Как-то раз в одной сказочной стране у одной хорошенькой девушки случилось несчастье. Ее покинул возлюбленный. Он не смог перенести тот неожиданно всплывший наружу факт, что эта самая девушка забеременела от господина М. Как это так случилась – отдельная история, ее обычно публикуют в эротических журналах. Ну и пусть публикуют, а мы вернемся к сказке.
От огорчения девушка совсем забросила домашние дела – перестала поливать цветы в горшках и кормить канарейку в клетке. Она до того расстроилась, что даже прекратила расчесываться. В конце концов, отчаяние довело ее до самого последнего шага. Девушка решила умереть.
Решить-то она решила, а вот как это осуществить – ну совсем не знала. В модных журналах на этот случай рекомендовали откушать крысиного яду или броситься с моста вниз головой. Ни крысиного яда в доме, ни подходящего моста вокруг не оказалось, а больше ничего путного журналы посоветовать не смогли, увы.
Совсем расстроившись, девушка села на стул и расплакалась. И тут ее осенила мысль – ведь по соседству живет королевский палач, как раз к нему-то и можно обратиться как к видному специалисту. Девушка вытерла слезы, накинула шаль на плечи, а на голову – чепчик.
Не прошло и пяти минут, как в дверь палача постучали. Тот очень удивился, ведь никому в голову не могло придти заглянуть в гости к палачу. Как раз в тот момент он изучал свежий номер иностранного журнала, посвященного проблемам заплечных дел. Пришлось журнал отложить в сторонку и пойти открывать дверь.
- Ах! – воскликнул палач, увидев, что в гости к нему спешит молодая и красивая девушка. Но он тут же вспомнил, что женат и притом счастливо. Сам король гулял на его свадьбе. Жена палача была племянницей фрейлины и в данный момент гостила за городом у родни.
- Ах! – воскликнула девушка. Она ожидала увидеть палача в капюшоне и красной рубахе, ведь иным она его и не представляла. Но дверь открыл приятный на вид мужчина средних лет.
Палач усадил девушку на стул у камина и стал внимательно слушать. Впрочем, он ничего толком не понял – ну разве можно что понять, если каждое слово перемежается то вздохом, то слезой, то взмахом огромных ресниц. Тогда девушка перестала все объяснять и просто попросила ее казнить втихомолку.
- Что вы, что вы, - замахал руками палач. – Как можно!? Ведь мы живем в цивилизованном королевстве, здесь уже три года никого не казнят кроме как по постановлению Королевского Совета. К тому же, посудите сами – вот я вас казню, а что мне с телом делать? Это же расходы какие – на гроб, на извозчика, могильщикам платить.
Палач подсчитал в уме расходы, потом умножил их на два, потом передумал и умножил на три.
- Это же целых шесть золотых выходит. – Палач разволновался, как будто эти золотые уже вычитались из его жалования.
- Я принесу вам эти деньги, - сказала девушка кротко, - вот увидите.
Палач искренне усомнился, ибо деньги были не малые, а откуда их взять бедной девушке? Девушка, кстати совсем забыл сказать, была действительно бедной. Сирота там и все такое. А пообещала золотые добыть она с отчаяния, иначе прогнал бы ее палач совсем из своего дома. Что тогда делать прикажите? К прачке идти, спрашивать – как топиться?
Девушка, более не сказав ни слова, встала и вышла на улицу, оставив палача в смятенных чувствах. С одной стороны, шесть золотых – это очень солидный приработок, ведь в палаческой работе «налево» не поработаешь, а сверхурочные бывают только во время каких-нибудь бунтов или переворотов. К тому же палач был неглупым человеком и отлично понимал, что девушка, скорее всего, передумает в конце концов.
Расстроенный, он вернулся к чтению журнала и стал разглядывать новые итальянские узлы, которыми затягиваются петли. Наметанным глазом он видел, что, несмотря на изящность и красоту, эти петли приводят с слишком быстрому удушению наказуемого. Несчастный ни подергаться как следует не успеет, ни язык толком вывалить. А это нарушает всю эстетику казни. Так нельзя.
Палач был профессионалом своего дела, за что король его чрезвычайно ценил. Кстати, ихнее величество прекрасно понимал, что возможно и ему самому в конце концов придется подняться на эшафот или провести денек-другой в пыточной – времена были непростые, революционные, можно сказать. И налаженные связи тут могли весьма пригодиться.
Палач уныло скользил взглядом по страницам журнала, и вдруг он в самом углу страницы увидел «Тройной неаполитанский». Будто электрическим током ударило палача – узел был и роскошен и функционален одновременно. Он подобно розе готовился раскрыться, изящно виясь вокруг веревки, но в тоже время был достаточно крепок и надежен.
Палач затаил дыхание – вот возможность блеснуть на помосте! Но следовало быть чрезвычайно осторожным при нововведениях. Именно так и потерял работу предыдущий палач, чье сердце не устояло перед заокеанскими томагавками. Увы, томагавки крепко подвели беднягу, рубить бычьи шеи баронов ими было несподручно, а казнь через метание томагавков была запрещена после того как томагавк при замахе вырвался из рук и поразил в лоб одного из придворных. Придворного списали, а вскоре жители королевства с удовольствие наблюдали крепкую и ловкую фигуру нового заплечных дел мастера.
Требовалась проверка. Бараны и котята здесь никак не подходили, виселица – дело тонкое. Палач напряг голову. Так, мужицкого восстания не предвидится, бароны притихли, а что если… И черт с ними, с этими золотыми! Палач был профессионал, и в деле повышения своей квалификации был готов идти на расходы.
Но девушка уже ушла далеко. А где она живет – палач так и не спросил. Вот беда.
Девушка же тем временем обшаривала закутки в поисках денег. В копилке оказалось семь сольдо, в кармане – еще одно. И это было все. А еду и украшения ей раньше приносил возлюбленный. Она снова заплакала от отчаяния. В голову ей полезли последние обидные слова любимого, он там называл ее дрянью и шлюхой, она стала мысленно отмахиваться от этих слов, но последнее из них никак не выходило из головы.
- А ведь это выход, – сказала сама себе девушка, - ведь шлюхи очень много зарабатывают, вот к примеру Агнесса, у нее всегда новые шляпки и куча золотых безделушек на руках и шее. А я ведь гораздо красивее Агнессы.
Девушка срочно бросилась прихорашиваться, надела свежее белье и самое нарядное платье. Вскоре она уже бежала по дороге в таверну «Млечный путь», где вечерами собирались одинокие состоятельные господа. Там ошивалась и Агнесса (по ее рассказам), и прочие девицы легкого поведения.
В таверне дым стоял столбом. Все курили трубки (папиросы были запрещены королевским указом, после того как король наступил голой ногой на свой же окурок), а в очаге жарили жирных уток. Девушка в нерешительности стояла в дверях. Мужчины были пьяны, грубы на вид, от них наверняка еще плохо пахло.
Девушке вдруг в голову пришло, что придется этим мужчинам отдаваться в их мерзкие лапы, они будут целовать ее губами, пропахшими табаком и ромом. Вот ее возлюбленный всегда был чист и опрятен, не пил и не курил ничего. Девушка вздохнула и вспомнила – зачем сюда пришла. Нужны были деньги. Она выбрала самого опрятного на вид, седовласого джентльмена и подошла к нему.
А седовласый джентльмен был, как нетрудно догадаться, добрый волшебник. Пришел табачку покурить и сплетен послушать, газеты он читать не любил. Дел в городе у него было по горло, то туман от королевского дворца отогнать, то фейерверк запустить на день ангела королевы, то брошку алмазную в доме бургомистра сыскать. Мало ли добрых дел людям требуется.
- Можно к вам присесть?
- Конечно, конечно, - засуетился волшебник, подвинувшись на лавке.
- А можно с вами познакомиться?
- Ох, - волшебник немного опешил. Агнесса и ее подружки редко беспокоили его по ряду причин. Прочие же девушки давно не обращали на него внимания.
- А можно я с вами проведу эту ночь?
- Ух... – такого быстрого развития событий он не ожидал.
- Это будет стоить всего шесть золотых!
- Ах! – волшебник чуть не поперхнулся дымом своей трубки, которую было взял в зубы, чтобы опомниться.
Девушке пришлось ждать, пока волшебник прокашляется.
- Я очень нежная и ловкая. И вдобавок владею техникой глубокого минета. – Увидев, что волшебник хлопает глазами, девушка добавила - Я буду очень стараться и это всего-то за шесть золотых.
- Девонька, да за шесть золотых в нашем городе можно целый гарем нанять! Красная цена ваших услуг – пятьдесят сольдо. Ну, шестьдесят, - добавил волшебник, отметив, что девушка действительно очень красива. Он не любил напрасно обижать людей.
- Но мне срочно нужно шесть золотых. Мне очень, очень нужно.
- Ах, милочка, Деньги всем нужны. Деньги – это кровь нашего мира. Кровь струится по венам, но каждый орган стремится быть омытым ее потоком.
Девушка немного рассердилась. Она не очень понимала и не любила философские рассуждения.
- Ну, тогда я оставлю вас и пойду вон к тому матросу!
- Я тебе помогу, крошка, постой.., - с этими словами волшебник достал деньгоскоп – магический прибор, при помощи которого он определял платежеспособность клиента.
Он навел прибор на матроса и со вздохом разочарования объявил:
- У него за душой всего пятнадцать сольдо и долгов на восемь золотых.
- Ну, тогда вон к тому толстяку, - девушка немного опешила, но не хотела показать и вида, - у него наверняка много денег.
- Так. У нашего толстяка ровно десять сольдо в кармане, чтобы заплатить за обычный ужин. Но дома у него более двух сотен золотых, хотя заполучить их будет невероятно трудно. Он скуп сверх всякой меры, и когда идет ужинать берет ровно десять сольдо каждый раз, чтобы не было соблазна заказать лишнее пиво.
- А что вы скажете про нашего соседа за тем столом? – Девушка была в меру любопытна.
- О! Здесь даже не понадобится мой деньгоскоп. Я хорошо знаю этого малого – он клерк в банке и у него трое детей. Жена в неделю отсчитывает из его жалования ровно двадцать сольдо на мелкие траты мужа. Конечно, парень охотно воспользуется вашими услугами, но согласится ли его жена оплатить выставленный счет? – Волшебник добродушно рассмеялся.
- Ну, тогда я предложусь трактирщику!
- Вот это уже хороший выбор. Он каждый вечер вынимает из наших карманов не менее пяти золотых. Поговорите с ним, детка, а я посмотрю – чем все закончится.
Девушка уже хотела было встать, но увидев какой трактирщик потный и жирный, какие у него волосатые руки, она не смогла даже сдвинуться с места. К тому же ей все больше нравился сам волшебник, и она стала подумывать – не снизить ли цену до какого-нибудь разумного предела.
Волшебник насмешливо посмотрел на ее колебания, а потом ему стало самому любопытно – в какие же долги влезла эта красавица. Он немедленно навел на нее свой прибор.
- Так, а у тебя с собой есть восемь сольдо. Дома под столом закатилось еще одно и ... - он помедлил, - у тебя есть еще ожидаемый доход в десять золотых ежемесячно!
- Ой! – Девушка широко распахнула глаза. Ни о каком доходе она и слыхом не слыхивала. Но мысль о десяти сольдо ей очень понравилась. Шесть можно отложить для дела, а на четыре оставшихся – купить новые ленты, роскошную шляпку, лимонаду, конфет и много еще чего такого, что раньше ей приносил только возлюбленный. – А как мне можно получить эти деньги?
- А мне-то откуда знать? –Удивился волшебник. – Ну, может быть, вам бабушка ренту завещает или еще чего.
- Но у меня совсем нет родственников. У меня есть только любимый, точнее был, – и у нее навернулись слезки.
- Ну, тогда расскажите мне о своем положении, я же вижу, что вы совершенно не какая-нибудь простая панельная девка. Той бы в голову не пришло просить более одного золотого.
И девушка рассказала все по порядку. И о ребенке от господина М., и о ссоре с возлюбленным, и о цене, запрошенной палачом. Словом, все-все-все.
Волшебник поначалу не очень поверил, но, посмотрев на девушку сквозь специальные очки, он заметил, что действительно в ее теле уже двойная аура – ее и будущего малыша.
- Так, так, так.., - сказал волшебник, - кажется я понимаю откуда у вас будут деньги.
Он достал из своего саквояжа «Уложение о законах королевства» и открыл на нужной странице.
- Вот, - сказал волшебник, - «А если господин заимеет ребеночка от одинокой женщины без родительского присмотра, не будучи с ней в браке, то платить ей на содержание он обязан двойную таксу.» А где же у нас таксы? Ах, вот они – пять золотых в месяц алиментов на обычного ребенка, то есть – десять за ребенка от сироты. Поздравляю тебя, милочка, редкий случай, когда королевские законы идут на благо людям.
- Ах, - всплеснула руками девушка от раскрывающихся перспектив.
- И с чего бы это наш король так не равнодушен к сиротам? – Улыбнулся добрый волшебник. – А господина М. я хорошо знаю. Он вполне состоятелен и добропорядочен. Конечно, поначалу заупрямится, но если его припугнуть, то исправно будет платить. Вот ведь до чего озорство доводит.
С этими словами, он помог девушке подняться и проводил ее до дверей. А у той – как крылья за спиной выросли, весело напевая, она пошла домой. По дороге ей попался палач, который вышел подышать свежим воздухом на сон грядущий. Завидев девушку в веселом настроении он все понял – в том смысле, что сегодня неаполитанский узел точно опробовать не удастся. И палач очень расстроился.
Девушка ему рассказала, что ее казнь за шесть золотых придется отложить на несколько месяцев, пока господин М. не выплатит первый взнос. Но палач был умным и понимал, что за эти месяцы все перевернется. Либо возлюбленный возвратится, либо девушка смирится со своим положением, либо самостоятельно наложит на себя руки. Естественно проделать экзекуцию бесплатно она отказалась – слишком хотелось попробовать каково это - потратить целых четыре золотых.
Так почти оно и вышло, как предвидел палач. Когда девушка родила розовощекого и кудрявого младенца, она и думать забыла про палача и возлюбленного – настолько хорош был малыш. И добрый волшебник не обманул - встретившись с господином М., он намекнул на особенности «Уложения о законах королевства», а также про особое внимание Королевского Совета к сиротам. Словом все у молодой мамы стало хорошо. А волшебника она потом отблагодарила. Причем совсем забесплатно.
А вашему покорному слуге каждый месяц теперь приходится вырезать из бюджета по десять золотых. Сказки вот писать взялся, хотя много ли заработаешь на гонорарах нынешних, а?
Да забыл совсем сказать. Тот узел палач все же опробовал, если не ошибаюсь, на бывшем председателе Королевского Совета. Тот совсем заговариваться стал на заседаниях, вот его король и обвинил в заговоре. Хотя, полагаю, король это сделал по личной просьбе палача, с которым хотел иметь очень хорошие отношения.