Уйти. Зарыться в тень, слиться с нею и стать серым ничем, различимым только при свете солнца. Ночью тени не видны. Но от этого они ещё более опасны. У меня в крови – расплавленное олово, тоскливо кружащее от сердца обратно к сердцу.
Уйти, испытать пугающее наслаждение голодом и жаждой. Ощутить вспышку гнева, протуберанцем взлететь и застыть на чьем-то пути. У меня в крови – соль Великого Моря, которому миллиарды лет. Оно породило меня, и я – всего лишь дитя его сомнений. И не говорите, что оно лишено разума. Просто вы его не понимаете, как я.
Уйти, наслаждаться скрытой во мне силой, мечтать о прыжке и яростном крике. Но подкрадываться молча, и осторожно прикасаться к плечу. Ловить растерянный угасающий взгляд и последнюю нежность, подаренную мне странным способом. Я ведь умею быть благодарным, я не зверь, я понимаю, что мне отдают.
Уйти, чтобы вернуться, встать за спиной или подойти сбоку. Иногда проще – глаза в глаза. Губы сжаты. В теле - вкрадчивая медлительность. Меня не интересует – кто он. Или она. Раньше интересовало. Теперь знаю, что, в сущности, это всегда одно и то же существо. Мы – разные, и поэтому умирать не мне.
Вернуться и снова наслаждаться поиском, в нем – суть жизни, её томительная сложность и загадочность. Я выхожу каждый раз на новую тропу, чтобы подставить глаза тьме и искать блуждающие огни, которым сегодня суждено погаснуть. Но ошибется тот, кто сравнит меня с хищником. Иногда мне жаль людей – они отделили наслаждение утоления голода от наслаждения Охотой. Первое стало обыденностью, второе – развлечением. Я сохранил священный ритуал и выпиваю только живую кровь. Можете назвать меня сибаритом, но я имею полное право жить так, как нравится мне, а не другим.
Я – вне того, что меня не интересует, я - вне людей, я – крадущаяся в ночи тень. Тень может быть бесконечно свободной. Но и свобода не интересует меня до тех пор, пока она во мне.
Я – серая тень, ждущая ухода Солнца. Я живу, когда его нет. Всё остальное время я грежу. Мне не нужен сон, хотя иногда я жалею, что не вижу снов. Я просто жду, когда смогу раствориться во мраке и выйти на охоту.
Только иногда у меня возникает странный каприз – прежде, чем вонзить свои зубы в живую плоть, я, сам не знаю, зачем, объясняю ей всё это…