Ненавижу коммутаторы.
На них в обязательном порядке работает старая маразматическая бабка; я надрывно кричу ей в слуховой аппарат, прошу соединить с абонентом, она, хрустнув вставной челюстью, непременно трижды переспросит: «Чаво?».
А потом щелкнет переключателем, соединит проводки.
Взрыва не будет, лишь что-то протяжно, воем умирающего зверя, заголосит в трубке, прохрипят какие-то незнакомые голоса, раздастся писк импульсов. Минуты ожидания…
Ждать, чтобы услышать короткие гудки, разрезающие барабанные перепонки; они стучатся, пульсируют, будто дождевые капли в окно ночью, когда все спят, и пронзают тишину.
Ждать, чтобы окунуться в длинные гудки, бесконечные, стекающие по телефонным проводам за линию горизонта; длинные гудки похоже на волны, падающие на гальку на берегу и затем медленно и плавно уползающие в океан. Но на десятом гудке обязательно раздастся шипение в трубке, и влезет бабка с шамканьем «Никто не берет трубку, позвоните позже»..
Ждать… ждать… ждать… чтобы сквозь помехи на линии вдруг угадать родной голос, тихий, едва различимый; и кричать в трубку, и пытаться разобрать, что же ты мне говоришь…
……и внезапно, как выстрелы, опять короткие гудки; и я даже догадываюсь, кто нас разъединил. И опять набирать номер коммутатора. И снова: «Чаво?»
Ненавижу коммутаторы!