Давным-давно наступила ночь. Но только лишь я соорудила себе уютное гнездышко из одеяла и подушек, как Забуделкин шумно свалился мне на голову.
– Ты чего это, – бесцеремонно осведомился он, – спать вздумала?!
Я закрылась подушкой.
– Эй! Алло!!! – завопил Забуделкин.
– Отстань. У меня был тяжелый день.
– Но я-то не тяжелый, – возразил Забуделкин. – Я-то легкий!
– Это еще как посмотреть… – сонно пробубнила я.
– Ты что, спишь? – возмутился он. – Ну, ничего себе! Тогда уж рассказывай сказку на ночь! Чтобы я тоже уснул.
– Не умею. Дай поспать.
– Ага, – обиделся Забуделкин. – Ты, значит, будешь спокойненько дрыхнуть. А я, между прочим, без сказки вообще уснуть не смогу!
– Раньше тебе это почему-то прекрасно удавалось, – сдалась я и скинула с себя подушку.
Забуделкин довольно посмотрел на меня и уселся на луч фонарного света, пробивавшегося сквозь шторы.
– Там обязательно должно быть что-нибудь желтенькое. Потому сейчас осень. Это должна быть осенняя сказка.
– И она не должна быть очень длинной, – сказала я строго. – Потому что уже поздно. Чур, не перебивать.
ОСЕННЯЯ СКАЗКА
Торопыга подскочил от неожиданности, когда Восьминожка, незаметно забравшись на плечо, дунула ему в ухо.
Хорошее пальто было у Торопыги. Такое драповое. В крупную клетку.
Восьминожка довольно хихикнула и потерлась мордочкой об торопыгино ухо.
А он сделал вид, что ужасно сердится на Восьминожкино коварство.
– Сегодня мы идем гулять в парк! – заявил Торопыга, перестав делать вид, и нахлобучил шляпу. А Восьминожка тут же спряталась в одну из драповых клеток. Она боялась простудиться.
По прогнозам синоптиков, не иначе как сегодня ожидалась Магнитная Буря. Торопыга хотел набрать побольше магнитов. А где их еще подбирать, как не в парке? Может, попадутся желтенькие. Все-таки октябрь.
Буря пряталась за гори-зонтом. Торопыга заметил ее и довольно хмыкнул: зонт был клетчатым.
Восьминожка смастерила из драповой нитки шарф и снова взобралась на торопыгино плечо: теперь простуда ей была не страшна.
В парке гуляли старушки. Они искали желудевые шляпки, чтобы смастерить из них себе беретики.
Торопыга и Восьминожка выжидательно оглянулись. Буря их не видела. Она примеряла шляпку от желудя, нацепив ее набекрень.
Торопыга раскидал кучу листьев на случай, если там затерялся магнит. Лучше желтенький, конечно. Под листьями была только Восьминожка.
Торопыга укоризненно посмотрел на Магнитную Бурю и побрел по аллее, ведя перед собой Восьминожку на драповом поводке.
Буре стало стыдно. И, раскрыв клетчатый зонт (начинался листопад), она отправилась на работу. Через две с фантиком минуты Восьминожка нашла первый магнит. Он был желтенький в лиловую крапинку.
Торопыга набил карманы магнитами, а Восьминожка с веселым хихиканьем носилась по аллеям.
У ворот парка их уже ждал нарядный полосатый Трамвай.
– Еду в гости, – сообщил он. – К Парамонову Сереже. У него день рождения, помните?
Торопыга сразу же вспомнил.
– Билетов не надо, – сказал Трамвай. – При входе предъявите подарок.
– У нас один на двоих, – сказал Торопыга и показал Трамваю желтенький в лиловую крапинку магнит.
Около школы в Трамвай села Полина. Подарок ворочался у нее в кармане, но Полина сказала, что это сюрприз и предъявить она его не может. К разочарованию Восьминожки, ей не разрешили познакомиться с подарком Полины, пока он еще не подарен.
А на перекрестке в Трамвай вошли: Постовой со связкой воздушных шаров, Пять Сторожевых Свинок, Рассеянный Художник, Крапатурь, Жуковицкий с огромным портфелем и Валера с Дашей.
Все предъявили подарки и поехали в гости к Парамонову Сереже, которому исполнялось столько лет, сколько у Восьминожки ног.
И вдруг, когда доехать оставалось совсем чуть-чуть, Трамвай почувствовал, что взлетает. «Может, я совсем не Трамвай, а космический корабль?» – подумал он.
Полина утешала подарок, который волновался у нее в кармане. А отважная Восьминожка обвязалась драповым тросом и, прицепившись к одному из воздушных шариков, вылетела на разведку.
– Вернись! – закричали все. – Вернись, Восьминожка! У тебя же нет парашюта!
Шарик поднимался вверх, пока не уткнулся прямо в Магнитную Бурю. Оказывается, она вовсе не хотела притягивать к себе Трамвай. Наоборот, собиралась сесть в него, чтобы пораньше приехать домой.
– Я сегодня не работаю, – сказал Трамвай. – У меня выходной. Мы едем на день рождения к Парамонову Сереже. Хотите с нами?
Буря, извинившись, отказалась и укрылась за гори-зонтом (опять начался листопад).
Все вручили имениннику подарки. В том числе и Полина, сюрпризом которой оказался карманный слоник по имени Четверг.
Торт был такой огромный, что его ели прямо на улице. И правильно, иначе Трамвай остался бы, наверное, совсем без торта.
– Баю-баюшки, баю, – прошептала я и укрыла Забуделкина, который мирно посапывал на фонарном луче.
– Ты мне тоже… – пробормотал он.
– Что?
– Подаришь карманного слона на день рождения?
– Когда обзаведешься хоть одним карманом. Иначе ему негде будет жить. Спокойной ночи.
– Угхм-м…