Шуба
Стою у киоска и жду, пока мне выпишут чек на газеты. Опустила глаза – смотрю, а ко мне, оказывается, неслышно подошла шуба – красивая оранжевая шуба, обмотанная вокруг ребенка. Шуба - большая и важная, поэтому плечиков, к которым она, прикрепляется, не видно, а видны только ноги в толстых шерстяных гамашах и крохотных сапожках, время от времени переступающих, как большие, потому что шубы на них не хватило, а на улице холодно.
Ножки маленькие, и ручки из рукавов торчат – такие кукольные, точеные, и так тяжело им время от времени дотянуться друг к дружке, чтобы пухлыми пальчиками - по-взрослому – теребить тонкий поясок, вяло свисающий где-то посреди шубы в бессильной попытке ее перетянуть, что кажется, что ребенок внутри – тоненький-тонюсенький, маленький и страшно хрупкий, и болтается там, как ложка в стакане.
Из шубиного воротника, туго стянутого шарфиком, торчат щеки – круглые и розовые. А над щеками – огромные голубые глаза с бесконечными ресницами. Глаза взрослые и серьезные – они из-за воротника выше моего колена не видят, а все равно серьезные и взрослые – какими еще могут глаза в такой важной шубе?
Шуба постояла у киоска, переваливаясь с ноги на ноги, разглядывая серьезными глазами картинки журналов. Но картинки мама шубе не купила. Картинки она пообещала в другой раз. Шуба понимающе прикрыла серьезные глаза длинными ресницами и пошла за мамой – тяжело, переваливаясь с боку на бок, но стараясь не отставать, потому что шуба была серьезная и уже почти совсем взрослая. А взрослые шубы уж никак не должны отставать от своих мам.