Восхищенный и изнемогающий, я остановился в дверях. Она была прекрасна! Гибкое тело, гордо посаженная голова, пышные каштановые волосы, уложенные личным визажистом. И взгляд. Этот взгляд, обещающий тайну и посвящение в настоящую страсть… И уже не важно, что она была обычной дорогой содержанкой, и этим изумительным телом распоряжался тучный и узколобый нувориш, что за этим взглядом таилась готовность к недешовой, но продажной любви.
Она могла бы быть миром, а была всего лишь экзотической куклой. Но я-то знал, что этот мир спит в ней, готовый проснуться и сделать её женщиной-мечтой, смыслом чьей-то жизни, ускользающим идеалом. И сейчас я смотрел на неё, забыв о том, кем она была, видя только ту, кем могла бы быть.
Она подошла ко мне и пренебрежительно усмехнулась: посыльный, всего лишь посыльный с корзиной цветов от «папика». Доставка дюжины орхидей, упакованных в прозрачную бумагу.
«Поставь сюда!» - указала она на круглый стол цвета слоновой кости. Потом улыбнулась и протянула мне купюру. Я взял эту глупую бумажку и обозначил благодарность кивком головы.
Она осталась наедине с роскошными цветами, Барби в розовом кукольном домике.
А я в очередной раз подумал, стоит ли каждый раз замирать при виде купленного кем-то совершенства, или раз и навсегда понять, что эти прекрасные цветы источающие сладкий и туманящий голову аромат, не могут существовать вне оранжереи, что цветут они только за счет других, и гибнут, если их цепкие корни лишить питательной среды.
Хм… о чем это я, о цветах или о женщинах?