Часы пробили восемь, когда я вышел из Книжного магазина и остановился, глядя в густую черноту переулка. Остановившись, я с новой силой испытал неприятное ощущение слежки, которое не покидало меня последние две недели. Странный покалывающий холод где-то под кожей сменило чувство звенящего напряжения. Неужели я должен пойти туда? В эту непроглядную черноту. Внезапно я дико расхохотался. Женщина проходившая мимо испуганно отшатнулась и покрутила пальцем у виска. В ответ на это я захохотал ещё сильнее. Чего мне бояться, имея с собой ЭТО?
Я искал её в магазине целый день. Искал долго и тщательно, медленно переходя от витрины к витрине. Брал книги, рассматривал обложки, листал страницы, сам толком не зная чего хочу. Все было не то. Кто-то умный и рассудительный на границе сознания спрашивал меня, что я здесь делаю, зачем пришёл? Я и сам спрашивал себя и не находил ответов, но все же продолжал просматривать книгу за книгой.
И что-то произошло, что-то изменилось вокруг. Словно, невидимая петля вдруг сомкнулась на моей шее и тянет за собой, полностью отдавшись этому новому, странному чувству я закрыл глаза и…вдруг оказался возле небольшого стенда в углу. На стенде лежала только одна книга. Абрахам Меррет “Семь шагов к Сатане”, сказали мне золотые буквы. Наверно, ужасы какие-нибудь, - подумал я и взял книгу в руки. Дальше всё было буднично: я уплатил в кассу полтинник, взял чек и вышел.
И снова это странное ощущение слежки. Словно пара чьих-то внимательных глаз (глаз ли?) рассматривают меня, изучают сантиметр за сантиметром и некуда спрятаться, я стою голый посреди пустыни. Внезапно я понял – это Книга. Это она следит за мной, оценивает, как будто примеряет под себя. Мне стало как-то спокойней, с ней хоть в огонь, хоть в воду. Ничего не боюсь.
Повинуясь этому неожиданному импульсу я шагнул в черноту переулка. Как и положено, от стены тут же отделились две скользящие тени.
- Эй, парень, деньги есть? – прошелестела одна из них, поигрывая куском арматуры.
- Оставь его, он с Бякиного подъезда, - вдруг выступила на мою защиту вторая тень.
- Да пошёл, ты со своим Бякой, - рявкнула первая, широко размахиваясь.
Но прежде, чем арматурина с громким хрустом вошла в основание черепа, длинный и узкий нож-бабочка проткнул нападавшему горло.
Оба так и остались для меня безликими тенями. По роковой случайности убившими друг друга в тёмном переулке.
Спустя две минуты, я уже стоял на широком проспекте, залитом ярким светом уличных фонарей и брызгами неоновой рекламы. Здесь царствовал полдень – не одной тени. Зачем мне тени? - спросил я себя. Молчание… Что за глупые фантазии? – этот вопрос оставленный без ответа почему-то начал меня раздражать.
Проспект тем временем наполнялся людьми, так же, как дырявая лодка наполняется водой. Разница была лишь в том, что вода не имеет ни цвета, ни вкуса, ни запаха, и тем более не издаёт звуков. А люди? Люди смеялись и спорили, кричали и ругались или просто болтали ни о чём. Пёстрой волной цветов и запахов, нахлынула на меня людское стадо. Кто-то бил в глаза ярким платьем, кто-то обдавал перегаром, кто-то дорогими духами. Все это не давало сосредоточиться, сбивало с какой-то важной мысли, которую я пытался ухватить за хвост. Где-то жарились шашлыки. Я оглянулся, пытаясь уловить источник запаха и тут же налетел на чьё-то плечо. Яркая вспышка, и я вот уже уткнулся носом в мягкий газон.
- Смотри куда прёшь, - добродушно посоветовал склонившийся надо мной амбал и дохнув напоследок смесью чеснока и дорогого одеколона скрылся в людском водовороте.
Я поднялся на ноги, и душа моя источала яд. Я ненавидел их всех, тех кто видел мою падение и мой позор, и даже тех кто его не видел и кого он не коснулся. Второй раз за день я захохотал как безумный. Вокруг меня тут же образовалось свободное пространство. Праздные горожане с интересом оглядывали новоявленного сумасшедшего. Кто-то хихикал и крутил пальцем у виска, кто-то сочувственно вздыхал. Я затравленно оглянулся, не зная, как мне поступить. И тут заговорила ОНА…
Книга заговорила со мной, я не мог разобрать слов, но я чувствовал её злобу и боль, позже я понял, что это была только моя злоба, а книга лишь питалась ею. Но тогда я не понимал этого, зато точно знал чего она хочет. И я раскрыл ей свою душу…
Мощный взрыв сотряс землю. Это красный спортивный автомобиль на высокой скорости потерял управления и прорезав в потоке гуляющих широкую колею врезался в витрину одного из многочисленных магазинов. Я видел перекошенное лицо водителя, непонимающего что происходит. Я видел, ужас на лицах людей, слышал их крики. Началась давка. Ревущий и беснующийся, по странной случайности обходивший меня стороной, людской поток то и дело накатывался кровавой пеной на скалы магазинов и рифы парковых оград. Никогда не забуду тот день. Грохот, взрывы, крики раненых, стоны умирающих. Поймёт меня тот, кто хоть раз побывал в настоящем бою. А здесь каждый дрался за свою жизнь. Звериное начало пробудилось в человеке. Нет женщин, детей и стариков, есть только те, кто мешает, путается под ногами. Топтать их, топтать, давить. Выживет сильный.
Достойны ли эти существа и дальше ходить по земле, -думал я. Кто они? Те же животные! Смерть им!
Кто-то пытается бежать к морю. О, да среди них мой старый знакомый, тот самый амбал. Неужели он уйдёт живым? Нет, не уйдёт…Бронзовый памятник поэту вдруг срывается с постамента прямо на того бедолагу. Какая нелепая смерть – быть размазанным по асфальту.
О тех трагических событиях писали все газеты, а плёнку из чудом не пострадавшей камеры наблюдения крутили по всем телеканалам. Я – единственный кто ушёл оттуда живым. Тысячи погибших, миллионы рублей ущерба. И все это одна единственная книга! Как приятно осознавать свою силу. Я шёл домой удовлетворенный и просветлённый. Дома меня ждёт Оля, она ещё ничего не знает, но, уверен она придёт в восторг.
Оля кинулась мне на шею, как только я переступил порог нашей маленькой квартирки.
- Господи, Олег, ты слышал о том, что случилось на проспекте Мира.
- Да, - сказал я – там была Война.
Она отстранилась и посмотрела мне прямо в глаза.
- Как ты можешь. Там были моя мать и сестра.
- Ты же сама говорила, что мать – зануда, а сестра отравляет тебе жизнь.
- Ты что, Олег? Ты, что не понял, они погибли, - закричала она и забилась в моих объятиях.
- Выживших нет, -рыдала Оля, та самая с которой я хотел разделить своё новое счастье. Злоба внутри меня вновь стала собираться в тугой комок.
- Заткнись, - я ударил её по щекам, - двумя больше, двумя меньше, какая разница. Их смерть была предопределена. Это я их убил.
- Нет, не может быть, - она отступала к окну.
- Да! Их и всех тех, кто был там. И убью ещё многих других, кто встанет у меня на дороге.
- Нет, Олег, это не мог быть ты, - плакала Оля, отступая шаг за шагом.
Ужас застыл в её глазах. Запнувшись о старую коробку, неизвестно почему оказавшуюся на её пути, Оля опасно накренилась назад. Внезапно сильный ветер ворвался в комнату, случайно растворив окно за её спиной. Я кинулся вперёд, но поймал только её предсмертный вскрик.
Не надо было выглядывать в окно, чтобы представить себе, что стало с ней, после падения с восьмого этажа. Крови я уже насмотрелся достаточно. Мне стало страшно. Это Книга убила её. Мою Оленьку, которую я любил больше жизни. Я больше никогда не увижу её. Или увижу? Там. Если только есть это ТАМ. Может мне удастся спасти мою душу. В любом случаи зачем мне теперь книга. Я не смогу пройти эти семь шагов. Не смогу, не хочу! Слишком дорогую цену придётся заплатить. Что мне жизни тысяч незнакомых людей их бы я отдал с лёгкостью. Но жизни близких. Увольте, я ещё не до конца превратился в то, чудовище, что лепит из меня Книга. Книга. Книга! Книга…. Уничтожить её – спасти душу!
Кухня. На столе лежит нож и книга с золотыми буквами на переплёте. Я беру нож. Руки дрожат. Во рту пересохло. Что я делаю?
Нож погружается по самую рукоять. Острая боль пронзает грудь. Футболка быстро краснеет и становится тёплой и тяжёлой. Ещё удар. Рука отяжелела и отказывается повиноваться. Не обращая внимания на боль и кровопотери я с остервенением режу книгу на части. Силы ушли. Их больше нет. Нет и меня. Только моё тело разорванное на куски ударами тупого ножа. И книга с засохшими каплями крови на переплёте…