Это был мой последний день в городке N.
Сидя на широком подоконнике в своем крохотном одноместном номере я смотрела как синие сумерки спускаются на город, маленькими глотками отпивала горячий кофе из чашки и думала…
Просто поток мыслей, обрывков воспоминаний, мелькающие в сознании картинки… Лицо последнего любовника, руки того мальчика, который когда-то робко прикоснулся к моей груди, первая ночь с тем, кто впоследствии стал моим мужем… Мне было немного грустно. Когда начинаешь задумываться над тем, что через пару лет тебе стукнет тридцать, то невольно со страхом заглядываешь в будущее.
А вдруг там только скучные серые будни, стареющий рядом с тобой муж, пролетающие все быстрее дни…
Внезапный стук в дверь заставил меня очнуться от грустных мыслей.
Дежурная по этажу, наверное – подумала я. Поставив чашку на шаткий столик я подошла к двери и повернула ключ в замке.
На пороге стоял высокий молодой парень. Лет 20, может чуть больше – машинально отметила я про себя. Он улыбнулся и сказал:
- Здравствуйте, у Вас не будет иголки? А то пуговица оторвалась…
На его рубашке действительно не хватало пуговицы. Она лежала в его ладони - маленькая, белая, с синими крохотными буквами…
- Сейчас я посмотрю. Иголка где-то была. Да Вы проходите!
Он перешагнул порог, оставив дверь открытой.
«Умный мальчик.» – заметила я про себя. Вдела нитку в иголку и обернулась к нему.
- Давайте я сама пришью. Все быстрее получится.
- Да я, признаться, и не умею шить…
-
Улыбка его была очаровательной.
Попросить его снять рубашку было как-то неудобно и я просто подошла ближе и начала шить. Пальцы, которыми я держала ткань, касались его голого живота. Я чувствовала тепло его кожи, легкий аромат то ли одеколона, то ли шампуня – зеленая трава, хвоя и что-то цитрусовое. Наклонив голову я прокалывала иглой ткань, сдувая со лба падающую, лезущую в глаза прядку волос.
Он вдруг сам осторожно поправил мои волосы. Мягко и почти нежно убрав со лба мешающий локон, проведя пальцами по виску, по затылку… Это было приятно и неожиданно. Я вдруг растерялась настолько, что вместо того, чтобы отрезать нитку ножницами, машинально перекусила ее зубами, прижавшись на секунду щекой к его груди.
Его пальцы все поглаживали мои волосы, шею, плечо. Притянув меня к себе он вдруг легко коснулся губами моего рта.
- Да?… правда ведь – да? Скажи мне! – шептал он сквозь поцелуи…
- Да!… - ответила я. А почему бы и нет?
-
Он пинком закрыл дверь. Повернулся ко мне и небрежно провел ладонью по выключателю на стене. Комната освещалась теперь только заходящим солнцем и переливами цветных светящихся букв на вывеске ресторана.
- Иди сюда! – протянул руку…
Он сел в кресло, посадил меня на колени, лицом к себе, обнял и целовал до тех пор, пока остатки здравого смысла не покинули мою голову. Его ладони медленно и плавно скользили по моему телу, лаская, успокаивая… Длинные пальцы ловко расстегнули блузку, губы и язык умело играли с моими маленькими розовыми сосками, заставляя их твердеть и так остро ощущать каждое касание.
Я не поняла, когда он успел задрать мою юбку так, что она стала похожа на широкий пояс на моей талии. Втолкнув язык в мой горячий жадный рот, он кончиками пальцев мягко водил под зубчатой резинкой пояса трусиков, обрисовывал треугольник лобка, дразня и заставляя меня дрожать от желания.
- Скажи, что ты меня хочешь! - прижимаясь плотно бедрами, так, чтобы я почувствовала, как он возбужден, как тесно ему в узких джинсах.
- Хочу тебя! – жарким шепотом…
- Попроси, чтобы я взял тебя! И скажи – как!
- Я…я не могу это говорить…
- Можешь. И скажешь.
Поддев пальцами тонкую ткань он быстрым резким движением разорвал мои трусики.
Я испуганно привстала, но его пальцы уже скользили вдоль краешков моей раковины, поглаживая, трогая, изучая, лаская…
Он приподнял меня, заставляя встать, а сам опустился на колени. Его язык сменил пальцы , лаская меня изощренно и умело, то проникая вглубь горячего трепещущего лона, то кружа, гладя и трогая возбужденно выступивший бутон вверху.
Желание было уже невыносимым… Он поднял голову и снова прошептал:
- Тебе стоит только сказать. И я сделаю все, что ты хочешь!
- Да. Возьми меня! Трахни, изнасилуй, вы*би …Сделай все, что только можно!Я хочу этого. Я хочу тебя!
Он встал, притянул меня к себе и впился в губы долгим поцелуем. Запах его кожи, тепло его губ, мой вкус на его языке… Все смешалось.Все опьяняло и лишало разума.
Подхватив на руки, он посадил меня на край гостиничного столика, развел руками мои бедра и медленно расстегнул молнию на своих джинсах…
Резким, сильным толчком он вошел, заставив меня вскрикнуть! Сильными и страстными движениями он входил, вгонял, вбивал свой стержень в сочную влажность моего лона. Прижимаясь все сильнее, плотнее, входя глубже! Заставляя меня кричать от страсти и желания.
Мои ноги обвились вокруг его талии, руки обнимали шею, губы шептали самые нежные и бесстыдные слова, усиливая его возбуждение, превращая его в зверя - дикого, страстного, яростного.
Неожиданно он резко отстранился, стащил меня со столика, развернул и наклонил, вжав в него грудью. Задыхающимся шепотом я просила его продолжать, не останавливаться, сделать это еще, снова, да, пожалуйста, еще!
Руками держа меня за плечи, он рывками натягивал на свой мощный ствол стонущую и вскрикивающую уже не женщину, а самку, сучку, текущую и обезумевшую от захлестнувших ее ощущений.
Выгнувшись и содрогаясь в оргазме я стонала, что люблю, люблю, люблю его! Он сейчас был всеми мужчинами, которых я любила, которых желала и с которыми я так и не смогла сделать то, что делаю сейчас с этим незнакомым ,чужим, любимым человеком.
Он повернул меня к себе, зажимая поцелуями рот, опустился на ковер, увлекая меня за собой. Он лежал на спине, лаская мою грудь, сжимая пальцами соски, а я ритмично двигала бедрами, насаживаясь все быстрее на его таран и чувствовала как горячая волна снова поднимается откуда-то из глубины, растекаясь по телу, заставляя меня сжиматься там, в жаркой глубине, плотно обхватывать его член и напряженно выгибаться со сладостным стоном.
Потом мы лежали рядом, передавая друг другу одну сигарету, наблюдая, как плывут и тают струйки дыма, растворяясь в полумраке.
Я поцеловала его на прощание у дверей, но так и не спросила, как его зовут.
Зачем?
Это был мой последний вечер в городке N. Мой последний…
Вечер.