Случалось, конечно, всякое. Бывало, что Владимир просыпался в постели со своей женой, бывало, что и с чужой, один раз вышло так, что он проснулся после какой-то особенно крупной попойки в трезвяке. Всякое бывало.
Но такого еще не было.
Готовясь к неминуемой смерти от руки байкеров, Владимир вдруг сообразил, что сверху на него капает. Приоткрыв один глаз, он увидел небо - серое и очень хмурое небо. Оно совсем не походило на то, которое было пять минут назад. Хотя… кто знает сколько прошло на самом деле времени?
Все тело, казалось, затрещало по швам, когда Владимир попытался приподняться. Боль была невыносимой, но все же у него получилось: Владимир огляделся. Он оказался на небольшой возвышенности - холмике, с одной стороны которого возвышался высокий лес. Хоть убей, но Владимир не мог припомнить в окрестностях родного города такие места.
- Чертовы панки, затащили хрен знает куда… - пробормотал он.
Однако отчаиваться было рано - мысленно Владимир уже строил планы мести мужу-рогоносцу, который, наверняка, и нанял этих байкеров. Найти его было не проблема, надо было лишь пробить один из вариантов, а нужные связи у Владимира имелись.
- Ты еще пожалеешь, что меня в живых оставил, - пробурчал Владимир, поднимаясь на ноги. Придирчиво себя осмотрел: джинсам - хана, но куртка пострадала не сильно .
Спустившись с холмика, Владимир обнаружил едва заметную тропинку, которая петляя между холмами, скрывалась где-то вдали. Дорожка не внушала доверия и Владимир закурил. Свежая порция никотина придала ему решимости - да и пути другого все равно не было - и Владимир смело зашагал по тропе.
Не пройдя и ста метров, он услышал какой-то подозрительный шум за поворотом. Будто кто-то громко чавкал. Подняв на всякий случай с земли сучковатую длинную палку, Владимир сделал еще несколько шагов.
Его взгляду открылась омерзительная картина: на сырой земле в грязи валялось тело человека, одетого в какое-то подобие рясы - может быть, монаха? - а над ним склонилось странное существо, напоминающее человека. Вот только кожа у него была серого цвета, а одежда отсутствовала совсем. Существо громко чавкая впивалось в оторванную руку, которая принадлежала погибшему.
Первое впечатление было настолько сильным, что Владимира чуть не вырвало. Опираясь на свою дубинку, он смотрел и не мог поверить своим глазам.
В этот момент существо оторвалось от своей кровавой трапезы, принюхалось.
Медленно обернулось.
Лицо у него было тоже почти человеческое - вот только глаза пылали красным нечеловеческим огнем, а изо рта торчали длинные клыки, с которых капала кровь. Существо оскалилось в неком подобии улыбки, вглядываясь в лицо Владимира.
Он взял свою импровизированную дубинку наизготовку. В победу Владимир не верил, но собирался напоследок хорошенько наподдать зверю.
Однако произошло неожиданное: существо, продолжая также жутко улыбаться, вдруг попятилось, развернулось, присело на четвереньки и в два могучих прыжка скрылось за ближайшим холмом.
- Черт знает что… - прошептал Владимир, осторожно приближаясь к трупу.
Это был седовласый крепкий мужчина лет пятидесяти. То, что издалека Владимир принял за рясу, оказалось чем-то наподобие плаща, сшитого из множества кусочков материи, да так ладно, что швы почти не были заметны. Еще на человеке были штаны из шкуры какого-то животного - быть может, волка? - и серая льняная рубаха. В левой, не сожранной существом, руке Владимир заметил кусочек коры. На шее у старика висел медальон - почти прозрачный камень на веревке. В драгоценных камнях Владимир разбирался плохо, но был готов поклясться, что это не простое стекло.
- Ворья вокруг полно… - произнес Владимир и недолго думая, снял с шеи мертвого амулет. Естественно, он собирался предъявить его в ближайшем милицейском участке. А оттуда, кстати, можно будет позвонить и домой.
Владимир хлопнул себя по голове!
Как он мог забыть про сотовый! Лишь бы он не пострадал…
Однако его ждало разочарование: телефон находился вне зоны обслуживания. В сердцах Владимир чуть было не хватил трубкой по ближайшему камню, но вовремя спохватился.
- Да где же я, черт возьми!? - воскликнул он. Мертвец, бомж-трупоед, что дальше?
Он вырвал из рук старика кусочек коры. На нем Владимир увидел странные символы, нацарапанные явно детской рукой.
Вот только что-то они ему напоминали.
Парк.
Черные камни.
Не думая над тем, что он делает, Владимир нацепил медальон себе на шею.
Будто какая-то сила подтолкнула…
И символы на деревяшке стали складываться в слова.
Вернее в одно слово.
Горебор.
Запаниковав, Владимир сорвал с себя медальон и отбросил его в сторону.
Все стало на свои места: кора была покрыта детскими каракулями. Горебор, почудится же такое!
Продолжая себя убеждать, что это галлюцинации и ничего более, Владимир отыскал медальон и поднял его. Повертел в руках - камень отливал на солнце всеми цветами радуги, становясь то красным, то синим, то желтым. Размером он был с голубиное яйцо и, наверняка, стоил целое состояние. Как он мог попасть к этому бродяге?
Повинуясь все той же неведомой силе, Владимир снова нацепил на себя медальон. Взглянул на кусочек коры.
"Горебор" - было выцарапано на нем.
- Я все понял! - громко сказал Владимир. - Это сон, мне все это просто-напросто снится! Сейчас я очнусь в травматологии, куда попал из-за мужа-рогоносца, и все будет в порядке!
Поразмыслив, Владимир подумал, что ничего хорошего в пробуждении в травматологии нет и решил пока что не просыпаться.
Поправив ремешок на джинсах, Владимир смело направился вперед.
Через два часа ходьбы по тропинке, размокшей от начавшего накрапывать дождя, Владимир наконец выбрался из холмистой равнины. Он оказался около неширокой речушки, даже скорее ручья, через который было перекинуто два длинных бревна. За речкой, вдалеке Владимир заметил какой-то дымок. Правда, с такого расстояния было трудно судить, что бы это могло быть.
Осторожно потрогав ногой одно из бревен и убедившись, что оно стоит крепко, Владимир быстро форсировал речку и продолжил путь к заветному дымку.
Тропинка пошла под уклон и Владимир зашагал заметно веселее, даже стал насвистывать что-то про себя - сон стал ему нравиться все больше и больше. А воздух-то какой здесь был чистый! Не то, что привычный городской смрад. Быть может, это так кажется от того, что ему сейчас на лицо нацепили кислородную маску и делают операцию? Мысленно Владимир пожелал своим невидимым хирургам всяческих успехов.
Задумавшись, Владимир и не заметил, как тропинка привела его в лес, а еще через пару шагов деревья расступились, и он оказался на небольшой полянке.
Тут Владимиру волей-неволей пришлось остановиться, потому что посреди полянки горел костер, а рядом с ним стоял высокий широкоплечий темноволосый молодец в таких же штанах как у давешнего старика и шкуре волка на голое тело. В руках у молодца подрагивал здоровый лук, а стрела была направлена, как показалось Владимиру, прямо ему в глаз.
- Эй, братишка, успокойся! Я не причиню тебе вреда! - окликнул туземца Владимир, на всякий случай поднимая руки. Вот только он сильно сомневался, что дикарь его поймет.
Однако тот заговорил:
- Не брат ты мне, человек, - ответил хрипло дикарь, и Владимир почувствовал как камень на его груди немного нагрелся. - Да и не человек ты вовсе, скорее всего, а навье отродье!
Слово было незнакомо, однако ничего хорошего оно не предвещало. Сон-сном, а кто его знает? В любом случае надо играть по здешним правилам, решил Владимир.
- Не знаю о чем ты, добрый человек, - произнес осторожно Владимир, - но я, несомненно, человек. А то… отродье, о котором ты говорил… я видел как одно из них сожрало среди холмов… с той стороны, откуда я пришел... человека…
- Недобрые то места, - кивнул головой дикарь, но лук не опустил. - Тогда кто же ты, чужеземец, носящий диковинные одежды и пришедший с Холмов?
- Я… - начал было Владимир, судорожно пытаясь сообразить, как выпутаться из этой скользкой ситуации. - Я - посланник из далеких земель, что за Холмами. Мне… мне по срочному делу нужно найти человека по имени Горебор.
- За холмами только одна деревня, - произнес дикарь, - а дальше начинаются степи, где живут злые духи…
- Извини, друг, но ты ошибаешься, - нагло произнес Владимир, - за степями есть множество деревень. В одной из них живу я, называется она Ростов…
- Возможно ты говоришь правду, - задумчиво произнес абориген, - не был я в тех местах, спорить с тобой не буду. Слышал, правда, от старух, что живут в тех краях люди с волчьими головами, ну да старухи на выдумки горазды. Зачем тебе понадобился Горебор?
- А вот это я буду обсуждать только с ним, приятель, - ответил Владимир. Неужели беда миновала?
- Хорошо, - наконец, решился абориген, опуская оружие - Владимир едва заметно с облегчением вздохнул. - Помогу я тебе, добрый человек. Тем более вижу я - на тебе камень зачарованный, а значит ты волхв у себя в деревне. Волхвов я уважаю, но знай - волшба твоя против меня бессильна - есть у меня оберег волшебный против всякого волшебства!
И правда - на шее у туземца болтался вырезанный из дерева утко-конь: примерно такие же Владимир делал в отрочестве, когда по странной прихоти увлекся резьбой по дереву.
Не говоря больше ни слова, абориген затушил костер, поднял с земли небольшой кожаный мешок, нацепил на плечо лук и зашагал по тропинке вперед. Владимир поспешил следом.
- Тебя зовут-то как? - спросил он, догоняя своего случайного провожатого.
- Нет у меня имени, - промолчав, ответил дикарь. - Можешь называть меня просто охотником.
Долго ли коротко шли они, но Владимир совсем очумел от темпа ходьбы, предложенной Охотником. Миновав лесок, они вышли на открытую местность - вдалеке виднелись островки подтаявшего снега, а тропинка постепенно влилась в другую - более широкую. Дорогой ее Владимиру называть все-таки не хотелось - отвык он от таких “дорог”. Никаких зданий вокруг не виднелось, хотя один раз попался навстречу человек - такой же как Охотник - в волчьей шкурах и с луком. На аборигена он внимания не обратил, а на Владимира посмотрел с явным изумлением, однако ж прошел мимо без единого слова.
- Лютая нынче зима была, - произнес Охотник, устремив свой взор на Солнце. - Многих Мара забрала…
- Ммм? - хмыкнул Владимир, с трудом понимая о чем толкует его проводник.
- Думаешь, я не достоин с тобой разговаривать, волхв? - спросил вдруг с прорезавшейся горечью Охотник.
Владимир больше сейчас задумывался о натершем правую ногу кроссовке, чем о подобных мелочах, поэтому смолчал.
- Быть может, прав ты, чужеземец, - задумчиво произнес абориген, - нет мне прощения за то, что я совершил, ни в своем племени, ни среди чужих. Иногда мне кажется, что даже всякая навь брезгует ко мне приближаться - от того-то я и хожу сейчас так смело - к Холмам приблизился… не дорога мне жизнь стала…
- Да ладно тебе… что там в Холмах такого опасного? - произнес Владимир, морщась от боли. Лейкопластырь бы сейчас.
- Тебе легко говорить, волхв, - сказал Охотник, - ты чуть что посмотришь на зверя опасного - он и наутек. Я ведь и лук свой направил на тебя сегодня только с одной надеждой - чтоб убил ты меня, волхв, своим взглядом… Недорога мне жизнь после того, как из племени меня выгнали.
- А что случилось хоть? - произнес Владимир лишь бы подрежать разговор. Вернее монолог охотника без имени.
- Долгая это история, волхв, - ответил абориген. - Расскажу я тебе ее сегодня вечером - за день все равно до деревни Горебора не добраться.
- Как не добраться? - воскликнул Владимир. - Это что, в лесу будем ночевать?
- Действительно, негоже, - кивнул головой Охотник. - Остановимся около леса - знаю я там одно место удобное - овражек небольшой - и от зверей лютых защитит и от холода укроет. Недолго до него идти.
Это “недолго” вылилось в часа два пути - под конец Владимир с трудом переставлял ноги, а солнце давненько уже опустилось за верхушки деревьев. Сумерки сгущались над землей прохладной синевой, когда Горебор развел костер. Место и впрямь было относительно удобным - сверху его закрывал навес из корней деревьев, по бокам - земляные насыпи. Вот только Владимир все равно не был уверен, что сможет здесь уснуть. Однако Охотника это мало заботило: он достал из-за пазухи пучок какой-то бурой травы и кинул ее в огонь - тут же по всему овражку распространился резкий, но в тоже время чем-то приятный и будоражащий запах…
- Не найдут нас теперь навьи твари, да зверье лютое, - удовлетворенно заметил Охотник, глубоко вдыхая в себя дым. Зрачки у парня сразу же сузились.
- Мда, - подумалось Владимиру, - а сон-то, оказывается, неплох во всех отношениях. - И он придвинулся поближе к костру.
Блаженное тепло тут же распространилось по всему телу, заставляя забыть боль в правой ноге. В голове сначала немного зашумело, а потом стало необыкновенно ясно.
Охотник тем временем достал из-за заплечного мешка тушку небольшого кролика, на глазах у Владимира ее разделал (не будь он в состоянии наркотического опьянения, Владимир наверняка бы отвернулся - а так он даже понаблюдал за процессом с некоторым удовольствием), и через полчаса они уже вгрызались в мясо. Не хватало, конечно, хлеба, соли и прочих излишков цивилизации, но когда Охотник достал из-за пазухи меха, наполненные горьким, противным напитком, в котором было не менее сорока-пятидесяти градусов - все проблемы забылись.
- Так что случилось, братишка? - через час спрашивал Владимир, приобняв охотника за плечи (а вонь от того шла недетская). - Из-за чего тебя… ик… племя-то выгнало?
- Долгая это история, добрый человек, - начал Охотник - взгляд его затуманился - он вспоминал. - Началось все с того, что мы с Велемиром однажды купили у бродячего торговца травы волшебной, изгоняющей не только навь всякую, но и мысли твои очищающую от всяких дум бесполезных…
Не дослушав этой истории и до середины, Владимир захрапел.
Кто-то тряс его за плечо.
- Надь, сегодня же выходной, - пробормотал Владимир, - дай посплю.
- Вставай, волхв, - прошептал смутно знакомый голос. - Беда нежданная пришла.
Вместе с голосом, головной болью и невыносимой вонью пришло осознание того, что Владимир вовсе не дома. С трудом поднявшись, он попытался размять затекшие руки и ноги. Совсем рядом стоял Охотник - кажется, вчера он сказал свое настоящее имя, только Владимир его не запомнил - он вглядывался в дорогу и лес, которые застилал молочно-белый утренний туман. Маленькое деревянное копье с наконечником из камня Охотник держал на готове.
- Что случилось? - сонно спросил Владимир. За ночь костер почти потух, он продрог и хотел сейчас только одного - побыстрее добраться до теплой постельки.
- Чувствую… чувствую упырей, - произнес Охотник, щуря глаза. - Не сработала трава отчего-то… нашли они нас… вокруг бродят - трое или четверо. Но кто же мог знать? Редко упыри из лесов своих выбираются.
Владимиру стало не по себе. Уж не о тех ли существах - с серой кожей и красным взглядом идет речь.
- Помоги, волхв, узнай о чем они думают! - прошептал Охотник.
- Но ка… - начал было Владимир.
Серое существо. Кровь на клыках. Горящий ненавистью взгляд.
Амулет на груди у Владимира нагрелся сильнее обычного.
Сквозь утреннюю тишину стали пробиваться голоса - казалось, они звучали у Владимира прямо в голове.
“Проходи…проходи, человек…” - шипящий, мерзкий голос чуть не заставил Владимира вскрикнуть.- “Волки идут… уходи… уходи… не тронем…”
“Зачем вы помогаете мне?” - мысленно крикнул Владимир без особой надежды на ответ.
Но его услышали:
“Рано объяснять… уходи… уходи… уходи!”
- Нам надо убираться отсюда! - сказал, решившись, Владимир. - Быстрее, в деревню!
- Но как же упыри? - воскликнул Охотник, хватаясь за оберег.
- Я их задержал, - соврал Владимир. - пока что они нас не тронут! Только это не надолго - пора сваливать!
Охотник с уважением посмотрел на Владимира.
Через пять минут они уже мчались по тропинке в лес.
Голоса серокожих тварей постепенно затихли.