Из цикла «Сны о Пенжине»
(продолжение - № 9)
Евражки
На Севере крепко порой пристаёт к человеку какое-нибудь прозвище. И не к какому-нибудь середнячку, а к личности незаурядной и примечательной. Здесь неинтересных людей никак не отмечают, как, впрочем, и везде, но на Камчатке - с большей отчётливостью
В Каменском одна женщина, работавшая в рыбкооповской столовой, во всех разговорах значилась Евражкой. Слово это, какое-то милое и на слух добродушное, было мне незнакомо, и я всё пытался узнать, что же оно обозначает. "А ты погляди на нее внимательнее, - говорили мне. - Сам и увидишь!" Женщина эта имела привычку держать руки, согнутые в локтях, перед грудью, кистями, вниз. Была она доверчивой и доброй, могла в любую чепуху поверить.
А потом я узнал, что евражки - это зверьки такие. Рыжеватые евражки, или попросту говоря - суслики, живут на сопках, среди камней в глубоких норах. Они, правда, намного крупнее "материковских" сусликов.
Зверьки эти невероятно любопытны. Завидев или услышав, к примеру, человека, они становятся столбиками у входа в норки и, вытягивая головы, разглядывают пришельца. Передние лапки у них при этом лежат на животиках полусогнутыми. Любопытствуя, они непрестанно что-то свистят друг другу. Может быть, обмениваются впечатлениями по поводу увиденного?
К ним можно подойти почти вплотную, если двигаться потихоньку. Но и скрывшись в норку, евражка через несколько секунд снова высунет наружу свою добродушную усатую мордочку и опять начнет тихонько посвистывать. Отойдёшь подальше, смотришь: суслик снова стоит столбиком у входа в своё жилище.
Доверчивых евражек звери крупнее и нахальнее почти не трогают, и есть в этом свой смысл. Для них камчатский суслик - даровой работник. В недолгое пенжинское лето он запасает орехи на зиму. Труд этот нелёгкий: нужно достать с веток стланика почти игрушечные шишки, выщелучить оттуда орешки-невелички, потом аккуратно уложить их - зерно к зерну - в подземных хранилищах. На эти запасы и покушается в голоднее время медведь, да и белка не обзевается, если подвернется случай попасть в евражечьи закрома. Нередко, в отсутствие хозяина, кладовую разворовывает его полосатый собрат - бурундук. В стародавние времена, рассказывают, и оленные люди грабили евражек. Считалось, что орехи, собранные ими, крупнее, вкуснее и полезнее для здоровья"
Евражку легко приручить. Однажды мы заехали по Пенжине далеко вверх, в места глухие, безлюдные. Быстро темнело, и, наскоро поставив палатку и отужинав, мы легли спать, чтобы с зарёй начать рыбалку.
Утром я проснулся первым. Брезент провис, по нему мерно стучал дождь. Выглянув наружу, сразу увидел: почти у самого входа в палатку стоит, столбиком евражка, в передних лапках держит кусок хлеба (очевидно, забытый нами накануне) и быстро-быстро жуёт его.
Увидев меня, суслик юркнул в траву, через минуту-другую снова появился и, с презрительным видом отряхиваясь от росы, стал пристально разглядывать нарушителя своего спокойствия. Я бросил ему нашедшуюся в кармане галету. Свистнув, евражка мигом опустилась на все четыре лапки и сделала шаг, остановилась, поднялась, поглядела - опять на четвереньки. Так и добралась до галеты. Любопытно ведь, что это такое ей бросила!
Так, день за днём, мы приучали евражку брать пищу из наших рук. Еду она даже клянчила. Встанет на задние лапки - и ну сердито цвиркать!
За пять дней мы так привыкли друг к другу, что жалко было оставлять её одну на острове. Потом туда ездили наши друзья и друзья наших друзей и все они говорили, что тоже подружились с милым, любопытным зверьком.