П С Ы
У Лаймы началась течка. Она выбегала из квартиры при каждом удобном случае и пропадала во дворе по нескольку дней. Крупные кобели, ухаживающие за ней, сидели у подъезда, в ожидании подружки, а если собака возвращалась домой отдохнуть и отоспаться, то они дежурили у квартиры, лениво перелаиваясь.
Сначала Никита поругался с Женой.
- Мне надоела эта собака! - кричала Марина раздраженно. - Она шляется по помойкам, я не могу мыть ее через каждые три дня. Мне страшно выходить из квартиры! Ты посмотри на этих бульдогов! Это же не собаки, это телята! И соседи ругаются...
- Какие бульдоги! Водолаз и две овчарки.
- Господи! Никита! Увези ты ее ради бога куда нибудь!
- Отвяжись. Она живая. Куда я ее дену?
Он схватил сигареты и вышел на кухню, где по негласным семейным законам позволялось курить.
На другой день пришли соседи:
- Вы извините, но ваша собака... Мы домой боимся идти. И за детей боимся. Вы принимайте меры.
- Какие меры! - Никита по обыкновению полез в бутылку. - Убить мне ее что ли? Я ее щенком взял, сам выкормил. Это чистокровная лайка, я с ней на охоту...
- Держите дома!
- Умные какие! А сами вы как, в разных комнатах спите?
Сосед нехорошо выругался. А соседка молча развернулась и ушла.
Серая лайка бежала по окраине города. По самой границе между городом и лесом. Поодаль, следом, трусили три кобеля. Один водолаз и три овчарки. Изредка она останавливалась и тогда, псы тоже останавливались и ждали. Она рычала, но не злобно, а так, для острастки, и неспешно продолжала свой путь.
Своим звериным чутьем она безошибочно нашла место, которое пришлось ей по нраву и, повернувшись навстречу своим поклонникам, оскалила клыки...
Вечером дочка пришла из школы в слезах и с порога закричала:
- Папа, давай Лайму усыпим!
- Сдурела! - Никита не на шутку рассердился. - Полгода просила у меня собаку, а теперь...
- Папочка, не ругайся, меня водолаз укусил...
Никита бросился к дочери: две аккуратные дырочки на рукаве куртки, из которых капали кровяные шарики; черные от боли глаза и слезы, слезы на щеках.
- Да я его убью!
- Папочка, не надо ! Давай Лайму усыпим, они перестанут ходить...
Давай отвезем ее в ветеринарку...
Никита не ответил, молча сдернул с дочери верхнюю одежду и потащил в ванную комнату, промывать рану.
Жена, придя с работы услышав новость, не устроила скандала, но зло бросила в лицо мужу:
- Дождался! - и увела девочку в спальню.
По счастью, водолаз оказался привитым. Хозяин показал справку ветлечебницы, но Никита долго ругался, почему тот выпускает такого большого пса без намордника. Но крупный мускулистый мужчина, ничуть не смущаясь, ухмыльнувшись, миролюбиво произнес:
- Что шумишь? У тебя у самого собака весь день по двору бегает .Что не так? Так! Ну и до свидания! - и захлопнул дверь перед носом у злого Никиты.
Дома он пристегнул поводок к ошейнику собаки, доверчиво виляющей хвостом, и не глядя на жену и дочь, буркнул:
- Я скоро буду.
- Ник! - тихо окликнула его жена. - Ты ошейник не снимай, она у нас добрая, может кто и подберет...
Так далеко он с Лаймой еще никогда не гулял. Сойдя с автобуса на конечной остановке, он с полчаса шел в сторону от города, радуясь, что не увязалась за собакой ее постоянная свита.
У городской свалки, достал из кармана полбатона колбасы, привязал ошейник к стальному пруту, торчащему из сугроба, и, не оглядываясь, торопливо пошел прочь
Она даже не скулила. Просто сидела рядом со вкусно пахнущим , лакомым куском и смотрела вслед хозяина.
Никита вернулся домой хмурый и молчаливый. Долго еще курил на кухне, потом войдя в комнату, буркнул :
- Ни собаки, ни кошки... никогда.
И вечером, уже задремывая, слышал как жена с дочкой перешептываются:
- Куда папа Лайму отвез?
- За город , на конечную остановку.
- А почему не в больницу?
- Это не гуманно. Нельзя убивать животных. Лайма у нас веселая. Добрая. Детей любит. Может кто нибудь ее и подберет. Надо дать ей шанс.
- Значит она сейчас просто на улице мерзнет?...
Марина ничего не ответила.
Лайму, сидящую рядом с нетронутым куском колбасы, нашел Митрич. Старенький бомж. Даже не бомж, а так , бомжик. Митрич собирал на помойке старую одежду, объедки продуктов, бутылки, а иногда ходил в город, на вокзал, попросить на хлебушек. А жил в старом доме, в подвале и спал на огромных трубах, где ему было тепло. Лайма ласково лизала Митричу руки, когда он отвязывал ее и послушно затрусила следом ,благодарно повиливая хвостом. А колбасу Митрич съел сам. Благо март выдался холодный.
Ночью Никите приснился страшный сон: над пустынным городом вставало огромное, ненастоящее кровавое солнце; в городе пусто, ни одного человека, а по главной улице, свободной от транспорта и пешеходов, движется свора собак.
Никита проснулся и долго не мог прийти в себя. Воскресный день уже вступал в свои права. Жена готовила что-то на кухне и он поспешил к ней, поделиться страшным видением.
- А где Алиска? - спросил он выговорившись.
- Ушла.
- Как ушла, куда?
- Искать собаку.
- Да вы что, сдурели? Вам неприятностей мало?
- Это ты должен был объяснить ей! - и загремела посудой.
Никита схватился за спасительные сигареты.
Лайма, в окружении шести кобелей, бежала вдоль свалки. Рядом с ней, бок о бок, бежал ее новый друг и они весело переглядывались. Собачья свадьба должна была закончиться славным угощением.
Большой серый дог с ободранным боком первый увидел небольшую болонку, видимо потерявшуюся и теперь растеряно озирающуюся по сторонам.
Он быстрыми скачками подмахнул к ней и сомкнул челюсти на ее горле...
Алиса поняла только то, что отец отвез собаку на конечную остановку автобуса. В какую сторону, не знала . Она села на первый, который подошел и, сойдя за городом, побрела вдоль дороги, крича время от времени жалобно, срываясь на плач:
- Лайма! Лаймочка!..
Она зашла уже довольно далеко, когда большая черная собака появилась вдруг перед ней. Сбоку заходило еще несколько псов. Один из них оскалил зубы и сделал только один шаг в сторону девочки...
По городу отстреливали собак. После трагической гибели девочки, волна облав прокатилась и по пригороду. Митрич привязал Лайму и ее дружка в подвале и приносил им еду в консервных банках. На веревочке выводил их гулять, заботливо следя, чтобы не удрали.
- Что вы, собачки, - дребезжал он простуженным , пропитым голосом. -Не приведи господь, убьют вас.
Никита, оставленный женой, после смерти дочери запил, ушел с работы, и, говорят, бичует. Странные он рассказывает истории: говорит, что скоро настанет день, когда людей в городе не останется вообще, и только псы будут рыскать по пустынным улицам.
А Лайма родила щенят, к радости Митрича , который прикармливает теперь всю свору. Никого кроме Митрича собаки к себе не подпускают. Рычат. Одичали...