Теплый и тихий апрельский вечер, запахи дымящегося костра и готовых распуститься на деревьях почек оттесняли на второй план суетную жизнь, отбирали рассудок и лишали смысла рациональное существование. Как странно я угадал, выйдя ненадолго отдохнуть от проблем и беспокойного ритма закатившегося дня.
…Все началось ранним вечером, когда оставался только ужин, бокал выдержанного коньяка, приличное видео в уютном кресле, и сотня страниц очередного романа Джона Фаулза на ночь. Выполнив первый и не подлежащий сомнению пункт намеченной программы, я созрел отказаться от остального ради одной встречи. Телефон был под рукой.
Трубку на другом конце провода сняли после пятого-шестого звонка. Знакомый милый голос был заметно расстроен и не очень-то весел. «Прости, у меня неприятности – не хочу тебя ими грузить, быть может, расскажу как-нибудь потом. Пожалуй, я останусь дома сегодня. И извини, что должна отказаться от приглашения». Слегка раздосадованный – почему-то мне вдруг сильно захотелось ее увидеть – я повесил трубку телефона и ненадолго задумался. Результат голосования после коротких и убедительных переговоров со своим вторым «я» говорил за то, чтобы вернуться к прерванному сценарию на оставшийся вечер. То есть – коньяк, и так далее.
Но настоящая досада неприятно кольнула, когда я открыл бар. Коньяк закончился. Сценарий так удачно спланированного праздного времяпрепровождения рушился на глазах. Пока сознание в растерянности пыталось сложить осколки рассыпавшейся мозаики мироздания, с ее периферии досадной помехой ворвался телефонный звонок. Еще ничего не подозревая, я ответил. Собеседник – мой знакомый – говорил довольно долго, почти через фразу извиняясь и оправдывая события и третьих лиц. Новости были не совсем уж из ряда вон, но вполне достаточными, чтобы окончательно испортить настроение на остаток дня. А тут еще коньяк… точнее, его отсутствие. В мрачных мыслях и порядком злой я оделся, сунул в карман бумажник, удовлетворенно убедившись, что бюджет потянет не только коньяк, но и любые идиотские идеи на этот вечер, – и вышел на улицу.
Теплый и тихий апрельский вечер, запахи дымящегося костра и готовых распуститься на деревьях почек оттеснили на второй план суетную жизнь, отобрали рассудок и лишили смысла рациональное существование. Как странно я угадал… Моя негативная энергия начала быстро растворяться в окружающем покое и редкой тишине, довольно необычной для природного уголка почти в самом центре города. Несколько минут я боролся с искушением достать телефон и снова позвонить ей – предложить вместе почувствовать этот пьянящий воздух начинающейся ночи, напоенный ожиданием весны и будущей жизни. Но на сегодня все уже было сказано, точки над «ё» поставлены, а надоедать и уж тем более давить – не хотелось. С сожалением вздохнув, я обречённо признал одиночество на сегодняшнюю ночь, пряную в своей красоте и в ожидании чего-то большего.
Прозаичные цели в виде пустого бара все еще довлели надо мной, что дало повод наметить дальнейший маршрут. Приятная девушка-продавщица как-то уж слишком понимающе улыбнулась, когда я попросил нож, чтобы срезать пластиковую обертку, закрывающую пробку бутылки, и предложила стаканчик. «Или даже два». Плюс адресованная мне многообещающая улыбка. Вероятное развитие событий, которое могло бы начаться с пары стаканчиков и симпатичной продавщицы, в мои планы совершенно не входило. Поэтому я поблагодарил за предоставленный нож, гордо отказался от стаканчиков – джентльмены, разумеется, пьют коньяк из горлышка – и покинул магазин, походя демонстрируя свою принадлежность к джентльменам. Ну и попутно рассчитывая на чье-то мимолетное сочувствие или признание собственной оригинальности в глазах сторонних наблюдателей этого маленького шоу.
Парк находился в десяти минутах ходьбы. Облюбованная скамейка оказалась сбитой из свежеоструганных досок, которые еще не успели покрасить – теплое дерево приятно шершавилось под ладонью и, казалось, переливает в меня всю свою энергию и солнечный свет, впитанный за прошедший день. Обдумывание свалившихся проблем я решительно перенес на завтра, а сейчас просто наслаждался атмосферой спокойного умиротворения, время от времени делая очень маленькие глотки из бутылки, смакуя напиток. Коньяк был хороший.
Природа дышала ровным ожиданием весны. Насекомые пока не проснулись после зимней спячки, и для обычных звуков теплой летней ночи было еще рано – стояла необычная тишина, иногда нарушаемая случайными шорохами и звуками поцелуев на соседних аллеях парка. В звуковое оформление натуры вмешивались периодические, с интервалом в несколько минут, чпоки пробки из коньячной бутылки. Одна из неподалеку сидевших парочек с каждым чпоком настораживалась и косилась в мою сторону. Я улыбался, представляя себе ситуацию со стороны и возможные комментарии в свой адрес: прилично одетый молодой человек, глушащий в-темноте-не-разобрать-что из горлышка в гордом одиночестве. Впрочем, вполне вероятно, им было совсем не до меня.
Свежий ночной воздух, легкая романтическая аура, витавшая вокруг, и легкое действие алкоголя снова столкнули мои мысли к ней. Мне снова захотелось ее увидеть. Но решение не беспокоить ее уже было принято. Я сидел, гладил рукой теплое дерево скамьи, и неторопливо перебирал в уме события наших немного удивительных взаимоотношений, отмеченных таким нечастым в современной жизни взаимопониманием и общностью устремлений двух душ.
Глаза давно привыкли к темноте, но я был уверен, что эта не очень яркая, но отчетливая светлая зеленая точка вспыхнула здесь совсем недавно – ее не было раньше. Огонек, напоминающий светлячка, только, в отличие от него, испускающий холодный свет, ровно пламенел на земле метрах в пяти-шести от меня. Интрига постепенно заполнила действительность, и мне на миг показалось, что я могу что-то пропустить в этой жизни, если не выясню причину и истинный источник ровного зеленого света. Я поднялся со скамейки и медленно, ни на мгновенье не упуская из виду огонек, который с самого начала моих наблюдений оставался неподвижным, шагнул через бордюр в прошлогоднюю листву. До огонька оставалось всего полтора шага – уже ясно вырисовывалась картина опавших листьев и зеленый светлячок среди них, когда негромкий, но очень странный звук, – его источник и природа так и остались для меня загадкой, – заставил на секунду поднять голову.
Когда я опустил глаза, зеленого огонька уже не было. Ничего – ни осколка стекла, ни кусочка жести или пластика – ничего, что могло бы отражать чужой или испускать свой собственный свет, на земле не было. Только пожухлые листья. В тот же миг что-то неуловимо изменилось вокруг – природа, окружающий мир и даже сам воздух – все приобрело необычный мистический оттенок и неуловимый запах неотвратимости судьбы. Казалось, теперь могут произойти самые странные вещи или поразительные события. Хотя уже и не надеясь узнать истину, я еще некоторое время я ворошил листву в том месте, где была зеленая точка, и светил зажигалкой. Увы.
Я вернулся к скамейке, взял оставленную бутылку, мимоходом отметив, что выпил едва ли четверть, – а стало быть, до зеленых огней в глазах было определенно далеко, – и направился вглубь ночного парка. Бродил я не очень долго. Медленно идущий навстречу одинокий силуэт показался мне смутно знакомым. Когда мы почти поравнялись я, любопытствуя, пригляделся внимательней. Встречная фигура, казалось, так же осторожно разглядывала меня… «Что ты здесь делаешь?!» Возглас у нас обоих вырвался одновременно. Пауза и улыбка на знакомом лице: «Это что у тебя?». «Коньяк». Вежливо, но совершенно не сомневаясь в своей правоте, она отобрала у меня бутылку, выдернула пробку и сделала глоток.
Дальше мы пошли вместе.
Вот что предсказывал зеленый огонек, светящий мне с границы реальности: мы должны были встретиться этой чуть мистической и бесконечно долгой ночью, а я не желал до конца в это поверить…
март-апрель, 2001г.