Я честно скажу, что женился по расчету. Этого хотели мои родители. Больно уж плохо было у нас тогда с финансами. Не могу сказать, что Элис мне совсем не нравилась, она была милой, доброй, но любви увы не было. Ее родители были против нашего брака, но отговорить ее не смогли. Единственно, что они смогли - это подготовить брачный контракт. По нему у меня не было никаких прав. Все - дом, машина, деньги- принадлежали Элис. Ее родители боялись, что если меня допустить к деньгам - я быстро промотаю ее состояние. Может быть они были и правы.
Если бы у нас были дети, со стороны нашу семью точно можно было бы назвать счастливой. Но детей к сожалению не было. Элис не могла иметь ребенка, хотя безумно этого хотела. Вообще она очень была больна. Когда мы поженились, я думал, что она не протянет и года, но вот прошло уже десять лет, а ей не становилось не хуже не лучше.
Вообще я привык к такой жизни, и она меня даже устраивала. На мелкие развлечения Элис мне всегда давала деньги, а больше мне ничего не было нужно. Я бы так и жил, и считал свою жизнь нормальной если бы не встретил Соню.
За эти десять лет я забыл, что есть на свете такие понятия, как любовь и страсть, и только сейчас осознал, что жил все эти годы с мертвецом. Дорогой, любимая - эти слова не несли смысловой нагрузки, это были просто привычные обращения. В поцелуях не было страсти, в разговорах информации. Я вдруг почувствовал себя в клетке и мне захотелось из нее вырваться. Я был готов бежать прямо сейчас. Мне хотелось как можно больше времени проводить с Соней. Она была живая, настоящая. Я как бы подпитывался от нее энергией. Соня не была похожа на других женщин, с которыми я изредка встречался, тратя на них деньги Элис. Это было другое. Соня вошла в мою жизнь, и я очень боялся ее потерять. А ведь несколько раз это чуть было не произошло. Первый раз, когда она узнала. что я женат, второй, когда узнала что моя жена очень больна.
“Ты не можешь ее бросить сейчас. Это было бы не по христиански. Она в тебе очень нуждается. Разве можно оставить человека, когда ему плохо?” Добрая Соня, я с тобой согласился, но по другой причине. Я не мог бежать, потому что у меня ничего не было. Соня тоже была не богата. И я не мог обречь любимую женщину на нищенское существование. По этой же причине я не мог развестись. После развода я автоматически становился нищим. Если бы я знал, что так повернет судьба я мог организовать свое дело, иметь свой доход, стать независимым, но сейчас что об этом говорить? Элис, Элис, если бы ты умерла, как бы всем было хорошо. Да разве самой тебе нравиться такая жизнь? Ты ждешь приход смерти каждый день, а ведь ждать так тяжело. Врачи еще когда мы поженились предрекали, что Элис протянет не больше года, а ведь прошло уже десять. Неужели бог забыл про тебя? Я не могу ждать еще десять лет! Мне тогда будет почти пятьдесят. А Соня? Будет ли ждать меня Соня? Конечно нет, она привыкла жить сегодняшним днем.
Я стал внимательнее следить за самочувствием Элис. Ей становилось то хуже, то лучше - ничего более определенного сказать я не мог. Если уж врачи так ошибаются в своих прогнозах, то куда уж мне делать какие-то выводы.
Элис каждое утро раскладывала таблетки по коробочкам с номерами, а потом принимала в течении дня. У меня бы терпения не хватило - точно знаю. Хотя, когда на человека дышит смерть, он, наверно, может изменить свои привычки. Глотала она свои таблетки не глядя, хорошо заученным за годы жестом. И я подумал, как можно просто напомнить о ней Богу. Надо только в одной из коробочек подменить таблетки.
Эта мысль завладела мною и не давала покоя. В конце концов я достал нужные мне пилюли, но здесь началось самое трудное. Нет физически сделать это ничего не стоило, но я не мог. Несколько раз я встречался с Элис взглядом. У нее были какие-то трогательные глаза, как у газели или у побитой собаки. Я не знаю всегда ли у нее были такие глаза, я так давно не заглядывал в них. Может быть она что-то чувствовала, хотя откуда?
Я стал плохо спать. Ночами я решал для себя вопрос: Что мне важнее - счастье с Соней или... Что или я сформулировать не мог. По несколько раз в день я ходил смотреть на свои таблетки и на коробочки Элис, но я все оттягивал решающий момент.
И вот однажды я пришел из клуба. Точнее это Элис думала, что я в клубе, я же, конечно, был у Сони. Так вот, когда я вошел, меня поразила какая-то зловещая тишина. Элис не вышла меня встречать, ее не было и в комнате за рукодельем. Нехорошее предчувствие кольнуло меня в сердце и я не раздеваясь пошел в ее спальню. Элис лежала на кровати. Ее посиневшая рука безжизненно свешивалась вниз. Без сомнения она была мертва.
“Это не я, это не я!” - застучало у меня в голове. А вдруг все-таки я? Эта нервотрепка совсем выбила меня из колеи. Таблетки стали моей навязчивой идеей. Я мог сделать это во сне, и потом ничего не помнить. Я побежал проверять. Нет мои таблетки лежали на месте. Надо успокоиться. Почему меня так поразила ее смерть? Ведь я знал, что она больна, и что ей осталось жить не долго. Но вид мертвого тела в моем доме был так ужасен. Если бы я знал, что это будет так страшно, то никогда бы не помыслил об отравлении.
Я сделал все что надо - позвонил врачу и адвокату Элис.
Я никогда не думал, что смерть Элис вызовет столько шума, и что по делу об ее смерти будет вестись следствие. Я думал что ее кончина никого не удивит, ее тихо похоронят и все. Но я ошибся. Тело Элис отправили на вскрытие. Результаты вскрытия меня поразили: во-первых, Элис была отравлена, а во-вторых, она была беремена. Как я благодарил бога за то что он отвел мою руку от тех злополучных таблеток. Мне было бы не сдобровать. Я оказался главным подозреваемым, и меня проверяли со всех сторон, хотя у них против меня ничего не было. Дело выглядело предельно ясным. На столе нашли записку, написанную Элис. Надо же, она лежала на самом видном месте, а я ее не заметил. В записке было всего два предложения: “Прошу в моей смерти никого не винить. Вик, я желаю тебе счастья”. Экспертиза установила, что это действительно почерк Элис. Эта записка мне здорово помогла, правда лучше бы в ней не было второго предложения. Слишком уж оно заинтересовало следователя. Экспертиза так же установила, что смерть наступила в результате отравления снотворным. Это снотворное Элис принимала уже в течении нескольких месяцев, по одной горошине на ночь, а в этот раз она съела целую пачку. Снотворное Элис купила сама в аптеке, где всегда покупала лекарства. Это подтвердил аптекарь. Заставить человека насильно проглотить целую упаковку таблеток практически невозможно. Значит она это сделала сама и добровольно. Но почему? Меня допрашивали с пристрастием в течении многих дней. Задавали всевозможные вопросы про мою личную жизнь, привычки, про наши отношения. Это было ужасно! Но они ничего не смогли выяснить. Для меня самого было загадкой, почему она решила уйти из жизни. В конце концов мне поверили. Каким-то чудом они не узнали о моей связи с Соней, и это меня спасло. После этого кошмара меня, наконец, оставили в покое. Надо ли говорить, что все это время я не видел с Соню, я безумно хотел с ней встретиться, но я понимал, что еще не время. Я должен вначале стать полноправным хозяином всего, чтоб уже никто не мог помешать нашему счастью.
После смерти родителей, кроме меня у Элис никого не осталось, и я вообще не понимал зачем она составила завещание. Хотя, когда человек собирается покончить собой, его, наверно, посещают всякие мысли - может быть она что-то хотела отдать церкви или бедным сиротам.
В назначенный день я поехал к адвокату для слушания завещания. Какого же было мое удивление, когда у него в приемной я увидел Соню. Она сделала вид, что меня не знает, я попытался ей подыграть, хотя мне это было не легко. Нас представили друг другу.
- Александра Мерлоу - назвал ее адвокат. - Троюродная сестра покойной Элис.
“Надо же, значит мы родственники” - подумал я - “Все-таки как тесен мир! Но почему Элис ничего он ней не говорила? И что она здесь делает? Хотя у Элис, наверняка, остались всякие тряпки, и прочие женские глупости, которые мне не нужны. Конечно, почему бы их не отдать бедной родственнице. Все-таки Элис была на редкость хорошим человеком.
Приступили к чтению завещания. Когда чтение кончилось, у меня было ощущение, что меня стукнули обухом по голове. В голове звенело и не было ни одной мысли. Меня лишили всего! По завещанию ко мне переходил только золотой медальон Элис с ее портретом. А все - деньги, дом, бумаги, все было завещано мис Мерлоу. Но этого не может быть! Это наваждение какое-то или сон! За 10 лет прожитых вместе с Элис, я даже не разу не слышал упоминания о Соне. “Вик, я желаю тебе счастья.” Она, что издевалась, когда писала это в записке. Хорошенькое счастье!
Постепенно, мысли опять стали заползать в мою голову. А собственно, что случилось? Почему я разнервничался? Соня не сказала мне, что знает Элис, но ведь она могла не знать, что ее сестра и моя жена это одно лицо, я при ней не называл фамилий. И вообще, я должен радоваться, что все досталось Соне, а не кому-то другому, мы же все равно решили пожениться, и какая разница, кто внесет деньги в семейный бюджет. А почему она стала единственной наследницей, она мне сейчас расскажет сама.
Но Соня прошла мимо даже не взглянув в мою сторону. Я еле догнал ее на улице.
- Соня, куда ты так бежишь? Мне надо с тобой поговорить!
- Отстаньте от меня!
- Соня, ты переигрываешь! Нас никто не видит.
- Я ненавижу тебя! Уходи!
- Как ты можешь со мной так разговаривать?! Я столько вынес из-за тебя! Ведь из-за тебя я чуть не убил свою жену.
И вдруг я понял, что сам бы никогда не подумал отравить Элис. Приказ убить исходил от Сони. Каждую нашу встречу она давала мне понять, что Элис нам мешает, что только она помеха нашему счастью, что она очень больна и смерть для нее будет избавлением.
Ну это ты брось! Я вовсе не просила тебя убивать Элис, как и не просила ее травиться - выводы вы делали сами.
- Но что же, черт побери, произошло?!
Я силой затолкал ее в кафе, мимо которого мы шли.
- Рассказывай! - приказал я.
- Да, что рассказывать, мне были нужны деньги. Получить мне их было не откуда, и я поехала к своей троюродной сестре. Но тут оказалось, что она во мне нуждается еще больше, чем я в ней. Ей было плохо - муж совсем не уделял ей внимание, а целыми днями где-то пропадал. У нее никого не было, и ей очень нужна была подруга. Я пообещала, что узнаю, чем занимается ее муж.
Так я познакомилась с тобой. Я доказала ей, что муж ей изменяет.
- Но ведь я изменял ей с тобой!
- Она этого не знала, поэтому это не имеет значения... А ведь она тебя, подлеца, любила. А я ненавижу мужчин. Я знала, что на тебя положиться нельзя, хотя мне бы очень хотелось, чтобы тебя посадили в тюрьму. Но ты трус, Элис оказалась решительнее... Ты поставил не на ту лошадь, и проиграл.
- Но что ты наплела Элис, что она оставила тебе все?
- Это уже не твое дело. Я просто восстановила справедливость. Когда-то моего деда лишили наследства в пользу деда Элис, и это было не правильно. Ты проиграл, Вик, и тебе придется это признать.
Она порывисто встала и пошла прочь.
Нет, Соня, ты ошиблась, игра еще не окончена, и в ней не будет победителей. Слишком я много потерял! Ты меня лишила дома, жены, ребенка, круга общения и наконец денег. У меня даже не хватит денег чтобы спиться. У меня остался только медальон. На нем бледное лицо Элис очень красиво. И с него глаза моей жены будут смотреть на меня всегда с немым укором... Нет, Соня, ты ошиблась. Мне больше нечего терять. У меня нет сил и энергии начинать все с начала, я этого не хочу. Я убью тебя, даже если мне это будет стоить жизни. У тебя нет таких глаз, как у Элис, и твой взгляд меня не остановит. Ты никогда не будешь тратить деньги Элис, и наслаждаться жизнью - я тебе этого не позволю! Не такой уж я трус, как ты думаешь. Я не боюсь смерти, я даже хочу умереть. может быть я там встречусь с Элис, и вымолю у нее прощение.
Я вытряхнул на стол деньги, которые у меня оставались в кошельке.
- Официант, виски! Двойной виски. Нет, содовой не надо совсем.