СНЫ О ПЕНЖИНЕ
Повесть о северной Камчатке
Иногда приходит ко мне грустное, тоскливое настроение, и
я вспоминаю свою страну. В ней живут сильные люди, там полгода - вьюги и пурги, морозы ; оленьи стада, собачьи упряжки - там. Это особая страна, где жить и трудно, и легко.
Трудно - потому что всё тут, вроде бы, против человека, даже солнце зимой являет свою немилость. Оно держится над землёй недолго, едва приподнявшись над ней, через два-три часа снова, скрывается за призрачным горизонтом. И весь короткий день в небе стоят и восход, и закат, а потом - внезапная темнота.
Легко жить - потому что начинаешь понимать свою судьбу совсем по-другому, лучше видеть себя и окружающее.
Здесь читают те же книги, что и в далёкой Москве, слушают
модных певцов с новейших грампластинок, берут в магазинах теплые оранжевые шары апельсинов из Марокко. Всё так же, так же - и не так, совсем не так. В одно
прекрасное утро вы заметите над далёкими синими горами розовые перья облаков, и вам отчего-то придет в голову, может быть, довольно несуразная мысль, что вы стали лучше понимать мир, что там, в предыдущей своей жизни, порой и головы-то к небу не поднимали, чтобы увидеть звезды, высокие, частые звезды. Всё куда-то бежал, что-то делал на службе, ссорился-мирился, повышался в должности, говорил о футболе и по пятницам пил пиво с друзьями... И зачем всё это? Есть вот эти розовые перья облаков, которые увидел впервые и - навсегда. И твоя жизнь с этой минуты совсем другая: начинаешь жадно смотреть вокруг себя и понимать, что, в сущности, чёрт возьми, ты – богач, и можешь жить так, как надо и как хочется…
Я уехал из этой страны. На время. По крайней мере, так мне кажется, что на время. И когда особенно тоскливо становится жить размеренной, уютной жизнью, бросаюсь на улицу, отчаянно – спешу, спешу! – выбегаю на шоссе и ловлю машину. Наверное, шоферы думают, что человек опаздывает на самолёт. Я, в самом деле, приезжаю в аэропорт и брожу по его залам ожидания. Народ сидит на чемоданах, дремлет в1 креслах, чего-то ждёт у стоек регистрации... И среди них я всегда узнаю тех, своих, из Моей Страны.
У них добрые лица и удивленные глаза: они никак не могут привыкнуть к порядкам "материка". И облегченно вздыхают, у услышав голос диктора, объявившего посадку на рейс в Нашу Страну...
Потом я приезжаю домой и в который раз говорю себе, что -всё, уеду, и почему это я больше не вижу розовых облаков, похожих на перья фламинго? Ну, ладно: фламинго - это из области романтики. А вот перья лебедя, окрашенные восходящим солнцем в волшебный вишневый цвет, я видел на самом деле. Почему же не вижу теперь, а? И ночью наступает бессонница, ломаются в руках спички, пепельница наполняется окурками, и в тихий предутренний час, когда блекнут звезды, ко мне приходят сны о моей стране, имя которой - Камчатка.
Об этой земле говорят и пишут много, и редкое писанье бходится
без упоминаний о вулканах, так что житель среднерусской полосы, никогда не бывавший на Дальнем Востоке, всерьёз может подумать: знаменитый полуостров ни что иное, как оплошной кратер вулкана, начиненный к тому же этими … как их? во-во!.. гейзерами... А тот, кто всё-таки, решившись расстаться с "материком" на недельку -другую, побывал на лечебных водах Паратунки или Малок, уж, верно, с полгода будет потом твердить:" Вот когда я в последний раз ездил на Камчатку..."
С восторгом заезжие литераторы повествуют о прелестях чудесной Долины гейзеров - уникальнейшего творения природы. Кстати, люди довели этот чудный уголок до такого состояния, что местным властям даже пришлось принимать экстренные меры: закрыть в него свободный доступ
досужим туристам и любителям экзотики. Но Камчатка, по сути своей, это бескрайняя, неоглядная тундра. Это только на юге полуострова властвуют чудеса в виде гейзеров и фумарол, и то ещё надо найти места, где они есть. А чем дальше к северу, тем меньше поводов для экстатических восклицаний: « Ах-ах, как чудненько тут!»
В том-то и дело, что не чудненько. В северных районах Камчатки внешне нет никаких особых красот. Край этот, некогда называвшийся Гижигским промысловым районом, незатейлив и суров. Он прост и скромен как картины Рокуэлла Кента. Он обнажен в своей зимней беззащитности перед ветрами. На него внезапно налетают огромные снежные тучи, которые моментально
занавешивают графическую чёткость сопок.
Летом эта страна спешит жить. Каждое дерево, каждый кустик и травинка торопятся получить от жаркого, неистового солнца, тепло, необходимое для долгой зимовки. За один месяц всё способно зазеленеть, зацвести и даже дать плоды!
На севере Камчатки можно увидеть щедро разбросанные повсюду маленькие голубые озера, и небольшие сопки, и кряжистые вершины гигантских хребтов, и прекрасные реки с прозрачной водой и куюмы с разноцветной галькой…
По берегам реки Пенжины растут удивительные густые леса, в которых стоит оглушительная тишина. В чаще, заваленной сушняком и прошлогодним травостоев, то и дело натыкаешься на следы лося или медведя, отпечатавшиеся на сыром песке. Ветер сюда не проникает, и сквозь редкие просветы в спутанном навесе из крон деревьев видны пробегающие по небу облака.
Привыкнуть к этой стране сразу трудно. Незатейливая, не обладающая ослепительной пышностью, она удивляет постепенно, и это удивление неотвратимо превращается в привязанность.
(Далее следуют сюжеты под условными названиями: «Сон-1…2…3…4… и т.д. Будут «сбрасываться на авторскую страничку по мере готовности…)