Любят недосягаемое.
«Любовь перемешивается с ненавистью...
...Овладевает сердцем желание сдавить горло...
кому? себе или ему? Кого избавить от мучений первым?
Хотя кому из нас эти отношения доставляют мучение?...»
Из дневников.
2015 год
Когда мы впервые увидели друг друга, я была совсем юной девушкой. Честно скажу, ничего приятного в то время в поцелуях, как ни пыталась, я найти не могла. Нравились мне те мальчики, которые на меня совсем не обращали внимания. Зато те, которым нравилась я, сразу отправлялись в далекий тыл, без надежды на реабилитацию. Холодная красавица? Да нет, это не про меня. Просто привлекали меня тогда трудности и очаровывал романтизм неразделенной любви…
Каков был он в те дни? Он только вступил в мужскую жизнь, но уже считал себя достаточно умудренным во всех вопросах секса. Ему казалось, что он никогда не насытиться женским телом, и девушек он менял с катастрофической скоростью. Романтиком он никогда не был. Лишь расчетливым скептиком с твердой уверенностью, что сможет добиться всего, что пожелает.
…Он встречался тогда с девушкой, учащейся в моей школе. Там в школе он меня и увидел в первый раз…
Мои одноклассницы дружили с его девушкой и, вероятно поэтому, подружились и с ним. Я видела его всегда лишь издалека, потому что всегда держалась особняком от одноклассниц.
В моей памяти он запечатлелся выходящим из-за угла широким, быстрым шагом, идущим на встречу к ней. Тогда была у меня привычка начинать громко смеяться, кричать для того, чтобы привлечь внимание желаемого объекта. То же было и сейчас…
Он позже говорил, что помнит меня, играющей в мяч с мальчиками, бегающей по школьному двору и громко орущей. Вероятно так и было, уже не помню, но на меня похоже…
Два года спустя мы с мамой на море решили погадать у сидящей посреди улицы на какой-то подушке гадалки. Она разложила карты Таро, подумала с минуту, а затем сказала:
- В феврале у тебя будет странная простуда. А весной ты встретишь того, кого по-настоящему полюбишь. Твое сердце занимает кто-то сейчас, но предупрежу тебя, это не твоя судьба. Лучше оставь его. Так ты причиняешь боль и ему и себе.
И больше ничего.
Мне нравился тогда один парень и, как прежде, это была, конечно же, неразделенная любовь. Я добивалась его: писала письма, звонила, приглашала погулять. Порой, он сдавался. Усаживал меня на свои колени, и так мы обнимались в темном парке, но уже на следующее же утро он делал вид, что ничего не было, что будто меня раньше и в глаза не видел. Это был довольно странный тип, и меня очень удивлял и бесил тот факт, что он не может определиться со своими чувствами, хотя знакомы мы были не первый день и подобные игры и встречи происходили не раз.
Слова гадалки, что не судьба нам быть вместе, раскрыли мне в каком-то смысле глаза. Вероятно, так оно и было, раз уж мы ни разу даже не поцеловались. Сначала мне больно было смириться с жестокими словами «не судьба», но раз уж так решено свыше, ничего не попишешь. Жизнь подчиняется судьбе, а судьба предрешается на небесах. Мы лишь те, кто живет по написанному сценарию и невозможно узнать заранее хорошая или плохая будет следующая сцена.
2018 год
По его словам, как только он увидел фотографию в журнале, где печатались мои стихи, то сразу узнал меня и подумал, что я стала красивой. Мы переписывались пару дней по электронной почте, затем он пришел ко мне в школу.
Отсутствие в нем романтизма доказывает даже то, как он предложил мне встречаться. Просто прервал весь предыдущий разговор и спросил, буду ли я его девушкой. А затем, заполняя молчание, сказал, что девушки знают с первого взгляда на парня, отказывать или нет.
Не знаю почему, но я согласилась.
За прошедшие три года я стала считать себя достаточно взрослой, чтобы окончательно порвать с детством. Так же, как когда-то меня привлекал романтизм неразделенной любви, так сейчас меня манила та другая сторона отношений, которую обычно не показывали в фильмах.
Его поцелуи становились все нежнее, а руки смелее, и однажды это произошло.
Я не считала, что совершила ошибку. Я любила его по-настоящему, по-взрослому, не так, как раньше. Чувства обрели форму, я узнала, как их выражать уже не только словами. Его нежность убеждала, что он также любит меня. Я была счастлива в те дни.
Ах, счастье… Какое оно? Как различить обыкновенную радость и безграничное счастье?
Для каждого человека определение счастья свое, возможно, не понятное для других, возвышенное или низкое, величественное или скромное. Но одно определенно для всех - нам не дано распознать момент счастья. Всю меру своего счастья понимаешь только в те минуты, когда кажется, что сердце вот-вот разорвется, но не от безграничного счастья, а от всепоглощающей боли. Все познается в сравнении, как сказал кто-то из классиков.
Я поняла, что была счастлива только, когда услышала впервые о другой девушке.
Мы встречались не больше трех месяцев, с этой девушкой он был знаком почти столько же.
Но я простила все, потому что любила всем сердцем, отдаваясь ему всей душой, и потому что он попросил прощения.
С тех пор незаметно наши отношения стали приобретать другой характер: частые ссоры, выяснение отношений. Для меня это было очень тяжелое время, поскольку скрывать чувства я никогда не умела. Мысли, чувства, даже самые потаенные всегда отражались на моем настроении, всегда вырывались наружу.
Он же был непоколебим. Его будто бы не касалось и совсем не волновало мое состояние. Даже слезы, которые я не могла сдержать, раздражали его. Если я повышала голос, то он прекращал разговор, отвечая, что не будет говорить со мной, пока я не успокоюсь. На него нельзя было повысить тон, в его присутствии нельзя было неправильно пошутить или даже заплакать. Казалось, его все во мне раздражает. То, как я одеваюсь, говорю, думаю, поступаю. Он воспитывал меня, стараясь сделать более женственной в общении, манере одеваться и поведении. Но в нем исчезла со временем нежность, как постепенно исчезает снег весной, лишь только солнце начинает греть сильнее. Взамен появилось раздражение, нервозность, недовольство и замкнутость в себе. Я искала ответ в себе, но найти не могла. Наверно потому, что всегда делала все возможное, чтобы сохранить наши отношения. Делала первая шаг к миру, поскольку он дал мне понять, что никогда не идет на уступки. Но он, вдобавок, всегда считал меня виноватой во всех ссорах.
Сейчас, вспоминая, удивляюсь, насколько же сильно я любила, что даже не заметила, как охладели его чувства. Как долго пыталась найти ответ, хотя он был очевиден.
Однажды я нашла в доме тетрадные листы, которые были полностью исписаны. Тогда мне удалось различить лишь пару строк:
«Ты была моей лучшей девушкой. Я тебя все еще люблю. Возвращайся», но они были как гром среди ясного неба. Затем откапала несколько фотографий, где была изображена она – лучшая девушка. Темные волосы, показавшиеся мне черными, улыбка, женственная одежда…
Когда он попросил перекрасить мои каштановые волосы в черные, подозрение вкралось в мою душу. А когда однажды я попросила рассказать его о ней, он грубо ответил, что не хочет говорить об этом.
Пропасть между нами росла…
Когда я, не выдержав, открыла свою душу, высказала все наболевшее, упомянув при этом про лучшую девушку, я надеялась получить хоть какие-то ответы, жаждала найти успокоение в его объятиях, уповала на понимание и любовь. Но он промолчал, выслушав мою исповедь. Он не внял моим слезам, которые я не в силах была остановить и которые раздражали его. И в зловещей, наполнившей комнату тишине, которую я боялась нарушить тихими всхлипываниями, чтобы не вызвать еще большего его гнева, я слышала бешеный стук своего сердца, который отсчитывал последние секунды, что мы проводили вместе…
2025 год
Подружка опаздывала на добрых полчаса. Желудок изнывал от голода, но правила приличия заставляли сначала дождаться ее, а потом заказывать. Через пару минут я послала правила приличия к черту, потому что уж крайне не прилично опаздывать на почти сорок минут. Как только я съела свой ужин, зазвонил телефон, и подружка извинилась, сказав, что ее задержали на съемках очередного рекламного ролика. Договорились вечером сходить на дискотеку. Она отшутилась, что придет обязательно вовремя, потому что на ночь студия закрыта. Растянула губы, раздался безжизненный смех: настроения не было ни для чего. Зачем согласилась пойти на дискотеку?
Все модные дискотеки, по сути, одинаковы. Отличаются они только обстановкой, а музыка играет везде одна и та же, хотя каждый диджей пытается содрать самый новый ремикс на самую старую песню.
Мне нужно было развеяться, чтобы выбросить скверные, серые мысли, которые не давали расслабиться уже несколько дней. Дискотека способствовала этому всего час, пока с нами не начали знакомиться какие-то полупьяные, полуобкуреные парни.
Я, психанув, села за столик и заказала коктейль. Может, хоть напиться удастся?
Неожиданно молодой человек в черном подсел ко мне и мягко улыбнулся. Дискотечный мрак не давал разглядеть его лица, а может быть, он сам не хотел этого.
- Привет, - сказал он.
Я кивнула, давая понять, что не расположена к разговору и одно неправильное слово или движение и я позову охрану.
- Вы здесь раньше бывали?
Покачала головой, слегка остановив на нем взгляд.
- Мне кажется, - наконец, заговорила я, - я вас где-то прежде видела? – перегнувшись через столик, я попыталась лучше разглядеть незнакомца.
- Не может быть, - с улыбкой ответил он, слегка спрятавшись в тень.
- Да, определенно видела. Иначе вы бы не прятались от меня…
И тут я вспомнила его.
- Нет… Не может быть…
Парень улыбался.
- Что случилось?
- ТЫ ?!
Я вскочила, кинулась к официанту и расплатилась с ним, когда он схватил меня за руку.
- Не убегай. Что случилось?
- Я не хочу тебя видеть! Ты ушел из моей жизни! Ты не имеешь права вновь врываться в нее!!
- Малыш, перестань…
И слезы, внезапные, необъяснимые, полились из моих глаз.
- За что? Почему опять я встретила тебя? Зачем?
- Почему ты плачешь? – мои слезы шокировали его.
- Я ненавижу тебя…
Мне удалось вырваться и выбежать на улицу. Рыдания сотрясали меня, дрожь овладела телом. Я только подняла руку, чтобы остановить такси, как он появился передо мной и сказал:
- Я отвезу тебя домой.
- Нет! – закричала я, будто передо мной стоял маньяк-убийца, замахнувшийся на меня ножом. – НЕТ!
- Что с тобой, господи?
Он подошел ближе, и я разглядела его черты лица, его глаза, его рот и нос, услышала голос. Перед глазами появилась картинка с несобранной постелью, на которой лежала я обнаженная, а он медленно гладил мою спину.
- Боже…
…Я очнулась от яркого света. Но, с трудом открыв глаза, из-за темноты ничего разглядеть не смогла, лишь почувствовала, что было крайне неудобно лежать. В следующий момент мое тело подпрыгнуло, и я поняла, что нахожусь в машине. Вскочила и, не рассчитав, ударилась головой о низкий потолок.
- Ты очнулась. Я волновался. Что с тобой?
Он вел машину и изредка поворачивал голову ко мне. Я забилась в угол.
- Малыш…
- Не называй меня так… - глаза вновь жгли слезы.
- Я…
- Ты…
- Я не виноват…
- Конечно…ты никогда…
Голос сорвался.
- Малыш, я любил только тебя.
Я молчала. Пульс громко стучал в висках. Становилось невыносимо жарко и больно где-то внутри.
- Остановись.
- Зачем?
- Остановись. Мне плохо.
Он свернул на обочину.
Холодный влажный воздух прокатился по моим щекам. Я глубоко вздохнула, закашляла и несколько минут не могла остановиться.
- Ты что больна? – он стоял неподалеку.
Тут я повернулась к нему и сквозь кашель прокричала:
- А какая тебе разница, что со мной? …Зачем ты так заботливо смотришь на меня? ЗАЧЕМ?…
Я дернулась и, поскользнувшись на мокрой траве, упала.
- Или ты пьяна? – со смехом спросил он, помогая мне подняться.
Кричать сил не было. Лишь, словно снежный ком, скатывающийся с горы, нарастало желание убить его прямо здесь. Я дрожала от слабости, охватившей тело после обморока, душевного потрясения, нахлынувших воспоминаний, картинками мелькавших перед глазами, словно калейдоскоп, и холодного ветра, пронизывающего меня насквозь.
- Оставь меня, - раздался мой внезапно охрипший голос.
Из последних сил я побежала по мокрой траве, чтобы не быть во власти его завораживающего голоса, невыносимо любимых черт лица, блеска темных глаз.
И вновь упала. Но не смогла вновь подняться. Слезы лились градом, орошая и без того сырую землю. Обессиленной рукой я рвала траву и раскидывала вокруг себя.
Он оказался рядом и был невероятно бледен. Через пару секунд заговорил срывающимся голосом:
- Милая… Что с тобой? Если б я знал, что так все будет… Я бы…
Мои глаза сверкнули, бешенство вырвалось на волю, и я опрокинула его на спину, начав бить в грудь, живот, при этом рыча и извергая потоки матных слов. Через минуту моя рука измождено опустилась, я прошла два шага влево и упала на колени, закрыв лицо руками.
- Господи, ты ведь меня слышишь, правда? Ты ведь есть там, Господи?? Ты ведь не покинешь меня? Ты дал мне силы, когда я улетала, оставляя всю свою прежнюю жизнь. И я просила тебя тогда, Боже, никогда не сводить меня больше с этим человеком, не умевшим ценить ни одни мой поступок, переступавшим через мои желания и не уважавшим меня. Так зачем же ты опять привел его ко мне??! Неужели тебе так скучно там, на небе?? – Я вскочила и повернулась к нему, сидящему на земле. – Я ненавижу тебя! Слышишь!! Ненавижу!! Ты… - я задыхалась. – Ты…
И это был мой второй обморок за какой-то час.
Когда он вытащил меня из машины, повел по ступенькам, усадил в темной гостиной на диван и включил свет, мне казалось, что я это уже не я. Хорошая квартира, промелькнуло где-то. Но сил высказать это не было.
- Будешь чай или кофе?
Слова застряли в горле.
- Так что?
Но взгляд не отрывается от фотографии в рамке на столе. Мыслей нет.
- Эй!
Он оказался рядом, щелкнув пальцами перед моим лицом. Вот так он всегда. Никакой нежности.
- У тебя опять обморок?
Наверно. Это уже вошло в привычку за последний вечер.
- Ты ответить можешь?
Да, но почему-то в слух не получается.
- Да что с тобой такое?
Он потряс меня за плечи, и ко мне вернулся дар речи.
- Почему эта фотография там? – было первое, что сказала я.
Обернувшись, он улыбнулся.
- Она мне всегда нравилась.
На фотографии было море и мы, стоявшие в обнимку.
- Да, - протянула я, - красивое море.
- Так кофе или чай?
Боже, неужели твои пути настолько неисповедимы?
- Водку.
Он на секунду замер.
- Да, - проговорил он, - это будет в самый раз.
Передо мной вскоре красовалась рюмка, наполненная до краёв, которую я выпила одним залпом, не почувствовав даже обжигающего вкуса. Он слегка помедлил, но затем налил и себе. Потом сел напротив, принявшись меня изучать.
- Знаешь, ты практически не изменилась, - наконец высказался он.
Неутешительно звучит.
- Выходит, - подвела итог я, - я по-прежнему одеваюсь как босячка, совершенно не задумываюсь над своими поступками и так же не умею пить, - я уже чувствовала, как зашумело у меня в голове.
Он улыбнулся.
- Знаешь, ты тоже не изменился.
- Я остался таким же гадом?
- Да, и ты по-прежнему это осознаешь, но не пытаешься ничего изменить.
- Я такой.
- Когда-то давно, - устало проговорила я, - я уже ответила тебе на это, что каждый человек…
- Каждый человек может измениться, если он этого захочет, - эхом повторил он.
- Надо же, - без удивления произнесла я, - запомнил.
- Но так ничего и не сделал.
- Да уж…
Молчание.
- Знаешь, я, пожалуй, пойду, - я поднялась. – Я не знаю, что тут делаю и не знаю, к чему это приведет.
- Куда ты в таком состоянии пойдешь?
Ноги подкашивались, голова шла кругом. Да я без помощи даже не дойду до дверей…
- Хорошо, тогда я останусь.
Я покачнулась, а он, тихо засмеявшись, удержал меня. Я практически была в его объятиях, он был настолько близко, что я чувствовала его дыхание. Нет, этого не может произойти! Иначе это конец спокойной жизни! Я смогла вылечиться от любви, которая приносила страдания, и смогу не поддаться ей вновь!
Я освободилась от его рук и села на диван.
- У тебя кто-то есть?
- Да, - ответила я. – Кот и белая крыса. Морская свинка умерла год назад.
Он улыбнулся и не стал переспрашивать, а до меня постепенно дошел смысл вопроса.
- Извини, я не так ответила.
- Да, я понял.
И снова молчание.
- Знаешь, я бы хотела знать свою жизнь наперед.
- Зачем?
- Чтобы понять, почему судьба всегда сводит меня именно с тобой?…
2018 год
В то утро мы совсем не разговаривали, а я, уходя, дала себе клятву, что никогда не вернусь к нему.
Но через день, который я провела в рыдая в подушку и проклиная его, он позвонил и сказал, что хочет увидеться со мной. Боль на сердце не утихала, а плохое предчувствие не покидало меня, пока я шла в назначенное место. И все разрешилось…
Он хотел свободы и предложил некоторое время не видеться. Ему даже хватило наглости сказать, что, если я разрешу ему флиртовать с другими девушками, то мы сможем быть вместе, потому что такова его натура, он не может быть все время с одной. Разговаривая с ним, я уже даже не плакала, потому что выплакала все глаза накануне. Но дать того, что просил он, я не могла. Я вновь спросила про нее, и он после долгого молчания ответил, что по-прежнему любит ее, но они не могут быть вместе по многим причинам, что благодаря мне ему почти удалось ее забыть, но я все испортила своими расспросами. В какую-то секунду мне стало легче, даже толком не могу объяснить почему. И, наверное, благодаря этому чувству облегченности, через несколько минут мы решили остаться друзьями и больше ни к чему друг друга не обязывать.
Но в продолжение вечера все стало только ухудшаться, в особенности, когда стоя перед моими дверями, он сказал, что, если я хочу, он может у меня остаться как друг и ничего между нами не будет.
Люди иногда совершают такие поступки, которые потом не могут объяснить. Я согласилась.
Как можно по-братски обнимать человека, к которому испытываешь глубокие чувства, сильное влечение? Как, зная, что ты больше его никогда не обнимешь, не поцелуешь, что в последний раз ты чувствуешь его дыхание рядом, его руку на твоем теле, можно дать ему уйти? Как не прижать крепче к себе, не послать установившуюся дружбу к черту, разрешить все, лишь бы он был рядом? Слезами наполнялись мои глаза каждый раз, когда он целовал меня. Сильнее обнимала его я, когда его губы касались моей груди.
Я хоронила в тот вечер все свои чувства к этому человеку, оставляла их в прошлом и не жалела ни о чем, потому что любила всем сердцем, как, возможно, никто не любил его раньше.
В тот вечер страсть моя охлаждалась невыносимой болью в сердце, а любовь - осознанием, что он оставляет меня ради свободы.
Какой стала моя жизнь после нашего прощания? Всего лишь чередой тусклых, серых дней, наполненных тоской. Я не могла улыбаться. Просто не хватало сил.
2019 год
На Земле в этот год все шло к Третье Мировой войне. Мама беспрерывно смотрела новости, папа взволнованно курил. С каждым днем положение ухудшалось.
Мы вновь увиделись с ним на одном из пунктов приема желающих эвакуироваться на Марс. Он просто подошел ко мне сзади и закрыл глаза.
Что было дальше? Все началось вновь. Глубокая любовь и быстрые ночи, проведенные вместе. Счастлива ли была я? Первые несколько недель – да. Друзья не узнавали меня: задумчивость сменилась радостью, непонятной для окружающих в условиях войны. Но потом я вновь почувствовала обжигающее чувство пустоты в отношениях, боль из-за его обид и колких намеков, шуток. Я поняла, что его прежняя сущность неминуемо возвращается, словно скоростной поезд, случайно задержавшийся на пятиминутной станции под названием «Нежность».
И, если во время от этого поезда не убежать, то он затянет под свои колеса, откуда вырваться будет уже невозможно.
Странно, но мы чувствовали друг друга. Охлаждение одного тут же вело к охлаждению другого, потому, когда я начала сбавлять темп отношений перед тем, как полностью нажать на стоп-кран, он, казалось, уже был готов к этому.
Тяжелее всего было порвать последнюю ниточку, связывающую нас, но он сам вручил мне в руки ножницы.
Он познакомился с какой-то девчонкой, повстречался с ней пару дней, а потом бросил, сказав, что ему нужно было развлечься. Он сам рассказал мне об этом, и я, побледнев, ушла, оставив его одного в квартире. Этот поступок доказал мне, что этот человек лишен сердца, такта, благосклонности и нежности.
Через три дня мы встретились, и он заговорил так, что его нельзя было остановить. А я слушала и не верила.
Он сказал, что у него скоро будет свадьба, что она забеременела, что он приглашает меня на свадьбу, что он не любит ее, но, безусловно, будет любить ребенка. Удивление, злость, ярость, боль – одним словом, гамму чувств я ощутила тогда и неудивительно, что совсем перестала контролировать свои действия. Шатаясь, я поднялась из-за столика в кафе и срывающимся голосом сказала, что, если так решил Бог, то пусть жениться на ней, но несправедливо то, что того ребенка он любить будет, а моему суждено умереть. Он засмеялся и спросил, о чем я. А я, не видящими глазами, направилась к дверям. Он подскочил ко мне, требуя объяснений, я же со слезами на глазах взглянула на него и проговорила:
- Не веришь – не верь… Женишься – женись… Солжешь – я поверю... Но сама не солгу, потому что …
Я не докончила и ушла.
Говорили, что он звонил. Но я не отвечала. Говорили, что он даже приходил. Но я не выходила к нему. Тогда я не знала, верить его словам или нет. Меня словно ударили по голове, словно сделали наркоз, и я никак не могла прийти в себя. Я понимал лишь то, что снова была без него…
Вскоре мы улетели на Марс. Я знала, что он тоже подавал заявку, но надеялась на то, что Марс – планета большая, не встретимся.
Занятая переездом, складываньем и распаковкой вещей, с непонятным состоянием души, я не заметила одной важной детали. У меня была задержка… Первой это заметила мама.
Между мной и ней после этого установилось напряжение, страх, волнение. Каждое утро, когда я спускалась к завтраку, она взглядом задавала мне один и тот же вопрос, а я лишь качала головой, отчего у нее пропадал аппетит, а разливая кофе, она обязательно проливала его на стол.
Я не верила, что такое могло случиться. Я не хотела этого и только тогда, вероятно, начинала понимать, как же серьезны отношения между девушкой и парнем. Жизнь проплывала передо мной чередой глупых, бессмысленных дней, которые я проводила либо в рыданиях, либо в непринужденном веселье, и вызывала отвращение. Страх не давал спокойно дышать, заставляя сердце бешено колотиться, перенапряжение поминутно вызывало слезы и дрожь. Я, как никогда раньше, прислушивалась к самым глубинным ощущениям своего тела и к концу недели, которую мы провели на Марсе в отсутствии врача, пока он не прилетел в воскресенье, я уже чувствовала что-то внутри себя.
Когда меня, плачущую и причитающую, положили на кресло, а затем со смехом отпустили, я, оказавшись на улице, оббежала пару раз здание поликлиники, попрыгала на месте, а затем остановилась перевести дыхание.
На мое лицо падали фиолетовые марсианские снежинки. Такие оригинальные и неожиданные, такие новые и непредсказуемые, точь-в-точь как моя жизнь на Марсе. Я с криком радости побежала вперед…
Любовь покинула меня.
2025 год
Пока он искал для меня подушку и одеяло, ко мне вернулось осознание вещей настоящего и мелких деталей прошлого. Не сводя глаз с его спины, я гадала, где же жена и ребенок, и внезапно меня пронзила одна четкая мысль. Он ведь не знает всю правду обо мне! Он не знает, что это было лишь подростковое желание отомстить!
Будет крайне глупо сейчас поддержать свою ложь, значит, придется сознаться? Но он вышвырнет меня на улицу, не захочет выслушать и я ничего не сумею объяснить. Черт…
- Что-то случилось? – он удивленно смотрел на меня.
Опять все чувства отражаются на лице.
- Нет, все в порядке. Я просто вспомнила, что на дискотеке осталась моя подружка. Вероятно, она волнуется за меня.
- Можешь позвонить ей.
- Хорошо. Где телефон?
Подружка не беспокоилась и все еще веселилась на дискотеке. Я с трудом различала ее слова.
- Ну, что все в порядке?
- Ага, я буду спать здесь?
- Да, но можешь и со мной, - он улыбнулся.
Моя кислая улыбка не разделила его веселость.
- Ладно, ладно, я же пошутил.
- Спокойной ночи, - отрезала я.
Он стоял в нерешительности в проходе.
- Что-то еще? – спросила я.
- Перестань, я же с самыми лучшими намерениями, а ты…
Хм, птичку ранили.
- Спасибо тебе большое, только я очень хочу спать.
Он засуетился.
- Может тебе воды принести на всякий случай?
- Принеси.
Я сняла свитер и осталась в тонкой кофточке.
- Какая ты красивая, - послышался его голос.
Я хмыкнула.
- Ты заметил…
- Послушай, - он пересек комнату, оставил стакан на столике и встал передо мной, - я понял, что люблю только тебя. Мне никто не нужен. Когда я увидел тебя сегодня, то понял, как ошибался и как недооценивал тебя. Малыш…
Его руки сжимали мои ладони. Я слышала те слова, о которых мечтала столько лет, я должна была сказать одну из тех тирад, которые готовила ему, но молчала, потому что позабыла все.
- Почему ты молчишь?
Я покачала головой. Он взял мое лицо в свои ладони, провел пальцем по щеке.
- Ты плачешь, - прошептал он.
Я пожала плечами и тихо засмеялась.
- Я люблю тебя, - он обнял меня и поцеловал…
Он не задавал никаких вопросов, даже после того, как лег рядом. Он крутил на пальце мои волосы, поглаживая спину. А я так и не сказала ему ни слова…
Утром он не хотел меня отпускать, но я уговорила его тем, что вернусь вечером.
Но я не вернулась.
Он искал меня, я знаю. Он вновь полюбил меня или, возможно, любил все это время, как и сказал. Его любила и я. Но я не должна была поддаться этому чувству, если не хотела причинить себе боль, более сильную, чем прежде.
Любят недосягаемое, а достигнутое же надоедает…Я знаю.