На рейде.
Со стороны, наверное, кажется, что служить на корабле совсем скучно, но в этом маленьком замкнутом объеме кипит бурная и насыщенная событиями жизнь. Иначе не было бы столько написано про корабли и море, не ходило бы столько страшных, роковых, но все же чаще веселых историй, которых много в запасе у каждого моряка. Они рассказываются всегда, как только подвернется случай и называется это – травить байки. Истории эти чаще не выдуманные, но всё же много приукрашенные. Так интересней. То, что я пишу в своих историях, происходило в действительности, но доля вымысла имеет место.
Думаю, на всех кораблях и судах, бороздящих моря и океаны или =приваренных= к стенке, были и есть такие люди, которых называют душа компании. На нашем сторожевике им был механик. Не все то, что он проделывал, было хорошо, но у многих его поступки вызывали либо смех, либо восхищение. Впрочем, бывало всякое...
Механик уже перехаживал звание капитан-лейтенанта. Он не был на хорошем счету у начальства, любил крепко выпить (только не в море!), вкусно поесть и женщин. И женщины тоже любили его.
Как-то мы стояли в противолодочном дежурстве, в Феодосийском заливе. Якорь прочно вцепился в грунт совсем недалеко от Золотого пляжа. Что-то меньше километра. Я нес службу вахтенного офицера на главном командном посту, летом он размещался у нас на открытом мостике. Командир сидел в своем кресле, что-то подчеркивал в корабельном уставе, иногда отдавал распоряжения. В общем – обычное дежурство, как и большинство остальных.
Стояла сильная жара. Море слепило глаза тысячами брызг отражения яркого солнца. Иногда выходили в открытое море, чтобы перехватить какое-нибудь заблудившееся и зашедшее не туда, куда разрешено судно. Нарушителей конвоировали на рейд Судака и передавали пограничникам. Экипаж, свободный от вахты, занимался корабельными работами: чистил от ржавчины корпус, подкрашивал местами облупившуюся краску... Сигнальщик докладывал на мостик о замеченных целях, я сопровождал их, рассчитывая на планшете элементы движения. Так всё и продолжалось бы, но...
Открывается бронированная дверца, появляется не расчесанная голова механика с хитро прищуренными глазами:
- Товарищ командир! Прошу добро на сход! - с некой иронией произнес он.
Командир рассмеялся, посмотрел на окружавшие нас воды залива и сказал, так же с иронией в голосе:
- Добро, механик! Когда прибудешь?
- Как обычно, к началу утренней приборки, - и, деловито козырнув, удалился с мостика.
Командир ещё раз осмотрелся вокруг корабля, как бы измеряя расстояние до берега, ухмыльнулся и сказал:
- Штурман, плавсредства не спускать.
- Есть! - отвечаю и думаю, что завтра мне и сигнальщику не сдобровать.
А дело было вот в чем. Минут за сорок до этого, от берега Золотого пляжа, в нашем направлении двинулся водный велосипед с двумя девицами. Они подошли со стороны кормы прямо к борту корабля и завели разговор с матросами. Сигнальщик прозевал этот момент или просто не стал докладывать, но я тоже не обратил на это внимания. Механик же тут как тут. Договорился с девушками, чтобы с их помощью добраться до берега. Пообещал сводить в ресторан и бегом на мостик. Получив официально =Добро=, он незаметно спустился на катамаран, сел за педали и... развил такую скорость, что сзади был заметен бурун от винта. Вскоре он был уже на берегу.
Тем временем командир начал беспокоиться. Сначала пытался вызвать по громкоговорящей связи механика, потом послал на его поиски дежурного, потом объявил большой сбор. Мне жалко было обманутого командира, стыдно было за дежурную службу корабля, ну и сам испугался не на шутку.
...Учения и тренировки продолжались до утра следующего дня. Влетело всем. Мы заводили пластырь на воображаемую пробоину и производили дегазацию с дезактивацией в комплектах химической защиты, тренировались отражать нападение от вероятного противника и перенесли незапланированный смотр корабля. А также…
Утром механик с красными глазами от бурно проведённой ночи, спокойно доложил:
- Товарищ командир, прибыл без замечаний…
...Командир его ждал.
Что было потом, я не стану пересказывать в деталях. И смех, и грех, как говорится. Только этот эпизод долго обсуждался с шутками и прибаутками всем экипажем.
Командование бригады об этом случае так и не узнало.