ПЕТРОВИЧ И МЫШЬ
Петрович жил в маленьком домике на окраине села и никогда никакой живности не держал, поэтому, когда к нему пришел Мышь, он даже обрадовался.
Мышь вошел в приоткрытую дверь в то время, когда Петрович ужинал. Застенчиво постоял у порога, затем присел на старую грязную калошу и затем вежливо пропищал:
- Приятного аппетита... добрый вечер,.. можно?..
Петрович поперхнулся вареной картошкой, закашлялся, запил поскорее чаем из кружки и невнятно пробормотал:
- Дык...
- Спасибо. - Мышь, подперев подбородок лапкой, и задумчиво глядя в удивленные петровичины глаза заговорил:
- Я вас знаю. Вы великодушный, благородный человек (Петрович, смущаясь, покраснел), у вас большое доброе сердце. А я... Если бы вы знали, сколько мне пришлось пережить... Позволите?.. - он поднялся, подошел к столу и, в мгновение ока, ловко взобрался на него.
- Дык... - изумился Петрович.
- Если бы вы знали, - повторился Мышь - К стати, как вас зовут, а то неловко как то, общаемся...
- Петрович. - растерянно выдавил из себя Петрович.
- Так вот, Петрович, мне пришлось столько пережить... - он рассеянно взял кусок картофелины и начал жевать. - Как только я появился на свет, вот таким крошкой ( он показал каким, сблизив лапки, так, что получилось, будто он появился на свет размером не больше горошины), на меня обрушились неприятности и злоключения. Я был самым маленьким, самым слабым, мать и отец отталкивали меня, считая, что такое слабое существо не имеет права на существование.
Мышь говорил красиво, как диктор по телевизору, или как в передаче по радио. Петрович размяк от витиеватых слов и, сложив руки на коленях, заворожено внимал удивительной истории Мыша.
- Совсем малюткой я вынужден был отправиться на поиски счастья. И, наконец, фортуна сжалилась надо мной. Я встретил небольшую мышиную семью, состоявшую только из отца, матери и шестерых замечательных малюток. Они приютили меня. Я ухаживал за малышами и помогал взрослым добывать пищу. Но вот однажды в тех местах появился стоглавый Гидра. О, горе! Петрович! Все погибли, все... Только я чудом спасся, спрятавшись под корягой...
Теперь я одинокий, брошенный судьбой, без родных и близких, без друзей, вынужден скитаться в поисках крова...
Мышь закрыл лапками глазки и затрясся, рыдая. Петрович меланхолично встал из-за стола, выключил свет и улегся, не раздеваясь на постель.
- Так ты позволяешь мне остаться у тебя?.. Благородное сердце... - заверещал Мышь со стола.
- Дык... - буркнул Петрович в темноте и грузно повернулся на бок.
Следующим вечером Петрович купил четвертушечку водки, как у него было заведено по пятницам. Сидя за столом, он попивал из стаканчика, и закусывал по обыкновению вареной картошкой.
В приоткрытую дверь вошел Мышь.
- Петрович, - мечтательно произнес он. - Я гулял сегодня по двору. Хорошо у тебя. Тихо. И знаешь, кого я встретил? Смотри! - в комнату вслед за ним робко вошла мышка и стыдливо опустила глазки.
- Дык... - удивился Петрович.
- Петрович, - Мышь подошел к столу и как вчера, ловко взобрался на него. Уселся на кусок хлеба, макнул хвост в стаканчик с водкой, облизнул его и вдохновенно продолжил: - С первого взгляда, Петрович, я понял, что это - судьба. Посмотри, как она прекрасна. Загляни в ее кроткие глаза и пойми, что нет никого на свете, кто был бы мне милее ее. - Он снова обмакнул хвостик в стакан и облизнул его. - Ты еще не знаешь, какое разочарование пришлось мне испытать в жизни. До того как я встретил ту милую семью, погибшую в ста пастях стоглавого Гидры, я не хотел тебе говорить, но у меня была несчастная любовь...
Маленькая серенькая мышка тем временем, облюбовав старый валенок Петровича, начала устраиваться в нем, захлопотала, вытаскивая из него мусор: какие то щепочки, соломинки, обрывки газеты. А Мышь продолжал свой печальный рассказ, глядя на Петровича преданными глазами.
- Эх, Петрович, ты меня понимаешь? Понимаешь ли ты меня? Кого я спрашиваю! Разве твое чуткое сердце никогда не любило? А ты живешь один, а она!.. Вот и я Петрович, я встретил ее как-то раннею весной. Среди садов то было... И она была подобна ангелу, а я был молод, горяч, Петрович! Но появился Он. Молодой, красивый, в бархатной шубе. У Него были вот такие усы, Петрович! (Мышь раздвинул лапки и получилось, что усы у Него были просто величиной с длинную макаронину). Он сказал только «Мяу!» и моя крошка растаяла от этого слова. Она потеряла рассудок и он унес ее навсегда! Я умолял ее одуматься, вернуться, но она даже не попрощалась...
Мышка в углу тихо заплакала, сам Мышь не вытирал слез, катившихся по его мордочке, и даже по давно бритой щеке Петровича скатилась скупая мужская слеза и звонко капнула в стакан с недопитой водкой. Петрович выпил, крякнул и, поднявшись, выключил свет и улегся на кровать.
- Как! Петрович! Ты настолько великодушен, что позволишь остаться моей возлюбленной? О! Благородный! Благородный человек! - восторженно пищал Мышь из темноты.
- Дык!..- отозвался Петрович.
По субботам Петрович допоздна спал, потом, не торопясь, растапливал баньку, долго купался в ней с длительными перерывами в предбаннике, под пивко и вяленного лещика.
Так и этим утром, он поднялся при высоком солнце, позавтракал холодной картошкой и ушел на огороды, заниматься банными делами. Покурил, сидя на крылечке, нарубил дров, натаскал воды, потом долго сидел в баньке, покуривая, глядя на огонь. Сходил к магазину, купить папирос и пива, помолчал с мужиками. Неразговорчив был Петрович. И когда прошла мимо него вдовая Анисья, и поздоровалась со всеми, а с ним особенно, и тогда он только смог вымолвить свое обычное:
-Дык...
Потом он засел в баньке и долго с удовольствием мылся и парился, и стирал одежду, и пил пиво, и выходил, прямо так, голый, на банное крылечко посмолить папироску.
Уже стемнело, когда он размякший, розовый и, как будто помолодевший, пришел с огородов к дому. Вошел в комнату, включил свет и остановился обалдевший. На столе сидел Мышь со своей любезной подружкой, а вокруг них копошились маленькие мышата.
- Петрович, - нежно произнес Мышь. - Ты только посмотри! Это наши дети. Я назвал Их всех Петровичами. Вот это - Петрович первый, Это- Петрович с пятнышком, это- Петрович самый маленький, а это Петровна...
Петрович пошатнулся и опрокинул ведро, стоявшее у порога.
- Тише! Петрович, ты их испугал... Маленькие, спать им пора, выключай свет.
Петрович выключил свет, на цыпочках прошел к кровати и улегся, стараясь не ворочаться, чтобы кровать не скрипела. А Мышь со стола забубнил:
- Спите дети, а папа вам расскажет удивительную историю, которая с ним однажды произошла.
Петрович заснул, и поэтому истории рассказанной Мышем в ту ночь не услышал.
В воскресенье с утра, он надел глаженную чистую рубаху, почистил брюки и пошел к речке, где отдыхали по выходным сельские. Поиграл с мужиками в домино, покурил, мечтательно глядя на реку. Послушал сплетни и новости. И раненько отправился домой, посмотреть телевизор, да и лечь пораньше, на работу завтра.
Дверь в дом была приоткрыта. Он ступил на порог и смог только произнести свое: - Дык...
Дом был полон мышами. На столе, на кровати, выглядывали из печи. На столе лежала на боку недопитая чекушка и мыши, выстроившись в очередь, подходили к ней. Запускали хвост в бутылку, вращали им там и затем, с наслаждением облизывали.
- Петрович! - услышал он развязный голос Мыша. - Ты, братан, извини, у нас сегодня вечеринка. Ты погуляй пока, или вот что, ты сегодня в баньке переночуй.
- Дык! - рассердился Петрович.
- Петрович!.. - захныкал Мышь. - Могу я расслабиться хоть раз в жизни? Я так устал от всего. Ты же знаешь, сколько я пережил. Уж кто-кто, а ты то знаешь ...
Петрович почесал затылок, промямлил еще раз свое знаменитое «Дык!» и вышел на крылечко. Присел на ступеньку, закурил. Из комнаты доносился голос Мыша: « Так вот, братаны, подхожу я к нему и говорю: «Ты что, в натуре, блин, крутой?» А он мне «бамц!». Ну, тут я развернулся и ка-а-к дам ему между гляделок... А тут моя подбегает: «Ой-ой-ой! Не трогай его!», а я ей « Да ты его может любишь? Ну, так и канай отсюда вместе со своим фраером...»
Петрович встал и грустно направился к баньке. Мимо него по тропинке, к дому серым ручейком стекались мыши.
Спать в баньке было неуютно и сыро. А ночью во сне к нему пришел Мышь и сурово сказал: - Петрович, помнишь сказку про зайчика, у которого избушка была лубяная?
Петрович проснулся и старательно стал вспоминать сказку. Не вспомнил, но заснуть уже не смог.
Утром он пошел на работу чувствуя себя разбитым и обиженным судьбой, которая послала на его долю столько злоключений. День прошел кое - как, а вечером он принес домой кота.
Вдовая Аксинья жила на другом конце села в уютном домике. И живности у нее было достаточно. Вечерами, управившись по хозяйству, садилась вдовушка у окошка, и пила чай с молоком с бубликами и пирожками. Была она неразговорчива, поздоровается, бывало, да и подТАКивает в разговоре.
Так и в этот вечер. Сидела Аксинья у окошка, пила чай и глядела, как солнышко за край леса пряталось. Скрипнула дверь и в комнату робко вошел Мышь.
- Приятного аппетита... добрый вечер... можно?..
Аксинья мышей не то чтобы боялась, а вроде бы брезговала. Но на этого посмотрела спокойно. И мышь присел на веничек, лежавший у порога и заголосил:
- Все говорят, нет правды на земле!.. Но нет ее и выше!.. Милая, прекрасная, одинокая женщина, только вы сможете понять мое разбитое сердце. Как зла судьба... О!.. К стати, как вас зовут... - Мышь поднялся, подошел к окну и, по занавеске, ловко взобрался на подоконник. И проникновенно глядя в глаза обомлевшей Аксиньи, продолжал:
- Я расскажу вам мудрая...
- Аксинья, я... - подсказала Аксинья робко.
- Я расскажу вам, мудрая и благородная Аксинья, как жестоко жизнь обошлась с одним из детей природы. С одним из братьев меньших человеческих! Слушай же, сестра! Только ты меня поймешь.
Аксинья умиленно поглядела на Мыша, протянула ему кусочек баранки
и промямлила благоговейно:
-Так-ть...
- Я был один у родителей и они баловали меня как могли. Но в один страшный день, люди подложили отраву к нашей норке. Я был в тот день болен и не стал есть. А мои мать и отец наелись этого кушанья, и умерли в страшных мучениях у меня на глазах. Я вынужден был уйти из тех мест, люди бы все равно не оставили меня в покое, и меня ожидала такая же страшная смерть. И вот, пробираясь по незнакомым местам, где меня на каждом шагу подстерегали тысячи опасностей, кровожадные звери и хищные птицы, я нашел норку, в которой жила одинокая красавица. У нее была замечательная, шелковистая серая шерстка и черные глаза, как бусинки. И мы полюбили друг друга с первого взгляда. И мы поженились и у нас народились дети. И все было бы хорошо, но вот однажды, страшный зверь с колючей спиной и страшной мордой, я был в то время на охоте, и это чудовище уничтожило всю мою семью. Вернувшись, я был в страшном горе. Я побежал по следам этого чудища, и я догнал его, и стал вызывать на честный поединок, но это трусливое существо убежало прочь. А я остался один. Может ли сердце пережить столько горя? Вам ли не знать несчастная Аксинья, что такое потеря близкого человека?.. - Мышь заплакал, вытирая слезы маленькими лапками.
Аксинья поставила на окно коробочку из под ботиков, настелила туда лоскутков и посадила Мыша внутрь.
- Добрая! Милосердная! - завопил Мышь, в то время как Аксинья расстилала постель и готовилась ко сну. - Бог не оставит тебя. Прекрасная!..-
скулил Мышь из коробки.
- Так-ть? - добродушно отозвалась Аксинья.