1. Утром
А Иван, самый старинный друг, мне звонит, и вместо «привет» слышу:
- Древнегреческие боги жрут маргарин «Рама»! Господи, куда катится мир!
Я секунд двадцать это сообщение перевариваю. В смысле, пытаюсь понять, что к чему, что случилось, откуда ноги растут. Оглядываюсь сонным взглядом: комната моя, солнце в окно светит, стакан с минералкой на полу стоит. Так, на всякий случай. Все, вроде, идет по плану. Шарик наш еще вертится, время тикает.
- У меня, между прочим, еще эротический сон не успел закончиться, а ты уже тут как тут. А всю неделю до этого кошмары снились – президиум Кремлевского дворца съездов… И каждый раз один стул пустой, в самом центре… А ты бы лучше телевизор так прямо с утра не включал… Включай лучше радио…
- Так чтобы радио включить, это вставать надо. А пульт от телевизора – он всегда под рукой, прямо как пистолет у ковбоя.
- Ну, Неуловимый Джо, что тебе посоветовать? Запиши себе тогда рекламу «райского наслаждения» на видео… пальмы, песок… девушка красивая… Чувство, что кокос прямо с высокой пальмы падает тебе на голову…
- … полученное сотрясение мозга…
- Ну, нет. Надо научится вовремя уворачиваться.
- А мы сегодня встречаемся?
- Ну да. Как и договаривались. В восемь.
И я встаю, включаю воду в ванной и чайник на кухне, радио начинает выводить «Все хорошо, трудно представить, что могло быть и хуже»…, продолжение мелодии и слов перебирается под шум теплой воды, уже в моем исполнении.
2. Днем
Ну а до вечера... Днем у меня другая встреча. С Машей.
Она стоит, прислонившись к мраморной колонне. Ест то самое «райское наслаждение», смотрит на меня и улыбается, чуть-чуть лукаво. Готов ли я отдать ей сейчас все? Трудный вопрос. Но кажется, что на этой самой мраморной колонне сейчас держится небо.
Мы выходим на улицу. Она надевает варежки. Это так …, видеть, как почти взрослая женщина, которая умеет так улыбаться, надевает варежки. Похоже еще на то, как она прыгает через две ступеньки, когда очень торопиться. Как-то она очень торопилась. На свидание, по виду. А я просто стоял, прислонясь щекой к стеклу, стоял и смотрел.
- Ну и куда мы идем?
- А куда ты хочешь?
Она обдумывает варианты.
- А пойдем в Дейли Франс? Там сейчас Божоле нуво.
Я никогда с ней не спорил.
И мы заворачиваем, и подобно двум бумажным корабликам вплываем в холл зала Чайковского, а затем – в Дейли Франс. Народу как раз столько, чтобы найти пару пустых столиков.
Она любит кофе. Один наш общий знакомый называет ее в шутку «кофейная муза».
3. Автор
- Вот, собственно, все, что я написал, - говорит автор.
- А дальше?
- А дальше тупик. Все несчастливы. Все по-своему. Куда не поворачивай сюжет. Такие люди созданы для того, чтобы быть не вместе. Понимаешь? Я ничего не могу с этим поделать. Я начал плохо спать. Я постоянно курю. Причем всякую гадость. Иногда просыпаюсь с привкусом никотина во рту. Никотина и неизбежности плохого конца. Хотя его еще нет, но я чувствую движение.
4. Понедельник
Каждый будний день начинается почти одинаково. С разных настроений, но примерно в одно и то же время.
Ступенек на лестнице девять, автобус поворачивает три раза, в метро час пик. Так Маша добирается до работы.
Сегодня Катя пришла первой, первой открыла комнату. Сидит, пьет чай.
Маша раздевается, вешает в шкаф пуховик, включает компьютер.
Достает из пакета мандарины. Берет один, чистит. Мандариновый запах плывет еле заметным оранжевым облачном.
Говорит:
- А ведь скоро Новый год.
- А планы? – спрашивает Катя.
- А никаких планов. Одна неопределенность. И делать в этом направлении ничего не буду. Если они не появятся, просто лягу спать. Меня друзья звали к себе. Они в каком-то ресторане будут гулять. Но к ним не хочется. А главное, такое развитие событий нисколько меня не расстраивает.
Сложные у нее, вообще-то, отношения с новым годом. Ждет чего-то необыкновенного, а получается обычная пьянка, только трехдневная.
- А выходные как?
- А выходные ничего. Ходила с одним знакомым в Дейли Франс на Маяковке. Сто лет там не была. Когда училась, мы с однокурсницами ходили туда пить Кока-колу. Цветет и пахнет. И при этом работает до 12 каждый день. С ощущением, что дело делает, большое. И с кайфом, поэтому. Прямо стыдно становится, что сама в шесть часов с работы уходишь.
5. Вечером
Иван подъезжает. Ищет место для парковки. Удивлен, что я своим ходом.
- А твоя где?
- А моя на приколе.
- Ага. И пьян уже.
- Ну, я бы не стал так называть свое состояние. Тем более странно слышать это от тебя. Просто два бокала Божоле нуво. Бутылка пива по дороге сюда.
- И?
- Что «и»?
- Жду продолжения?
- Давай сядем сначала. А то здесь, на морозе…
Мы садимся за дальний столик в «Китайском летчике».
Полгода назад, когда было лето.. Когда каждый день мы с девушкой, с которой было легко и очень по-летнему, и все-таки…, совершали обходы по ночной Москве… Один раз, предварительно побывав в двух, или даже трех, местах, и напробовавшись уже текилы, вина и джина, нас занесло сюда на концерт «Дедушек».
И было хорошо от гармонии дыма в воздухе и затуманенной головы, от того, что солист «Дедушек» босиком и ловит безумный кайф от себя самого. И пел он… Хрен знает, что пел, от всего осталась одна строчка припева: «Это больше чем ты, это больше, чем я, в каждой женщине должна быть змея»…
Хм…
И я тогда подарил девушке розы, понимая, что никакого продолжения так и не будет. Хм…
Иван смотрит на меня с выражением «ну и…» в глазах. Пришедшая официантка дает мне время для паузы.
- Днем я встречался с Машей. Знаешь, не знаю, как начать и чем закончить… Но именно ее общество вызывает почти забытые мальчишечьи инстинкты. Как на глазах девчонок хотелось выглядеть ловким, умным, ну вообще преисполненным всяческих достоинств. С ней легко и приятно, и хочется быть, быть...
И хочется обладать ей. Но… Но, думать, а не забываю ли я, когда меня вот так распирает, о ней? Ну, предполагал ли я ее желания?
Иван слушает, молчит, потом лезет в карман, вынимает оттуда телефон и, протягивая мне, говорит:
- А скажи ей об этом. Просто скажи. Так, как сейчас говорил мне.