ЕГО кисть коснулась холста…. Холста такого же белого как ЕЁ кожа в свете молодой весенней луны. Чёрная и жёлтая краски смешались в бешеном танце.
ОН писал ЁЕ …
ОН писал, а ОНА сидела на мятой постели, абсолютно обнаженная и, как в лунном свете, купалась в ЕГО безумном взгляде. А в ЕГО руках рождалась новая, совсем иная жизнь. В ЕГО глазах танцевала ночь, она отрезала от лунного света немного и подарила ему. Наверное, в эту ночь она, ночь, была влюблена в него. ЕГО кисть ласкала ЕЁ силуэт и сейчас, ОН покланялся ЕЙ, как богу и ненавидел, как дьявола.
На холсте застывали мгновенья, наверное, самые прекрасные в ЕГО жизни. На холсте застывало ОНА…
А, когда ночь забрала с неба свою последнюю лампочку и невероятный танец красок застыл на холсте. ОНА ушла. Просто встала и ушла. Может вслед за ночью, может на оборот…
Рассвет стучался в окно, он звал ЕГО в новый день, толкал в спину. Но день был пуст… День был пуст без НЕЁ. И скупой серый дождь плакал в унисон с ЕГО душой.
Вновь спустилась ночь, ОН сидел у окна. ОН просил, плакал, кричал. Но ночь не ответила, сегодня она была влюблена в другого безумца и, её не было дела до стонов и боли.
Картина в углу.
Застывший танец красок.
ЕЁ силуэт в лунном свете.
Остановленное, законсервированное время.