О, блаженная тишина! Когда я проснулся, жизнь казалась мне на диво прекрасной. Состояние полного безразличия, в которое я себя загонял несколько столетий, исчезло бесследно. Я чувствовал себя способным сворачивать горы и создавать империи. Бедная Алиска, ей теперь придется знакомиться со мной заново! Хотя, может, она поначалу не заметит особой разницы. Кстати, вышеупомянутое созданье все еще мирно почивало на матрасике.
Я тихо вышел из пещерки с речкой и отправился бродить по горе. Точнее, по ее внутренности. В кои-то веки я смотрел по сторонам, и меня весьма удивляло увиденное. Оказывается, у меня было довольно много сталактитов и сталагмитов в доме, хотя раньше я на них не обращал ни малейшего внимания. В одной пещере, где они образовывали целый лес, я задержался и зажег по маленькой магической свечке в основании каждого нароста. Сказочность полученной картины нельзя описать словами. Немного посидев в середине светящегося леса, я двинулся дальше.
На самом деле «дом» мой оказался весьма запущен. По правде сказать, я не понимал, как мог столько времени прожить в этом сарае! Да еще так, что в мире обо мне помнят только несколько преподавателей Высшей Школы Магии. Драконы должны внушать ужас и благоговение (с трудом совмещаемые, правда), а не пылиться в каменных коробках!
Нда, пробуждение родовой гордости – верный признак поправки самочувствия. Но не будем торопить события, нужно вначале выяснить, что же произошло в мире в мое отсутствие.
Я все еще продолжал движение по каменным лабиринтам, но уже погруженный в свои наполеоновские планы. В задумчивости я добрел до маленькой пещерки, вход в которую был кокетливо занавешен тюлем. Внутрь могла пройти только моя голова. Что она и сделала!
А, так это жилище моей новой квартирантки! Весьма мило и уютно, не то, что во всех остальных пещерах. Недавно пришедшие мысли стали сливаться воедино. Пожалуй, если предложить Алиске прогулку в город, она вряд ли откажется: ведь что может быть интересного для этой девушки в моей пещере... Я брезгливо отряхнул хвост от налипшей паутины и направился к водоему, в котором волшебница продолжала вкушать свой послекупальный сон.
По ходу меня посетила мысль, что раз уж я «вернулся к жизни», то и питаться нужно в соответствии со своими вкусами.
Я протянул лапу и легонько ткнул Алиску когтем.
- Гуу-уу, - промычала та в ответ.
- Ты готовить умеешь? – без особых пояснений спросил я.
- Ну? – она сонно приоткрыла глаза.
- Свари мне манной каши! – попросил я.
Сонные щелочки Алискиных глаз превратились в маленькие блюдца.
- Что, серьезно?
Знакомая реакция!
- А что, по-твоему, мне не положено кушать ничего кроме юных девушек?
- Ммм, но все же это как-то неестественно, - задумчиво-философским тоном заявила Алиска. Потом добавила: - А почему ты сам себе не наколдуешь?
- Ну, - пожал плечами я, - когда варишь, получается вкуснее. И потом, должна же от тебя быть какая-то польза!
Надувшись, Алиска спрыгнула с матраса. Она побултыхалась в воде, влезла из моего умывальника и деловым шагом направилась в мою спальню.
- Эээ, - крикнул я ей вслед, - Я же не хочу потом спасть в костре!
- Не хочешь – не будешь, - но потом она почему-то повеселела и соизволила-таки успокоить мои старые нервы объяснением. – Там рядом с тобой есть неплохой закуток – как раз для кухни. И вообще, давай устроим себе столовую и чайную комнату!
- Да? – протянул я, - А чай ты мне сама будешь наливать? Половником? А может ведерком для льда? - что-то во мне опять проснулась язвительность. Посмотрев на вновь помрачневшую Алиску, я кивнул. - Ладно, устрою. А ты пока иди, готовь торжественный послеполуденный завтрак. На свою долю тоже можешь сварить.
- Спасибо за разрешение! – столь же язвительно ответила она. – А где крупа?
- Эээ, а вот с ней напряженка! В прочем, ее-то вполне можно и наколдовать, - заявил я, театрально взмахнув хвостом, в результате чего в «кухне» появилась пара мешков манки.
Итак, Алиска отправилась готовить, а я – обустраивать «столовую».
Потом обнаружилось, что мы придумали себе занятие на довольно долгое время. Я увлекся обустройством столовой так, что очнулся лишь от восхищенно-удивленного вопля Алиски у себя за спиной. Меня охватила гордость, когда я увидел ее мордашку – такое впечатление на нее произвел мой труд. Не мудрено! Теперь здесь была не просто столовая, а чуть ли не ведическое святилище. Стены были покрыты тайными знаками и изречениями на древнейших языках (к сожалению, Алиска не могла оценить это, поскольку вряд ли разобрала бы хоть одно слово). В роли светильников выступали сталактиты, которые я заставил светиться мягкими желто-зелеными тонами. Их неверный свет тонул в складках драпировок, размещенных на стенах и даже на потолке. Иногда по пещере пробегал легкий ветерок, и ткань шуршала, похожая по звуку на шелест опавших листьев.
Я создавал столики из валунов, сохранив их причудливые формы и лишь сгладив пару поверхностей. Для себя я тоже все предусмотрел – мое личное изобретение – столик для дракона - был безусловно больше, но его поверхность находилась почти на том же уровне, что и столики, рассчитанные исключительно на Алиску. Такое получилось благодаря особенностям рельефа пещеры.
Вообще-то, зачем мне столик, я ведь все равно не буду есть сидя (вообразите себе подобное зрелище!), но, тем не менее, для гармонии интерьера я создал и его.
Однако меня больше всего обрадовал замечательный большущий казанок с манной кашей, который Алиска левитировала, но когда увидела мой шедевр, от удивления опустила на пороге. Я соизволил донести эту емкость до Алискиного столика, подождал, пока она наложит себе тарелочку и затем в обнимку с котелком, урча, улегся рядом.
Вы не представляете, как здорово после стольких лет вновь уплетать любимое блюдо! Я очнулся только когда казанок оказался вылизан до блеска.
- А я еще кофе сварила, - робко сказала Алиска.
«Интересно, в какой таре», - подумал я и ободряюще похлопал в ладоши. Через несколько минут на столе появился внушительных размеров кувшин с узким горлышком – видимо, чтобы не остывал – откуда доносился чудесный аромат. Алиска отлила себе кофе в миниатюрную (на мой взгляд) чашечку, а остальное, очевидно, осталось мне.
Тут-то я и осознал, что не представляю, как мне его выпить. Теоретически я вполне мог бы лакать кофе языком (в противовес традиционному мнению, он у меня довольно тонкий). Но в этом случае я рискую сильно обжечься. Можно было пить из горлышка, но это как-то неэстетично, тем более с таким благородным напитком.
Оглядев столовую и увидев свой котелок, я, осененный гениальной идеей, аккуратно вылил кофе туда. Отпил. Кофе оказался восхитителен, с чем я от души поздравил Алиску.
- Но я люблю с сахаром, - прогнусавил я. Как же можно без ложки дегтя!
- Тебе принести половник или будешь мешать ведерком для льда? – улыбнулась Алиска и сотворила на моем столике сахарницу и длинную плоскую палку.
Я аккуратно взял сахарницу за ручки и опрокинул ее содержимое в котелок.
- Какая прелесть! – все-таки сказал я.
Алиска расцвела и даже как-то кокетливо посмотрела на меня.
Помешивая кофе, я размышлял, как бы предложить волшебнице поход в город так, чтобы она считала, что сама придумала это. Такая вот у меня вредная привычка – иногда люблю подспудно управлять людьми. А в противном случае Алиска может посчитать, что я уже совсем ручной, и что тогда начнется... Ну ладно, приступим.
- Слушай, а тебе нравятся мои пещеры? – издалека начал я.
- Мне, собственно говоря, не с чем сравнивать, - протянула Алиска. – Тебе и правда так интересно мое мнение о каменных пыльных лабиринтах? В принципе, весьма мило. Особенно первое время. А все драконы живут в пещерах? А бывают подводные драконы? – видно было, что Алиске и вправду многое на свете интересно, и дай ей волю, она бы засыпала меня вопросами.
Но что-то я слишком издалека начал. Вектор направления не тот, как сказала бы моя «сожительница». Ну вот, начинаю перенимать математические выражения. Надо будет ее поспрашивать об этом, мне самому уже интересно.
- Подводные? Никогда не слышал! – честно соврал я, поскольку это не относилось к цели моей беседы. – В основном драконы обитают в горах, но чаще живут среди людей – это, поверь мне, интереснее, чем изучать горные породы.
- Среди людей? А люди об этом знают? А ты тоже жил среди нас?
Ага, наконец-то свернула в нужное русло.
- Угу, - кивнул я, - но это было так давно...
- Хм, а тебе не скучно было тут, без людей?
Ура, совсем в точку! Я принял скромно-печальный вид:
- Ну, вообще-то не очень. Хотя, с другой стороны, - изобразил я душевные борения: вроде бы мне не хочется признавать, что люди так важны для меня, - с другой стороны, иногда интересно посмотреть, что происходит в мире людей.
- Наверно, ты уже не сможешь жить среди них, - с сожалением сказала Алиска, - сейчас люди уже совсем другие, они были бы для тебя довольно дикими. Да и потом, ты уже не в том возрасте, чтобы вытворять такие трюки...
«Вот это уж не тебе судить!» - мысленно вспылил я. В течение некоторого времени я пытался сообразить, издевается она или нет, и пришел к выводу, что она просто рассуждает сама с собой. Не мудрено, что ей приходят такие мысли – когда мы встретились я был не в лучшей форме. Но теперь-то все эти рассуждения не вписывались в мой план! Я хмуро пил кофе.
К счастью Алиска вышла из задумчивости и вернулась к своему обычному приподнятому и все еще (по молодости, видимо) полному надежд состоянию.
- А может быть тебе и правда понравится? Слушай, может быть ты попробуешь побыть в виде человека? Я бы тебе показала город! – ее глаза загорелись.
А! Успех! Ну разве я не гений? Но виду не показываю, хмурюсь все так же.
- Не знаю, не знаю, - сказал я, покачивая головой, - вообще-то я не очень люблю людей, а принимать их облик считаю несколько... – я сделал выразительную паузу, подбирая эпитет, - унизительным.
Теперь главное – не перегнуть палку. Пусть немного поуговаривает меня. К счастью, Алиска уже преисполнилась энтузиазма по поводу нашей экскурсии в город.
- Да ладно тебе! Что в этом унизительного? Люди – это не какие-то червячки. Пойдем же! Это ведь здорово!
Я опять изображаю душевные муки. После недолгой паузы, покорившись ее уговорам, неохотно соглашаюсь.
- Вот видишь! Теперь надо посмотреть на тебя, когда ты превратишься, а то вдруг ты будешь слишком сильно привлекать к себе внимание!
Кофе был допит и уже забыт. Теперь мы были заняты примеркой лиц. Если бы кто-нибудь слышал наш разговор, то получил бы массу удовольствия.
- Да нет же! Так нельзя! Если ты будешь так выглядеть, мы и двух шагов по городу не пройдем! Тебя же уведут у меня из-под носа, я и глазом не успею моргнуть! Неет, нельзя делаться таким красавцем! Что я буду говорить, если к тебе пристанут какие-нибудь девушки? Не трогайте его, это на самом деле дракон, а я его тут выгуливаю? А то, что он больше похож на Аполлона, так это нечаянно вышло?
А что она хотела видеть? Я вообще очень красивый – по драконовым меркам. Только люди не всегда вникают в наши критерии красоты. Поэтому естественно, что и человеком я выгляжу так же симпатично. Ведь превращение – штука забавная: если жестко не контролировать его, то получается некое отражение тебя на тот вид, в который превращаешься.
Но все же я, прислушавшись к причитаниям Алиски, немого искривил нос, по-другому изогнул брови и т.д. и т.п. В результате я из Аполлона превратился в этакого канонического злодея (черные волосы, темно-синие глаза, нос с горбинкой), обаяния своего, естественно, не утратив. Алиске пришлось с этим смириться, поскольку я заявил, что ничего больше менять не буду.
Интересно было наблюдать за ее действиями – несмотря на то, что выглядел я вполне по-человечески, относилась она ко мне как к дракону. Собственно говоря, это и верно. Быть человеком мне вовсе не хотелось бы. Просто если бы я был именно им, Алиска бы, может быть, слегка смущалась, немного флиртовала, в общем, вела бы себя совсем не так, как сейчас.
А мое отношение к людям – вообще разговор особый. Не то чтобы я их не любил или ненавидел – это слишком яркие и сильные чувства после стольких веков наблюдения за этим видом. Слишком много людей я встречал за свою долгую драконью жизнь еще в те времена, когда не так флегматично смотрел на мир. И тогда слишком многие оказались не тем, что я ожидал, слишком многие меня разочаровали. Так что я отношусь к людям несколько настороженно: чем меньше у меня с ними общего – тем удобнее мне и спокойнее им.
Но теперь, после веков такого подхода настала полоса перемен, и я готов был испытать судьбу и заново познакомиться с родом людским.