Я принёс в газету рассказ и сказал:
-Хотелось бы это напечатать.
Редактор нацепил на нос очки и привычно потянулся за красным карандашом.
-Тэк-с... О чём же рассказец?
-Да так... — уклончиво ответил я. — Собственно говоря... что-то вроде юмора...
-Прекрасно, прекрасно...
Редактор возбуждённо потёр руки и уткнулся в рукопись. Карандаш хищно завис в воздухе.
Дальше было вот что.
Сперва брови редактора подскочили вверх, собрав в гармошку кожу лба. Затем в этих глубоких складках возникли крупные капли пота, тяжёлые и светлые, как августовская роса на листьях лопуха. Редактор несколько раз растерянно крякнул и сказал:
-Ай, мерзавец... Ай, хорошо!..
Потом его лицо вдруг побагровело. Он решительно, словно тяжёлую муху, опустившуюся на медовый пряник, сбросил очки с переносицы, поднёс листок поближе к глазам, сощурился... И разразился таким громким хохотом, что бумага испуганно отпрянула и затрепетала в суеверном ужасе перед мощью человеческих голосовых связок.
-Это по... поразительно... — задыхался от смеха редактор. — Это же чёрт знает что такое, дорогой вы мой! Ай... ох!.. припечатал... ах-ха...
Тут я подумал: а не вызвать ли «неотложку»?
-Это... это что-то такое... — он бился в конвульсиях, он изнемогал от хохота — он отдавал богу душу! — Нет, — наконец вымолвил редактор, промокнув лоб ладонью, — не пойдёт.
-???
-Во-первых, где это вы видели, чтобы председатель колхоза гонялся за сусликами?
-Но это же...
-А во-вторых, — тут он повысил голос, — откуда у вас этот суконный язык? Ваше косноязычие не ведает границ! И почему вы не работаете над характерами своих персонажей?!
-Не успел, знаете ли. Очень уж рассказ короток, — пошутил я.
-А вы успевайте! — назидательно сказал он и поднялся. — Короче, сделаем так: вы это доработаете, снимете, так сказать, стружку, долепите... мм... фактуру и... там поглядим.
Я уже был у двери, когда он остановил меня и сказал:
-И ещё... э-э... вот это: «добрался до нижней подмышки». Грубо, грубо, молодой человек. К чему этот излишний эротизм?
Я даже подпрыгнул.
-Да не о том же речь!
-Всё. Идите, — мягко сказал он.
Я прибежал домой и с остервенением набросился на письменный стол. Сначала пришлось снять стружку. Из юморески исчезли суслик и «нижняя подмышка». Потом долепил фактуру и идеально выстроил фразу. Председатель превратился в яркого брюнета с несгибаемой волей. Он активно боролся с недостатками и говорил правильные слова о косовице колосовых...
На другой день редактор прочитал рассказ, нахмурился и сказал:
-Фу, какая чушь! Читать противно. Это же просто поразительно... Тьфу!
Он пригласил в кабинет секретаршу и распорядился:
-Отдайте это в набор. И побыстрее.