Женька
В этой жизни есть друзья с которыми дружба,как рай небесный.Легко
уютно и всё в согласии.Женька - полная противоположность.С ним всег-
да трудно,с ним порою просто невыносимо…
Сложный он человек - Женька.
В детстве мы с ним спорили до хрипоты,ругались,дрались,но друг без
друга не выдерживали и часа…
Женька всё делал так,как нормальные пацаны не делают.Выдумывал
такое,за которое потом наша шумава наказывалась,как сидоровы козы.
Открыв для себя Сенкевича и Дюма,мы становились рыцарями и муш-
кетёрами.Фибра,до этого ни кому не нужная,преобретала ценность,ко-
торая не снилась даже Бруклинской бирже.Мы резали этот особотвёр-
дый картон на куски и кроили из них доспехи.Рыцарские доспехи нам
были нужны всем,а их крой изучался тщательнее,чем литература,ин.яз.
с ботаникой и химией - вместе взятые.Облачённые в кирасы и наручи,
мы воевали улица на улицу,квартал на квартал.Преобретая опыт улич-
ного боя,каждый из нас понимал,что для полного успеха надо обзаво-
диться ещё кнемидами и поножими.Ноги были не защищены,а хромать
ни кому не хотелось.Но фибры не было.Она исчезла в радиусе 20 км.,а
может и вообще по всей стране.
И тогда,наш умный Женька предложил цилиндрические оцинкованные
вёдра.У ведра выбивалось дно и снималась пресловутая ручка.Одевался
полый цилиндр через голову,как юбка и снимался,как юбка.Из неэконо-
мных на фибру кирас,изготовлялись поножи и кнемиды.Ноги были за-
щищены.Бои продолжались.Мы смотрели на Женьку,как Гагарин на
Королёва,как зайцы на деда Мазая…,но не долго.
Вы представляете что такое деформация?Представляете.А вот теперь
представьте себе форму оцинкованного металлического цилиндра наде-
того на туловище и слегка…(О!Это при условии,что у вас хорошая реак
ция при защите),и не очень слегка,деформированного…Ага!!Поплохе-
ло?!…А нам плохело,когда отцы вырезали нас из оцинкованных кирас
ножницами по металлу.Это были операции посложнее,чем у офтальмо-
лога Филатова.Резалось от подмышки к попе…И ни как не наоборот.
Ведёрный цилиндр и попа так "контактировали",так "контактировали" -
комар носа не подточит.Не в смысле - не придирёшься,а в смысле -
плотно очень.Глаза омывались сами,глотки голосили…Нет,ни как на
турнирах крестоносцев,звонче,звонче…Возраст Робертинно Лорретти,-
-Джа-ма-айка!!-чья майка…После удачного освобождения очень боле-
ло то,с чем так "контачил" цилиндр.Отцы не скупились…Отцы у всех
были щедрые…И ремни носили - хорошие, из натуральной кожи…
Модно было.
Но вот наступало долгожданное лето.Лето оплавляло мальчишескую
воинственность.Оно ещё рано-рано утром забиралось в кровать и томи-
ло под одеялом,сдабривая сон тысячами солнечных бликов.А любая пи-
чуга севшая на открытую форточку передохнуть,почему-то считала
вправе чвыкнуть,чирикнуть,свиснуть,да так,что приходилось вскаки-
вать и убегать.Убегать туда - "где кончается асфальт".И мы с Женькой
убегали.Убегали, неся на себе обыкновенные корыта.
Это Женька придумал - плавать на корыте.Освоив эти "плавсредства"
на мели,нам неприменно захотелось на просторы.Выплыли…И в этот
же день Женька утопил своё…Утопил на середине реки,на глубине,ко-
торую посчитали запредельной даже отчаянные ребята старшего возра-
ста.Его так и не достали.Потом, мы сколько раз топили моё корыто,но
доставали…Догадались в дырочку,на которую оно вешалось на гвоздь,
продеть верёвку с поплавком.
Через день на "купалке" была уже флотилия.Армада корыт…Все баланси-
ровали - примиряя плоское дно с гладью.Все гребли руками,как пингвины
на акваплане…Но в конце-концов, всё заканчивалось "морским сра-
жением",которое однозначно перетекало в "бой" на берегу.
Родительское долготерпение кончилось.Нас - нецеремонясь разлучили.
Женьку выслали в пионерлагерь,меня к родственникам в Севастополь.
В родные пенаты мы вернулись, когда птицы уже сбивались в стаи.
- Когда говорят Музы,пушки молчат,- сказал мне отец и показал на стол.
На столе лежала скрипка облокатясь на чёрный футляр,а у её ног "гор-
батился" смычок.Я подумал,что меня тут же посадят рисовать этот на-
тюрморт,с под-темой -"Как я провёл лето."Но оказалось,что эти предме-
ты куплены для моего музицирования.
- А слух…Мой слух?! - я пытался призвать на помощь всех святых,ко-
торых не знал,- Его ведь - нет…В школе проверяли…
Вместо благочестивых,на помощь пришёл Женькин отец.После внима-
тельного изучения горлышка поллитровки,он успокоил меня прямо и по
фронтовому.
- А ты не волнуйся…Бетховен - вообще был глухой…- и как бы исчер
пав всё ко мне,обратился к отцу,- Дмитрич,хватит резать…Выдохнется...
Я озадаченный такой перспективой побежал к Женьке.
Как мне хотелось пасть на его "петушиную" грудь!Как мне хотелось,
излиться и протечь в своём горе! Как я…Слов - не было!Не было слов…
Я вообще онемел,когда увидел это чучело в обнимку с новеньким бая-
ном…Он сидел на стуле,на коленях у него был этот - многокнопочный,
а сам он - цвёл и распускался,как георгин на конском навозе.
И вы знаете что он сказал,прямо в лоб,только я успел переступить порог?
- Мы будем ходить в музыкальную школу!
И его кучерявая башка легла щекой на это - блестящее…
Это было первым скрипом ржавого гвоздя по стеклу в наших отношениях.
Музыкальную школу я терпел ровно один месяц.Терпел потому,что ме-
ня забавлял Женька.Мне нравилось,когда он испуская таинственную лу-
чистость,нёс на "горбушке" огромный футляр с баяном,каждый раз спеша
туда,как на карнавал.Сами понимаете,ну как было не сопроводить эту
"квазимоду" шепелявящую на ходу сольфеджио.При чём,моя "альтушка"
меня ни сколько не отягощала и даже было удобно носить в её футляре
кеды,майку и боксёрские перчатки.
Ровно на 31-ый день я сказал Женьке - "адъю" и сразу пошёл в спортзал.
Но этот Алконост даже и не заметил этого.Он не заметил этого и через
год…Он превратился в снующую тень - дом-школа-музыкальная школа-
дом…бом-бом-выступление на школьном утреннике-бом-бом-на концер-
те-бом-в фойе ДК-бом-школа-дом.
Вся наша шумава была разочарованна Женькой,а его деловитость…Нет
слов!…Слов нет… А когда я,зимой,пришёл к нему с челобитной от ко-
манды двора,постоять за нас в хоккейных воротах,а он,не вылезая из-под
баяна, начал рассказывать мне про какой-то регистр…Мы тут…,а он - ре-
гистр…Мы помахались,поорали…,но в ворота Женька не пошёл.За что -
был вычеркнут из шумавской скрижали,его "тень"- считалась невидимой,
и кто-то,про него, написал плохое слово - на заборе.
Это доставило много тягостных минут,бессонных раздумий…Я забросил
бокс и перешёл в лыжную секцию.Теперь и у меня день был расписан…
- со всеми вытекающими…,но без последствий.Уличная "артель" благоск-
лонно прощала "лошадям".
Потом было много чего…Были споры - о физике и лирике,мне больше
нравилась первая.Были дебаты - о Есенине,поэте и человеке.И когда
Женька обозвал Есенина-человека…,плохо он его обозвал,я впервые дал
ему в лоб.Теперь каюсь и жалею об этом.Женька был прав.Женьки нра-
вилось переводить.Я писал сам.Женька говорил мне,что над поэзией нуж-
но работать,писать и переписывать…От этого, она мол,красоту обретает.
Я не соглашался. И сейчас не согласен.Стихи и поэзия - понятия не одина-
ковые.Поэзия для меня - секундная связь слова и звука.Как услышал -
так и пиши.Всё.Нельзя работать над вдохновением.Нельзя.Работать мож-
но над текстом.Но это уже другое,это просто стихи,но не поэзия.И её у
пишущих - 5% от всего написанного,не больше.
Вот так мы и шкандыбали по своему отрочеству.Кто под Лирой,кто на
лыжах…И знаете - дошкандыбали.Да,да - до того камня,что на распутьи.
Посмотрели-а на нём ни чего не написано.Лежит себе бульник-каменюка
и лежит…Но дорог от него…- тьма-тьмущая,всё что хочешь - от сумы…
до тюрьмы…Но к этому моменту,мы с другом,были определены в прист-
растиях.Он пошёл прямо…- в Гнесинку,а я поехал в Севастополь.
Встретились лет через семь-восемь.
Я прилетел с Севера в отпуск.Лето,я независим,т.е.- неженат,и как бы не
собираюсь.Встречаю Женьку - он тоже независим,и уже не собирается.
Полная апатия…
Видите ли,депрессия у композитора случимшись…
Сидим у него,пъём какое-то дорогое импортное поило, из заграницы им
привезённое,и он мне "в желетку плачется"…Жить - не хочу…Писать -
не пишу…К роялю - ни на сантиметр…На Родину - умирать приехал.
Жизненная катастрофа - на любовном и творческом фронте…Всё - аут!
Ну,думаю,маэстро совсем, там, в своих европах,протухши…
Спрашиваю по-дружески
- Жень,да не уж то - до такой степени…
- Да.- говорит,- К чёрту весь этот "белый свет"…Руки на себя наложу…
и баста…
И так убедительно,мне от этого холодно в животе стало.Женька он реши-
тельный.
- Жень,- говорю,- я это не практикую…,но может напъёмся? Говорят
помогает…,авось и забудется…и полегчает.
- Давай,- говорит,- но только знаю,что нет…
На всякий случай напились,в стельку…На следующий день смотрим
друг на друга свиными рожами…,чувствую - ему не полегчало…А деп-
рессия в глубь пошла.Хоть об стену лбом,хоть к "любимому психиатору",
не помогло…Что делать? Друг погибает.От этих дум - сам психовать
начал.
- Ети ушу мать,- говорю,- и что ты,сволочь,о себе возомнил?! Когда те-
бе хорошо было,сидел в своём Вердене,строил из себя Гуно под Безе…
А дохнуть сюда приехал??!!…
Он совсем потух.Глаза,как у Долилы перед Самсоном,голос уже неземной
но ещё слышно…
- Родина здесь моя…Здесь и лягу…,рядом с матерью и отцом.
Поговорили называется.Но я не расслабляюсь…
- И думаешь,ты им там нужен - такой…Самоубийц - даже в церкви не
отпевают…
Он вообще перестал общаться.Замолчал и окаменел…Жуткова-то…
Я и так и сяк…Ноль эмоций.Но надо разговаривать,говорить с ним не
переставая и не отпускать от себя -даже на шаг.
- Жека,- я опять,как к каменному гостю,- делай,вообщем,что хочешь…,
но выполни мою последнюю просьбу…
Он преданно посмотрел мне прямо в глаза.Я еле слёзы сдержал.
- …Давай на последок…с тобой…в Севастополь смотаемся…В Чёрном
море искупаемся…и обратно…
Согласился.Но на поезде ехать отказался,как не уламывал.Поехали в аэро-
порт.Билеты до Симферополя…,действительно лучше сразу в петлю,но
повезло,достали.Прилетели.До Севастополя на такси…Моя тётка чуть
неокочурилась,от такой расточительности.
А Женька ходит,как Худич - бог вечных мучений из славянской мифоло-
гии,рожа осунулась,бледный и ни чему не удивляется.Я за ним,как пудель
измучился и холод внутри арктический,крымская жара не спасает.Про се-
бя соображаю:"Ну,удивить его и в нормальном состоянии,уже не удивишь
Человек четвёртый год в цивилизации обретается…И если у них асфальт
с шампунью даже в деревнях моют…Значит,всё у них - нам не чита…О-
хо-хо…Что делать…будем?…" От этих раздумий у самого ипохондрия
началась.
- Пошли,Женька,купаться.Поведу я тебя в Голубую бухту,где когда-то
"Человека-амфибию" снимали.Берег там дикий,отдыхающих мало…,море
камни и мидии…Будешь мидий хавать?
- Буду…,- как из трубы.
- Пошли тогда сухиньким затаримся…
Пока я у прилавка сумку набивал снедью для пляжа,Женька,как тень,
выскользнул из магазина и расстворился на Большой Морской.Пришлось
искать.Нашёл,в парикмахерской,что напротив магазина.
В начале - полегчало…"Если человек преобразиться возжелал…Это к хо-
рошему…" Но когда Женька в вестибюль вышел,пришлось усилиями да-
вить вопль отчаяния.От Женькиной буйной кучерявости на голове остал-
ся "пшик" в виде бугристого синеватого черепа.
- Ты чего наделал,сколопендра в сливочном масле?
- А мне теперь - всё равно…- и опять,как из трубы.
Дорога до Голубой бухты - путь не близкий,часа два "на перекладных",
от центра.Вот я все эти два часа и упражнялся в злословии.Весь словар-
ный запас "в семиэтажном" нагромождении флотского мата был вылит
на этот выбритый "тамбурин".У меня даже язык устал.Только в выжжен-
ной от солнца фиолентовской степи,успокоился.Не повитийствуешь -
сплошь колючки под ногами.
На Женьку мои тирады - ни какого впечатления,как с гуся вода,и он вооб-
ще,в какое-то "зазеркалье" впал.Порхает ибисом и молчит.Весь - в себе…
Весь.
Идём, зноем палимы,и будто не с другом вовсе,а только с памятью о про-
шлом.Успокоившись,я начал выстраивать логику,поставив себя на его
место.Хиромантия всё это,конечно,т.к. всяк человек только на своём мес-
те - человек…Всё остальное - россказни неумных психологов.Но в дан-
ной ситуации и соломинка - спасение…
Чему быть - того не миновать.
"Суицид - это далеко не стихи…,а скорее уж вдохновение,поэзия,порыв,
пусть и обратный по-полярности,но порыв.Женька по-жизни - поэт…,но
не от вдохновения,а от работы…"Лошадь"-он,ломовая…Всё прекрасное,
на "соплях" им созданно…Работа,работа и опять работа…Это как на лыж-
ной гонке,на "тридцатник",например…Шутя, только первые - 26 км…,а
к финишу- остальные четыре - только на "соплях"…Удушил в себе все
"за" и "против",башку настроил - "если не ты,то кто - кроме тебя?"… и
вперёд…Будешь много рассуждать - проиграешь…Всё.Другого не дано.
Пушкин шагнул под Дантесса…от вдохновения,по другому он не мог…
Поэта в нём мало - весь этот арап был Поэзией,постоянным вдохновени-
ем…Сложно?! А это и есть - гениальность.Есенин повесился…Ха-ха-ха,
прости, Господи!…Есенин повеситься по своему складу не способен…
Амбиции деревенского денди…и верёвочная петля??!…,её ещё и связать
надо…Как бы не так!…Повесили мужика,по-ве-си-ли…А вот кровью…
"До свиданья,друг мой,до свиданья." - это по-есенински,не больше и
не меньше…Вдохновение…написал…,а дальше…А дальше,жил бы себе
и жил… Так что,Евгений Петрович,такие "лошади",как ты - к суициду…
ни каким копытом даже не прислоняются…Такую "лошадь"- только при-
стрелить или загнать можно…А вот этим,мы сейчас и займёмся…Жека,
ты Жека,друг мой - оцинкованный…"
Мы подходили к крутому скальному обрыву Голубой бухты.С высоты в
метров пятнадцать - море,как на ладошке…Бесконечное,мудрое,спокой-
ное…Ни ветерка,ни червоточенки на лазурной воде…Штиль знойным
июлем!
- Посмотри,красота-то какая!!
Женька впялил глаза в далёкий горизонт,и я кожей ощутил,что в нём
что-то всколыхнулось.
- Слушай,спуск здесь опасный…,скала почти перпендикуляр…Так что,
ползи за мной,и знай,что вступаешь на уступы-ступени,которые…ещё
в гомеровские времена херсонеские аргонавты торили…
Женька посмотрел на меня и его серые глаза откровенно смеялись над
моим убогим знанием истории.
"Да и чёрт с тобой…,-подумал я,буквально на пузе сползая с уступа на ус-
туп,- а слово "аргонавты" в русском языке и переносное значение имеет…
А ты,флегма минорная,мог бы и поосторожнее "клешнями" ворочить…"
На середине "дороги" мы молча передыхали.Майки промокли от пота,его
капли затекали в глаза,сумка потяжелела и надоела - хоть брось…Я пос-
мотрел вверх.Женька порозовел…Больше,конечно,с черепа…"Будешь
теперь- "человеком меняющим кожу",-подумал я,- а хандру твою мы зараз
ухайдохаем…,рыцарь ты мой - непечатного образа…"Я посмотрел спе-
циально.Полёт с десяти метров на острые камни внизу,был его шансом…
И я это чувствовал…Но его сильные пальцы,слегка вздутые запястья и
"петушиная грудь притёртая" к скале - давали надежду…
И вдруг я перестал верить во всю эту ерунду.Перегорел.
- Ползём дальше…И сумку возьми…Я что, ишак?
Женька забрал у меня сумку,и я обжёгся от холода его руки.
"Живой труп,- испугался я.Но антитеза сама нарисовалась в мозгу,- лучше
чем - мёртвый человек…"
На морской берег мы вступили неколебимыми пауками.Скалы давали
тень и не было так жарко.А самым большим плюсом было то,что на рас-
стоянии метров ста,не было отдыхающих,что для июльского сезона -
благодать.
- Собири,что-нибудь для костра…Я поплыл "рвать" ракушки…
И тут я почувствовал в себе скотообразность.Я разговаривал с дорогим
для меня человеком голосом ментора,солдафона…Я извинительно пос-
мотрел на друга,но увидел лишь сутулую спину.Он,как робот,ходил по
узкой полосе берега и собирал всё что могло гореть.
"Где эмоции!??…- я чуть не крикнул ему в спину,-Где твоё самолюбие…
- шептал я ему."Мне сделалось стыдно за себя,обидно за Женьку."Он ни
когда не был тряпкой…" Я бросился в воду и поплыл к ближайшим скал-
кам."Нарвать" авоську мидий в этих местах - дело пяти минут.Я нырял и
выбирал покрупнее.
Возвратившись,я застал Женьку сидящим в воде в метре от берега.Он пе-
рекидывал маленькую медузу с ладони на ладонь и напряжённо думал.Я
знаю,когда Женька думает,у него собираются три лучика выше переноси-
цы.Три еле заметные морщинки-чёрный шахматный ферзь,заставляли ме-
ня сделать обдуманный ход белыми.
И я знал этот ход.
- Жека,ты как,не разучился плавать?
Задал я ему вопрос,с той детской иронией,как когда-то.Я подошёл к нему
почти вплотную,выворачивая камень покрупнее,чтобы им придавить руч-
ки авоськи набитой мидиями.Женька посмотрел на меня с полным без-
различием и мотнул головой.
- Не разучился!?…А говорить - разучился…Хорэ уже, передо мной ко-
медь ломать…Я слюни тебе утирать не собираюсь.Но по неписанному
закону нашего детства,скажу прямо - ты слабак!
Женька криво улыбнулся,убирая с чела "ферзя" и отбросил в сторону ме-
дузу.
- Согласен ли ты совершить небольшой заплывчик?
- Давай…искупаемся…
Он это сказал,как бы делая мне одолжение.
- А вот,фиг тебе,искупаемся…Во франциях купаться будешь,понял?
А здесь всё по-честному…Значит так,плывём от берега до тех пор,пока
берег не будет казаться чуть шире ладони…Плывём вместе,но друг дру-
га не подстраховываем…Плывём не спеша…Если даже кто и тонуть бу-
дет,не вмешиваемся…Понял? Тебе,как ты тут выразился - теперь всё рав-
но,а за меня не переживай…И не таких слабаков делали…
- Ну,ну…- Женька оживел,и это дорогого стоило,- не грузи так много…
- А вот посмотрим…
Мы попрятали вещи в прохладу каменных расщелин,бутылки с сухим ви-
ном зарыли,там же, во влажный песок.Вошли в воду и поплыли.
Первые полчаса - это было сплошное удовольствие.Вода была не такой
теплой,как у берега и бодрила.
Мы спокойно плыли "свободным брассом",иногда переворачивались на
спину и отдыхали.Берег отдалялся,но не быстро.Лёжа на спине я внима-
тельно рассматривал его очертания,пока не нашёл заметный ориентир на
том месте,откуда мы начали заплыв.Его нужно было хорошенько запом-
нить.Женька лежал рядом и урчал от удовольствия.
Ещё через какое-то время,силы начали ослабивать и приходилось менять
стиль плавания,подключая незадействованные брассом мышцы.Лучше
в этих случаях плыть на спине,если нет высокой волны.Её не было.Мы
подустали.Я обратил внимание на Женьку,он очень рационально грёб ру-
ками,не спеша и не суетясь.А его упругое горизонтальное положение в
воде,говорило,что он в хорошей форме.
И вот,наконец,мы "встали поплавками".Каждый из нас "торчал" лицом к
берегу и его полоска была уже ширины ладони.Я посмотрел на Женьку.
Он устало фыркал,но его глаза так и не загорелись жизненным блеском.
Мало что изменилось в них от тех первых минут нашей встрече в Москве.
- Жека,ты как?
- Нормально,- он мне ответил той же иронией и я почувствовал его не-
определённый вызов.
"Вот и хорошо,мой друг-ситный,ты уже созрел…Осталось доломать зара-
зу внутри тебя…Она сидит…и ни чегошеньки не смыслит о жизни…".
- Ну,что,поплыли дальше?!
- Так ведь мы выполняли требования контракта…
- Контракты,будешь заграницей по требованиям выполнять…А здесь,
стоит вопрос,- плывём…или ты сдрейфил…
- Поплыли!
В этом коротком слове я сразу узнал своего друга.Друга с детства - Жень-
ку.Женька был "лошадью"…,"лошадью не лишённой вдохновения".
Он оставался преждним - Женька!
Мы продолжили свой заплыв.
Я уже испытал это однажды.И секрет был прост.Пока ты видишь берег,
пока он маячит перед глазами,ты относишься к этой жизни с прохладцей.
У тебя хватает совести и наглости обижаться на свою же жизнь и гово-
рить живя в ней гадости, о ней же.Чувствуя и видя близость берега - ты
этакий пузатенький хозяйчик…,что хочу,то и ворочу…Ты видишь берег.
Но,как только,он проподает из поля твоего зрения,как только обжитая
твердь исчезает и растворяется,не оставляя шансов на твои амбиции…
Вот тут-то и начинается самое жуткое…
Продолжая заплыв,для меня было важно не дать Женьке остановиться,
оглянуться.Берег для него должен пропасть сразу…Оглядываешься,на-
прягаешь глаза,молотишь ногами,чтобы вылезти над водой повыше…
А вокруг-только море…Только вода - до бесконечности…
А море - это не лес,где стороны света определишь по лишайнику на лю-
бом дереве,а если и не определишь - под кустом уснёшь,ягодок пожуёшь.
Море - это не пустыня,по которой можно ползти,а можно лежать и раз-
мышлять,всматриваясь в крупные звёзды.
В море долго не полежишь…Тут не спросят:" Вы,как - будете жить или
ещё подумаете?"…
Море это - вдохновение - секундная связь слова и звука - секундная связь
жизни и смерти…секундная.И тебе не только в это мгновение нужно оп-
ределиться,но определиться именно так,как ни когда ранее…Или - на
"соплях" и зубами - за жизнь…Или - элементарно просто - камнем на дно
- смерть…Определиться…есть шанс…шанс всегда есть…
А для меня главное - не потерять направление к берегу.
"Всё у нас получится…Ты "лошадь",Женька,лошадь не лишённая вдохно-
вения…"
Я плыл и меня душили слёзы…Но психовать я не имел права.
"Асфальт с шампунью…Да ты готов будешь языком вылизать Земной
шар по экватору…Языком…Шатаясь и блюя от перенапряжения мы вый-
дем на берег…упадём лбом в песок,растопыря руки обхватим галичную
россыпь…Земля!!…Землица!…И ты будешь готов целовать эти скалы,
степи и города…Я живой!!…И ты будешь улыбаться встречному и попе-
речному…Земляне!!…Землица моя родная!…"
А на берег мы обязательно выйдем…Ты работящий,ты умный и талант-
ливый,Женька…Ты не слабак,я знаю это твёрдо…С тобою трудно…
С тобою порою - просто невыносимо…