Мужик этот, шофёр старенького грузового VOLVO, что торчал возле подъёмника, раздражал Виктора с первой секунды. Чем? Да всем! Видом своим самодовольным, кривой ухмылочкой, провонявшейся потом робой, так ведь мало того, и рот у него просто не закрывался.
В том, что хозяин мастерских, Хельмут Висбауэр разрешал клиентам присутствовать при ремонте, Виктор - авто слесарь, работавший тут уже несколько лет, хозяина не одобрял. Только у хозяина на это дело был «полный плюрализм», короче, плевал он на Витино мнение. А с этим клиентом Виктор сдерживался из последних сил. Мужик (Витя про себя окрестил его Хорьком) говорил по-немецки, лениво вставляя в просветы между немецкими словами русские матюги. Парень прекрасно знал, что стоит ему произнести лишь одну фразу и шоферюге сразу станет ясно, что Виктор - такой же немец, как и он сам и начнётся это надоевшее до чёртиков панибратство, якобы оправданное землячеством, поэтому он и отделывался короткими „Ja“, „Nein“, „Doch“, мычал что-то невразумительное, а чаще просто отмалчивался. Он вообще был не из тех, у кого на лице всё написано и от извилины до языка путь короче, чем до соседней извилины. Для Вити ляпнуть что-то не до последней гаечки рассчитанное, продуманное было всё равно, что юбку на себя натянуть.
В поступках же, напротив, был слишком скор. Не то, чтобы он так уж прямо нетерпим был к болтовне, то же самое «недержание речи» у женщины он даже и подсознательно недостатком не считал. Вот, Нинку, подружку свою, к примеру, болтавшую без умолку на чудовищной смеси русского и немецкого, он слушал даже охотно, улыбался... Своей болтовнёй она будто вентилятором сдувала тучу забот, каких-то недодуманных обрывков мыслей о работе и прочего мусора. На душе становилось легко и беззаботно, плечи сами собой расправлялись... может и правда хватит гулять-то.. ну чем не жена?
Нина сегодня после работы собиралась заехать за Виктором. Он ведь теперь «безлошадный». Парень представил себе, как она подлетает к мастерским на разноцветном «Твинго» и идёт к нему своей забавной, пританцовывающей походкой... Этой картинкой Витя как-бы заслонился от Хорька, работа опять пошла быстрее. «Главный тормозной я ему поменял, теперь масло, фильтры и катись, дядя, на своём VOLVO куда подальше...» - подумал он, потянувшись за гаечным ключом. Шоферюга этот, проследив за движением руки Виктора, услужливо подал ключ 22 на 24, продолжая что-то оживлённо рассказывать.
И ключ и Нинка, вдруг, однако, исчезли и водила втиснулся со своей болтовнёй в «освободившееся» ухо. Подсознание включило Виктора, словно зомби на кодовое слово.
-...Подумаешь, крутой! БМВуха у него чёрная, ничё, мотался за мной, сука, как на верёвочке, а потом пропустил я его, да ка-а-а-к дал, мля, со всех прожекторов в спину...- выхватило ухо Виктора и снова отключилось... оглохло. От услышанного у парня перехватило дыхание. «Слава Богу, что я стою к нему спиной! Только не подавать вида, только не останавливаться, только... только...» - бормотал он про себя, в пятый раз пытаясь попасть в резьбу. «Ничего, ничего, главное – восстановить дыхание!» - уговаривал он себя, а в памяти уже выпрыгивали вспышками фрагменты недавнего прошлого...
Ещё в прежней жизни, в Саратове, мечтал он о машине. Нравились всякие – немецкие, французские, японские, но с ума сводила одна – чёрная «пятёрка» БМВ. «Безответная, моя, безнадёжная любовь» - подсмеивался Витя сам над собой. Вот так хихоньки – хахоньки, а мама пока что носилась по всевозможным и невозможным инстанциям, собирая бумажка к бумажке - неподъёмный груз документов на выезд. Витя времени тоже не терял, набивая себе руку латанием всевозможной многотонной рухляди грузовиков, что в молодости звалась Мерседесом, Рено, Вольво... Коллеги отбрыкивались от иномарок руками и ногами, а Виктор только к ним и рвался, как оказалось, не зря. Опыт в Германии пригодился. А БМВ будет у него обязательно!
Следующий кадр.
Выходил, высмотрел он свою мечту – БМВ 525 со всеми 24 клапанами, чёрную, исполнение экскьюзит. Где только ни искал, а нашёл неподалёку. Машина была свеженькая, ухоженная, просто повезло оказаться в нужное время в нужном месте. По крылу и двери шла длинная царапина, а дверной замок был поломан, обломок ключа остался в замке. Виктор даже видел немца, что привёз машину, седого, высокого, пижонистого.
-Да, этот с царапиной и поломанным замком ездить не будет, отдал в авто центр по страховке и уехал на новенькой. Что ему тысяч 15 –20 марок разницы, небось, не последние! А у Вити это было всё-всё, что собрал он с момента приезда. И все же в решительный момент надо забыть, как по крохам собираются деньги, и мыслить тысячами, как марками, ведь забрать машину необходимо немедленно, пока её не начали ремонтировать, красить, чистить и т.д., накручивая на это всё огромную цену.
Виктор зашёл к продавцу, что обхаживал незадолго до этого седого пижона, спросил, «почём?» - тот ляпнул сумму бредовую. Витя усмехнулся, сунул ему, глянув по сторонам, пятисотенную и назвал цену свою, реальную. По короткой вспышке зрачков пройдохи понял, можно было взять ещё дешевле. Поздно, проехали! Кто сказал, что немцы не берут? Ещё как берут!
А царапины Витя уберёт, не безрукий! Дверь, скорее всего, можно даже не красить, а ошлифовать царапину почти до грунта, а крыло, он сделает, как научил его Висбауэр - загрунтует и задует только повреждённый участок, а границы заполирует. Замок починил он в тот же день.
Через неделю Витя обмывал с приятелями свою чёрную красотку. Он поставил её у дома так, чтобы из окна было хорошо видно подкрашенное крыло. Машина «горела» на солнце полированными боками, пахла внутри дорогой кожей и просила жеманно: «Вить, давай покатаемся что ли?». Эх, кабы его в Саратове на этой «пятёрке» видели...
Нет, подкраски не видно. Gut gemacht! (Хорошо сделано!) – похвалил он себя словами шефа. Тот оказался лёгок на помине – в кармане у Вити двоекратно коротко пипснул мобильник: «Быстренько привези полировальную машинку!» Прав он конечно, я должен был ещё вчера её вернуть, а теперь в свой выходной придётся ехать.
-Не так ему нужна в это время машинка, как повоспитывать охота – заключил Виктор, однако просить отсрочки, оправдываться тем, что выпил, не хотелось, гордыня не позволяла.
- Мужики, я мигом – бросил он на ходу. Одевая в прихожей куртку, встретился взглядом со смуглым, чернявым парнем лет 25-28. Густые брови, небольшие, но выразительные глаза, впалые щёки, прямой, узкий нос – папины. Нежные, чуть полноватые губы – в маму. Он лихо подмигнул своему отражению: «Выпил ведь, куда прёшься!?» Но каблуки уже отбивали лестничную чечётку: «Тра-та, та-та-та-та, та-тра-тра-та, та-та!» Пружина входной двери тоже не могла смолчать: «Иииииииээээээх, клатц!»
Следующий кадр.
Витя летит на своей «пятёрке». Отвезёт он шефу машинку, ничего страшного, это ж рядом. Мотора почти не слышно. Достойно и солидно шуршат шины по асфальту. Он отпустил руль. Нет, не тянет ни влево, ни вправо. Машина будто стояла неподвижно, столбы, обочину, поля тащили вдоль затемнённых окон, будто декорацию в модерновом спектакле. Да, машина! То, что доктор прописал, именно такую он и хотел.
Впереди, по-русски, (врочем этим грешат и поляки, и турки), нахально игнорируя разметку, прямо посерёдке тащился грузовик. Сбрасывать скорость не хотелось, Виктор «стрельнул» коротко дальним светом, прижмись, мол, вправо. Водитель грузовика не реагировал. Через некоторое время открылось пространство справа, Витя увеличил скорость и... еле успел затормозить, т.к. грузовик с неожиданной прытью рванул вправо, выжимая его с дороги. Он пытался обойти грузовик слева – тот же результат. Водитель грузовика просто издевался над ним! Не зря, ох, не зря Виктор их так не любит – прижимистые, косноязычные... Хотя, с другой стороны, какими им быть, если проводят они за рулём по 12-15 часов, дрожат над своими бумажными «шайбами», что может проверить любой полицейский и ещё больше, чем полицейских боятся серьёзной поломки, что оставит их не только без заработка, но и по миру пустит в два счёта...
Да, всё это он понимает, а всё одно их не жалует. Часами околачиваются до чёртиков надоевшие шофера возле подъёмника, пока Виктор ремонтирует их огромные грузовики, пытаясь контролировать его работу. Да что они в ней понимают!? Виктор старается и так сверх меры, не просто, скажу я вам заслужить уважение Висбауэра! Он работу любит и уважением шефа дорожит. Тот – такой–же молчальник, как и Виктор и они неплохо понимали друг друга, хотя немецкий у парня был ещё далёк от совершенства. Однако уважение – уважением, а повоспитывать Висбауэр любил.
Может этот гад, что плетётся в грязном VOLVO впереди него тоже пытается Витю воспитывать!? Ездить бы лучше по-человечески научился! А грязи-то, грязи на машине, это ж надо было разыскать на немецких дорогах! Попробовал бы он на подъёмник к Вите заявиться в таком виде, пошёл бы купаться, как миленький...
Темнело. До мастерских было уже рукой подать, а перед этим дорога должна резко поворачивать. Неожиданно вежливо грузовик освободил левую полосу, прижимаясь к обочине. Ну, наконец-то! Ракетой рванула чёрная легковушка по освободившейся полосе. Обошёл Витя VOLVO, и тут же водитель его врубил дальний свет, все свои прожекторы, те, что на дуге и четыре на крыше, вернее три – второй слева не горел. Впрочем, семь прожекторов ослепили Виктора или восемь значения уже не имело.
-Как же он меня, гад! Тянул, мурыжил, у самого поворота выпустил вперёд и ослепил. Будто нож в спину... «Подонок! Ах, кабы только достать его!»- только и успел подумать Виктор. В ту же секунду он перестал слышать шуршание шин, резко взвыл двигатель, внезапно потерявший нагрузку. Машина летела с насыпи, колёса беспомощно вращались в воздухе
... VOLVO торжествующе хохотал всеми клаксонами. Рёв удалялся в темноту: «Фа-фа-фа-фауауа-а-а! Как-я-тебя-а-а-а!» Ему казалось, что с этим торжествующим рёвом сливается злобный рёв ещё более ужасного зверя, того, что сидел за баранкой. Роскошный, надменно блестящий, словно чёрная жемчужина БМВ, перекатывался по полю. Крыша, двери, колёса, крыша, колёса...
Легковушка уменьшилась раза в полтора. Это был труп, труп мечты. Тело парня оказалось прочнее. Спасли ремни и подушки безопасности. Оклемался. Снаружи оклемался, а внутри – мрак! Обида, злость, жажда мести разъедали душу. Как жить с этим грузом?
Машины нет, страховка, дорогущая Vollkasko, страхующая, как обещал Виктору агент, буквально от всего, чуть ли не от собственной тени, платить отказалась, мотивируя очень просто: « Вы были пьяны». Права остались в полиции. Чтобы их вернуть, нужно ещё сдать, так называемый, «Idiotentest». Ну, где это такое видано, доказывать, что ты не идиот!? - возмущался Виктор. Немцы считают, что если ты знаешь, что после выпивки нельзя за руль и едешь, значит должен! Оказалось, что и сдать этот экзамен не так-то просто. Удалось лишь со второго раза доказать что он не идиот...
...Он всё ещё держал в руках гаечный ключ. Все эти эпизоды недавнего прошлого промелькнули в его мозгу со скоростью загрузки современного компьютера. Не вполне ещё владея собой, Виктор надвигался на рыхлого, засаленного мужичка. Хорёк попятился.
-Так что, говоришь, шарахнул ему светом в спину, а он? - прохрипел, осипший вдруг Виктор. Он перевёл дух, откашлялся и в этот момент с ужасом понял, что секунду назад чудом сдержался, чтобы не раскроить гаечным ключом эту мерзкую голову. Нет, нет так нельзя! Хватит уже глупостей.
-О, мля! А я так и думал, что ты русский! – подал голос ещё бледный от испуга Хорёк.
-Ну, так что ж тот? Давай, давай хвастайся! – вроде спокойно спросил Виктор. Хорёк молчал, лишь как-то весь скуксился, словно резиновая маска-шарж, захлюпал носом... « Дык их ... двое там было, в БМВухе этой, а там уже до границы близко, мля, ну, я, короче, притормозил, там по знакам положено, а они меня из кабины вытащили... накостыляли по самое дальше некуда, болел потом...
- Эх ты, герой! – ухмыльнулся Виктор, имитируя потерю интереса к теме. На самом же деле мысли его были только об этом: «Врёт, врёт мужичёк! Точно он! Или? Вон и прожекторов такой же комплект, как у того. Свети – не хочу! Интересно, а все ли работают?» Проверил. Второй слева на крыше не горел... У парня застучало в висках, запахло долгожданной расплатой. Мысль эта, казалось бы, должна была его обрадовать – это ведь судьба, что гад этот попал именно к нему, Виктору, в бокс. Само провидение отдаёт ему этого подонка на растерзание, но счастья он не ощутил, наоборот, многотонный грузовик будто повис на его душе.
-Почему, собственно, на растерзание? – возразил он сам себе – Справедливое возмездие!
Вот так вмазать ему между глаз, одним гадом было бы на свете меньше.
Ан нет, нельзя. Тут иначе надо, это тебе не Саратов, подумать надо.
Он снова оказался под днищем грузовика, глаз привычно искал огрехи... выхлопная труба долго уже не протянет, амортизаторы сухие, а вот шланги тормозные уже явно старые, надо бы поменять. На резине чётко просматриваются трещинки. Виктор усмехнулся – да, профессионал сидел в нём основательно. Тут же оглянувшись с опаской на Хорька, (как бы тот чего не заподозрил) увидел, что водила, воспользовавшись моментом, ретировался в туалет. Что ж, судьба, стало быть. Виктор с силой перегнул тормозной шланг, как бы складывая его пополам. Одна из множества мелких трещинок чёрной смертью побежала поперёк шланга, почти замкнувшись в кольцо. «Как обручальное» - подумал Виктор - «со смертью». Жирная капля тормозной жидкости медленно-медленно собралась в улыбающейся жуткой усмешкой пасти - трещины и упала на ладонь. Он вытер шланги промасленной тряпкой. И отпечатков нет, и выглядит свежее.
Хорёк скоро вернулся. Виктор, как ему казалось, небрежно спросил: «Ну, будем ещё что менять? Ремонтировать? Если нет, можете идти к шефу». Рассчет был на традиционную скупость земляков. Немцы, привозя машину на очередное техобслуживание, обычно отдавали ключи мастеру и уходили, мастер сделает всё необходимое. Замена серьёзных узлов согласовывалась по телефону, а что касается безопасности – даже и не обсуждалось. В счёте будет указано.
Русские же, напротив, экономили на всём, ремонтировались только в безвыходной ситуации. Оно и понятно – не до жиру!
В бокс тем временем вошёл шеф. Отвечая уже скорее ему, чем Виктору, Хорёк засуетился : „ Danke, alles ist schon erledigt, ich will zahlen!“ (Спасибо, сделано всё. Я хочу заплатить).
Висбауэр молча нырнул под VOLVO, глянул мельком подвеску, тоже заметил закопченные стыки выхлопной трубы, бросил взгляд и на шланги. В разогнутом положении шланг не «кровил». Шеф видел, что сделать там следовало бы ещё многое, но знал, что клиент русский и ничего не сказал, лишь махнул Хорьку рукой, идём, мол.
Виктор мучился: «Вдруг не он? А я убиваю невинного человека...» Сама мысль, что он – убийца наполняла его ужасом. Ведь одно дело тысячу раз говорить: «Я убью тебя!» А другое – убить. Нет, он не боялся, что дело раскроется, в машине заменено только то, что пожелал клиент, но сомнения всё же царапали что-то внутри.
Хорёк выкатил грузовик из бокса и цеплял свой прицеп, что оставил напротив. Виктора знобило, он снова и снова терзал свою память, извлекая самое больное – как бесконечно перекатывался с ним, Виктором внутри с колёс на крышу чёрный автомобиль, как ковылял он на костылях, как платил двести марок, чтоб забрали на свалку останки БМВ, как обманула его страховка, как мытарили с правами и про этот чёртов «Idiotentest»...
- Нет. Надо его, гада, вернуть. Не могу я так! Кабы знать точно, что он... но я ведь видел, что второй фонарь сверху слева не горел, в зеркале видел... или не в зеркале? Но если не в зеркале, то значит, то был правый! Так как же, в зеркале или... Нет, не могу, надо бы сменить шланг. В конце концов Виктор твёрдо решил вернуть водилу в бокс. Бог ему судья!
Неожиданно сзади коротко зашуршал песок под колёсами и, обернувшись, Витя увидел лиловую с жёлтыми бамперами «Твинго» и выходящую из машины Нину. Она была сегодня в новых светлых брючках в обтяжку и коротенькой кожанке с множеством змеек. Нескольких секунд, что он любовался Ниной, хватило Хорьку, чтобы доехать до конца переулка.
-Нина! Давай скорее в машину, верни его обязательно! – закричал ей Виктор вместо приветствия. Яркая машинка понеслась вслед уходящему VOLVO.
– Вот умничка, никаких «Зачем?» и «Почему?» Молодца, девка! Честное слово, женюсь – решил Витя.
Он увидел, как Нина пытается остановить Хорька, сигналя ему светом, вот она обходит его и останавливает свою машинку, ловко ставя её поперёк дороги метрах в пятидесяти впереди VOLVO. Хорёк, наконец, заметил её, ударил по тормозам, тяжёлый грузовик резко замедлил ход, нырнув носом, казалось ещё 3-5 метров и он встанет, как вкопанный, но, вдруг, торможение прекратилось и VOLVO небыстро покатил дальше.
Остановился он, лишь подмяв под себя яркий, словно игрушечный, лиловый автомобиль...
__________________________________________________________
*Рассказ опубликован в газете "Районка" в Германии