Тедиумм?

Галина Щекина
Это вам не гульба, не развлечение, между прочим.

Питие - это работа, тяжелая мужская работа, так сказал новый классик Швецов. Непростая, но обязательная. Часто думаешь - ну а где же награда, в конце концов? Работаешь как вол, а волк все в лес смотрит. Нет, не бросишь, не уйдешь.

Сидеть на банкете надо уметь. Казалось бы, что тут мудреного: тебе наливают до полосочки, ты пытаешься регулировать процесс, но он идет как-то сам собой, да так бурно и стремительно, что тут уже не то что процесс, тут и себя-то регулировать невозможно. Хочется послать к черту всю эту жизнь, которая тебя согнула в бараний рог, а ведь ты был создан не для этого. А для чего? Это риторический вопрос. Чему тебя учили в институте, спрашивается? Чистоте эксперимента. И пока учили, хотелось то и дело построить если не машину времени, то хотя бы особую сетку, меняющую свойства жидкого металла. Причем сделать так, чтобы личная жизнь удавалась благодаря науке и ее престижу. И чтобы эта личная жизнь иногда подвигала бы на качественные рывки по научно-исследовательской и опытно-конструкторской работе.
Но экспериментально выходит наоборот: пока один занимается самоедством, другой падает грудью на амбразуру... Вот и у нас всегда находились те, что падали первыми. Они всегда были первыми и все оставляли людям.

И Митюля Попутчик всегда падал первый. Ибо жажда его велика, а слабое физическое тело не успевает соответствовать высоким внутренним запросам.
Лицо отпавшего Митюли, балагура озорника, бледно и возвышенно, рубаха переехала застежкой так, что оказалась без оной. По нему сразу видно. Круглолицый и простодушный, на вид миляга, йэх! - руб "ха-парень... Не рубаха, а рубака... Рубака-парень. Хотя на самом деле зловещий сердцеед. Это следует из того, что все его дипломники были дипломницы. Только Рэм утром возьмет себе дипломниц, не у qпеешь оглянуться, как к вечеру они уже в экстазе от Попутчика. А также из того, что он был женат пять раз. Значит ли это, что он был коварным обольстителем? Нет, он был честным обольстителем и вс егда отвечал за последствия. И его дипломницы, не в пример другим, всегда защищались хорошо... Правда, иногда он был не в силах выстоять перед следующей дипломницей, и предыдущая дипломница, как бы это сказать... Происходило замещение.
Правда, были тут и исключения, у нас оказались две дипломницы, которые подобно рифам в штормы, выдержали шквалы Митюли Попутчика и никогда, никогда на них не упало подозрение... Но руководитель диплома у них был не Митюля, поэтому они как бы от него не зависели...  Хотя они не могли не видеть технологию, они ее видели, и она не то чтобы отталкивала. Просто они знали жизнь.
Особенно тягостно, когда банкет становится трудовой вахтой. И начали его не предтечи, а современники, те, кто рядом с нами. Их надо поддержать, чтобы они не думали...
Кто виноват, что выключили свет, когда еще столько оставалось? Кто виноват и что делать? Это два основных вопроса русской интеллигенции. Интеллигенция задает вопросы, а Тедиумм отвечает.  Доказывает правоту делом.
- Пошли третьи сутки трудовой ударной вахты, - сказал Комбрат и кашлянул. - Не стихает накал социалистического соревнования.
Несмотря на глубокую степень, он всегда говорил четко, доступно. Если бы он говорил нечетко, то успех его коммерции зависел бы от степени. А у него успех был, несмотря на степень. И кудри тоже были. А потом появилась и степень. Ученая или нет, неважно.
- Было бы соцсоревнование, счастье придет само собой.
- Без соцсоревнования каши не сваришь, - пояснил Борода Эпикуреец. - Но от него редеют ряды.
- Мы все редеем за общее дело.
- Не то. Мы радеем, они радеют. В разных точках мироздания.
- Мы теряем лучших людей, - прозрел Рэм. - Где находится Кондор?
- В то время как у нас пошел разлив последней бутылки, вы все говорите не о том... Если бы Кондор был здесь, разлив был бы уже завершен. Он хороший организатор... еtс.
- Если бы Кондор был здесь, бутылок было бы больше. Но он тоже должен устраивать свою личную жизнь, - пожалел отсутствующего Е. Бучкиц.
- Он паритcя в Слюнькове. - Комбрат загрустил.- Там, где не ступала нога лаборанта на преддипломной практике.
- Братья и сестры, мы потеряли Кассия и Кондора. Готовимся к захоронению. - Рэм всегда высок и в радости, и в скорби. Легко быть высоким, когда высок, когда два метра. Но дело не в этом. Он был, естьи будет - однолюб. Так считали влюбленные в него женщины. Само собой, думали на жену. Чуть что плохо - все жена. А жена всегда узнает последней.
- Кондор... - Тею-большую томил внутренний смех.- Он парит, он там, где не ступала наша с Тейкой нога. - Она мелодично постучала вилкой о стакан.
- Она одна знает все, - сказал Борода. - Женщине стоит верить. Если к тебе приходит женщина и говорит, что идет в декрет, ей надо верить.
- Ты веришь всем студенткам, идущим в декрет, - покачал головой Змей Горыныч, - и всем ставишь удовлетворительно. Это благородно.
- Да, - сказала Тея-маленькая, - моя подруга тоже... Ой.
- "Пропустите меня, пропустите, моя подруга без сознания..."
- Я не буду ловить твою подругу, Тея. - сказал Борода.- Я бы половил комаров. Комаров много.
- Чукча не боится комаров. Пора отмечать вхождение Эпикура в национальность.
- Комаров ни к чему, а вот словить Кондора...
- А Кондор на конференции уже которые сутки,- салютовала Тея-большая.
- Он на конференции с докладом, который готовили все.
- Он сделал правильно, - твердо произнес Змей.
- Он лег на амбразуру за всех, - пробормотал Е. Бучкиц.
- А мы все выпьем за него одного. Мы мушкетеры ректората. Один за всех, все за одного.- Змей Горыныч, сам того не зная, попал в точку.
- Мы делаем все правильно. На поминках все должны быть пьяные. Комар должен быть пьяный.- Борода поставил стакан с водкой на торшер, где клубилась туча комарья. И ничего не пролил. О, жест Эпикурейца!
- Да там вовсе не водка, - скептически уронил Комбрат.
- Недоверие - свойство низких натур, - изрек умный Старший Дипломник. - Борода все делает правильно.
- Борода - руководитель не твоего диплома.
- И Попутчик - руководитель не моего диплома. Тут я смело могу сказать, что он делает все неправильно.
Митюля Попутчик покоился в объятиях Морфея и не нашел больше место поникшей голове, кроме как на коленях у Теи-большой. Исходя из своих интересов, он покоился правильно, но это шло вразрез с и mтересами Дипломника. Тея-большая была светловолосая худенькая, напоминала средневековую пани полячку. Тея-маленькая, по возрасту на полгода младшая, имела наоборот, темную стрижечку и синиe глаза и напоминала болгарку. Но это же все сс...славянские народы, они очень родственные...
Глядя на них, можно было спорить, больше ли у Теи-большой ума, чем у Теи-маленькой красоты. Но для выяснения пришлось бы применять плавающий индекс - или идентификатор? - ибо они обе были красавицы и умницы. И вообще, они были неразделимы и даже голову Митюли несли по очереди. Не срывая графиков сдачи чертежей и расчетов, умели внести гармонию даже в такую рутину, как затянувшийся бан кет.
Но если они что-то и вносили, Дипломник, напротив, много чего не выносил, его иной раз выносили самого. Например, ему было трудно вынести безразличие Митюли к тому предмету, на котором он лежал.
 Дипломник как поэт слишком остро воспринимал действительность. И это порождало напряженку.
Патетический рывок Старшего Дипломника в сторону торшера повлек за собой грохот бутылок и всеобщий крик. Задетый за живое календарь повис в банкет оторванным конем. Стакан Бороды на торшере даже не шелохнулся.
- А как мы тихо умеем веселиться! - Борода извлек стакан и эффектно оприходовал. - В сущности, мы делаем одно дело. И умеем его делать хорошо.
- Митюля вовсе нам не Попутчик! А собака на сене...- упорствовал Дипломник.
Тея-большая уловила определенный магнетизм и устала. Она продела руки под голову Митюли, чтобы передать эстафету Тее-маленькой, а в это время у нее в руке был стакан, получилось, что голова Ми- rюли плавно перекатилась со стакана на колени Теи-маленькой и совершенно этого не заметила. Теля-маленькая подвинулась поудобнее и что-то воткнулось ей в бок.
- Здесь неубрано,- заметила она,- чья это квартира?
- С утра была твоя, а теперь наша. Прошло столько лет, как победила революция, категории мышления пора бы сменить...
- Ах, ваша... Вы теперь и убирайтесь ... убирайте...
- Я пропускаю тур, - молвила Тея-большая.
- Никто не хотел  убирать! - процитировал Борода, любивший  кино.
- А что там? На диване может быть что-то, что долго убирать?
- Ладно, я уберу! Набросились на девушку, - Е. Бучкиц встал с места и выбрал ориентир.
- Ну что там, что там?
- Бутылка,- скромно сказал Е. Бучкиц.- Непочатая...
- Оооо... Аааа...- взревело благородное собрание.
- В то самое время, как у нас час назад произошел последний разлив...
- Тихо,- отчеканил Борода.- Я настаиваю, чтобы профессура удалилась.
- Мы удаляемся, - сказал Рэм.
Остальные хранили вежливый нейтралитет.
- Зачем? - вызывающе подал голос Старший Дипломник. - Зачем так игнорировать мнение коллектива? Времена уравниловки прошли. Каждый теперь личность...
- Надо сходить домой, - молвил Борода.- Узнать...
- Что нового можно узнать дома? Это не банкет. Там ничего не происходит.
- Там, где нас нет, ничего не происходит.
Рэм и Борода покинули банкет по семейным обстоятельствам.
Змей, Е. Бучкиц, Комбрат, Дипломник и Тейки осуществили генеральный разлив. Проснулся Митюля и поспел к финалу.
- Я пропускаю тур, - молвила Тея-большая.
- Как вы тут без меня? - встревожился Митюля.
- А мы тебе оставили штрафную,- улыбнулась Тея-маленькая.
- Сюсюканье, - сухо отметил Дипломник.
- Вот это жизнь, - прижмурился Митюля, - вот это счастье.
Он знал, что в любой компании он на особом положении потерпевшего... И только один человек за всю вахту не сказал ни слова: Та, Которая Зашла Покурить. Она могла бы многое сказать о том, какую  роль играет в жизни трех присутствующих тут мужчин, о том, какие глаза у товарищ Зеленой, когда та просекает эту роль, и о том, насколько далеко все это от стажировки в немецком городе Дрездене. Но она же загадка - Та, Которая зашла покурить. И когда она зашла, и когда ушла, а тем более с кем - не мог просечь никто.

Было как-то не до этого.