Утро началось в семь. Это через два часа после того, как я заснул.
Проснулся в магазине, когда крупногабаритная тётушка грохнула в пластмассовую миску горстью мелочи, - сдача. Вернулся домой с кучей еды, затолкал её в холодильник, понял, что опаздываю.
Попрощался с холодильником, прослезился, вышел из дома. Под ногами был снег.
В метро, привычно уворачиваясь от бабулек с тележками наперевес и толстых дядек, мне пришло в голову, что неплохо бы повесить где-нибудь около компьютера свою фотографию с чёрным уголком, иногда смотреть на неё, шумно вздыхать и немного грустить. Мрачные мысли отогнал сумбурный институт, загоревшийся сессией, как Мессершмидт.
Я здороваюсь с томной красавицей Марией, рязанское происхождение которой надёжно скрыто, пока она молчит. Она никогда не здоровается в ответ, зато потешно вздёргивает нос и отворачивается, - её раздражает, что я без галстука поверх зимней куртки. Здороваюсь с моделью Юлькой, предлагаю пожать руку. "Дурак", - догадывается она. Я пожимаю плечами, - с этим трудно не согласиться. Здороваюсь с Лизкой и Маринкой, - определённо странная парочка. Машу рукой Ольге и Ирине, - разумеется, издалека, чтобы не испортилось настроение. Здравствуйте, девочки, с началом учебного дня вас.
Учебный день заканчивается через четыре часа. Два свежих зачёта никак не могут заглушить чувство голода, и я с тоской вспоминаю о еде. Позавтракать бы.
Читаю табличку на двери: "выдох". Покорно выдыхаю.
У метро мне дают блин с запахом блина, вкусом сливочного масла и консистенцией жвачки. Хищно заглотив коварный продукт, осознаю свою ошибку. Шатаясь и вздрагивая, спускаюсь в подземку по скользким ступенькам. Мрамор к середине дня ополчается против человечества, и на чавкающей коричневой жиже одинаково разъезжаются ноги граждан и гражданок, норовящих завалиться на бок, зацепив за собой пару-тройку соседей.
В синем вагоне, хватко уцепившись за стальные поручни, совсем как на вешалках висят мёрзлые полушубки и куртки. Вхожу в этот гардероб. Гардегроб. Оно стучит, шумит, скрипит на поворотах и везёт меня через весь город.
На Воробьёвых горах в сомнамбулической полудрёме выхожу. Расхаживаю по платформе, смотрю в окно шириной во всю стену, пою себе под нос про her majesty the queen. Мимо проезжают поезда, что-то одинаково говорящие про "университет" и "спортивную". Каждый раз согласно киваю.
Через семь поездов вспоминаю, что опаздываю. Сажусь, еду.
Вспоминаю, что не завтракал. Морщусь.
Вспоминаю про блин. Чувствую себя Кроном из греческой мифологии, съевшим булыжник. Страдаю.
Дом 95А. Каменное сооружение, несправедливо названное "гробом". Это не гроб, это мавзолей.
Семинар уже в самом разгаре: кругом тарахтят на чужом языке, обсуждая превратности климата и Хемингуэя. Я деликатно молчу. Через пятнадцать минут ощущаю острый приступ социофобии. И клаустрофилии. Извиняюсь, выхожу.
В конце коридора - тесная подсобка, готовая разместить одного скитальца в своих четырёх кафельных стенах.
Размещаюсь.
Когда начинает казаться, что стены дышат, ухожу.
Семинар заканчивается в без четверти девять.
...Просыпаюсь в маршрутке. Все старательно не смотрят друг на друга, сосредоточенно молчат. Нас куда-то везут, - догадываюсь я. Грустнею.
- Выкиньте меня здесь, - подаёт голос какая-то бабушка. Маршрутка хмыкает. Бабушку выкидывают.
Вместо бабушки на кресло взлезает какой-то мужик в огромной шапке. Маршрутка даёт крен на правый борт.
Мужик снимает шапку и оказывается под ней неожиданно лыс.
Через пять минут шапка возвращается на место, и в маршрутке темнеет. А ещё через две минуты кавказский голос командует: "Октябрьская". Все выходят.
Опять метро, похожее на бред больного. Три пересадки, один промах, четвёртая пересадка. Кажется, что вагоны тащатся тяжело и устало, и даже секундная стрелка на моих часах переваливает на новые отметки как-то неуклюже, с трудом. В одном из переходов пахнет зелёным луком, - какая-то женщина развернула бурную коммерческую деятельность. Вспоминаю про еду, начинаю переставлять ноги быстрее.
День погас, пол-Москвы дрыхнет по своим кроватям, другая половина дежурит у телевизора. Я оглядываюсь через плечо, а там - зачёркнутый календарный день. Клон. От соседей не отличить.
Проснулся перед компьютером. Кругом ночь. Смотрю в семажик, который кокетливо показывает мне фигу.
Еда в холодильнике.
Нет, не дойду. Может, завтра.