Два охотника, Лов и молодой Векша, пробирались по заснеженному лесу в поисках добычи. Они уже обошли все капканы, выудив из них пару тощих зайцев, но этого не хватило бы даже до следующей охоты. Жестокий голод охватил племя, а лес не спешил поделится пищей с умирающими людьми. Боги получили от волхва двух младенцев, но кровавый подарок не был принят. Велесово* стадо, дикие звери и птицы, покинули места обитания людей, а на дальние переходы не хватало сил.
Охотники вышли рано утром и только тусклые взгляды соплеменников проводили их в путь. Никто уже не надеялся встретить теплое время живым. Ящер* уже ждал их своем царстве, где утки ведут ночное Солнце в ладье по холодному подземному Океану. Эта охота будет последней, если не принесет добычи.
Лов, старший в племени, носил одежду из цельной шкуры бера*. Он сам убил и освежевал лютого зверя, сделал куртку, штаны и шапку. А из беровых зубов волхв сделал обереги, дающие силу и отвращающие всякое зло. Лов любил свое одеяние и не снимал его до самых жарких дней. С собой он носил лук, небольшое копье с каменным острием, ловчую сеть и рогатину. Сейчас, в морозные дни Велеса, на его ногах были снегоступы, сплетенные из ивовой коры.
На лице его выделялись косматые брови и темно-синие глаза, напоминавшие летную ночь. Соломенные волосы Лова давно поблекли и проседь легла на них первым снегом. Лова уважали в селении, всякую его просьбу выполняли беспрекословно. Хижина старшего охотника стояла на возвышении, в самом центре отвоеванного у леса пригорка.
Векша был сыном его погибшего брата. Он еще был молод и не совсем расстался с детскими привычками. Но силой и ловкостью добился он признания у других юношей и охотился наравне со взрослыми. Особой приметой молодого Векши был топор, доставшийся от отца. Этим топором Векша срубал с одного удара березу или голову бера. Каждая девушка в племени хотела войти в его дом и пойти рука об руку в последний путь.
Отец Векши пришел с севера и потому не был похож на остальных мужчин племени. Подобно ему, Векша имел темные волосы и глаза, широкое плоское лицо и желтоватую кожу. Но в мире, где правит сила и удача, внешней красоте внимания уделяют мало. Векша был хорошим охотником, чтил богов и волхв Горебор принимал его жертвы первыми.
Но сейчас, в холодный день, когда судьба племени была на волоске, все старые почести не имели значения. Перед лицом Мары-Зимы все люди равны, все одинаково горячи. И потому лютая стужа изнывала от желания поскорее охладить их и засыпать снегом, чтобы не повадно было нарушать покой ее ледяного мира.
Лов ступал медленно, тщательно выбирая место для каждого шага. Даже Векша, шедший позади едва различал скрип его снегоступов. Оба молчали и тишина зимнего леса окружала их плотной стеной. Казалось, что нет ничего на Белом Свете кроме холода и сумерек, в которых заиндевевшие деревья сливаются в самые причудливые формы. Мир полон опасностей и для каждого человека в нем есть только одна верная тропинка. Оступишься - и пропадешь, умыкнут упыри и сожрут заживо. Или леший спутает дорогу, заведет в бурелом и там погубит.
Векша уже не чувствовал голода, а только понимал, что тепло и жизнь уходят из него с каждым шагом. Вот если бы поймать оленя! Такой добычи хватит, чтобы накормить все селение. А сытому и работа не в тягость. Поднявшись один раз, они уже не споткнутся. Такая малость - один олень и так много от нее зависит! Векше стало горько, когда он представил себе, что весною пред Дажьбоговым оком предстанут лишь духи, злые и голодные, вечно беспокойные, так как некому будет разжечь священный огонь на тризне.
В первый момент Векша даже не понял что, произошло. Серая тень мелькнула во мгле и упала на плечи Лову. Старый охотник упал в сугроб, пытаясь сбросить ее. Векша выхватил костяной нож и бросился к Лову. Теперь он видел, что на него напала рысь, коварный и беспощадный зверь, выслеживающий добычу на деревьях.
Векша ударил ножом рысь и она яростно взвизгнула, отпрыгивая от Лова. Векша достал из-за спины топор и ударил снова. Рысь увернулась и прыгнула на молодого охотника, расставив все четыре когтистые лапы. Векша не успел сбит зверя в прыжке и упал, придавленный его тяжестью. Рысь наотмашь ударила его по лицу. Чувствуя, как кровь заливает ему глаза, Векша боролся с рысью, но она была гораздо сильнее. Векша перехватил лапы зверя и теперь только мотал головой, укорачиваясь от пасти рыси. Желтые глаза врага горели от лютой злобы, теплая слюна потоком лилась на Векшу.
Внезапно хватка рыси ослабла и Векша сумел ее сбросить. В спине зверя торчало три стрелы. Лов лежал на потемневшем от крови снегу и тихо стонал. Лук, из которого он поразил рысь, выпал из слабеющих рук. Лов умирал.
-Лов, мы победили! - вскричал Векша, подбегая.
-Возвращайся скорей… Все ждут тебя…
-А ты? Я донесу тебя, Лов
-Нет. Я много занял у Рода и теперь готов отдать долг. Уходи.
-Но раны твои неглубоки, Горебор вылечит их.
-Уходи. Мне лучше знать. Выполни просьбу старшего
Лицо молодого охотника помрачнело. Он привык во всем слушаться Лова, не раз чутье старого лиса выручало их в трудную минуту. Немало горя и радости пронесли они общей дорогой и теперь Векша вынужден стоять и смотреть, как ледяная полынья смерти затягивает друга.
-Не для меня твоя просьба. Друзей не бросают.
-Такой ноши тебе не поднять. Нам нужно мясо. Уходи скорей.
-Не проси об этом.
Векша взвалил рысь на плечи, а Лова привязал к себе поясом. Первый шаг едва не свали его с ног, но Векша продолжал идти, невзирая на тяжесть. Лов стонал иногда, когда Векша дергал слишком сильно, но с каждым разом голос его все слабел. Жизнь уходила из старшего охотника с каждой каплей крови.
Векша продолжал идти, изнемогая под непомерной ношей. Словно горячие камни бились в его голове, путая мысли. Векше начинало казаться, что он застыл на месте среди черной мглы. Лов давно не подавал голоса, но Векша не хотел слушать. Ноги охотника равномерно месили снег, толкая к заветной цели. И даже когда костры родного селения показались вдали, Векша не сразу понял, что наконец пришел.
Но все было напрасным - Лов умер. Ценой жизни старого Лова, племя обрело жизнь. Мясо рыси дало силы охотникам, а на следующий день они забили целое стадо оленей. Видимо богам нужна была жертва Лова.
Через несколько дней все племя собралось и справило тризну по погибшему охотнику. В тайном месте, где издревле хоронили умерших, умерших от болезней, задранных зверями или павших в бою. Вечером был собрана огромная куча валежника и сухостоя, чтобы дорога до неба была короче и проще. Боги и духи греются у этого огня, даруя ушедшему силу помогать живущим родичам. Горебор воздел руки к небу и стал просить богов принять душу умершего в светлый ирий. Женщины запричитали, заголосили, провожая славного охотника в заоблачный мир.
Рядом с Ловом лежала верная Трава, убившая себя в день, когда Векша принес горестную весть в селение. Женщины предпочитали смерть участи вдовы.
Горебор разжег костер и тот принялся быстро, без густого дыма и искр, обдал священным жаром. Лица славян, медные в свете погребального пламени, были суровы как камень. Волх громко заклинал огонь гореть ярче, чтобы отлетевшая душ упала весной дождем и благодатной росой для новых всходов. Пепел Лова обретут в глиняную чашу и закопают потом в укромном месте в ореховой роще.
Летом его душа будет охотится в Ирии, а зимой незримо помогать своим родным. Деревья вырастут на этой земле, а Лов станет дедом - хранителем очага своего рода.
К полуночи костер догорел и Горебор дал знак к началу тризны. На снег выкатили бочку браги, сомкнули принесенные загодя столы. Пышная трапеза всегда следовала за прощанием, она помогала оставшимся спокойно встретить затем и собственную смерть. Песни и буйные пляски сменялись поединками. Молодые бились на кулаках, а те, кто поопытней смыкали в схватки верные топоры. И Навь отсупала перед этим безумным весельем, забивалась в свои ледяные норы. Злые духи не возьмут теперь дорогой прах, не заставят вредить живым. Навсегда забудут они дорогу к останкам Лова, лучшего из охотников.
После тризны и пышного пира, Векша пришел к волхву Горебору и стал выспрашивать. Почему одни живут тихо и плохо, а доживают до старости? И зачем богам нужно держать на Матери-Сырой Земле Кушку, что хромает из-за того, что попал по глупости в собственный капкан? И что упыри держат против людей, что так люто их ненавидят?
-Жизнь наша такова, какой она нужна Роду. Род есть кормилец и роженец всего, что ты видишь и чувствуешь, - отвечал волхв.
-Тогда зачем Род дал мне право решать, что делать? Если все в его руках? Зачем не сотворил тогда меня камнем или деревом, что и шага сделать не могут?
-И у дерева есть свой смысл. Оно дает приют и пищу птицам, зверям лесным. Грибы гложут его корни, муравьи живут в опавших листьях. Камень охладит в жаркий день, схоронит от врага, укажет путь. Но камень и дерево умнее тебя, потому как не ропщут напрасно на порядок вещей. Играй и ты свою песню правильно, тогда обретешь покой.
-Но как я пойму, что делать? Где слова и музыка моей песни?
-Слушай сердце, оно укажет тебе, где Правда, а где Кривда. Правда - это тропинка среди болота, одна единственно верная. Есть много других, но они все приведут в топь. Одни долгие, другие короткие, но все это - пути Кривды. Сердцу плохо на такой дороге, мучится оно и стенает. Потому как Род дал тебе сердце способное различать добро и это его голос ты чувствуешь, когда сбиваешься с пути.
-Но я свободен в выборе?
-Конечно. Всяк глупец свободен угодить в болото. Свобода - это право не слышать голос гордости, что живет лишь в нечутком сердце. Свобода - это право на верное решение.
-А на неверное?
-Тоже свобода, но нужна ли она тебе?
-Я не знаю, не ведаю. Сердце мое молчит. Вижу я лишь много зла и несправедливости. А вот Правды не вижу совсем.
-Тогда вот что сделай. Как станет тепло и дороги откроются перед тобой во все четыре стороны, выбери путь и иди по нему. Кого увидишь, спроси то, что пытал у меня. И всегда, слышишь всегда, проверяй, не слышно ли голоса правды. И если ты вернешься, тогда твой черед будет учить меня.
-Благодарствую, Горебор. Так и сделаю, ибо нет мне покоя в родном селении. Гложет меня тоска по Лову, не мил Белый Свет. Путь излечит меня чужая сторона, может и пойму то, что сейчас неведомо.
Попрощался Векша с волхвом, а ранней весной выбрал себе дорогу и двинулся в путь. На третий день пути ему встретился Распутник. Это был деревянный идол, который сам собою возникал в местах, где проходила опасная граница между Явью и Чуждыми землями. В Чуждых землях все было не так, как в мире людей и животных. И ничто уже не берегло ступившего за этот знак. Родные духи не в силах были преодолеть власть Распутника, а человека могли растерзать неведомые дикие звери, пленить коварные враги, а упыри выкрасть во сне душу.
Холодно и неуютно стало Векше, когда проходил он под пытливым оком Распутника. Глаза идола были широко раскрыты, злоба и недоверчивость горела в них. Слабым и малодушным лучше повернуть, предупреждал Распутник. Он не был ни злым, не добрым богом, он лишь ограждал границы от названных гостей.
Чужие земли, что простирались за Распутником, неведомы были обычными людям. Великие герои порой заходили за запретную черту и возвращались живыми. Но никогда прежними. В былинах не рассказывалось, что видели они там. Горебор поведал как-то, что байки тех героев более напоминали бред объевшегося мухоморов.
Но дорога Векши лежала за Распутником. Сердце выбрало этот путь и значит Правда лежит там, где указывают боги. И неважно, благой ли это знак или злая шутка. Или даже гибельный обман. Порой боги способны и на это, не внемля людскими понятиям о добре и зле. Боги знают лишь голос Правды и Векша должен научится этому, чтобы жить на Белом Свете.
Векша пересек черту Распутника и не оборачиваясь продолжил путь. Свет и тьма смешались, небо стремительно рухнуло к земным камням. Воздух наполнился дымом, огонь хлынул из множества дыр. Векша упал и закрыл затылок руками, спасаясь от неведомых духов. Горький запах смерти влился в его легкие, глаза наполнились слезами. Урчащие звери стремительно бросились к нему, готовясь раздавить и сожрать неудачливого охотника. Ядовитый дым бил из них, отравляя и без того мертвый воздух. Звери приблизились и остановились с жутким визгом.