Просто так с утра в Москве девочки с красными глазами и мальчики с запахом водки, просто так мы опаздываем в институт и ничего не замечаем, просто так сегодня ужасная погода, и ветер уносит полы пальто, просто так не хочется ничего, просто так не надо ничего, просто так вчера ушел человек. Сухие пять строк, а за ними жизнь, сухие глаза, а за ними боль, сухая ручка ничего не напишет, сухие мысли ничего не найдут в пустых душах. Мокро на улице, и мокрые щеки, мокро на душе, и от этого мерзнут ноги, мокрое дело пахнет убийством, мокрое полотенце пахнет мигренью и обмороком. Придет вода. Пришла вода, и его не стало, и ничего не стало. Не стало сухости во рту от такого взгляда, не стало бутылок пива перед решеткой забора, не стало арабской вязи на наших стенах. А стало как-то прозрачно и неуютно, как-то осенне и пугающе тихо, как-то леденяще и одиноко. Одиноко от мысли, что так было и чего не было. Не было сделано, не было выпито, не было любимо и было неоткрыто, сколько времени было убито, и сколько еще надо было убить, а вот не убилось. Убилась лишь секунда, лишь мгновение, а бессмысленность осталась. Бессмысленность этого всего, бессмысленность этих всех – взглядов, людей, мыслей, дел и ссор. Только брызги воды долетели до неба, долетели до солнца, долетели до самых звезд. Только девятнадцать капель долетели, а остальные рухнули на землю, на воду, на мир, рухнули всей тяжестью, и остались, остались лежать, жалея лишь об одном, жалея лишь об одном единственном – о том, что не долетели, что не смогли…