“14 февраля. Свадьба”. Я накрашивала губы, смотря на эту запись, намалёванную прямо на зеркале ярко-красной помадой, ниже красовался отпечаток-варенник от Томкиных губ, и под ним косметическим карандашом было выведено: “Сучка, только попробуй не придти!".
Да, Томка вправе называть меня мамой собаки, я такая и есть, наверное, но ничего не могу с собой сделать: я ужасно рассеяна! Поэтому Томка и использует моё зеркало в качестве записной книжки.
“Сучка, только попробуй не придти!"
Да куда ж я денусь?
Моя козырная подружка Томка выходит замуж! Ей под 30, пора бы уже. Свою любовь она нашла в интернете; сразу разгорелась страсть, посыпались виртуальные цветы, затем начались встречи. Томка свою любовь называла ласково: “Моя любовь”.
“Любовь” таскала её на концерты, по ресторанам, засыпала СМСками. Томка своей “любви” посвящала стихи, не спала ночей, и даже приблудившуюся кошку назвала в честь своей любви.
Томкину любовь звали Света.
Света была младше Томки, и ради Томки была готова на всё! Это именно она таскала Томку на концерты, по ресторанам, засыпала СМСками, а как-то раз завалилась к ней и с порога сдернула трусы, оголив правую ягодицу, где вздуто-гематомно было татуировано: " Тома – моя сладкая стерва”.
Света называла Томку “моя сладкая стерва”, от чего глаза Томки разгорались неведомым мне огнем.
Света, имела “продвинутых родителей” то есть “с понятием” как она выражалась. Да, родители были действительно рады выдать дочь замуж, потому как им уже надоело выгонять из собственной (родительской) спальни учительниц музыки, репетиторш, мастериц по кройке и шитью и просто подруг Светы. Тому они приняли с телячьей радостью в глазах: “Наконец-то сбагрим!"
С семьёй Томки, все было сложнее…
Потому как Томка с Кубани, родители, узрев, что дочурке казаки не нравятся, а нравятся казачки захлопнули перед конопатым носом Томки дверь, но для деда с бабкой она осталась любимой внученькой, для которой бабка всю сознательную “жисть” готовила приданное, поэтому они, поскрипев зубными протезами, всё-таки решили приехать, а чтобы их часом инфаркт не хватил, Томка надумала меня к ним приставить.
Задача выпала не из лёгких, так как я была ещё и свидетель со стороны Томки.
Со стороны Светы свидетелем была Марина.
Марина пыталась за мной ухаживать, она оставляла мне любовные записки в дверях, регулярно звонила и молчала в трубку, каждый день случайно встречала у подъезда, и ежедневно выкручивая в этом самом подъезде лампочку, пыталась зажимать.
За что тётя Катя, уборщица, ругалась страшно.
Тетя Катя – уборщица, была постоянно в депрессии, и ей жутко не нравилось, что Марина выкручивает лампочки в подъезде, и не потому, что из-за этого приходилось мыть полы в темноте, а потому, что когда Маринка пыталась меня зажимать, тёте Кате было не видно, и это было обидно!
Ну и мысли у меня в такой праздничный день!
Докрасив губы, я пошла… на свадьбу.
Томка со Светой зарегистрировали свои отношения по интернету: больше было негде. Дед с бабкой настояли, чтобы все было как у людей, потому свадьбу решено было справить в ресторане.
Молодожены, как и полагается, прибыли, когда гости уже собрались. Обе красивые невесты, нежно взявшиеся за руки. Дед, который от волнения позабыл дома вставную челюсть, увидев их, недовольно прошамкал: “На Френ!"
И началась свадьба.
Первые тосты, как полагается, всё чинно-рядно, вручение подарков, всё по-людски. Первый несмелый крик: “Горько!", Света с Томкой стеснительно чмокнулись…
Вдруг кто-то с края П-образного стола недовольно гавкнул: “Чё, целоваться разучились? Поучить надо? А ну, свидетели, покаж пример!"
Я в это время была занята сложной проблемой выбора между салатами, перебирая погнутой вилочкой то морковный то свекольный. Свекла смотрела на меня заманчиво-аппетитно, словно шептала: “Кусни меня!", я её поддела.
“А ну, свидетели, покаж пример!"
Марина, загремев стулом, довольно подскочила, хапнула меня за шиворот и выволокла из-за стола вместе со свеклой, я от страха куснула фиолетовый овощ, после чего Марина засунула мне в рот свой шершаво-влажный язык и начала там им гонять кусок свеклы.
Я решила свеклу не отдавать! Но Марина своим языком настаивала и даже взялась выкорчёвывать пломбу на зубе мудрости. Я сделала попытку сопротивления и, схватив Марину за желатиновую грудь, попыталась её оттолкнуть, но она впилась языком в мой рот и настойчиво выгребала овощ. Желатиновые груди в моих руках покачивались, Марина начала дышать неровно.
Томкин дед не выдержал подобного зрелища, казачья кровь взбурлила, дедуля, вооружившись трехзубой вилкой (четвертый зуб видимо был выбит на предыдущей свадьбе) молодцевато выпрыгнул на середину зала и, изображая Чапаева и деда Щукаря что из “Поднятой целины” вместе взятых, начал резать воздух вдоль и поперек, толкая пламенную речь. Суть речи, опуская маму и “френ”, заключалaсь в том, что вот если бы был жив товарищ Сталин, то пахать бы нам на Соловках и рожать от честных пролетариев!
Марина, заслышав про пролетариев, испугалась, язык ретировался, не солоно хлебавши, и я победно проглотила свеклу. Дальше события развивались с быстротой короткометражного фильма: бабка со словами: “Опять нажрался!" бросилась в атаку на деда, захватила его в плен и уложила под столом. Тамада объявил танцы и под столом начал гулять привезенный запасливым дедом самогон.
К концу подтанцовки все укушались и свадьба начала походить на свадьбу. Кто-то уже стащил невест, их было две – воруй, не хочу! Кто-то пугал соседний угол морковным салатом, тётя Катя, уборщица, как всегда плакалась на свою депрессию официанту, излагая во всех подробностях проблему лампочки. “Продвинутые” родители Светы просвещали бабку насчёт дня Святого Валентина, бабка, гоняя по тарелке сиротский сморщенный пельмень, внимательно слушала.
Марина, перепрыгивая со стула на стул, угрожающе приближалась, я съежилась…
К счастью, её опередил выползший из-под стола дед. Он, пропустив стакан самогона, деловито подсел ко мне. Марина, завидя деда и припомнив пролетариев, недовольно ретировалась.
Дед, шамкая, начал монолог. Оказывается, он прошёл уже две войны и вообще многое на свете повидал, и сколько раз в глаза смерти смотрел, что уже и не припомнить, но есть у него одна серьезная проблема, с которой он никак разобраться не может – клитор.
Проблема действительно была серьезной, потому как он его никак найти не мог, но где-то читал, что найти его надобно, а что это за вещь такая или лазутчик какой вражеский, он так и не уразумел. Я взяла две салфетки и решила объяснить наглядно. Дед слушал внимательно и даже пытался срисовать “эту вражью морду”. Рисунок получился вполне правдивый и походил на план нападения. В это время подошла просвещённая “продвинутыми” родителями бабка и, сверкая вставными зубками, напевно сказала деду:
“С днём Святого Валентина, я люблю тебя дубина!"
Дед ужасно обрадовался и, прихватив “план нападения”, уволок куда-то бабку.
Я с завистью посмотрела им вслед и пришла к выводу, что моя миссия на свадьбе выполнена.
Вернулись “молодожёны”. По залу кружились пары: девочки с девочками, мальчики с мальчиками, “продвинутые родители” смотрели на них с умилением. Мне стало грустно, все при ком-то, я опять одна. Судьба видать моя такая.
“Ладно, пойду - проветрюсь” – подумала я, с опаской исследуя зал, и, увидев Марину за столом с “молодыми”, заключила, что опасности нет, незаметно юркнула в туалет.
В туалете было сумрачно, я сделала два шага вперед, и тут же на меня кто-то упал.
Как выяснилось, это была тётя Катя, которая пришла туда по нужде, но налакалась до такой степени, что была не в состоянии снять трусы. Я, войдя в положение, решила помочь, затащила её в кабинку и начала оказывать помощь в снятии этого интимного предмета. Именно в этот момент в туалет со словами:
“Ну что, попались, сссуyy……!" вломилась Марина.
Я принялась объяснять Марине, что занимаюсь ничем иным как проявляю милосердие. Тетя Катя объясняла, что она в депрессии и понять её можно. Прибежали Томка со Светой и уставились на меня, осуждающе. Из соседней кабинки на пол упала чья-то челюсть и заскользила по кафелю, и оттуда же (из кабинки) вывалились дед с бабкой и, поправляясь, начали орать, что они так и знали, что свадьбу их любимой внученьки кто-нибудь обязательно осквернит, и никак от меня такого не ожидали. Затем подошли “продвинутые " родители Светы и сказали, что они на всё это смотрят продвинуто… Под конец тётя Катя, запустив во всю толпу свои трусы (сняла всё-таки), пьяно гаркнула:
“Да пошли вы все!" и упала без сознания на унитаз.
Я грустно плелась домой, мне было одиноко и обидно. День влюбленных, я одна, в горле застрял паршивый щиплющий комок, в голове проносились воспоминания, вызывающие нежность и зависть. Света с Томкой, “продвинутые родители” и даже дед с бабкой.
У подъезда меня никто не ждал, и даже лампочка горела (в первый раз за всё время “тёмного подъезда”), я поняла, что мне кого-то не хватает и начала реветь в голос.
У меня украли праздник!!! День влюбленных называется!
Всхлипывая, я поднялась по лестнице.
У дверей меня ждал очаровательный плюшевый медвежонок, который очень мило сжимал в своих лапках коробку конфет в виде сердца и маленький билетик, на билете было написано всего одно слово: “МАРИНА”.
Я позвонила ей сразу же.