- Будешь говорить?!
- Да, ваше преосвященство! Да! Я во всем признаюсь!
- «Всего» мне не нужно! Будешь говорить смешно?! Смешно!
- Буду, святой отец! Я выдам адреса всех известных мне анекдотов! Все байки! Только прошу вас!...
Великий координатор подал знак исполнительному редактору. Веревки ослабли, тело несчастного безвольно повисло на ремнях. Слышно было, как с хрустом встал на место один сустав поломанного дыбой тела, потом другой. Автор застонал. Великий координатор обернулся к жюри.
- Воды!
Из полумрака явились две фигуры в темных плащах с откинутыми капюшонами, подхватили стоящую рядом дубовую кадку и с размаху обдали несчастного. Брызги попали на раскаленную жаровню и разложенные подле нее орудия правки. Раскаленный металл зашипел, горячий пар выстрелил в стороны. Душно запахло горелой плотью.
Великий координатор поморщился.
- Посадите.
Автора освободили от веревок и бросили на скамью. Голова его стукнулась о стену, губы беззвучно шевелились. Великий координатор, задумчиво потирая подбородок, прошелся до решетчатого, упрятанного под самый потолок маленького окна, вернулся обратно и остановился перед узником.
- Итак, друг мой, повторяю еще раз. Я послан сюда святом престолом не для того, чтобы выслушивать ваши бредни. Я должен учредить в этом месте конкурс юмора. И я сделаю это, даже если половину из вас мне придется отправить на костер. Жалкие писаки! Несчастные плагианты! Или вы все у меня станете остроумцами, или я буду не кардинал Ди Александро!
- Да, ваше преосвященство... – пролепетал автор.
- А коли «да», говори, что-нибудь смешное. Сейчас же!
- Вот... вот, совсем короткая шутка: человек... человек на восемдесят процентов состоит из воды и на двадцать... процентов – из НДС.
Выпалив фразу одним махом, автор опустил голову и тяжело задышал. Губы великого координатора презрительно искривились.
- Эту твою шутку полгода во всех харчевнях повторяют! – выкрикнули из жюри.
- Тогда вот, - заторопился автор, дико озираясь на исполнительного редактора в кожаном фартуке, с закатанными по локоть рукавами камзола. – Сидят, значит, в бане Карл Второй, Иван Грозный и Сулейман Великолепный...
Великий кординатор жестом остановил автора:
- Об августейших особах ни слова! Ты бы еще о его святейшестве, да хранит его Создатель всякую минуту, анекдот придумал. Что еще?
- История! Благословенны небеса, конечно же! Как я раньше не вспомнил?! Это очень смешная история! Умоляю вас, выслушайте! В бытность мою на военной службе его величества Фердинанда, упокой Господь его душу, произошла такая история... В саксонскую кампанию с полувзводом драгун я патрулировал участок побережья от Хемница до Либенлау...
Великий координатор чуть улыбнулся.
- Постой. Длинна ли твоя история?
- Около шести тысяч знаков, как и предписано вашим преосвященством.
- Тогда сделаем следующим образом. Тебя отведут в камеру и предоставят перо и чернила. Времени у тебя до утра. Завтра я прочту твой рассказ и если он снова окажется не смешным...
- Нет, ваше преосвященство, нет! Это очень смешной рассказ! Вы все будете плакать от смеха...
Великий координатор щелкнул пальцами. Из темноты вновь появились двое, подняли измученного автора и поволокли к выходу.
- Благодарю вас, ваше преосвященство! – кричал тот, выворачивая назад голову. – Я напишу! Это будет очень смешная история! Я клянусь вам!
Открылась дверь, на минуту помещение осветилась. На лицах жюри были видны раздражение и усталость.
- Введите следующего, - распорядился великий координатор.
- Следующего! – крикнул стражник у входа.
Снова открылась дверь. Высокий светловолосый юноша приблизился к кафедре, за которой располагалось жюри, и с поклоном подал перевитый алой лентой свиток.
- Готов ли ты, сын мой, участвовать в конкурсе юмора? – громко спросил вошедшего великий координатор.
- Да, святой отец. Я готов, - ответил юноша.
- Ознакомлен ли ты с правилами?
- Ознакомлен, - голос юноши чуть дрогнул, он сглотнул и твердо повторил. – Ознакомлен.
- Понимаешь ли ты, какую ответственность возлагаешь в эту минуту на свои плечи? Дерзнешь ли ты открыто шутить в присутствии святейшего жюри и перед лицом всего народа этой страны! Сейчас еще не поздно уйти, остаться неузнанным, никем не замеченным. Не выставить на всеобщее обозрение свои тупоумие и пошлость. Острить на конюшнях, придумывать глупости, пересказывать бородатые анекдоты. Веселить чернь на праздниках первого вина, сальностями вгонять в краску служанок. Не ближе ли тебе это?
- Нет, святой отец. Я хочу остаться и участвовать в состязании сильнейших.
Юноша держался достойно. Члены жюри оживились, по их рядам прошел одобрительный ропот.
Великий координатор поправил скуфью, вышел на середину и торжественно провозгласил:
- Именем святейшего жюри и властью, данной мне свыше, объявляю твое произведение принятым на конкурс юмора! Да поможет тебе Всевышний и да сжалится над тобой милосердное жюри! Аминь.