Когда разъяренная Гера ворвалась в покои, Зевс только собирался прилечь, тайком намереваясь проникнуть во сне в темницу Данаи.
- Ты не имеешь права уклоняться более от судейства, - запальчиво произнесла Гера. - В конце концов, слепому понятно, что может сказать повелитель грома и молнии! Ты что, с завязанными глазами меня выбирал? Так, неужто я не лучше всех?!
Зевс постарался изобразить на своем лице искреннее восхищение, но, глянув на скукоженное лицо своей супруги, стыдливо отвел глаза.
«Черт бы побрал мою правдивость вместе с добродетельностью моей жены», - злясь на себя, подумал владыка неба.
Зевс не мог врать. Тем более в таком деле. К тому же не хотелось выносить на всеобщее обсуждение некоторые детали личного свойства. А они наверняка выплывут, если Зевс хоть краешком пальца вмешается в это грязное дело.
«Для Гермеса ничего святого нет, - с обреченностью подумал Зевс. - Голову даю на отсечение, что он только и ждет возможности увидеть меня в сенате. Столько грязи выльет, вовек не отмоешься. Гера меня съест. И потом это просто опасно. Если Гермес начнет рассказывать о моих шашнях со смертными, то вотум недоверия – это самое маленькое, что я могу ожидать в такой ситуации.»
- Герочка, - стараясь быть убедительным, произнес Зевс. – Мне никак не можно. Ну, честное слово, клянусь. Ну, ты сама подумай: да кто ж мне поверит, если я начну проталкивать на первое место собственную жену. И потом дочь. Мне же неудобно перед ней.
- Да какая она дочь! - возмутилась Гера. - Самозванка саморожденная. Ты еще сучку Афроську пожалей! - Гера злобно посмотрела на мужа.
-Но-но-но, - замахал руками Зевс. – Эту я в расчет даже не принимаю. А перед Афиночкой, ну, право, Герочка, ну неудобно. Как же я дочь родную обидеть смогу! И потом, ты же знаешь, она – как правая рука у меня. Как я без нее?
- Значит, ты отказываешься? – обиженно поджала губы Гера.
- Давай так договоримся. Я отсюда буду за олимпийскими соревнованиями наблюдать, и, если что, ты можешь рассчитывать на меня. ОК?
Гера плохо представляла, как Зевс сможет повлиять на исход словесной баталии не выходя из собственной спальни, но уверенный ответ мужа ее успокоил и обнадежил.
В олимпийском сенате все уже было готово для начала второго тура выборов. Первый тур не пришел ни к какому консенсусу, лишь крайне обнажил непримиримость различных точек зрения. Большинство богинь поддерживало Геру. За супругой верховного бога стояла крепкая семья, налаженный быт, ухоженный муж. Значительная часть богов, преимущественно находящаяся под влиянием своих супружниц, также одобряла этот выбор. Небольшая часть пантеона поддерживала Афину. Несмотря на малочисленность, ее вес умножался за счет знатности персон, ее составляющих. Дионис, Артемида, Апполон... даже Гефест, который присоединился к этой группе, явно, чтобы продемонстрировать пренебрежение к бывшей жене.
«Честолюбцы, - раздраженно подумала Гера. - Что им семья! Разве имеют они понятие о простых радостях, которые обретаются лишь в семейной ячейке! Вечные девственники, мечтающие о бессмертной славе. Глупцы, мнящие себя мудрецами!»
Гера перевела взгляд на Афродиту. Эта, как всегда, явилась нагишом, горделиво демонстрируя пышные налитые груди с маленькими розовыми сосками. Афродита как бы ненароком стояла чуть в профиль к собранию, бесстыже выставив упругие полуокружности своего исходящего сладострастием зада.
« Развратная сучка», - закипая, подумала Гера.
Потом посмотрела на едва обозначенный живот своей соперницы, с нежной ямочкой посередине, внутри которой сверкало золотое колечко, усыпанное алмазами, вспомнила про свой обвисший живот, испорченный неудавшимся первым сыном, и о своих грудях, имеющих товарный вид только в накрахмаленном лифчике, и отвернулась.
«****ь!» - с ненавистью подумала Гера.
На сцену вышел Гермес.
- Свой голос я отдаю Афродите, - громко сказал он.
Затем подошел к выбранной им богине, опустился на одно колено и положил слово к ее ногам. Медленно поднял голову вверх, и Гера заметила, как его взгляд бесстыже проскользил по гладкой поверхности чувственных бедер Афродиты и недвусмысленно уперся в бугорок, едва прикрытый искусно подстриженными завитками.
Афродита победно улыбнулась и милостиво протянула Гермесу руку для поцелуя. Зал одобрительно зашумел.
- И чего, дура, лыбится, - громко, так, чтобы слышала Афродита, прошипела Гера. - Ее только завалить в кустах каждый готов, а жениться на ней никто не спешит. Вот, прости господи!
Афродита вспыхнула от гнева и ярости, но сразу не нашлась, что ответить своей влиятельной сопернице, да к тому же свекрови. Что правда, то правда. Замуж Афродита вышла с большим трудом. Да и разве ж это муж? Так, одно название! Боги его за равного не держат. Даром, что сын Зевса. Чучело огородное, калека хромоногий. Да и тот покинул ее. Афродита искоса посмотрела на Геру. «Господи, да кому эта мочалка нужна, - подумала она.- На нее только посмотришь, все опускается. А если она не дай бог, разденется, так это ж век эрекции не видать, не иначе!»
- А тебя даже муж завалить не хочет! – запоздало нашлась Афродита и со злорадством посмотрела на Геру.
Гера, только что с гордой усмешкой поглядывавшая на Афродиту, помрачнела. Афродита знала, куда бить. Отношения с Зевсом, несмотря на все старания Геры, не переходили грань уважения и добропорядочности. Только один раз в жизни обжег Зевс Геру жарким дыханием своей любви. О, до сих пор Гера чувствовала этот мерный ритм глубинного движения Зевсовой плоти, входящей в ее плоть. Как хотела Гера испытать это ХОТЯ БЫ ЕЩЕ РАЗ! Гера подозревала своего мужа в неверности. И хотя у нее не было прямых доказательств, она дни и ночи мученически горела на огне ревности, поддерживаемом дровами неудовлетворенного желания. Эриния подсказала Гере секрет возвращения мужниной привязанности. Она сказала... нет, Гера даже про себя не смогла бы повторить этот простой рецепт. Это только эта бесстыжая, с торчащими сиськами, способна на это!
На сцену поднялся Арес.
- Не могу не согласиться с только что выступившим оратором,- как всегда вычурно и с претензией на оригинальность высказался Арес. – Мое почтение, сударыня.
Он повернулся к Афродите и поцеловал ей руку, многозначительно глядя в ее откровенно развратные глаза. Афродита обещающе улыбнулась, и незаметно подставила грудь под жаркую ладонь бога войны. Арес ловко щелкнул шпорами и дерзко ущипнул Афродиту за сосок.
- Мерзавец, - прошептала Гера и на ее глазах показались слезы.
И из-за этого ублюдка ей пришлось расстаться со своими чудесными грудями! Гера покрылась пятнами. Она вновь испытала мучительный прилив унижения и стыда. Да, она прекрасно помнила этот день. Тогда как раз исполнилось сто лет с последнего раза, когда Зевс опять не смог выполнить свой супружеский долг. Гера знала со слов Зевса, что ему необходимы сто лет для восстановления мужской формы. Гера была терпелива. Она умела ждать. Но когда она увидела ту корову со следами белоснежной спермы Зевса, она едва не сошла с ума. Именно в этот день, которого она ждала столько лет, эта корова ударила ее мужа, да так точно, что расплескала всю живительную влагу, копившуюся десятилетия! Гера незаметно соскребла с коровы остатки хлопьев, а потом наслала на бедное животное огромного слепня, который кусал и гнал корову до тех пор, пока она не скрылась в песках египетской пустыни. Стиснув зубы, Гера пошла в лес и шла до тех пор, пока не забралась в непроходимую чащу. А ночью, когда ее не видел ни один глаз и не слышало ни одно ухо, она сорвала с себя одежду. Рыдая, ласкала она свои груди и гладила срамную щель, а затем, заливаясь краской стыда и отчаяния, впихивала в себя непослушными руками божественное семя. Она кормила рожденное дитя своим молоком, дающим бессмертие, и лелеяла мечту о сыне, навек привязанному к ней сыновьей любовью. А теперь этот гаденыш на глазах у всего мира позорит мать, признавая лучшей ее соперницу, все достоинства которой кончаются там, где обрывается взгляд. Что таится за зтой красивой упаковкой?! Одни пустота и пыль. Грязь разврата и предательство! Убожество мысли и чувства!
Гера нервно сглотнула слюну и с надеждой посмотрела на старейшин. Аид и Посейдон прожили долгую жизнь. Они знали вкус истинных ценностей и не были подвержены в силу своего возраста минутным слабостям. По очереди они молча и с достоинством положили свои голоса к ногам Геры. Гера победно улыбнулась. Ее сбор уравновесил урожай, собранный Афродитой.
Теперь Гера смотрела на Афину. Сейчас ей было даже немного жалко эту не очень ухоженную мужеподобную богиню, сидящую в глубоком кресле с видом скептически настроенного философа. Несмотря на отсутствие голосов у ее ног, Афина сохраняла спокойствие, граничащее с равнодушием. Гера почувствовала самонадеянную уверенность, исходящую от Афины. Ей стало неуютно и тревожно. Гера не любила Афину. Не любила и побаивалась. Она чувствовала оскорбляющую снисходительность богини по отношению к себе и на всякий случай старалась держаться от нее подальше. Почти то же самое ощутила и Афродита. Она поежилась под колючим взглядом богини мудрости и первый раз пожалела, что не захватила свой хитон. Афина благожелательно улыбнулась и несколько раз неслышно соединила ладони, приветствуя появление на сцене любимца богов и людей – добродушного Диониса. Польщенный Дионис на несколько секунд замер на сцене, нежась в бравурных звуках божественных оваций.
- Уважаемая публика, - начал он. – Как бы велико не было притяжение плоти, обещающей все радости любовного наслаждения (в этом месте Дионис поклонился Афродите), и каким бы теплом не обласкивал нас семейный очаг (признательный наклон головы для Геры), все это меркнет перед божественными звуками небесной мудрости.
Дионис прервался и посмотрел в зал, словно ожидая от присутствующих возможно более полного осознания только что услышанной ими речи.
- Мудрость освящает все, к чему бы она ни прикоснулась,- продолжил Дионис. – Плотскую страсть она превращает в любовь, заставляя видеть не только телесные достоинства любимых, но и слышать их бессмертные души. Она освящает семью, основанную на искреннем уважении и понимании ее членов. Она освящает дружбу, скрепленную интересом к важным материям, и наконец, она освящает саму жизнь, придавая ей смысл и значение. Стоит ли удивляться, что я от всего сердца дарю мой голос несравненной Афине, - и он положил свой весомый голос к стопам величественной богини.
Стрелка весов Афины, поколебавшись, остановилась на заколдованной отметке ее соперниц. Оставался Аполлон. Все взгляды устремились на него. Аполлон смутился и снял с головы лавровый венок.
- Если вы не возражаете, я скажу с места, - начал он.- Мне достался самый трудный жребий. Ведь от того, что я скажу, зависит решение собрания. Я прошу меня понять правильно. То, что я скажу сейчас, совершенно искренне. Выбор этот не прост. Я плохо представляю себе, кто в этом триумвирате - женщина красивая, женщина умная и женщина хозяйственная - должен играть первую роль. Так, ночь мы стремимся провести в нежных усладах с женщиной красивой, день – с умной, в полезных и приятных беседах, и при этом хочется, чтобы дома нас ждала хорошая хозяйка и заботливая жена. Я разделяю свой голос поровну между тремя женскими ипостасями и надеюсь, что уважаемая публика поймет меня правильно.
Собрание одобрительно загудело. Председательствующая Артемида стукнула молотком и объявила перерыв до следующего тура.
По дороге домой Гера внезапно вспомнила, что именно сегодня истек срок ее столетнего вынужденного воздержания.
«Как я могла забыть», - улыбнулась она и невольно ускорила шаг. Уже открывая дверь, Гера услышала какие-то странные звуки. Она уловила давно забытый ритм, навязчиво повторяющийся в ее снах. Гера вбежала в спальню. На кровати сидел Зевс. Он был возбужден и глупая улыбка блуждала на его счастливом лице.
- Герочка! – радостно улыбнулся он. - Я сейчас видел такой потрясающий сон! Будто лежишь ты абсолютно голая на нашей кровати, а я смотрю на тебя сверху и налюбоваться не могу. И так разобрало меня, что я в дождь золотой оборотился и нагло проник в каждую твою клеточку, в самые потаенные и запретные места.
Гера почувствовала, как жар волной пошел от нижней части живота. Ноги стали ватными. Она полуприкрыла глаза и в изнеможении опустилась на краешек кровати.
- Милый! - еле слышно прошептала она и замерла.
- Герочка, - виновато замешкался Зевс. – Да я, кажется того, кончил...
Он удивленно посмотрел на свое орудие. Потом перевел глаза на жену и восхищенно щелкнул языком.
- Да какая же ты на самом деле, если во сне такая сладкая! Ягодка ты моя!
Примечания
Яблоко раздора- На свадьбу Пелея и Фетиды, будущих родителей славного героя Греции Ахилла, были приглашены все боги, за исключением богини раздора - Эриды. Разгневанная богиня подкинула на пиршественный стол яблоко, на котором было написано одно слово – прекраснейшей ( в авторской трактовке –самой лучшей, наилучшей). Среди богинь разгорелся спор. В споре принимали участие три богини : Афродита - богиня любви и красоты, Гера – покровительница семьи и брака и Афина – богиня мудрости. Зевс отказался от участия в судействе. По его распоряжению суд был перенесен с небес на землю, где в конечном итоге победительницей была признана Афродита.
Даная – дочь царя Акрисия, славившаяся неземной красотой. Оракул предсказал Акрисию, что он умрет от руки своего внука. Напуганный царь заключил Данаю в подземную темницу, где ее и увидел повелитель неба Зевс. Он проник в темницу в виде золотого дождя, после чего Даная забеременела и родила сына Персея.
Корова( Ио) – мать первого царя Египта. Когда Зевс в первый раз увидел Ио, она была молода и прекрасна. Опасаясь ревности Геры, Зевс превратил Ио в корову. Гера, заподозрив неладное, наслала на корову чудовищного овода, который жалил и преследовал Ио до тех пор, пока она не достигла благодатного Нила. После этого Ио вновь обрела человеческий облик и родила Эпафа, который стал первым царем Египта.