Пронизывающий ветер сосредоточенно дул с Северных Гор уже вторую неделю. Маленькие колкие снежинки нескончаемым потоком сыпались из хмурых туч. Декабрь отсчитывал последние дни.
Тяжелая густая грязь захлюпала под ногами наследной принцессы Фатумторна, когда маленькими шажками пробежала она по внутреннему двору старого замка. Ей, только что покинувшей натопленную комнату, было жарко и нестерпимо хотелось пить. Вот оно, ведро у каменного колодца! Нетерпеливо сколов тонкий слой льда, Рейа зачерпнула кружкой искрящуюся в лунных бликах воду. Обжигающе холодная, она была так вкусна! Про-ведай об этом няня – и не избежать сурового выговора. Но она не узнает: няня сладко спит в своей комнате. Ук-рывшись пуховыми одеялами, спят давно обитатели замка, видя каждый свои сны. Лишь принцессе не спится и, подняв пронзительно синие глаза к сияющему лунному диску, смотрит она на полет снежинок...
Но ветер усилился, и жутко скрипнула колодезная цепь в ночной тиши. Девушка вздрогнула и с опаской огля-делась вокруг. Маленькие снежинки кружились и таяли при встрече с землей. И рассмеявшись своему страху, Рейа подхватила подол пушистой шубы и побежала к Западной Башне.
– Моя дорогая внучка, – с ласковой грустью сказала королева-мать Танаиде, отложив в сторону перо и бумагу, – ты опять проводишь ночь в мечтаниях?
– Но сегодняшняя ночь столь удивительна! – ответила девушка. – Мне совсем не хочется спать. Ветер гудит, словно хочет о чем-то поведать... Но вот он стихает, и тогда снежинки падают тихо-тихо, будто знают давно все слова ветра и устали с ним спорить. Расскажи мне о чем-нибудь, бабушка! Расскажи мне о тенях, что блуждают в тоске в подземельях; о тайнах, что везут с собою беглецы из дальних стран; о чудовищах, что губят наших вои-нов на севере; о призраках гиблых болот...
– О призраках? Что ведомо тебе о призраках, дитя?
– Ничего. Лишь имя их и страх на лицах тех, кто их упоминает. "Совесть Фатумторна живет в гиблых боло-тах" – говорят в народе.
– Так говорят, – сказала королева-мать. – Ну что ж, слушай. Историю эту мне рассказал старый конюх. Ду-маю, никто не знает призраков лучше, чем он. Однажды, очень давно, когда я была столь же юной, как ты теперь, я встретила в лесу старика. Он сидел на камне, возле самой границы гиблых болот, и смотрел вдаль. При взгляде на него казалось, что он целую вечность сидит здесь в неподвижности и безмолвии.
– Здравствуй, дедушка. – сказала я робко.
– Здравствуй и ты, дочь сестры моего врага. – ответил он безучастно.
Его слова показались мне странными, и я спросила в растерянности: "Почему ты назвал меня так?"
Он медленно поднял на меня глаза и вздохнул.
– Ты действительно хочешь знать это?
– Да, – ответила я, еще больше робея.
– Ну что ж, слушай. Ты будешь первой из смертных, кому я поведаю об этом, ибо доселе лишь призраки вни-мали мне.
Твой дед Урсус был лучшим правителем Фатумторна, с тех пор как над миром впервые взошло Солнце. Неда-ром наш народ прозвал его Великим. У него была стальная воля, светлый ум и доброе сердце. И слово "справед-ливость" было высечено на его мече, оно же лежало в основе всех его законов. Имя твоего деда обросло легенда-ми еще при жизни, народ боготворил его. Вот я, к примеру, горд был тем, что работаю на конюшнях самого Ур-суса Великого.
У великого правителя, ты знаешь, долго не было сыновей. И потому долгожданный Руфус, стал самой боль-шой его радостью… и самой большой бедой. Молодой наследник рос, окруженный любовью и заботой. Ни в чем он не знал отказа. И все поражались, как может мудрейший правитель Фатумторна не замечать того, что открыто взору любого глупца. Ведь единственный и горячо любимый сын Урсуса стал живым воплощением всех тех люд-ских пороков, с которыми отец его боролся всю свою жизнь. Но никто не спешил открыть глаза правителю. Народ продолжал усердно служить ему, стараясь не замечать "невинных шалостей" его сына и наследника.
И долгие годы жизнь обитателей замка протекала в тишине и покое. Каждый знал свое место и делал свое де-ло. С детства приставленный ухаживать за лошадьми, я полюбил свою работу. Я жил как все. Любил жену и де-тей; с легким сердцем уходил на работу и со спокойной душой возвращался домой; любил нашего мудрого пра-вителя, которого нельзя было не любить. Тяжелые думы не омрачали моих ночей.
Проходили годы. Ничего не менялось, лишь дети росли…
Но однажды все перевернулось для меня.
Единорог. Ослепительно белый Единорог. Серебро его бездонных глаз! О, как сейчас помню взгляд его, пол-ный доброты и вселенской любви! А еще в глазах тех была мудрость, даже грани которой не доступны смерт-ным… Казалось, ему ведомо все, что случилось и только должно случиться…
Он влетел в мою жизнь со звоном серебряных копыт по камням. И СЧАСТЬЕ, неведомое ранее, заполнило душу мою, не оставив места сомнениям и думам.
Мало кому из смертных посчастливилось видеть это мифическое существо. И я не мог понять, почему чудо случилось именно со мной. В тот день я собирал хворост в лесу, и увидел его…
Он замолчал на время, потом посмотрел на меня печальными глазами, утонувшими в сетке морщин, и сказал.
– Надо же… Я столько думал об этом, а вот рассказать толком не могу.
Знаешь, как это было… жизнь, казалось, шла как прежде, только в сердце – свет! Уставал за день, сердился на кого-то, а потом вспоминал о нем, и сразу на душе спокойно становилось, безмятежно. В лес убегал, как маль-чишка, чтобы встретить его на заветной поляне. Даже не могу сейчас вспомнить ТОГО СЧАСТЬЯ. Вроде бы помню, что было оно: великое и безмерное… да только в сердце память не отзывается… пусто там.
Все рухнуло в одночасье!
Молодой наследник узнал о моей тайне. Он приказал устроить пир, главный блюдом на котором будет жаркое из Единорога. Все были в ужасе, но никто не смел перечить наследнику Фатумторна. А я… я не спас его! Я не спас Единорога, хотя МОГ! Мог хотя бы попытаться! Ведь он доверял мне!..
Правитель в эти дни был далеко. Но, в любом случае, мои надежды на него были напрасны. Когда, вернув-шись, он узнал о содеянном, то лишь виновато и смущенно развел руками. Будто просил простить забавы не-смышленого дитя…
Тогда все поняли, что былого Урсуса Великого больше нет…
Шло время. Дни чередовались с ночами, на смену посеву пришел сенокос. Наши воины вернулись с победой с запада… А я жил… Я по-прежнему жил и видел вокруг себя жизнь... но все было будто не со мной. Правитель сделал меня лесником своих дальних охотничьих угодий. Он сказал, я уже стар для работы на конюшне, и мне нужна иная работа… Но, говоря это, он смотрел вдаль, мельком бросая взор на меня, и тут же вновь отводил гла-за. Мы оба знали, почему он хотел отдалить меня от замка.
На новом месте из охватившей меня апатии, я окунулся в бурную деятельность. Я заваливал себя работой, об-ходил угодье вдоль и поперек, придумывая сотни важных дел. Уматывался за день так, что казалось, стоит лишь упасть, и сон поглотит меня.
И я засыпал.
И видел сны.
И в каждом сне ко мне приходил Единорог.
Он смотрел на меня добрыми грустными глазами и терся носом о мою шею. А я гладил его голову. Пропускал сквозь пальцы блестевшую от лунных бликов гриву и смеялся легко и беззаботно…
А потом просыпался.
И понимал, что это сон.
Сон о счастье, которое сам разрушил – самый страшный кошмар!
Я выбегал в смятении на крыльцо, но там меня ждала лишь ночь.
Я смотрел на звезды, а видел блеск глаз Единорога. В его глазах была любовь и ПРОЩЕНИЕ! Он прощал ме-ня – я ЗНАЛ это!
И тогда мне хотелось кричать, кричать в глубину небес: "Нееет! Не прощай меня! Меня нельзя прощать! Не прощай меня никогда".
Но я молчал.
Я уходил в дом, ложился на кровать и ворочался до рассвета. А утром вставал, съедал приготовленный женой завтрак и принимался за дела.
Старик вдруг повернулся и посмотрел на меня в упор. От этого взгляда я непроизвольно вздрогнула. Тогда он замолчал, опустил глаза в землю и долго сидел в безмолвии. Лишь легкий ветер шуршал осенними листьями.
– Что же… было дальше?
– Дальше? – изумился старик моему вопросу. – Разве ты совсем ничего не поняла?! Что же могло быть даль-ше?! Урсус с той поры стал быстро сдавать и вскоре умер. Правителем стал его сын. Трагичны и коротки были дни его власти, пока бесславная смерть не забрала его с собой. Потом правительницей стала твоя мать. Но только в Фатумторне жизнь не налаживалась, ибо отныне на нас лежало проклятье. Чужая жизнь – высшая ценность, которой мы пренебрегли… А мной день ото дня постепенно овладевали призраки. Они шепчут мне о злодеянии, которого могло бы не быть, если бы я… И нигде от них нет спасенья. Слышишь? Слышишь, как пересмеиваются они в камышах?! Звуки эти вытягивают мне всю душу!
– Это лишь ветер шуршит листвою, дедушка!
– Дитя! Дай Бог тебе всю жизнь слышать ветер. – сказал он печально, и больше мне не удалось добиться от него ни слова.
Танаиде встала, чтобы подбросить дров в камин.
– Вот тебе реальная история о призраках гиблых болот. Это не та "страшная сказка", на которую ты, видимо, рассчитывала, милая внучка.
– Но она намного страшнее всех придуманных небылиц. – задумчиво ответила Рейа.
– Ты права, и во многом был прав старый конюх, – сказала королева-мать, – но в одном он ошибался. Как бы ни старался человек совершать меньше ошибок в жизни, все равно придет день, когда его настигнет шепот при-зраков, от которого нет спасенья. Нужно лишь уметь противостоять ему.
– "Меньше ошибок"... – повторила Рейа, – но Линкс, мой учитель, говорит, что в жизни нет ошибок, есть лишь уроки, которые она нам преподносит.
– Иногда, – медленно проговорила Танаиде, – она преподносит такие уроки, которые лучше всего было бы прогулять. Когда из наследницы я превратилась в правительницу Фатумторна, то поняла, что не всегда могу по-ступать так, как велит мне сердце. На мне лежала обязанность управлять страной. Сотни жизней зависели от мое-го слова… или молчания. Я поняла, что не могу каждый раз оглядываться на то, что станут шептать призраки в болотах. Чужая жизнь – не высшая ценность! Я отправляла войска на битву, зная, что многих там ждет лишь смерть.
– Да, смерть – это ужасно! – перебила ее Рейа.
– Да что ты об этом знаешь! – резко выкрикнула Танаиде, и на миг глаза ее блеснули злобой. Но тут же при-вычная доброта озарила лицо королевы-матери, она устало опустилась в кресло.
– Моя милая внучка, ты многого не понимаешь, ты еще совсем дитя, – сказала она и добавили про себя: "Она видит во мне лишь добрую старую бабушку."
– Наверное, ты права, – задумчиво ответила Рейа, – мой наставник не раз говорил, что некоторые вещи можно понять лишь, прожив жизнь и приобретя мудрость.
– "Прожив жизнь и приобретя мудрость", – грустно усмехнувшись, повторила королева-мать, – приходишь к мысли, что некоторые вещи лучше не понимать никогда… Но что-то я сегодня разговорилась. Тебе давно пора спать, а мне нужно вернуться к "Хроникам войны с западом". Спи спокойно, милая.
"Она видит во мне лишь наивную юную принцессу!" – подумала Рейа. Она поняла, что если и было мгновенье откровенности с бабушкой, то теперь оно кончилась, и пора уходить.
– Спокойной ночи, бабушка, и спасибо за рассказ.
В задумчивости Рейа вышла во двор. С неба желтым глазом на нее смотрела луна. Сзади неслышно, как зверь, имя которого носит, подошел Линкс.
– Линкс, скажи мне, что есть высшая ценность? – не оборачиваясь, спросила Рейа.
Учитель усмехнулся.
– Тебе всегда нужны готовые ответы. Не все так просто, принцесса!
– И все-таки. Скажи, как ты думаешь.
– Что значит "высшая ценность"? В жизни есть ценности, которых мы вообще не замечаем. А вот лишаемся их, и жизнь теряет смысл. О ценностях следовало бы говорить меньше, чем это принято. А то провозгласишь од-нажды, а потом ненароком и нарушишь. Знаешь ведь, как это бывает. Кто-то гравирует красивые слова на ору-жии, кто-то всю жизнь плачет о несделанном деле, а кто-то оправдывает преступления вымышленной необходимостью…
– Откуда ты знаешь? И… и что, по-твоему, им остается делать?
– Что делать, говоришь? Снять проклятье с Фатумторна! Ведь этого никто даже не пытался. Они воюют со следствием, не устранив причину.
– Снять проклятье?! Да разве это теперь возможно?
– Да будет тебе известно, что в этом мире возможно все! Нужно лишь приложить усилие.
– И ты знаешь… ты знаешь, как это сделать? – в нетерпении воскликнула Рейа.
– Я нет, - спокойно ответил Линкс. – Но мудрецы запада многое постигли в этом, и если бы мы меньше воева-ли с ними…
– Ты готов ехать со мной на запад? – перебила его принцесса.
– Что?!
– Я спросила, готов ли ты ехать со мной на запад, чтобы добыть тайное знание и избавить Фатумторн от про-клятья.
– Это будет не просто, принцесса. К тому же, сама понимаешь, на западе нас недолюбливают.
– Так ты не ответил.
Линкс улыбнулся.
– В кои-то веки у меня появилась достойная ученица! Да. Я готов ехать на запад, потому что ЗНАЮ, что Фа-тумторн можно спасти.
– Я верю тебе! Если это необходимо, мы должны попытаться. И к черту всех призраков вместе с их болотами!
16 декбря 2002 г.
г. Отрадный