Удивительную вещь прочла вечером Веруня в книге профессора Торбекова. Оказалось, что для здоровья, радости и успеха в жизни всего-то требуется соблюдать два правила: неукоснительно держать прямую спину и постоянно улыбаться. И тогда смело можно будет нести домашнюю аптечку к мусоропроводу и приготовить кошелек побольше. Рецепт подкупал простотой, и Веруня решила начать прямо с утра. Муж уже спал, и поделиться с ним она не успела.
-Тебе, что, вступило? – спросил супруг сочувственно, когда сияющая Веруня всем корпусом развернулась к нему от плиты.
-Все отлично!
Говорить с улыбкой ей было трудно. Муж смотрел тревожно.
-Ты про новый паспорт помнишь? Если сегодня не заберешь, все, плакала наша поездка.
-Заберу, конечно! Прямо из налоговой и поеду, мне ж отчет сдавать. Вот завтрак.
-Вера, - сказал он осторожно, - если ты из-за вчерашнего, имей ввиду: у нас собрание было, я тебе дозвониться не мог. И про хлеб напрочь из головы вылетело. Ну, не смотри так.
Налоговая дислоцировалась на Соколе.
- Старший сержант Петров, - козырнул милиционер, загораживая выход из метро, и протянул зачем-то руку.
Веруня замедлила шаги и ответила:
- Очень приятно.
- Документики ваши, пожалуйста.
Веруня оглянулась. Чьи документики?
- Мои документики? – уточнила она.
- Ваши, ваши.
Впервые с момента выхода из дома, она забыла про улыбку.
- А зачем?
- На предмет выявления прописки и гражданства.
- У меня паспорт на обмене, - сказала она растеряно.
- Ну, справка должна быть.
- Нету.
- Ладно, - старший сержант Петров вдруг подмигнул. А ты деревенская, точно? У нас девчонки весе-о-олые. Это городские, вечно с кислыми мордами ходят. Ну, иди.
В налоговой была очередь, обычная для конца марта. На лицах бухгалтеров застыли скорбь, усталость и отвращение. Веруня ровненько села на драную банкетку, тепло и открыто улыбнулась даме напротив. Дама поежилась, подтянула свой портфель поближе и отвела глаза.
Инспектор Комарова посмотрела на Веруню неприязненно.
- Ааа, вот и «Локус» пожаловал. Как всегда, в последний день.
При развернутых плечах и сведенных вместе лопатках изящный Верунин кивок в сочетании с широкой улыбкой выглядел что надо.
- И прибыль у вас по нулям, и продаж никаких. За что вам только платят? – злобствовала Комарова. – Хотя... На двадцать человек семьдесят тыщ фонд зарплаты. Как вы еще живы-то, бедненькие?
- Квартал был тяжелый, - произнесла Веруня лучезарно.
- Чего ж ты так радуешься?
- Я просто улыбаюсь, - объяснила Веруня. – От этого поднимается настроение.
Инспектор еще раз на нее посмотрела и зашуршала страницами баланса. От соседнего стола ее окликнула сослуживица.
- Представляешь, Кать, в газете написали. Мужик залез на рекламный щит, шесть метров, между прочим. Снял с себя штаны и торчал там два часа, пока спасатели не приехали. Орал: хочу... ну это. Всем показывал. Весна, обострение у шизофреников. Психдома переполнены.
- Так и кричал, хочу это? – заинтересовалась Веруня.
Инспектор Комарова быстро закрыла баланс и сказала:
- Ладно, иди, «Локус», иди. Нормально все. Отдыхай.
Радуясь, что сдача отчета прошло настолько легко и быстро, Веруня одарила ее нежной прощальной улыбкой. Определенно, профессор Торбеков был прав.
Оставался еще паспортный стол. Граждане подпирали спинами плоховыкрашенные стены и заполняли собой практически все пространство. Веруня заняла очередь.
- Давно стоите? - приветливо обратилась она к интеллигентному старичку возле окошечка.
- Два часа уже, плять, - ответил старичок довольно неожиданно. – Папортистка у них, плять, заболела, одна работает, на фиг. Можем не пройти, плять.
Веруня уже полностью уверовала в свою улыбку.
- Все будет хорошо, - сказала она буквально по-матерински.
Дверь с окошечком открылась и круто завитая паспортистка вышла к народу.
- Не стойте, - сказала она. – У нас грипп, работать некому. Еще человек десять отпущу, не больше.
Очередь многоголосо завопила.
- У меня поезд вечером, - твердил мужик в лыжной шапочке.
- До семи сегодня должны работать, вот сволочи, у меня ж обмен - кипятилась тетенька рядом.
Люди кидались на заветное окошко, и Веруня почему-то вдруг подумала: так и до стрельбы недолго. Она целиком сконцентрировалась на своей прямой спине и широкой улыбке, адресованной всем вокруг. Хотелось помочь, распространить на них свое счастье и везение.
Маленькая востроносая бабуся в платочке вдруг тихо, но очень отчетливо произнесла:
- Ну что вы всё улыбаетесь? Смотреть противно.
Тут пспортистка опять вышла и хмуро спросила:
- Последний кто?
- Я! – радостно отозвалась Веруня.
- Скажите, чтоб за вами не занимали.
Веруня вбежала в свой дом, легкая, радостная, будто ей снова двадцать. Навстречу вышел совершенно багровый муж. Глаза и живот навыкате.
- Паспорт забрала? – спросил он странным сдавленным голосом.
- Ну да, - испуганно ответила Веруня, - ты, что, заболел?
- Диафрагмальное дыхание по Михаленко, - просипел муж. – Помогает от гастрита и головных болей.
- А у тебя разве гастрит?
- Это профилактика. Если дышать по Михаленко два дня в неделю, будешь здоров, как бык.
- А еще надо всегда улыбаться и держать прямую спину, - радостно подхватила Веруня.
Они немного потренировали друг друга, но диафрагмальное дыхание при прямой спине оказалось безнадежным делом, не говоря про улыбку.
И хорошо.