Рось. Москва 12.02 г. – 01.03 г.
"СЧАСТЬЕ" - "С-частью" - "Получить часть земли-кормилицы при раздаче общих владений, добычи племени, рода" - "Получить часть сытного пирога".
Запоздалая электричка неслась сквозь лютый холод, скрежеща металлическими промороженными костями. Ветхие вагончики дрожали. Окна наглухо законопатил иней, толщиной в три пальца.
Пассажиры сидели воробьями, нахохлившись на ледяных скамьях-проводах. Дыхание замерло, чтобы, не дай Бог, вдох не впустил стужу внутрь. Сознание и тело сжалось в точку… Даже мысли, казалось, застыли сосульками, чтобы не спугнуть жалкие остатки тепла внутри тела.
И почему лихие времена всегда накликают лютую стужу?…Перестройка – Разруха - Холод…
Горстка, разбросанных по вагону, запоздавших пассажиров кемарила, уткнувшись в поднятые воротники… И только крохотное согбенное существо суетилось по проходу между скамьями. Клюка шарила под лавками в поисках чего-то страстно желанного и бесконечно недосягаемого…Наконец подслеповатые глаза старушки, одному Богу или чёрту в’едомо каким способом, углядели-таки то, что нужно…А может это был инстинкт самосохранения?…Бог его знает… Всё её существо в единый миг обратилось в целенаправленную стремительность. В мановение ока старушка, почти по воздуху семеня ногами, пролетела к пустой лавке, под которой распалялась ПЕЧКА. Её древний дырявый платок, накинутый поверх не менее древнего пальтеца, превратился в крылья летучей мыши, пытаясь отпугнуть преследователей. Глаза сверкали гневом и решимостью смести с пути любого, посягнувшего на её СЧАСТЬЕ! Пассажиры-воробьи всё с тем же безразличием посапывали в поднятые воротники. Но ОНА-то ЗНАЕТ - ВСЕ ОНИ спят и видят, как бы успеть первее захватить место на ЕЁ печке! Отнять, украсть, обездолить! ОНА-то ЗНАЕТ - Всю жиииизнь! Всегда! Никому нельзя верить! Сожрут! Вытащат изо рта последний кусок!
НА-КО-НЕЕЕЕЕЕЕЦ-ТО…
Всё её существо светилось торжеством победы и наполнилось счастьем.
Теперь уж НИ-ЗА-ЧТО! НИ-КО-МУ! НИ-КО-ГДА!…
Страсти и бури полыхали протуберанцами где-то там, в только ей видимом, почти потустороннем мире. Глаза слепой стеной ограждали от непрошеных гостей, а может наоборот, не выпускали её сознание в уже чужой, уходящий в небытие, земной мир. И только холод всё еще не отпускал её в Рай – Божью благодать - Еще немножко, еще чуть-чуть насладиться привалившим земным СЧАСТЬЕМ!
Сгорбленные, неестественно поднятые заостренные от холода и бремени лет плечики, стали постепенно опускаться и округляться. Тело, согретое печкой, оттаивало и всё больше растекалось по лавке, как подтаявшее мороженое.. Острые углы тела всё больше сглаживались и фигура старушки приобретала киселеобразную форму, если кисель вообще может иметь какую-то форму….Голова покачивалась в такт колёсам, посапывая подхлюпывал нос…Взгляд затуманился и грозная размороженная бдительность, мутной капелькой застыла в уголке глаза…Веки, отяжелев от пережитых бурь, вздрагивая, теряли силы и уже полу прикрывали глаза. Божья благодать…
Сон было совсем сморил старушку своей тёплой лапой. Божья благодать…
Ей снился РАЙ, ЫРИЙ, ВЫРИЙ… Райские яблоки, зеленая травка и ласковый взгляд Господа нашего. И всё бы так, да что-то жарковато в Раю-то…
Тревожная вопросительная складочка пересекла лоб старушки, силясь понять, отчего же так жарко-то в Раю? Всё еще опущенные веки вздрагивали, будто боялись рассеять дивное видение. Тепло…Жарко…Печка палила нещадно, пытаясь насмерть сразить лютую стужу. Сухонькие пальцы теребили ворот пальтечк’а, безнадежно пытаясь справиться сквозь сон с верхней пуговкой. Платочек сполз с реденьких прядок на плечи. Жааааааарко….Рай превращался в баньку , а парку всё поддавали и поддавали… На верхней полочке-то уже горячо, а спуститься ниже – а как ЕЁ место на теплой верхней полочке займут другие? Как упустить такое СЧАСТЬЕ?
Снизу явно припекало не на шутку. Старушка начала поёрзывать на месте, приподнимая слегка то одну, то другую ногу, чтобы хоть на мгновение остудиться. Её полуоткрытый глаз с надеждой и отчаянием поглядывал на соседнее пустое, более прохладное место. Но… Но КАК остаивить то, что с таким трудом досталось? Глаза от жара уже раскрылись больше привычного. Господи, неужели и в Раю СЧАСТЬЕ так коротко? Гиена огненная поджаривала бедное существо снизу, а сверху лютовал мороз и сквозняк…
Заскрежетали тормоза у очередного полустанка. Бабулька тревожно глянула в оттаянный, неведомо какими усилиями, «пятачок» в окошке: Охти! Моя! Вот уже и двери медленно расползаются, пытаясь освободить выход.
Но как, КАК оставить, отказаться от такого СЧАСТЬЯ? Ведь, только она встанет, вот тот, да, вот тот гад с бородой тут же захватить ЕЁ печку!?
С отчаянием самоубийцы старушка бросилась к закрывающимся дверям.
Я заглянула одним глазом в «пятачок»: некоторое время виднелась встревоженная, трусящая «в ногу» с электричкой бабулька, тревожно глядящая подслеповатыми глазами туда, куда электричка уносила Божью благодать. Вся её фигурка кричала мне в догонку: «Это не справедливо! Ну, почему, почему Божья благодать так коротка?!!!- Плечики сникли, - Не было и уже, видно не будет СЧАСТЬЯ в жизни…