Старый-старый конь, качаясь на кресле-качалке и куря старую добрую трубку, решил рассказать молодой пешке одну старую историю, которую конь узнал от своего отца, а отец — от деда…
Ну а пока он будет рассказывать эту нудную бредятину, я вам расскажу другую историю. Только, о чём она, не скажу; сам ещё не знаю. Возможно, про любовь. Хотя уже настолько надоело про любовь рассказывать, что лучше расскажу вам про одного моего знакомого по имени Александр Рубин.
Солнце уже заходило, а Рубин всё ещё не знал, чем ему заняться. Квартира его напоминала нечто среднее между гробом и туалетом: то есть, по форме это был гроб, а по интерьеру — туалет. Маленькое круглое окно, стены, обклеенные цветными фантиками, пол, обложенный шахматной плиткой, стол в виде ладьи, кресло с конями в подлокотниках и мрачная дверца с пешкой — вот всё, что можно было видеть в квартире Рубина. А летом закат всё время выходил на круглое окно, и поэтому комната была непривычно жёлтая.
Рубин, обхватив себя руками, ходил кругами по комнате, наступая только на белые плитки. Если же он случайно наступал на чёрную плитку, то отдёргивал ногу и переставлял её на белую. Эта ходьба ничего не предвещала и не значила, зато хотя бы развлекала. Он зевнул и остановился, пристально смотря на свою ногу. Одна половина ступни была на белом квадрате, а другая — на чёрном. «Вот задача, что же выбрать?», — задумался Рубин, но в этот момент входная дверь нервно заскрипела, и на пороге оказались два человека — давние друзья Рубина Рикошетов и Пирсов.
Пирсов был похож на пьяного клоуна: длинные оранжевые волосы, зачёсанные вертикально вверх, большой красный нос, яркая карнавальная одежда в крапинку и клеточку. Даже зимой он отыскал где-то шубу в красную и жёлтую полоску. На этот раз на нём была широкая, развевающаяся на сквозняке рубаха салатового цвета с красными гвоздиками на рукавах и воротнике и огромные красно-чёрные шорты, которые были ещё шире рубахи и не смогли бы пролезть в дверь, если бы Пирсов предварительно не обрезал бы их с боков.
Рикошетов был полной противоположностью Пирсова. Худой, высокий брюнет, он всегда одевался в строгие тёмные костюмы и из вольностей позволял себе только галстук-бабочку чёрного же цвета, что придавало ему, в своём роде, героически-демонический вид.
Рубин обернулся к двери и подошёл к друзьям, чтобы поздороваться, но тут же упал, споткнувшись о пешку, незаметно стоящую у двери. «Надо будет убрать её», — подумал Рубин, поднимаясь с пола. Пирсов громко шмыгнул носом и махнул рукой к входной двери. В ответ Рубин кивнул, и все трое вышли из комнаты.
При выходе из подъезда Рубин столкнулся с красивой молодой брюнеткой, жившей по соседству. Имя её было Наталья Пикова, но все в городе называли её Пиковая Дама, и не только из-за фамилии. Сама она была похожа на карту: черноволосая, всегда с цветком в руке, и, к тому же, пластиковая. Настолько она всем нравилась, что на празднике ветеранов… а, может быть, и не на празднике ветеранов. В общем, на каком-то празднике ей насильно сделали татуировку на всё лицо в виде дамы пик.
— А, Санёк, дай прикурить! — развязно обратилась она к Рубину, слегка покачиваясь на ветру.
Рубин кивнул и вытащил из кармана зажигалку. Пиковая Дама затянулась несколько раз и, вытащив из кармана канистру с бензином, бросила окурок именно туда; после чего, прокрутив канистру несколько раз вокруг своей оси, метнула её в проходящую неподалёку роту плюшевых зайчиков.
Через несколько секунд прогремел взрыв и послышался противный визг умирающих зайчиков.
— Вот вам, мешки с ватой, за то, что прикурить не дали! — злобно прокричала Пиковая Дама, после чего гордо удалилась обратно в подъезд.
Друзья зачарованно смотрели на догорающие тела, но Пирсов, громко шмыгнув носом, пошёл дальше, и все отправились за ним.
Через несколько кварталов Рубин остановился и недоумённо посмотрел на Пирсова: перед ними находился человек, стоящий пятками вперёд. Так друзья были втянуты в длинную очередь, уходившую на другую улицу. Но очередь быстро двигалась, так быстро, что вскоре друзья окончательно исчезли из виду…
…Старый конь начал слегка подхрапывать, потому что, собственно говоря, заснул. Но заснул он не просто так, а потому что не знал конца своей истории, так как его отец на этом месте тоже заснул, и тоже не случайно, а потому, что на этом же самом месте когда-то заснул его дед, и так далее. Немножко подумав, пешка решила последовать их примеру, и тоже легла спать, погасив весь свет. Да и я пойду спать. Спокойной ночи!