«Времени не ходить!» - коряво, цветным мелом на обшарпанной двери.
За дверью – комната. Просторная с большим окном. Не утративший еще своего остервенения, несмотря на приход весны, ветер треплет некогда белые – а может быть и никогда – шторы. Те покорно взвиваются от его порывов, мня себя легкими крыльями полупризрачной птицы.
Но ветер не хочет довольствоваться шторой и шевелит разбросанные по столу листки бумаги.
Старый, непонятно на какой год календарь висит на одном – вместо двух – гвозде. Открытый лист стыдливо прикрывается своим же краем, так что ни изображения, ни месяца не разобрать.
Непонятного рода цветок на подоконнике своими желтыми стеблями и почти истлевшими уже в прах листьями добросовестно являет собой всем и каждому, а в первую очередь стоящему в недоступном сквознякам уголке невозмутимо цветущему кактусу проходящесть чего бы то ни было.
Тихо-тихо. Кажется, на улице все вымерло, и если б были в комнате хоть одни идущие часы, их тиканье пронзительно разбивало бы тишину, а так только ветер шуршит листами.
А листки, к слову сказать, одни совсем свежие, как будто с не засохшими еще даже чернилами – проведешь – смажутся, а другие желтые и не разобрать уже ничего, хотя почерк и так не лучший – окуни сороконожку какую-нибудь в чернила, да пусти по листу – то же самое выйдет.
А еще здесь книги. Много-много и все разные. На столе, на диване, под диваном, на полу и ни одной – как специально – на тумбочке у дивана.
Почти все раскрыты, одни страницами вниз, другие обложкой, и эти прямо специально будто разложены так, что бы ветру было удобнее листать их.
И еще есть стакан с водой, желтый такой, плохо мытый, воды наполовину – может испарилась, а может и было столько.
Посмотришь кругом – вроде бы и не было здесь никого уже с месяц: пыль паутина, паучок на ней резвый такой, веселый, хотя с чего и не понятно, рановато еще для мух ведь.
Посмотришь, посмотришь получше… И вот уже кажется, скрипнет сейчас половица и вернется хозяин с кухни, со стаканом чая, вот и окно опять же открыто, чтоб пока проветрилось…
И хочешь – жди владельца, а хочешь, сиди, сколько влезет, потому как и не придет уже никто. Тебе-то можно, ты ж, видать, не время. А то на что оно жильцу – нет, никак не нужно, счастливый он…