то очень важное, но я никак не мог вспомнить что. Я вытер со лба пот, лег, закрыл глаза и стал вспоминать. Мне снилось зеленое озеро, по его поверхноти шла Ника. Она подошла совсем близко, я видел только ее глаза. Вдруг они стали зеленеть. Это была уже не Ника, а Элеонора, она поцеловала меня, и я увидел, что мы стоим в том самом переулке. Мимо прошли двое мужчин, один из них обернулся и...Стоп! Я даже подскочил. Нет, никаких сомнений не было, с этим человеком Стив вчера был в кафе.
Было пять часов утра, но я больше не мог спать. Собственно, ничего ведь же произошло, мало ли в жизни совпадений, но меня мучило, какое-то плохое предчувствие. И интуиция меня не подвела.
Когда я спустился в гостиную, уже принесли утренние газеты. Мне надо было успокоить нервы и придать лицу беспечное выражение. Я взял газету и сел в кресло. Но нервы успокоить не удалось, какое там! В газете была фотография того парня, который вчера был со Стивом. Опять автомобильная катастрофа. Я даже не очень удивился, мне казалось, что я ждал чего-то такого. Статья была очень похожа на ту, когда писали о смерти Элеоноры Гинзбург. Слева была помещена его фотография, справа фотография раскореженной машины. Он оказался довольно известным политическим деятелем, долгое время даже работал консулом в одной из африканских стран. Я чувствовал, нет я даже был уверен, что эти две смерти не были простым совпадением, между ними должна была быть связь, но у меня не было никаких доказательств. Я взял газету и положил ее на стол к Стиву, так чтобы он не смог не заметить фотографию. Я поднялся к себе и стал ждать. Время тянулось чрезвычайно медленно. Наконец я решил, что пора. Когда я спустился все уже собрались в холле. Стив читал газету, мне показалось, что на лбу у него выступили капельки пота.
- Вы прочли что-нибудь важное? - спросил я.
- Да нет, что могут писать наши газеты? Просто чувствую себя неважно, наверно простыл.
Сомнений не было, Стив причастен к этим убийствам. Я был уверен, что это убийства, но какая связь между Элеонорой и этим дипломатом? У меня не было данных для полиции, только мои предположения. Я должен был во всем разобраться сам.
Стив говорил с этим парнем о машине с краской, которая вернулась в гараж. Единственное, что я мог сделать, это предположить, что это гараж Стива. Гараж был заперт, хотя ключи были, наверно, почти у всех. Я знал, что свои ключи Стив хранит в кармане пиджака. Вечер был жарким и Стив повесил пиджак на спинку стула. Вытащить из его кармана связку ключей и снять нужный было нетрудно.
Я постарался незамеченным пробраться в гараж. Действительно, там стоял грузовик заполненный металлическими банками с краской. Я со всей тщательностью, с которой только мог, обыскал машину. Ничего подозрительного я там не нашел, если не считать подозрительным сам факт нахождения этой машины в этом гараже.
Вдруг в замке что-то скрипнуло, дверь открылась и в гараж вошли двое. Я забился в самый дальний угол и попытался не дышать.
- Да брось ты, все тихо, вечно тебе что-то мерещится, -сказал один.
- Да,нервы стали сдавать! Как ты думаешь мы выкрутимся?
- Не знаю, не трави душу.
- Может плюнуть на все и уехать?
- Ты что?! Стив из под земли достанет. Ладно, давай взглянем что с машиной.
Когда они ушли, я был весь мокрый от пота. На ватных ногах я вышел из гаража, и только на улице сообразил, что так и держу в руке банку с краской.
Надо было незаметно пройти к себе, да еще незаметно вернуть ключ Стиву. Кажется все обошлось. Я запер дверь, закрыл шторы и вскрыл банку. Что бы вы думали там было? Там была краска. Да, да, самая обычная красная краска. Я чувствовал себя полным идиотом. Открывая банку я запачкал руки и теперь с омерзением пытался оттереть краску. Хорошо, что я купил растворитель, а то бы пришлось спускаться к машине за бензином. Так, вроде бы на руках следов не осталось. На всякий случай, я попрыскал на себя одеколоном, чтобы отбить посторонние запахи.
Было время ужина. Когда я спустился вниз, все уже сидели за столом. Мне показалось что на меня смотрели слишком пристально.
- Ты что, прирезал сегодня кого-нибудь, - усмехнувшись,спросил Кен.
- С чего ты взял? - наверно, я вздрогнул слишком сильно.
Он кивнул на мою рубашку, на ней было огромное, красное пятно. Конечно, краска брызнула, когда я открывал банку. Дурак! Как же я его не заметил. Эти мысли проносились у меня в голове, а я шарил рукой по внутренней стороне кpышки стола. Hа свое счастье я нащупал гвоздь и изо всех сил провел по нему рукой. Это все заняло не больше нескольких секунд.
- Да, я поранил руку, и царапина что-то плохо заживает, наверно, кровь капнула на рубашку. - Я поднял руку, по ней действительно текла кровь. Ника вскрикнула и выбежала из комнаты, через секунду она вернулась с чистым платком и перевязала мне руку. Мне было приятно прикосновение ее тонких, холодных пальцев, и хотелось, чтобы она повозилась подольше, но она ловко перебинтовала мне руку и ушла на свое место. И я опять остро ощутил свое одиночество.
* * *
В этот вечер мне было совсем плохо. я должен был что-то делать, но я не знал что. К тому же добавилась еще одна хвороба - болела рука. В тот момент, когда я царапал ее гвоздем я не чувствовал боли, мои мысли были заняты другим, но сейчас она саднила все больше и больше. Хотелось выйти на улицу и повыть на луну. Я понял что так больше не могу. Мне надо было с кем-то поговорить. С кем? Похоже меня окружали одни бандиты. Кен? Вроде неплохой парень, но очень запуган, разговором с ним я могу все испортить. Я решил пойти к Нике. Шел второй час ночи, но это меня не остановило. Я тихо прошел по коридору и постучал в ее дверь. Ника открыла очень быстро, похоже ей тоже не спалось. Она стояла в проеме двери, босиком в ночной рубашке, кутаясь в большой, цветастый платок и смотрела на меня громадными, испуганными глазами.
- Извини, что разбудил. Не бойся, мне с тобой надо поговорить. Это очень важно. - Она отступила, и я вошел в комнату. - Понимаешь, мне кажется что здесь что-то происходит, что-то нехорошее. Я еще не понял что, но я боюсь за тебя...Помнишь, в газете писали, что в автомобильной катастрофе погиб мужчина, так вот накануне, когда я ездил в город я видел его со Стивом...
Мне показалось, что до нее не доходит смысл моих слов. Она все также испуганно смотрела на меня и медленно отступала. Наконец она уперлась спиной в стену. Я взял ее за руку. Она испугалась, дернулась и платок, который она прижимала к себе упал. И тут я увидел ее руки. Господи! Какой кошмар! Руки покрывали сплошные синяки, вены вздулись и почернели от бесконечного числа уколов. Она наркоманка, наркоманка, наркоманка! Слова застряли у меня в горле. Почему я сразу не догадался, это ведь было так просто - длинные рукава, безумные глаза, намеки Кена и Стива, химический завод... Я не успел домыслить, Ника вырвалась и выбежала из комнаты.
Я пошел к себе. Если она сейчас все расскажет Стиву, то мне конец. Ну и плевать! Сам ввязался в эту историю. Жаль только, что озеро не успел написать. Да и вообще мало чего толкового в жизни сделал, даже детей не заимел. А может к лучшему, ничего меня в этой жизни не держит. Элеонора Гинсбург тоже, наверно, была наркоманкой, такие глаза, наверно и бывают только у наркоманок, а я думал у святых - придурок. Мой взгляд упал на банку с краской и я стал ее крушить. Я был весь в краске, но это меня не останавливало, и наконец я нашел! В банке, внутри, был контейнер с порошком. Если не знать место в котором нужно пробить банку,найти контейнер не испачкавшись в краске, практически невозможно, тем более если машины обыскиваются в спешке на дороге.
Неплохо придумано! Химический завод, краска - с виду все законно. Я должен был бы гордиться собой - я сам распутал такое дело! Но на душе было плохо. По идее я должен завтра, я взглянул на часы, нет уже сегодня, пока никто не проснулся, уехать отсюда и из первого автомата позвонить в полицию. Я плюхнулся на кровать, я думал о Нике. Неужели я ее никогда больше не увижу, ведь она здесь погибнет. Я почувствовал, что не смогу ее бросить, вот так, среди этих страшных людей. Я должен забрать ее отсюда, дать ей шанс. Я ругал себя за то, что не сказал ей ничего ободряющего, а ведь ей, наверное, очень плохо. Я был единственным ее другом, и теперь она думает, что я отвернулся от нее. Я решил, что завтра увезу ее с собой. Пусть друзья считают меня ненормальным. Наркоманка... подумаешь, наркоманка, у меня есть кое-какие сбережения, буду больше работать, устрою ее в хорошую клинику. Все будет хорошо, все должно быть хорошо...
Я собрался с духом и опять пошел к ней. Дверь была не заперта и я даже испугался, что она что-нибудь сделала с собой. Ника сидела на кровати поджав под себя ноги.
- Можно мне войти? - она еле заметно кивнула. Я сел рядом - Извини, если я тебя обидел.
- Да, нет, ничего.
- Пойми, тебя окружают страшные люди. Ты сейчас собираешься и мы уезжаем отсюда. Мы должны заявить в полицию...
- Значит ты так ничего и не понял...Ты можешь заявить в полицию, но меня будут судить вместе со всеми. Я тоже работаю на Стива, и больше чем кто-либо пог рязла в этом деле.
- Но ведь тебя втянули, потом, ты же никого не убивала, тебе не должны много дать.
- Не должны много дать? Издеваешься? Я не могу идти в тюрьму, я не могу жить без уколов. Я там умру.
Она заплакала. Мне ее было ужасно жалко.
- Я тебя увезу с собой, там тебя никто не найдет.
- Меня из под земли достанут. Но дело не в этом, мне нужны ампулы. Где ты мне их достанешь? Да тебе никаких денег не хватит, если только сам не свяжешься с какой-нибудь бандой. И мой тебе дружеский совет - никогда не имей дело с людьми, которые на игле. Они себе неподвластны, они в любой момент могут предать или продать, и их нельзя за это винить.
- Но ты ведь ничего не сказала обо мне Стиву?
- Пока у меня не было необходимости.
- Пока? Значит потом ты скажешь?
- Не знаю, я ничего не знаю, - она забарабанила кулачками по коленкам, - хватит, ты достаточно поиграл в благородство, теперь уезжай.
- Мне казалось, что тебе плохо, что я тебе нужен.
- Мне действительно плохо, но мне уже ничем не поможешь.Я тебе очень благодарна, на самом деле. Но это действительно страшные люди, если они догадаются что ты что-то знаешь - ты пропал. Уезжай, уезжай как можно скорее.
- Я не поеду без тебя.
- Но ведь это глупо, ты должен ехать, - мне показалось что у нее сейчас начнется истерика.
Внизу хлопнула дверь. Я выглянул в окно. Во двор вышел Стив, через минуту за ним вышел шофер грузовика. Видимо что-то случилось, они стояли посреди двора и размахивали руками. Значит сегодня незамеченным уехать не удастся.
Я покрыл, плачущую Нику одеялом и погладил по голове.
- Ладно, постарайся успокоиться. Мы поговорим об этом завтра. Знай, что я тебя не брошу чтобы не случилось.
Я пошел к себе в комнату.
* * *
Похоже в эту ночь не спал не только я. Когда я утром спустился вниз, все, кроме Ники были в сборе. Чувствовалось, что все до предела на нервах.
- А вот и художник явился.
- Сядь сюда, - гаркнул Стив, - молчи и не двигайся.
- Ты заложил нас, сволочь!
- А что случилось? - я действительно не знал, что произошло.
- Он еще спрашивает что случилось, сейчас я тебе двину пару раз,сразу сообразишь.
- Оставь его, - приказал Стив, - где Ника? Почему до сих пор нету Ники? Приведи ее немедленно! - Стив почти визжал.
Один из шоферов побежал наверх...И тут я заметил в углу комнаты незнакомого человека. Он, наверно, приехал ночью и сообщил о неприятностях. Ну и влип же я!
Шофер вернулся волоча Нику. Наверно, он вытащил ее из кровати, потому что она была в ночной рубашке и босиком. На нее было жутко смотреть, взгляд был совершенно отсутствующим, похоже она не понимала куда ее ведут.
- Что вы с ней сделали! - я хотел подойти к ней, но ударом меня отбросили на место.
- Начинается, - вздохнул Стив.
И тут началось самое страшное, что я когда-либо видел в жизни. Я слышал, что у наркоманов бывает ломка, что они испытывают при этом страшную боль, но от того, что я увидел, мне стало жутко. Парень который вел Нику, видимо не удержал ее, и она упала на пол. Она каталась по полу, закатывала глаза и кричала что-то нечленораздельное.
- Сделайте же что-нибудь, помогите ей, - молил я.
- Ну теперь ты видишь, что она из себя представляет? Я рад что ты видишь ее такой. Ладно принеси шприц, - приказал Стив Кену.
Кен вернулся минут через пять, но мне показалось, что его не было вечность.
- Ну поторапливайся! Где шприц? - спросил Стив.
- Там ничего нет. Похоже она приняла все что было.
- Черт!
- Стив, там же смертельная доза, что же делать?
- Некогда! Надо ехать. Возьмем его, - он кивнул на меня, - умный мальчик, разберется, тем более что у него нет другого выхода. По дороге объяснишь ему что делать.
Все встали с мест и пошли к выходу.
- А Ника? Что будет с Никой, - крикнул я в пустоту.
- Пусть лежит, может быть оклемается.
- Но ее нельзя оставить здесь на полу! - я хотел подойти
к ней, но вдруг получил удар в челюсть. Меня ударил парень похожий на обезьяну, по-моему его звали Билл. Я отлетел в противоположный угол комнаты.
- Оставь его Билл, - сказал Стив, - пока Чак выгоняет машину из гаража, у нас есть время.
Я взял ее на руки, это было нелегко она продолжала биться в конвульсиях, и отнес наверх, в ее комнату. Я как мог бережно положил ее на кровать.
Она затихла. Я приложил ухо к ее груди. Сердце билось, значит жива, просто заснула.
* * *
Меня запихнули в машину, и мы поехали. Мне так никто ничего и не объяснил. Слава богу, делать мне ничего не пришлось. Я чувствовал что дела у них плохи, но спрашивать ничего не решался. В моем положении лучше знать как можно меньше. Мы куда-то ехали, потом тормозили, Стив чертыхался, мы разворачивались и эта процедура повторялась снова и снова.
- Все кончено! - наконец сказал Стив, - поехали.
Мы свернули на лесную дорогу.
- Кажется здесь, - наконец сказал Стив.
Билл и Кен выскочили из машины и побежали в направлении руки Стива. Вначале я подумал, что он показывает на холм, но это оказалась замаскированная машина - такой-же как у нас грузовичок с краской. Билл сел за руль нашей находки, и мы поехали обратно.
Всю дорогу я думал о Hике. Как она там одна? Жива ли?
Когда мы приехали, я выпрыгнул из машины и побежал в комнату Hике
- Hе оставляй его одного, - услышал я за спиной голос Стива.
За мной побежал Кен.
Hика лежала в той же позе в какой я ее оставил. Она спала. Она дышала настолько ровно и спокойно,что мне на душе стало хорошо.
Я спустился вниз. Там никто не расходился. Обстановка была ужасно нервозной. Стив сидел в углу и кусал ногти. Один из шоферов пил водку из горлышка бутылки. Билл ходил из угла в угол.
Вдруг он зло посмотрел на меня: - Я убью его, Стив, - процедил он сквозь зубы.
- А,делайте, что хотите, - устало сказал Стив выплевывая кусочек ногтя.
Билл бросился на меня, я даже не пытался защищаться. Но тут произошло нечто необычное. Вспыхнул яркий свет. Дальше все было как во сне. Раздались голоса: " Вы окружены, сопротивление безполезно!". Потом я увидел перед собой Стива, он наводил на меня пистолет.
- Ты заложил нас, сволочь, - сказал он и раздался выстрел. Но я почему-то был жив, и даже не почувствовал никакой боли, а Стив почему-то выронил пистолет и начал оседать. Я повернул голову, на лестнице стояла Ника с пистолетом в руке.
Наверно, я потерял сознание. Когда я открыл глаза, комната была полна полицейских. Они всех хватали, одевали наручники и выводили из дома. Тут до меня потихоньку стало доходить в какое положение я попал. Мало того, что я связался с наркоманкой, я же теперь стал их сообщником! Меня же будут судить вместе со всеми, и я ничего не смогу доказать, везде мои отпечатки пальцев.
Наконец жесткие руки полицейского схватили меня.
- Не трогайте его! Он здесь совершенно случайно и к наркотикам не имеет никакого отношения.
Это сказала Ника. К моему удивлению меня отпустили. Молоденький инспектор, который пытался одеть на меня наручники, с радостным криком побежал к ней.
- Лейтенант, господи, вы живы! Можно я вас поцелую?
Я ничего не понимал. Этот юнец, размазывая кулаком по щеке слезы, полез целоваться к Нике. Его оттолкнул верзила в полицейской форме. Он сгреб Нику в охапку и прижал к себе. Потом оттолкнул и сказал:
- Анна,ну ты дурная баба! Надо тебе в каждой бочке быть затычкой! Ну что ты тут делаешь?!
- Работаю.
- Значит все сообщения, которые к нам поступали твои?
- Конечно.
- Значит, все-таки, ты меня переплюнула, выследила банду за которой все гоняются уже семь лет?!
- А что, завидно?
- Завидно?! Мы тебе уже деньги на венок собрали!
- Я тебе верну твои два доллара, ведь ты больше не дал, я знаю.
- У меня, между прочим из-за тебя волосы седые появились.
- Неужели из-за меня? Ну все-равно, тебе так лучше.
-А серьезно, Анита, ну неужели нельзя было позвонить, как-то сообщить! Ну что я мог подумать? Твою Элеонору находят мертвой, ты куда-то исчезаешь? Я всех на ноги поднял, мы тебя везде искали... Я все не мог поверить. что тебя больше нет...Обо мне ты хоть подумала?!
- Я подумала, но я не могла ничего сказать, это могло все испортить.
- Кстати, ты наверно еще не знаешь, ты тут жизнью рискуешь ни за что, а миллионы твоей Элеоноры получит какая-то дура...
- Не поняла.
- Вскрыли завещание Элеоноры Гинзбург. Представляешь она все оставила своей сестре, о существовании которой, никто не имеет ни малейшего понятия. Мне поручили найти ее. По-моему было бы неплохо на ней жениться. А? Как ты считаешь?
- Даже если она старая и страшная?
- Женщина с таким состоянием не может быть старой и страшной.
- Подумай над своими словами! Я могу облегчить тебе работу, считай что ты ее нашел.
- Ну и где она?
- Перед тобой. Я сестра Элеоноры Гинсбург.
- Я рад, что после всего, что случилось у тебя осталось чувство юмора, но это ни к чему, на тебе я и так готов жениться в любой момент.
- Но я действительно сестра Элеоноры Гинсбург.
- Ну это ты можешь рассказывать кому-нибудь другому! Я то тебя всю жизнь знаю, вот с такого возраста! Не было у тебя никакой сестры!
- И все-таки ты про меня знаешь не все. Ладно, я расскажу. Ты же знаешь, мы жили не очень богато...У меня был отец, я его плохо помню, но мама говорила, что у него были очень красивые глаза. Однажды не знаю как, к нам в город занесло известную и очень богатую актрису. У нее сломалась машина и она осталась ночевать в нашем доме. Ее покорили папины глаза...В общем он уехал с ней. У них родилась дочь Элеонора. Мама так и не простила папу, и не принимала от него ни денег, ни подарков. И я ненавидела Элеонору за то, что она жила в роскоши, могла получить хорошее образование, удачно вышла замуж. Я никогда не видела ее. знала только, что у нее глаза как у папы...
Про меня похоже забыли. Казалось бы для меня все кончилась, как нельзя лучше: Ника не была наркоманкой, и мне не надо будет с ней мучиться, меня похоже не отдадут под суд, чего еще можно желать! Но мне ужасно хотелось плакать. Я теперь, наверно, не смогу верить ни одной женщине. Я жалел ее, хотел защитить, а она просто надо мной посмеялась. Она сильная женщина, даже не просто женщина, а полицейский, наверно может кого угодно вырубить приемом каратэ, сам видел, как она стреляет. К тому же она сказочно богата, да и еще имеет жениха-амбала в погонах. Господи, она казалась такой беззащитной, неужели ее слезы, печаль в глазах, эти страшные судороги лишь игра.
Но вдруг она очень побледнела и пошатнулась. Я вскочил чтобы пожддержать ее, но меня опередил ее приятель. Он подхватил ее на руки. Она казалась в его мощных руках пушинкой. Конечно, куда мне до него.
- Ладно, поехали, - скомандовал он, - поедешь с нами, твою машину пригонят.
* * *
- Спасибо, Макс, - Ника открыла глаза, она полулежала на его плече.
- Не за что, крошка. Как ты?
- Нормально.
- Если тебе тяжело говорить, то помолчи.
- Нет, не тяжело. Так вот, Элеонора вовсе не была такой счастливой, как казалось. Ее муж, химик-ядерщик, теперь, наверно, это не секрет, не мог уделять ей слишком много внимания. Ее втянули в плохую компанию, посадили на иглу. Она попала в полную зависимость от них...Она не сразу поняла, что она им вовсе не нужна, им был нужен ее муж, формула, которую он открыл и попутно бриллианты в которые он вложил большую часть своего состояния. Она пыталась вырваться из-под их влияния, но у нее ничего не получалось.
Мужа она не смогла уберечь. Они убили его. В его смерти она чувствовала свою вину, и не могла себе этого простить. Она была ужасно запугана. Ей запретили обращаться в полицию. И тут она вспомнила обо мне. Я очень хотела ей помочь. Мы стали довольно часто видеться. Я познакомилась с ее окружением. Видела много несчастных женщин. С ней было очень тяжело. Иногда она переставала контролировать свои поступки, у нее были страшные истерики. Несколько раз она выгоняла меня, бросая мне вслед тяжелые предметы... В тот день она мне позвонила. У нее был очень взволнованный голос. Она сказала, что ничего не может говорить по телефону, и что нам нужно срочно встретиться. Мы договорились, что она будет ждать меня в машине в условленном месте. Когда я приехала туда ее еще не было. Я ее ждала довольно долго, уже начала волноваться, что что-то случилось. Наконец она подъехала. Я села к ней в машину. Говорить было некогда, за нами гнались. Я даже не знала куда мы едем. Потом я услышала удар. Машина перевернулась и меня выбросило наружу. Мужчины которые ехали с сзади подбежали к нашей машине. Мне было плохо видно, наверно они хотели убедиться, что Элеонора мертва, а может быть что-то искали, не знаю.
Потом приехала полиция. Они тоже меня не заметили. Потом я, наверно, потеряла сознание. Очнулась я в пригородной больнице. При мне не было никаких документов и я сказала им первое пришедшее в голову имя.
По-моему считали что я не выживу. Не знаю сколько долгих дней я пролежала под капельницей. Это наверно можно определить по тому, во что превратились мои вены. Я все думала о Норе, я так и не знала жива она или нет, а ведь у нее ко мне было какое-то важное дело. Эти подонки ушли от наказания, и они снова будут делать свои грязные дела и гробить новые жизни. Я сбежала из больницы. Узнала, что Элеонора погибла, и поклялась за нее отомстить. Заявлять в полицию было бессмысленно, я почти ничего не знала, и я решила действовать сама.
Я попыталась проникнуть в их среду. Еще при жизни Нора меня кое-с кем познакомила. Все смотрели на мои руки и принимали за свою. Я изучила их поведение, у меня даже появились там друзья. Но это было все не то, это были просто обычные несчастные люди которых знали где купить наркотик, и другие которые на их несчастьях делали деньги.
Мне надо было прорываться наверх. Это было не легко. Там не очень доверяют серьезную работу людям с улицы, тем более наркоманам. Но мне поверили. Они считали, что я попала в полную их кабалу. У меня не было денег, и я была готова на все, чтобы получить наркотики.
Вначале я выполняла мелкие поручения, но они сочли меня толковой девочкой, так я попала к Стиву. Должность, которую я заняла, считали смертной, все девчонки которые работали там до меня продержались не долго. Слишком там легкий был доступ к наркотикам. А Стив не любил когда люди знали слишком много. К тому моменту я уже знала структуру организации. Я ждала момент чтобы взять их с поличным, чтобы у них был товар и вся верхушка была в сборе. Дальше вы знаете. - Она вздохнула и закрыла глаза. Мы уже въезжали в город.
Нику, точнее лейтенанта уголовной полиции Аниту Ринальди, отвезли в клинику. У нее было сильное истощение организма. У меня взяли подписку о невыезде и отпустили. Потом несколько раз вызывали как свидетеля по этому делу. Так и закончился отпуск. Больше я ее не видел, хотя все время думал о ней. Я мог чувствовать себя героем, а вместо этого состояние было подавленным. Было ощущение, что я что-то упустил.
Пока я ехал на работу, я репетировал свой монолог. Что же сказать Гарри, чтобы не выглядеть таким идиотом? Но мои опасения оказались напрасными. Гарри даже ничего не спросил у меня про отпуск. Он как-то рассеяно поздоровался, потом молча положил мне на стол свою зажигалку.
- Что это?
- Я проспорил. Эльза действительно оказалась неприступной женщиной.
- А я уже забыл о споре. Неужели ты расстроился? Брось, какая ерунда!
- Да, нет, мне на нее двадцать раз наплевать! От меня жена ушла!
- Как? Инга?
- Да. У меня одна жена.
- Слушай, ну этого не может быть.
- И, главное, в этот раз я перед ней вовсе не был виноват. Это был последний день нашего спора. Я пригласил Эльзу в ресторан, она не пришла. У меня было очень плохое настроение, и вдруг я там встретил старых друзей. Ну мы посидели немножко, как полагается. Домой я пришел, наверно, утром, а может это был уже другой день. Ничего не помню! Дома никого, на столе записка:"Любимый, я так больше не могу! Я устала. Прощай". И все. Ну как она могла так со мной поступить? Это же подло, взять и бросить человека!
- Может быть, она вернется?
- Я тоже так думал. Не знаю. Сколько времени уже прошло...
В общем он был занят своими проблемами, а я своими. Я опять не мог сосредоточиться на чертежах. Стоило мне немножко расслабиться, как карандаш начинал выводить ее глаза. Это уже стало привычкой, от которой я не мог отделаться, как только мне в руки попадало что-нибудь пишущее, я начинал рисавать глаза. Иногда потом я к ним пририсовывал различные носы и волосы, но глаза всегда были ее.
Я несколько раз собирался пойти к ней в клинику. Один раз даже купил апельсины и пошел. В приемной я столкнулся с Максом.
- О, какие люди, - заржал Макс, сжимая в своей ручище мою руку. - Чего-то тебя давненько не видно.
Мы ждали довольно долго, наконец нам разрешили войти. В коридоре стояло зеркало, и я увидел в нем наше с Максом отражение. Как я несуразно выглядел по сравнению с красавцем Максом. Я был ему примерно по плечо, и казался сутулым и жалким. Зачем я иду туда? Они будут смеяться надо мной, пусть не зло, но все равно мне придется оправдываться, а я этого не хочу. В сущностия там лишний.
- Извините, Макс, я вспомнил, что у меня есть одно важное дело, отдайте это Нике, то есть я хотел сказать Аните.- Я сунул Максу пакет и ушел.
Шло время. Я вглядывался в лица. Наверно я хотел встретить ее, так невзначай. В сущности же это близко полиция, моя контора, дом, но все было безуспешно, и я продолжал рисовать глаза.
Как-то к моему столу подошел Гарри, он подошел так тихо, что я его не сразу заметил и не убрал мою мазню.
- Ты что, приятель, переквалифицировался? На сколько я знаю ты должен рисовать стулья, а не глаза.
- Нет, это я так...Так лучше думается.
- А... Ну слава богу. А я уже решил, что ты у меня будешь отбивать хлеб.
- Не понял.
- Да я опять ввязался в одну авантюру. Участвую в конкурсе на лучшую упаковку туши для ресниц.
- Ну и что ты придумал?
- Пока ничего. Слушай подари мне эти глазки, нет лучше эти. Если здесь провести линию, ну как бы ниспадающих волос, то будет просто конфетка!
- Бери.
- Ты настоящий друг! - И окрыленный Гарри, прихватив стопочку моих рисунков, вылетел из комнаты. Надо сказать, что он таки занял первое место в этом конкурсе. Принес мне даже красочный отпечаток вкладыша. Но я не разделял его радости. Нет, мне не было обидно, что премию получает он, а не я, мне было жалко, что то что я считал принадлежащим только мне, скоро
появится в каждом доме, где есть женщины.
* * *
Прошло время. Я теперь встречался с Эльзой. Женщины все-таки загадочные существа! Не знаю, может быть она почувствовала, что я, наверно, единственный из всех сотрудников агентства, потерял к ней всякий интерес, и это ее задело, а может и правда нашла во мне чтото такое, чего не видела в других мужчинах...Мне льстило, что все мне завидуют, она была все-таки очень красивой, и глаза у нее были красивыми, но им не доставало той глубины и это портило все дело.
В тот вечер я сидел в кафе и ждал Эльзу. Я знал, что она не придет. Накануне я ее очень обидел, причем виноват был целиком, только я. Нервы просто стали ни к черту... Я сидел и рисовал на разбросанных салфетках глаза. Не знаю сколько прошло времени, но вдруг я почувствовал на себе взгляд. Я поднял голову и увидел перед собой глаза, те самые, которые мерещились мне все это время. Мне показалось, что я схожу с ума. Я тряхнул головой, но видение не исчезло. Я не сразу узнал ее, неизменными остались только глаза. Теперь у нее были вьющиеся волосы до плеч, челка падала на лоб почти так, как нарисовал Гарри. На ней было летнее платье, которое открывало загорелые руки. Она перехватила мой взгляд и погладила себя по руке.
- Да,время лечит, ничего не осталось, а казалось, что эти синяки будут всю жизнь. У тебя свободно или ты кого-нибудь ждешь?
- Свободно.
- Можно мне сесть?
- Конечно. Ну как ты поживаешь?
- Нормально.
- Тебя тогда повысили?
- Да.
Я подумал что это уже не та девушка, в которую я был влюблен. Передо мной сидела красивая благополучная женщина, у которой все было О"Кей - работа, деньги, муж... Ну что ж умерла еще одна моя мечта.
- Ты сейчас расследуешь новое дело?
- Нет, я ушла из полиции.
- Почему? Вообще-то глупый вопрос, ты же теперь богата, можешь вообще не работать. Слушай, первый раз обедаю в кафе с миллионершей!
- Вообще-то все не так здорово как кажется. И вовсе я не так богата. Денег не нашли. Все состояние Элеоноры, бриллианты и дневник ее мужа бесследно исчезли. Меня даже пытались обвинить в том, что я присвоила все себе и тихо переправила за границу. Я стала ощущать на себе косые взгляды, отчасти поэтому я ушла из полиции. А отчасти потому, что меня повысили в звании и Макс оказался в моем подчинении, а я знаю что с его гордостью для него это просто невыносимо. И вообще я поняла что на своем месте приношу мало пользы, по сути я никому так и не смогла помочь. Я теперь преподаю студентам право. Мне нравится. Да и студенты меня вроде бы любят.
- Ну, а как поживает Макс?
- Макс, отлично! По-моему опять собирается жениться.
- А вы разве не поженились?
- Нет, с чего ты взял?
- Мне показалось...
- Нет, мы действительно чуть было не поженились, но я в последний момент отказала, а он по-моему, очень обрадовался. Понимаешь, я боялась потерять хорошего друга, не получив взамен хорошего мужа. Я слишком хорошо его знаю. Мы вместе выросли, играли в сыщиков, вместе пошли работать в полицию. У него от меня никогда не было секретов. Я знаю слишком много лишнего. Знаю что он говорит жене когда не хочет появляться дома слишком рано, знаю где хранит деньги, которые не хочет отдавать супруге, знаю в каких женщин он влюбляется и что говорит когда хочет охмурить. Если бы мы поженились ему бы здорово пришлось менять привычки, а это для него тяжело он лентяй, как впрочем все мужчины.
- А разве он не может вообще не обманывать жену?
- Макс? Вряд ли. Есть такие мужчины которые являются отличными друзьями, но увы никудышными мужьями. Они слишком общительны, и им просто мало иметь одну жену. Может быть я ошибаюсь, но мне кажется, женившись на мне, он бы попал в сложную ситуацию...А потом я знаю что у него мечта жениться на очень богатой женщине. Хотя первые его две попытки были в этом смысле не слишком удачными. Кто знает если бы состояние нашлось, я бы может и вышла за него замуж. Я люблю делать приятное людям, но увы... Хотя теперешняя его невеста по-моему тоже не имеет ни гроша за душой.
Знаешь, мне кажется, что он тоже боялся потерять друга в моем лице. Так он знает, что мой дом для него всегда открыт и когда он ссорится со всеми своими женщинами, он приходит ко мне изливать душу. Вот так.
- Знай что у тебя есть еще один друг.
- Ты имеешь в виду себя?
- Да.
- Ты даже ни разу не пришел ко мне в больницу, а Макс, между прочим, приходил каждый день.
- Я думал, что буду только мешать, и вообще твой Макс спустит меня с лестницы.
- Кстати Максу ты понравился. Он обычно всех моих ухажеров критикует, а про тебя он сказал, что я могу выходить за тебя замуж, и он не будет возражать.
Я смотрел на нее. Это была вовсе не избалованная жизнью женщина, Это была вновь та родная Ника с печальными глазами, мне опять захотелось ее обнять, прижать к себе.
- Так ты выйдешь за меня замуж?
- Уже поздно. Спасибо за вечер. - Она улыбнулась и собралась вставать.
- Я провожу.
- Не надо,я живу близко.
- Нет, ты не можешь так уйти. Это будет не справедливо, если я опять тебя потеряю. Напиши мне хотя бы свой адрес или телефон.
- Хорошо,- она пожала плечами. - Где?
- Да, хотя бы на салфетке.
Она протянула мне исписанную салфетку.
- Интересно! У вас похожи не только глаза, у вас и почерк
почти одинаковый.
- Одинаковый с кем?
- С Элеонорой.
- Ты знал Элеонору?
- Не то чтобы знал...- Я рассказал всю эту историю, как столкнулся с ней на темной улице, и протянул Нике кусочек картона с адресом отеля.
- Вот как! - Ника села на место.- А я думала ты там оказался просто случайно.
Она погрузилась в свои мысли, бессознательно теребя в руках бумажку, а я сидел и любовался ее лицом. Я бы мог так сидеть наверно очень долго. Вдруг она ойкнула. Бумажка, которую она держала в руке расслоилась. Оказывается она была склеена из двух частей. Она попросила меня подойти. На одной половинке были написаны какие-то цифры. Я ничего не понял. Я почувствовал как она напряглась, она пыталась что-то вспомнить. Наконец, она стукнула кулачками по столу.
- У меня есть одна мысль. Ты сейчас свободен?
- Да. - Это было неправдой. Мне надо было ехать в свою контору, поджимало время сдачи эскизов, но я не ждал от этой поездки ничего хорошего - это раз, а во-вторых я был нужен Нике. Меня могли уволить, но сейчас мне было на это наплевать.
- Ты на машине?
- Нет.
- Тем лучше. Во - первых ты пил, а во-вторых я не знаю как добираться туда на машине. Пошли!
Мы пошли на вокзал. Ника выбрала поезд и мы в него сели. Я ничего не спрашивал, понимал что ей надо сосредоточиться.
Мы сошли на маленькой станции и стали ждать. Через какое-то время приехал смешной поезд. Я думал, что такие уже не ходят. Мы ехали на нем около часа.
- Кажется здесь, - наконец сказала Ника.
Мы выскочили - поезд стоял не больше минуты. Станции как таковой не было, было только маленькое деревянное здание вокзала.
- Пошли - скомандовала Ника.
Мы вошли. Наpоду кроме нас не было. На одной стене висело выцветшее и наверно давно устаpевшее расписание поездов, около другой находилась камера хранения.
- Вот, то что нужно. Давай листочек.
- Он у тебя.
- Ах, да. Вот я думаю это номер камеры, а это шифр, но это лишь предположение.
Она начала устанавливать цифры.У последней цифры она
остановилась.
- Нет, не могу, Боюсь! Давай ты. Я установил цифру.Раздался щелчок. Камера открылась. Внутри был чемоданчик. Он тоже легко открылся. Да, это то что мы искали! Главное, там были дневники инженера Гинсбурга, еще там были крупные бpиллианты, я таких никогда не видел pаньше, еще какие-то камни, и деньги, пачки денег.
Ника взвизгнула от pадости и бpосилась ко мне на шею.
- Тихо - сказал я. - Не надо пpивлекать внимание. Нам надо скоpее отсюда уехать.
Мы вышли на улицу.
- А как ты узнала, что искать надо здесь? - наконец осмелился спpосить я
- Интуиция! Мы однажды были здесь с Ноpой... Недалеко отсюда похоpонен наш папа. Я вспомнила как она тогда смотpела на эти ящички и мне все стало ясно.
Стало темнеть, а поезда все не было. Я стал неpвничать, мне казалось, что мы в ловушке. Наконец, мы решили разыскать начальника станции. Оказалось, что он жил тут же в домике при станции, и все это время просто цинично спал. Мы узнали что у этой станции поезд останавливается только два раза в сутки, что последний поезд сегодня уже ушел, а следующий будет только завтра.
Мы уселись на скамейку.
-Ладно, держи, - сказала Ника протягивая мне чемоданчик, - а я пока посплю.
Она положила голову мне на плечо.
- А, ты не боишься, что я подожду пока ты заснешь, и сбегу со всем добром.
- Нет. Я собиралась принять твое предложение, если ты еще не передумал брать меня в жены.
- Ну, что-ты.
- Если ты сбежишь, значит я ошиблась. Деньги это тьфу, самое страшное ошибиться в человеке с которым собираешься прожить жизнь.
- У меня сегодня на редкость счастливый день!
- Но у меня будет одно условие.
- Хоть сто!
- Можно моей свидетельницей будет Макс?
- Можно, только при условии, что он не будет приходить к нам в любое время дня и ночи, когда будет ссориться со своими женщинами.
- Договорились!
Она задремала, а мне нельзя было спать. Я думал, что держу в руках огромное состояние, которое не смог бы заработать за всю жизнь. Потом я стал думать о работе. Я опять не представил проект. Меня, конечно-же, в скором времени уволят, причем со скандалом, но теперь мне это не страшно, теперь у меня будут деньги и плевать я хотел на свою контору.
Потом я стал думать о Нике. Ей, наверно, ужасно неудобно спать в такой позе. Я стал представлять диван в котором ей было бы удобно. Он должен гармонировать с ее глазами, и линии должны быть изящными, как ее фигура. Я четко увидел перед глазами ее утопающую в таком диване. Потом план как бы поехал назад, а впереди я увидел кресла, такие чтобы ей было удобно сидеть, потом я увидел изящный стол, шкаф... Да это то что надо! Я, осторожно, чтобы не разбудить Нику, достал из кармана блокнот и карандаш и начал зарисовывать свое видение. Моя фирма рано поставила на мне крест! Они еще вспомнят обо мне! Это было лучшее, что я когда-либо делал. Я назову этот гарнитур "Ника".Это будет мой свадебный подарок.