(по мотивам воспоминаний Лидии Чуковской об Анне Ахматовой)
1.
Она вчера стихи мои хвалила!
Она сказала: «Нужные стихи».
Я от нее летела как на крыльях!..
… Сходить в отдел за папиным пайком.
В издательство отправить телеграмму
и подготовить рукопись в печать.
Да, и сказать, чтоб все-таки зашила
дыру в халате. Нет – так взять самой.
Ну где же это видано, чтоб гений
ходил с такой дырищей во весь бок!
Ведь люди смотрят!
…Вытащить две банки
(авось не обеднеет спецпаек),
еще крупа – ей хватит на неделю.
А вечером сама уйду домой…
Пускай другая вечером приходит.
Поди опять с винищем (ведь нельзя,
ведь знает же – ведь только из больницы!
Но нет: придет и будет хохотать.
Потом уйдет, опять забудет зонтик,
потом всплеснет руками театрально
и, нагло глядя прямо мне в глаза,
произнесет: «Какая ж я растяпа!
Представьте, я опять забыла зонтик.
Ну, вы идите. Я вас догоню».
Догонит. Как же. Утром и догонит.
Какая гадость. Ладно. Все. Молчу.)
2.
Сама не знаю, что это со мной.
Какая все же глупость эта ревность.
Да нет, не ревность – что за ерунда?
Я никогда подобным не грешила
и не мужчина, чтобы ревновать.
Да-да. Вот так. Понятно? Не муж-чи-на.
И не позорю честь своей семьи.
И к ней хожу уж точно не за этим.
И зонтиков на случай не ношу.
И гениев собой не совращаю.
Особенно которым пятьдесят
с копейками… И ни одной не стыдно!
Ну той-то ладно, что с нее возьмешь,
но эта-то – во что себя втянула?!
Такую в вечность подложить свинью!
Тут надо было сильно постараться.
А я предупреждала ведь ее:
мол, так и так, конечно извините,
я понимаю, дело не мое,
но вы с какою женщиной связались!? –
ведь это надо думать головой,
на вас уже посматривают косо!..
А ей смешно. А ей на все плевать.
Уж лучше бы халат себе зашила,
ведь каждый день об этом говорю.
3.
Все это даже страшно вспоминать.
Так испугалась, что сердечный приступ –
а вдруг умрет? а вдруг не довезут?
Кто знает их ташкентские больницы
и кто их знает, этих докторов…
Я столько раз ходила к ней в палату:
вся бледненькая, слабенькая вся,
едва-едва осилит ложку супа,
и все такая грустная сидит.
Вдруг – здрасьте вам! Является актриса.
Само собой, в привычном амплуа:
в руках цветы – и юмор до упаду!
…Смогу ли я когда-нибудь забыть,
как в миг один она преобразилась,
как засветилось радостью лицо?
Чуть не кричит: «Представьте, я сегодня
сама сумела голову помыть!» –
и ждет похвал, как маленький ребенок…
А та в ответ – огромные глаза
и на пол чуть букет не уронила:
«Да как же так! Да вам еще нельзя!
Да что же вы за девочка такая!..»
…А я ведь так ни разу – никогда –
за столько лет ее не называла.
Сама не знаю, что это со мной…
08.03.2002