ОРАНЖЕВЫЙ СОН САЛЬВАДОРА ДАЛИ
Открывается занавес, и мы попадаем в сон.
Здесь все ирреально... Ирреален квохчущий над яйцом Диктатор (кто вылупляется из этого яйца? Ворон? Паучок? Бомбардировщик с черными крестами на крыльях?). Ирреален высокий грустный Дали, не похожий на эпатирующего весь мир забияку, каким любил представляться... Да и не до шуток ему сейчас: он находится в собственном сне, а здесь шутим не мы, а над нами... Ирреальна, словно сошедшая с экрана немого кинематографа прекрасная Гала - жена Дали. По ходу действия спектакля Гала становится самым живым его персонажем, несущим в мир свет и тепло любви.
Современный театр бесконечно играет со светом, впитав традиции японского театра теней и луноликую сосредоточенность актеров театра Кабуки.
Юрий Кретов, прошедший школу русского балета, привил своим воспитанникам нервическую страстность и грациозность движений. Когда Диктатор, изгибаясь от похоти, и в то же время стремясь сохранить военную выправку, открыв рот и играя кончиком языка приближается к Гала, та бледнеет от ужаса и ее лицо выражает чувства сильнее, чем любые слова. Жену Дали играет Роза Цыганова. Диктатора - Виктор Пестерев. Самого Сальвадора - Максим Амельянчик. Все играют замечательно. Диктатор словно бы шагнул на сцену из пивной, увешанной лозунгами, или из кабинета рейхстага, но по дороге переоделся в оранжевый френч, ибо шагнул в сон... Во сне он временами совсем не страшный, как бы прирученный, ведь мы не всегда пугаемся во снах даже чудовищ и глубоких пропастей, а воспринимаем их присутствие с неким отстраненным любопытством, краем сознания понимая: нам ничто не грозит. Я бы сказала, что он временами вызывает сочувствие. Но вот начинаются военные марши и понимаешь, что диктатор безумен, и что сочувствовать надо миру, рушащемуся на глазах...
Красный цвет - цвет тревоги, крови и любви, желтый - знойного космического одиночества, иронии и безумия, а оранжевый находится где-то посередине...
Оранжевый - цвет огня, а огонь может быть испепеляющим огнем войны и мирным огоньком в камине. Гала ищет мира и уюта, а вокруг происходят ирреальные, хуже чем в кошмарных снах, события. Всюду война… Россия (мы-то помним, что жена Сальвадора - русская) истекает кровью. На сцене идет соревнование двух честолюбий, спор двух исключительно самолюбивых людей, один из которых, оставив карьеру художника, предпочел распоряжаться судьбами миллионов, погубив их жизни и свою душу, а другой предпочел божественное искусство. Невольно вспоминаем, что Диктатор в молодости тоже рисовал, писал обычные пейзажи. Несколько раз Адольф пытался поступить в академию Художеств. Жаль, что его не приняли! Тогда колесо мировых событий свернуло бы в другую колею. Рядом с мольбертом дожил бы до старости и он, и его жена с детьми, и миллионы, миллионы других людей (в том числе и дедушка автора этих строк, погибший на Великой Войне)... Но, увы, конечно же, Война все равно началась бы. Просто появился бы другой Диктатор, ибо любой человек лишь пешка в руках Истории. Он - пешка в руках политиков и финансистов, и так будет, пока пустые речи, обещания и мания собственного величия («чувство собственной важности», как сказал бы Кастанеда), будет значить для человека больше, чем полет шмеля, шорох облаков, стук собственного сердца…
Читаю программку, и узнаю из цитаты, что Диктатор хотел изнасиловать мир, а Дали - соблазнить. Насилие ужасно. Но для интригующе-загадочного, ласкового соблазнителя в сердце женщины-Вселенной всегда найдется уголок, куда ведет тайная тропа Грез...
В спектакле ясно показана ревность Диктатора к Сальвадору. Дали добр, он не может обидеть даже муху или летящего шмеля. Картины его проходят перед глазами, по-новому прочитанные живым искусством трех актеров. Мы видим фрукты, зеленые павлиньи веера... Дали - творец, а не разрушитель, и Гала предпочитает его. Диктатор ревнует к этой любви. Ему не удалось прославить себя в искусстве, и он хочет прославить себя в Истории. Он хочет любви Галы и та покорена грубой физической силой. Военные сильнее служителей прекрасного, фантазеров и мечтателей.... Кошмарами и безумием полнятся сны Сальвадора. Бог ушел из них. Хотя Сальвадор не поддерживает фашистов, но, увы, идея сверхчеловека как таковая не чужда душе мастера сюрреализма. Его обуяла гордыня, он поставил себя выше других, и теперь расплачивается - его Гала разочарована. Дали не сумел защитить ее от насилия, она умирает. Дали в ужасе, он раскаивается, клянется не пускать зло в свои сны, в картины, клянется в верности старым мастерам - Леонардо, Рафаэлю, обращается к Богу и вымаливает прощение... Отныне в картинах мастера будет больше света, и свет в них будет побеждать тьму. Гала воскресает. Диктатор побежден. Испания становится демократическим государством ... Множество символов, намеков, ассоциаций... Иногда их как будто даже слишком много. Впрочем, спектакль ярок, очень музыкален, это настоящее зрелище. «Оранжевый сон» каждый зритель прочитывает в своем сердце по-разному, однако нельзя заставить сердце учащенно биться от любви, насильно можно заставить биться лишь от ужаса. Идея превосходства, господства одного человека над другим, господства и превосходства одной расы или национальности или группы людей над другими - идея дьявольская. И целью спектакля является отрицание идеи господства и насилия, преклонение перед любовью и нежностью, ибо жизнь священна и неповторима, жизнь каждого существа, не делающего зла на Земле.
Артисты понимают это, театр наполняет вера, что красота спасет мир, и даже самые страшные кошмары отступят в изначальную бесформенную тьму, откуда они вышли, и, словно легкая паутина, развеются солнечным ветром, божественным светом Искусства.»
8 апреля 2002 г