О том, что чудо существует, я знала всегда, потому что в чудеса верила с детства. Но вот чтобы купить…
Родилась я и росла в подмосковной деревне, сейчас это центр цивилизации, а тогда глухомань. Деревня состояла из 63 дворов и делилась пополам: на «тот конец» и «этот». Я жила «на этом», ближе к лесу и дороге, ведущей в город. Подруг у меня не было, потому что их вообще на «этом конце» не было, а на «тот» меня не пускали. Лучшими моими друзьями были кот и собака, с ними я и дружила, играла и разговаривала. Рано оценила их преданность, потому что случайные подруги дружили со мной день-два, потом исчезали – либо их увозили родители в город, либо мало кого-то из них интересовал мир моих фантазий, где все оживало, разговаривало и превращалось… Например, я нисколько не сомневалась в том, что кот настоящий заколдованный принц и, когда подрасту, обязательно выйду за него замуж, поэтому и вела себя соответственно, как будущая невеста, кокетливо и застенчиво, ведь он все понимал! Моему верному псу, представив его однажды мертвым, посвятила стихи, правда умирать он тогда еще не собирался:
Состарился пес мой, состарился,
Повисла шерсть клочками,
Я выйду, а он уставится
И мутными смотрит зрачками.
Мне жалко тебя, мой верный,
Мне жалко тебя до слез,
Ты скоро умрешь, наверное,
Мой старый наивный пес.
Я выйду, однажды, утром,
А ты уж лежишь ничком,
И уж не лизнешь мне руку
Шершавым своим язычком.
Состарился пес мой, состарился
Где прежняя резвость, где прыть,
Я выйду, а он уставится
И примется жалобно выть…
Зимы в ту пору случались морозные и заснеженные, хотя не всегда. Помню, как-то под Новый год, в углу стояла наряженная елка, а за окном лил дождь, и мне казалось, во всем виноваты взрослые, украсив несчастную ель искусственным дождем. Она источала смолу, словно плакала, облитая серебром, но, если бы елку украсить клочками ваты, то все бы встало на свои места и дождя за окном не было.
Еще я помню февральские сосульки, длинные такие, от крыши дома до самых сугробов за крыльцом, свисали прозрачными тонкими колоннами, и, если прижаться к стене, то можно пройти, как по узкому коридору, представляя себя принцессой на ледяной террасе. При желании, сосульку можно было сорвать и грызть, как леденец, только заканчивалось это обычно высокой температурой, ангиной и горчичниками.
Повзрослев, я часто вспоминала чудеса детства и ощущение навсегда утраченного не покидало, а порой, удручало.
…Когда я его покупала, о чуде не помышляла. Но вот оно переступило порог моего дома, обошло кругом, обнюхало и осталось жить. Назвали его Гришей в честь героя только что вышедшего на экран художественного фильма «Московские каникулы». Вскоре я поняла, кот – личность, с которой нужно считаться. Маленькое чудо росло изо дня в день, привнося в дом радость и счастье. Его порода называлась ориентальной – это стройное, элегантное животное на высоких лапах с предельно короткой шерстью, вытянутой мордочкой, крупными, торчком, ушами, миндалевидными глазами и длинным тонким хвостом. Усаживаясь возле своей мисочки ужинать, распущенный по полу хвост, длиной в тридцать пять сантиметров, занимал полкухни. В силу особенности породы, кот никогда не оставался равнодушным к событиям, происходящим в доме, он был в курсе всех дел и во всем принимал самое активное участие. Он не был злым, но давать себя в обиду не позволял. К нам в гости заехал один знакомый, который по всей вероятности, животных не любил и совершил большую ошибку, выпустив клубы сигаретного дыма прямо в мордочку спящему коту. Ночью кот прогрыз гостю джинсы, которые тот аккуратно сложил на стуле, новые, только что купленные. Так что «шутить» таким образом с ним было непозволительно и опасно. Позднее, после этого случая, произошел другой, не менее трагичный, когда вызванный нами знакомый доктор, по случаю нашей с дочерью простуды, войдя в дом громко сказал: «А это кто такой? Зачем вы его завели?» и как-то резко взмахнув рукой, прямо указал на животное. Кот не замедлил вцепиться в руку доктора, пришлось залечивать раны йодом, усадив вспотевшего пожилого «чудака» в кресло и махать над ним полотенцем. Правда доктор быстро осознал свою ошибку, и придя в себя, весь вечер ласково повторял, как заклятье: «хороший, хороший», косясь в сторону Гриши.
С Гришей у нас сложились особенные отношения, теплые, ласковые, мы разговаривали глазами, понимали друг друга и очень-очень любили. По вечерам, ближе к ночи, его «разжигал бес», он начинал носиться по комнатам, будто гоняясь за кем-то, а то убегая, при этом, проносясь мимо кресла, в котором я сидела за журнальным столиком, по спинке его, он успевал не больно куснуть меня за мочку уха или шею! Набегавшись вволю, успокоившись, зазывным мяуканьем вел спать с собой в мою постель. Каким горячим всегда было его тельце! Надо отметить, у короткошерстных температура тела на несколько градусов выше, чем у обычных пород. Прежде, чем заснуть, я целовала его милую мурлыкающую мордочку, с тоненькими, шелковыми усиками…
К году своей жизни, кот выглядел потрясающе – гладкая, голубого окраса шерсть искрилась, сильные мускулы, длиннющий хвост, грация, заставили меня призадуматься: «А не свезти ли его на выставку?».
На международной выставке, где судейство осуществлялось итальянским экспертом, я столкнулась с великолепными образцами полюбившейся мне породы ориентальных кошек. Мой любимец, по сравнению с другими, уже не казался таким изысканным, как дома.
Владельцы породистых животных наперебой указывали недостатки моего кота: морда широковата, глаза желтые, вместо надлежащих зеленых, и еще и еще массу всякого, отчего хотелось схватить своего ненаглядного и умчаться домой. Но вот настал момент представить на оценку и мое любимое чудо. В отличие от некоторых других кошек, которых судье пришлось дисквалифицировать ввиду их агрессивности, мой вел себя с чувством собственного достоинства, спокойно, со всех сторон дав осмотреть себя и потрогать. Судья-итальянец что-то долго говорил на своем родном, непонятном мне языке, а потом также долго писал в свидетельстве по оценке. Как только свидетельство перешло мне в руки, я с волнением начала изучать иностранный почерк со множеством восклицательных знаков. В страхе подняла глаза на судью, он, прочувствовав, мое состояние, по-русски сказал: «Очень корошо!» и улыбнулся. Мой кот, к великому неудовлетворению многих владельцев, занял второе место! Но, если бы этого не произошло, любовь моя к нему ничуть не уменьшилась бы!
Признаться, кот настолько проник в мое сердце, что забрал в нем все свободное место. Я отказывалась от знакомств, от свиданий, от личных встреч ради этой безумной взаимной любви. Если представить себе кота в роли любовника, то есть человека, клянусь, он был бы неординарен! Представьте себе такую картину, как кот зубами срывает все пуговицы на мой блузке, начиная откусывать с самой верхней! И это еще не все. Был и другой эпизод. Как-то раз, проездом, к нам заглянул еще один родственник. За разговорами и ужином, сдобренным рюмочкой спиртного, засиделись допоздна, а гостю рано утром уезжать. Решили, чтобы не ставить раскладушку, учитывая родственные узы, 3-4 часа оставшиеся для сна, проспит на моей кровати с краю, я у стенки. Выдала гостю одеяло, сама завернулась в другое, кот рядом со мной, посередине. Все, казалось бы, хорошо, да не тут-то было! Кот улегся не вдоль, а поперек кровати! Учитывая длину его хвоста, кот занял на кровати почти все место, отделив собой свою хозяйку от мужчины, ведь кот воспринял родственника, не иначе как соперника! Утром Валерий, так звали того родственника, совершенно не выспавшийся, едва не свалившейся ночью с самого-самого краешка, который ему достался, признался в том, что жутко боялся пошевелиться, вдруг кот перегрызет ему горло…
Я никогда не оставляла надолго кота одного, и если путешествовала, брала с собой в переноске. В недалеких поездках кот взгромождался на мое левое плечо и подстраховывался кожаным ремешком с ошейником, прикрепленным к запястью. Хочется произнести фразу: «публика рукоплескала!». Да, картина, действительно, была потрясающей. Многие люди, незнакомые с этой породой, спрашивали: «Кто это у Вас?» и не всегда верили моему искреннему признанию, что это вовсе не «заморское чудо», а самое обыкновенное!
…Почему-то хорошее, чему так безмерно радуется душа, быстро заканчивается. Мой кот трагически погиб на даче, его сбило машиной. Но ощущение чуда, подаренное им, не умрет никогда! Образ любимца смотрит на меня с картин на стене, выполненных художниками на заказ; он навсегда поселился в коллекции фарфоровых фигурок, расставленных повсеместно. Сегодня я приобрела еще одну, не помню, какую по счету…
27 ноября 2002 г.