История +100
Московия, Старый Град, 2103
Больше всего прочего на новом месте работы лектору нравилось внимание студентов. Прежде, когда он читал в Историческом Институте, студенты скорее думали о дозе приапина после лекции, чем об усвоении материала: это было видно на спектр-индикаторе кафедрального ментосканера. С одной стороны, лектор их понимал: гносимпланты позволяли закачать любую позитивную, фактологическую информацию непосредственно в мозг, поэтому слушание долгих лекций, строго говоря, было рудиментом академического стиля. С другой стороны, лектор был старомоден: он не мог согласиться, что такой живой предмет, как история, сводится к каркасным фактам и датам. Возможно, поэтому его перевели в Академию Высшего Знания, где господствовала схоластическая, но с его точки зрения, верная концепция образования. Здесь студенты действительно слушали его: вдумчиво, охотно, старательно. И не только слушали: следили за каждым его жестом, ловили интонации, неотрывно смотрели в глаза. Лектору приятно льстило такое уважение. Да и вообще Академия, как подлинный храм науки, по уровню почтения к профессорам разительно отличалась от заштатного института, где он прозябал раньше.
- Тема сегодняшнего занятия – «Становление нашего великого государства», - объявил лектор. – Конечно, все вы люди образованные, начитанные, все вы хорошо учились в лицеях (иначе бы здесь не оказались!), и многое из того, что я сейчас расскажу, для вас не ново. Однако моя задача – попытаться представить вам целостную и логическую картину того исторического периода - я имею в виду середину и вторую половину двадцатого столетия. Этот период поистине (лектор привычно одухотворился) можно назвать зарей нового мира, когда существовавшая человеческая цивилизация оказалась под смертельной угрозой, и когда лучшие и просвещенные народы нашли в себе силы отвратить эту угрозу и спасти культурный мир. Мы поговорим с вами не только о том, как развивались события – это можно инбрейнить с мемстиков через гносимпланты. Главная наша цель – найти истоки исторических явлений, проследить логические связи между причинами и следствиями, оценить все предпосылки и факторы в их совокупности.
Итак, начнем наш разбор с чуть более раннего периода, с двадцатых-тридцатых годов уже позапрошлого столетия. К тому времени за счет бурного развития империализма сложилась ситуация, когда многие цивилизованные нации увлеклись колониальными приобретениями и со всей неизбежностью сами сделались заложницами собственных завоеваний. Ведь известно, что империя подобна удаву, который, начав заглатывать пищу, уже не способен остановиться. Империя или расширяется – или гибнет. При этом имперская форма госустройства стагнационна и в культурном, и в экономическом смысле. По прогрессу производительных сил она не может конкурировать со странами, развивающимися интенсивно, а не экстенсивно. Кроме того, сохранение жесткого разделения на правящую нацию метрополии и покоренные нации колоний невозможно сохранять долго: более культурная нация вскоре растворяется в менее культурном этническом массиве колоний, как это убедительно доказал еще в 1925 году Адольф Алоизович Хитлов.
Лектор уловил улыбки на лицах студентов, улыбки, которыми непременно встречали имя первого и величайшего философа Второго Ренессанса все образованные современные люди. Он тоже улыбнулся и продолжил:
- Говоря о нациях, вставших на тупиковый имперский путь, я имею в виду прежде всего Велику Британь и Франконию. Хотя, конечно, Едины Американски Штаты тоже вписываются в эту концепцию, представляя собой бывшую колонию, к тому времени ставшую суверенным государством. Им противостояла Срединная Европа: Чехия, Германия и Австрия, которые, напротив, развивали собственную культуру и не впали в искушение делить глобус, понимая, что все подобные дележи заканчиваются одним: победитель стремится забрать все.
Надо отметить, что, как это ни парадоксально сейчас звучит, самым сильным и влиятельным государством была тогда Германия, хотя, конечно, в культурном смысле Чехия всегда доминировала в Европе и в мире. Чехия, как вы знаете, родина первого университета; именно в Чехии еще в Средние века была разработана технология обработки хрусталя, что мы сейчас называем «общей технологической кристальностью»; в Новое время именно в чешском искусстве и литературе четче всего проявилась парадигма «опереточного милитаризма», апофеозом которой стали великие произведения Яна Гашека «Похождения бравого солдата Швейка» и Карла Чапека «Война с саламандрами». Однако тогда Чехия мудро признала приоритетную роль Германии в объединении Срединной Европы и в 1938 году подписала с немцами Мюнхенскую унию. Кстати, не всем известный факт: великий мыслитель и гуманист Адольф Алоизович Хитлов, возглавивший тогда немецкое государство, родился в Австрии, а в те времена Чехия и Австрия составляли единое государство. И по происхождению он был чешским славянином, хотя впоследствии, для удобства работы в Германии, он сам чуть изменил свою фамилию на «Хитлер». Но это отвлечение: сам Адольф Алоизович никогда не придавал крови, то есть племени, слишком большого значения и исповедовал космополитические взгляды. Главным вопросом для него было объединение Европы для сохранения ее культуры и дальнейшего распространения этой культуры на тогда еще дикие и варварские восточные территории, но не в ущерб источнику, то есть, Сердцу Европы. И в полном соответствии с его идеей был образован политический союз, то, что мы сейчас называем Срединной Осью: Рим-Прага-Берлин.
И это было очень мудрым и своевременным решением: империалисты Великой Британии и Франконии в союзе с интернационал-фашистами, захватившими тогда власть в нашей родной стране, Московско-Сибирской Конфедеральной Республике, не могли мириться с независимостью и культурным превосходством Срединной Европы. До поры до времени они не рисковали объявить открытую войну Германии и ограничивались политическим террором и тайной, диверсионной войной, направленными на уничтожение творческих сил европейских народов. В первую очередь их террор был обращен против евреев: так тогда называли особую фракцию интеллигенции, известную своей особой креативной способностью и политической непокорностью, что, как вы знаете, составляет основу процветания любого государства. Этимологически и смыслово «еврей» означает «европеец в своей квинтэссенции» Кстати, сам Адольф Алоизович в своей книге «Моя борьба», в главе «Народ и раса», особо отмечал выдающиеся успехи евреев в журналистике и сценическом искусстве.
Как же осуществлялось это величайшее преступление западной плутократии против евреев? Вы должны это знать: британские и франконские агенты наводнили тогда еще слабую Германию. В тридцать восьмом году они начали операцию под зловещим названием «Хрустальная ночь и туман». Они физически и варварски уничтожали евреев, где только могли. Во многих же случаях они обманом и силой похищали евреев, с семьями, с женами и детьми, и тайно вывозили из Германии. Надо ли говорить, какая жестокая судьба была уготована этим несчастным в чудовищных колониальных империях, оплотах ненависти ко всему разумному и светлому? И надо ли говорить, что зверства против евреев, чинимые наемными головорезами плутократических режимов, привели в ужас все европейские народы?
Поэтому руководство Райха и Партии предприняло самые решительные меры для пресечения массового избиения лучших представителей европейского народа и специально организовало сеть хорошо охраняемых поселений для компактного и безопасного проживания евреев. Особенно крупными и известными такими поселениями стали Аушвиц, Треблинка, Собибор, Майданек, Бельзен, ряд других. Впоследствии, правда, (лицо лектора омрачилось) концентрация евреев в определенных местах сослужила им скверную службу: во время Последней Большой войны эти лагеря сделались главной мишенью для кровожадных бомбардировочных рейдов плутократической авиации. Сотни тысяч, даже миллионы евреев погибли при бомбежках. Но тогда Германия еще надеялась выстоять против западной плутократии и восточного общинного фашизма (есть еще другой, архаический термин, до сих пор встречающийся в нашей историографии – «коммунизм).
Более того, руководство Райха решило взять под свою защиту и евреев восточных территорий, к планомерному истреблению которых уже приступил тогдашний тиран России Сталин, - лектор вздохнул глубоко и печально: – Следует отметить, это был самый позорный момент истории нашей республики. Тогда в ней царили самые грязные и темные личности, которые довели наш великий народ, по праву носящего гордое звание младшего брата великого чешского народа, до полностью забитого и униженного состояния. И лишь Пражская Весна 1968 года позволила пробудить в русском народе волю к борьбе за свою свободу и достоинство. Но тогда, в начале сороковых годов, до этого было еще далеко, и тиран Сталин мог уничтожать евреев самыми изуверскими и бесчеловечными способами. Уже сгинули в пыточных подвалах евреи Розенфельд и Апфельбаум, уже расстреляли евреев Блюхера, Гамарника, Мандельштама. Еврея Бронштейна, известного философа и политического деятеля, сталинские палачи достали в далекой Мексике и зверски зарубили ледорубом. И над многими простыми евреями тогдашней Советской России навис дамоклов меч кровавого сталинского топора! - лектор, оценив метафору, решил не делать паузы и поскорее перейти дальше:
- Поэтому руководство Райха спешило: все его гуманные предложения об интернировании советских евреев на территории Германии отвергались обезумевшим от крови маньяком антисемитизма (поясню: евреев, как творческих интеллигентов, тогда еще называли «семитами». Вероятно, от идиомы «семи пядей во лбу»). Итак, выход оставался только один: война против тирании, развязавшей гомицид!
Ассистент словно невзначай, но с намеком поглядел на часы: лектор оценил деликатность, неизменно присущую Академии Высшего Знания. И он с улыбкой произнес:
- Однако, друзья мои, Последняя Война – тема очень большая и сложная, поэтому давайте сделаем сейчас перерыв и вернемся к ней после.
Студенты встали тихо и молча, без обычного в рядовых институтах галдежа. Так же уважительно они поклонились лектору, одернули белые одежды (в Академии все носили храмово-торжественные белые одежды) и удалились в рекреацию.
Лектор тоже встал и отправился в буфет. Служитель Академии неотступно следовал за ним: он нес чемодан, как адъютант-порученец при важном генерале. Лектор никак не мог вдоволь насладиться таким почтительным отношением.
Мосуквань, 2103
- Стройная теория, так и просится в печать! – усмехнулся ассистент Шу Дао.
- Бедняги! Они очень тоскуют из-за кризиса своей культуры… Так жалко их! – грустно покачала головой доктор Тянь Мо: все находили, что для завотделения она чересчур сентиментальна.