Заря нового века. Ветер перемен умолк, и лишь странная зябкая прохлада обдувает тело мозга. Появляется монстр, нет, не страшный демон с рогами и звериным оскалом, так, заурядный монстр, с улыбочкой Джаконды протягивающий мне руку. Кто он ? Не кто иной, как я, я - нового века.
Двое за стойкой бара. Спорят.
- Бог есть, - говорит один.
- Бога нет, - утверждает другой.
- Убью паскуду, - истерично орет тот, что " бог есть" и, звякнув выдвижным лезвием ножа, кидается на собеседника.
- Не успеешь, - вторит ему тот, что " бога нет", направляя на него ствол нагана.
А дальше пустота, пустота никчемного копошения, попыток стать Христом, или, на худой конец, Фюрером. И когда выбор сделан, мир перестает быть эфемерным - он обретает конкретные жесткие очертания, очертания, навязанные очередным поворотом социума, продиктованные паникой приближающегося тысячелетия. И вот на пороге новый индивидуум, на этот раз не монстр, а молодой, красивый парень с грустными глазами и лицом, выражающим невиданную доселе скуку. Он тоже тянет ко мне руку и приглашает в новый век..
Двое интеллектуалов за стойкой бара, спорят..
- Как тебе "Путешествие Дона Хуана" Костаньеды
- Не дурственно, а у тебя кактусы есть?
- Допустим.
- Дай пожевать.
И опять промах. Поход из ниоткуда в никуда. Тупик. Интеллект и сознание катастрофически падают, как Челленджер, и тонут в водах подсознания, как Титаник, (попсовое сравнение, не правда ли, также попсово, как одевать штаны через ноги, а не через голову). И вот сознание уже на нуле. Можно блевать на улице, мочится в парадных и завязывать узлом железные перила, потому как вчера все было общее, а сегодня дядино, а расстояние между дядиным и общим такое же, как между общим и моим. А ведь предупреждали - капитализм у нас не приживется, два раза предупреждали. Грохот вылетающих дверей. В дверном проеме молодой человек с фингалом и взъерошенной шевелюрой, без исподнего, в тельняшке до колен, на плече пустая кобура от маузера, в руке окровавленный топор, на другой повязка с надписью "искатель виноватых". Зло мотает головой, приглашая в новый век.
Двое сидят за стойкой бара, у обоих в руках меню с заглавием Прейскурант виноватых, далее список "Президент, парт номенклатура, мафия (ненужное зачеркнуть), масоны, жидомасоны, демократы, (ненужное зачеркнуть), патриоты, черносотенцы, фашисты (ненужное зачеркнуть), новые русские, буржуи, воры (ненужное зачеркнуть) интеллигенты, умники, те, ша в шляпе (ненужное зачеркнуть) бабы, сучки, шлюхи (ненужное зачеркнуть) мужики, кобели, козлы (ненужное зачеркнуть) и индивидуальный заказ.
Один заинтересованно другому,--Интересно что сегодня подают?
Другой с видом знатока - Наверняка что нибудь свеженькое.
И опять не то. И опять глядя на них хочется делать им все пику. Например взять и назло им возлюбить их как самого себя так чтоб им тошно стало от моей любви , чтоб истекли они желчью в попытках противопоставить любви ненависть и бесславно канули в небытие под тяжестью моей любви. Только дайте мне эталон, меру любви дабы я мог ее взвесить чтоб им не сильно давило сверху. Но к сожалению те кто знают любовь не знают меры, а кто не знает ищет эталон и не находит. И только, что наспех присобаченная дверь вновь со скрипом отворяется и на пороге появляется очередной молодой человек с длинной прической и стильной косухой накинутой на голые плечи ,на не выспавшемся лице застыла печать пустоты. Он равнодушно машет рукой приглашая в новый век.
Двое, он и она за сойкой бара.
- Он - У вас есть любовь?
- Она - Да двадцать долларов, или вся жизнь.
- Он - Мне пожалуйста ту, что подешевле заверните
Вновь ошибка новь не то. Но что же тогда то в этом шизофреничном баре. И еще долго придется шататься от стойки к стойке прежде чем не осветит луч света зари нового века Прежде чем доведенная до отчаянья ошалевшая публика не перевернет столы , набьет морды официантам и вый дет на свежий дышащий весной воздух. И только двое чукчей останутся спорить за стойкой бара,
- Авангард однако.
- Нет, чукча умный - однако андеграунд.
Виталий Свободин 1999