Разве может в этом городе быть такая мягкость тела? Когда по подоконнику иголками стучит дождь, вонзаясь по самую ностальгию. Обволакивающая нежность локтя и мелкого ноготка, соперничающая с ласковостью губ, хранящих в себе бесконечность вздохов, выдыхающих иногда самую суть, самый заветный смысл порхающей невесомости чувства. Проваливаешься в ладони – как будто воздушными потоками, в хаотичном порядке летаешь между мягкими перинами, и от восторга нет слов, нет действий, только стараешься максимально пропитаться ощущениями – чтобы не забыть, на чёрный день, в тумбочку, в шкатулку Пандоры. Загадка, которую не хочется разгадывать; поход, который не хочется завершать; колодец, из которого не хочется вылезать. И нет больше солнца, скоплений синих рек, ветряных гор, чужих голосов, - есть только тягуче мягкая невесомость, иногда настораживающая хрупкими границами, сквозь которые прорываются углы реальных предметов. И чем утончённей крылья, с прожилками тонких золотистых венок, веночками оплетающими запястья, тем слаще эмоции, тем рискованней полёт. Но не мускулами же летаем, а верой в себя. И в мягкие потоки воздуха.