От автора:
1. Персонажи рассказа не имеют ничего общего с какими-либо реальными, вымышленными, подразумеваемыми и прочими авторами. Рассказ вообще не о Прозе.ру, хотя и написан под некоторым впечатлением от.
Вместе Федьке с Лешкой было двадцать шесть лет. Как одноклассники и друзья, они делили эту цифру честно, поровну, хотя ушлый Лешка все же «отжухал» себе лишний месяц. Зато Федьке досталось больше сантиметров и килограммов. Он уже вырос из детской «славной бутузности», из округлого и неуклюжего превратился в нескладного и прямоугольного: в классе Федька смотрелся бильярдным столиком среди шезлонгов и пляжных грибков. Он немножко завидовал Лешкиной худобе и непосредственности. Щуплый и вертлявый Лешка немножко завидовал Федькиному росту и солидному, уже низкому голосу. В остальном, напомню, они были друзьями.
Однажды погожим мартовским днем они возвращались из школы… то есть, прогуливали уроки по окрестным дворам: день был слишком хорош, уроки чахли без свежего воздуха и требовали выгула.
Говорили о самом весеннем – о любви.
- Не… - Федька поморщил пока еще просто пухлое, не мясистое, лицо. – Минет я, как бы, не уважаю!
- Чо так? – Лешка остановился, посмотрел с интересом, в глубине которого явно прятался подвох, изготовившийся к прыжку.
- Противно… - Колька тряхнул головой, подчеркивая брезгливость. Он вспомнил, как старший брат говорил кому-то по телефону: «Не, минет - а потом целоваться… противно, как бы!» Мнению старшего брата можно было доверять: он сто лет бегал «по девкам» и два месяца – от армии.
- Ндя? – Лешка насмешливо вскинул подбородок, затем подался ближе и посоветовал очень серьезно и доверительно: - А ты сплевывай!
Шустрый Лешка легко отскочил от запоздалого подзатыльника. Федька попытался, было, достать его сумкой на ремне, но поскользнулся на глянцевой выпуклости и удержался лишь чудом, по-мультяшному проворно перебирая ногами на месте.
Лешка стоял в безопасной паре метров и трясся глумливым ржанием.
- «Гы-гы»! – ворчливо передразнил Федька, кое-как «убалансировавшись».
- А ты не подставляйся! – Лешка закурил: он уже умел курить «взатяг». – Вы, Федя, вообще такой наивный, такой предсказуемый… - он напустил на веснушчатую физиономию снисходительное «учительное» выражение: это выражение появилось у него недавно – и становилось любимым: – В вашем случае надо отвечать так: «Уважаемый, а вы даете сию рекомендацию, исходя из личного опыта?» Понял, пельмень?
Федька внимательно поглядел на друга: Лешкина «взрослость» озадачивала все больше.
- Где нахватался-то? – Федька криво усмехнулся, не без зависти.
- Это-то? – Лешка беспечно отмахнулся. – Эт-еще не понтово! Я, типа, и круче могу: «Ваш эвфемизм никуда не катит и, тем более, не гипотенузит!»
- Сам-то понял? – Федька усмехнулся еще кривее и завистливее.
- Эт-неважно! – Лешка закашлялся и бросил окурок. – На работе нахватался… Я теперь, типа, работаю: делать не фига, а бабки реальные!
- Попка не болит? – ехидно поинтересовался Федька, возвращая «укол».
- Болит! – честно ответил Лешка. - С мое посидишь – еще не так заболит. Зато бабки… Не боись, не интим и не порнуха – все цивильно. Хошь, и тебя устрою?
Офис располагался в обычной квартире девятиэтажки. Открыл небритый молодой человек в очках, не скрывавших красных и опухших глаз. Федька подумал, что у него «жидкие» волосы: они стекали по шее маслянистыми темными ручейками.
- Новенький? – уточнил «жидковолосатый» парень, обращаясь к Лешке. – Хорошо! Люблю свежее мясо!
Он плотоядно оскалил желтые клыки. Федьке стало не по себе.
Хозяин отмусолил Лешке три червонца, и тот, наскоро ободрив приятеля ладонью по плечу, убежал.
- Знакомы ли вы, юноша, с Интернетом? – поинтересовался хозяин у Федьки, сникшего после предательского хлопка двери сантиметров на десять.
«Ну точно, сейчас начнет тереть за порнуху, картинки показывать…» - с нарастающим ужасом подумал Федька. Он знал, что педофилы, занимающиеся развращением малолетних, как правило, – люди интеллигентного вида, в очках и джинсах, и всегда с длинными волосами. Так учил лысый биолог «Скин». Его уроки любили: он не требовал знания материала, все больше пугал «растлительными» историями. Он относился к ученикам по-человечески, заботливо, беседовал индивидуально и душевно в лаборантской. А Наташке из параллельного раз даже предложил показать, как правильно заправлять «крылышки». Наташка пожаловалась – с тех пор биологию вела физкультурница…
- Знаком… - глухо и «упадочно» ответил Федька.
- Отлично! Видите ли, вы мне, юноша, нужны для… скажем так… разогрева… раскрутки… - парень неловко, но с явно гнусным намеком помотал кистью, чуть застеснялся и отвернулся: наверно, у него еще проблескивали остатки совести с донышка души, сквозь кромешную толщу цинизма…
Федька подумал, что «раскрутка» - это и есть «эвфемизм». Крутить – вращать… Раскручивать - … Он услышал ногами, как кузнечик перед пастью лягушки, противное дребезжание коленных чашечек…
- Чтоб, это… чтоб «рейтинг» мне поднять, чтоб вот так стоял! – хозяин квартиры окончательно прикончил стыд и агрессивно-мужественно согнул правую руку прямым углом, будто демонстрируя бицепс. Федька затравленно покосился на дверь. Потом – на окно. Этаж был шестой. «Лешка – сволочь!»
- Дело в том, - пояснил извращенец с липкой улыбкой, - что я… талантливый русский писатель. Только об этом никто не знает. Сие последнее надо исправить. Короче, сейчас дам распечатку: линки, правила…
У Федьки разом отлегло от сердца, и то, что отлегло, расплеснулось благодатной негой, закладывая уши, как на взлете. Испарина на лбу мгновенно-тефально потеплела. Писатель продолжал:
- Зарегистрируешься на сайте – для этого надо написать какую-нить шнягу и тиснуть там…
- А чо писать-то? – с вернувшейся деловитостью осведомился Федька.
- Да что на заборе! – писатель покривился. – Там все размещают – в пять минут. Короче, так: реца на меня – пять рублей. Только сильно не хами – оштрафую! Твоя шняга под «обосрать» - червонец. Новенький с «инетом» - тридцатка. Как рецы писать? Поглядишь – освоишься! Устраивает?
Так Федька тоже сделался литератором: вскоре он даже перещеголял Лешку критичностью и профессионализмом.