ЧАСТЬ 2. ДЕКАБРЬ
ПРОЛОГ
«Смерть и жизнь, как две стороны одной монетки, всегда находились в противоположных частях того, что древние называли Rittara, что означает “мироздание”. Дорога длиною в жизнь, дорога из одной точки Rittara в другую ведет только в одну сторону. Никогда не случалось, чтобы умерший возвращался в наш мир. Быть может потому что смерть прекраснее?..»
Афалей Арнат, “Дорога в никуда”, книжное издательство “Kare Poe Wae”, 660 круг
«В древности наш мир философы называли Katta Beilo, что на современном языке звучит как Katoe Belo - Земля Жизни, с другой стороны ученые и религиозные деятели тех далеких времен признавали существование мира, который будто бы был рожден одновременно с нашим и является его полной противоположностью. Этот мир называли Katta Beil, то есть Земля Смерти. Современная наука считает этот мир мифом, выдумкой наших предков, которая, вероятно, служит иносказательным указанием на невечность всего сущего...»
Радагас и Вейна Ленно, “Записки о прошлом”, том 2, книжное издательство “Mara Rot Gane”, 662 круг
ГЛАВА 1, в которой землю покрывает снег
Северный Дом
login: Патер
Северный Дом, где обитали волшебники Первого, самого высшего, круга магии, было довольно суровым местом. Это был небольшой городок у подножия Безмолвных Гор: лето сюда приходило всего лишь на один краткий месяц, в остальное же время здесь лежали снега.
В самом городке было всего около ста крепких каменных домов, и он ничем бы не отличался от других подобных городишек, если бы не большое здание Uta Mara Rot Gane, Университета Магии Северного Дома. Здесь жили и познавали таинства магии лучшие волшебники континента. Здесь молодежь, прошедшая школу магии Южного Дома, продолжала обучение, чтобы приобщиться к таинствам магии Первого круга.
Здесь жил молодой парнишка по имени Патер, имеющий к магии весьма отдаленное отношение.
Патер сидел у окна, покрытого изморозью, и угрюмо следил за падающими снежинками за окном. За всю свою жизнь (а Патеру совсем недавно стукнуло двенадцать кругов) он не разу не был за пределами Северного Дома. И это уже стало ему изрядно надоедать. Патер представлял себя этаким заключенным, птицей с обрезанными крыльями, как в книгах Бендамена Ту. Жизнь, особенно в моменты, когда его лишали возможности побегать с друзьями на улице, представлялась Патеру полнейшей бессмыслицей и тяжким наказанием. В этот же холодный вечер, казалось, все беды мира обрушились на парнишку. Во-первых, сегодня утром его отец со старшим братом отправились в Poe Wae - город торговцев, ярмарок и бесконечного веселья. Чего только Патер не делал, чтобы отец взял его с собой, но все оказалось напрасным - вместо него повидать мир поехал Линк, который и был старше его всего лишь на жалких три круга! Но это еще было не самым страшным. Во-вторых, отец по возвращении собирался отдать Патера в школу к магикам - учиться счету и письму. Патер проклинал те дни, когда благодаря матери научился читать, и из-за чего его отец вдруг вообразил, что Патеру суждено стать если не волшебником, то хотя бы ученым человеком. Он, как и все мальчишки, жившие вне Университета, тайно презирал всех этих учеников и студентов, которые всегда расхаживали по городу полностью погруженные в свои мысли. Были, конечно, и среди них нормальные парни, но даже к ним мальчишки относились с легким презрением - уж сильно те были подвинуты на науках и зачастую не понимали самых простых вещей. Так случилось, например, с Ванном, с которым Патер дружил почти три круга - круг назад его отдали в школу, где он стал учиться на писаря, и постепенно стал таким же отмороженным, как и все, кто учился под сводами Университета.
Сам Патер пару раз бывал в Университете: один раз Ванн показывал ему комнату, где он жил. Патер сначала думал, что это будет мрачная темная келья без окон и с лежанкой из соломы. Однако в ней оказалось довольно уютно - удобная (хоть и узкая) кровать, шкаф, наполненный разнообразными книгами, небольшой столик и три стула. Патер тогда даже взял у Ванна пару книжек, но так и не вернул - на улице в тот же день его встретила толпа мальчишек, которые забросали Патера снежками и чуть было не побили за то, что он был в Университете. Патер так и не решился больше прийти к Ванну, а тот, вероятно, совсем забыл о своих книгах.
Еще один раз Патер был в Университете еще малышом. Он с тремя взрослыми ребятами проник не территорию Университета ночью. Сначала все шло хорошо - они прошмыгнули мимо спящего вахтера, старого дедка, который уснул прямо с трубкой во рту, и стали бродить по бесконечным коридорам и залам, пытаясь найти что-нибудь интересное. Стыдно вспоминать, но именно Патер тогда всех подвел. Когда они вчетвером приникли к замочной скважине, в которую виднелась огромная библиотека, заваленная тысячами и тысячами фолиантов, он не выдержал и чихнул. Дверь тут же распахнулась и их уши оказались во власти двух волшебников в синих плащах, которые этой ночью работали в библиотеке. На следующее утро троих старших ребят ждали розги, а Патера, как самого маленького отпустили, всего лишь чуть-чуть увеличив размер его ушей. С тех пор Патер ненавидел Университет такой ненавистью, на которую только был способен ребенок.
- Патер! - позвала вдруг его старшая сестра, Мена.
Патер только покосился на нее, но ничего не ответил. Мена была еще и похуже, чем волшебники. Ей было семнадцать кругов, и она почему-то считала себя уже очень взрослой.
- Патер! - громче позвала Мена, продолжая что-то вышивать, сидя у очага. - Ты не забыл, что тебе нужно сходить в лавку за овощами?
Патер чуть было не поперхнулся от такой чудовищной лжи. Мама, которая с утра ушла работу, а она была швеей в “Доме Одежды” у старика Пленера, велела сходить в лавку именно Мене! Что таить, именно тогда, когда Мена должна была пойти за покупками, Патер собирался тихонько улизнуть на улицу - в доме у семьи Цеттаров должны были праздновать День появления на свет близнецов Ката и Гема - двух друзей Патера. Парнишка, конечно, понимал, что на такие праздники обычно необходимо дарить подарки и подозревал, что дома его оставили именно потому, что на подарки семье не хватит серебра - пока отец не вернется с заработков из Торгового Града. Однако братья на прошлой неделе проиграли ему каждый по монетке серебром, но до сих пор не отдали - так что Патер считал, что все будет вполне законно, если он спишет им долг в счет подарков. Впрочем, его мать так не думала.
- Мама сказала тебе это сделать, - буркнул Патер, водя пальцем по холодному стеклу.
Сестра подняла голову:
- Пока мамы здесь нет, главная - я. Кроме того, ты что, не видишь, что я занята?
- Потом можно будет пойти погулять? - спросил, совсем не надеясь на успех, Патер.
- Что мама сказала?...
Мальчик понурил голову.
- Ладно, принесешь овощи и можешь бродить где хочешь, но чтобы к возвращению матери обязательно был дома!
Патер не поверил своим ушам.
- Правда? - спросил он, вскакивая со стула.
- Правда... - ответила сестра. - И запомни мою доброту.
- Конечно, Меночка, конечно, милая! - и с этими словами Патер натянул свою теплую курточку и был таков.
Тем временем Мена отложила шитье и подошла к окну. Когда фигурка ее брата исчезла за углом дома, она поднялась по скрипучей лестнице на второй этаж, зашла в свою комнату, зажгла большую сальную свечку и провела ею около окна несколько раз - туда и обратно - так, чтобы огонек был виден из окна дома напротив.
Спустя пару минут ее сжимал в объятьях сосед, Даттен, сын каменотеса - весьма уважаемого и богатого человека в городе - их соседа.
Впрочем, Патер мало задумывался о том, чем сейчас занимается его сестра. Весело размахивая руками, он бежал по хрустящему снегу и подставлял лицо снежинкам. На улице было не очень холодно - спустя полтора месяца должно было начаться лето - время, которого все мальчишки Северного Дома ждут с особым нетерпеньем.
До лавки оставалось пройти совсем немного, как вдруг, завернув за дом мэра города, Патер столкнулся нос к носу с Ванном. Вернее с небольшой крепкой лошадкой, на которой тот неловко восседал. Лошадка негодующе фыркнула и отступила в сторону. Патер осторожно обошел ее и поздоровался с Ванном. Паренек был, кажется, чем-то сильно озабочен. Вязаная шапка была надета наперекосяк, на куртке пуговицы были застегнуты кое-как - видно было, что Ванна в спешке подняли и отправили выполнять какое-то важное поручение.
- Что случилось? - спросил Патер. - У тебя лицо перекошено.
- Да ну тебя, - добродушно проворчал Ванн, протирая заспанные глаза. - Я на лошади второй раз в жизни. Учитель Мах поднял меня ни свет ни заря и сказал, что надо собираться. Сейчас он в лавке, покупает что-то, а потом мы поедем до почтовой станции.
- Зачем это?
- Я почем знаю? - зевнул Ванн, поправляя шапочку. - У него какое-то важное послание в Tappa Gi Gane.
- Ух ты! В столицу! А разве волшебники не могут создать портал или еще что-нибудь такое и так передать письмо в Дом-между-Рек? - спросил Патер, с интересом разглядывая лошадь. Эти чудные звери почему-то всегда нравились мальчишке - хотя в Северном Доме их почти и не было. Каждую неделю на станцию, которая собственно находилась в десяти лигах от горда, приезжал дилижанс из Poe Wae - так Патер впервые увидел лошадей. Кроме того была конюшня при Университете - там у магов было с десяток лошадок. Но волшебники редко пользовались этими животными. Некоторые поговаривали, что маги умеют разговаривать с лошадьми. И те поведали, что им не очень-то нравится, когда на них ездят. На эту тему в городке даже существовал один анекдот, смысла которого Патер пока что не сильно понимал.
- Я откуда знаю? - пожал плечам Ванн. - Может быть, энергию экономят.
Патер не понял смысла последней фразы, но тем не менее кивнул с умным видом.
В это время из лавки вышел большой грузный мужчина в серой куртке и заплечным мешком. Лицо его было строгим и словно высеченным из гранита, Патер догадался, что это и есть учитель Ванна.
Тем временем Мах ловко вскочил на круп второй лошади, которая все это время смирно стояла около здания лавки, и легко пришпорил ее. Лошадь тут же двинулась вперед, за ней на своей гнедой лошадке последовал Ванн.
- Счастливого пути! - помахал ему рукой Патер.
- Увидимся, Патер! - улыбнулся его бывший лучший друг и скрылся за углом.
Лавка Керка была очень уютным местом. Когда Патер не мечтал о путешествиях и волшебных приключениях в чужих неведомых краях, ему очень хотелось стать таким как Керк - человек недюжинной силы, с вечной улыбкой на лице. Среди мальчишек городка Rot Gane бытовало к тому же мнение, что Керк - самый богатый человек во всем Северном Доме, а быть может и во всей провинции. Откуда взялось такое мнение - загадка. Керк был небедным человеком, но до мэра и каменотеса Даттена-старшего ему все-таки было далеко.
Патер захлопнул за собой плотную дубовую дверь, и тут же очутился как бы в другом мире - здесь даже запахи были ни на что не похожи. Он огляделся. Лавка представляла собой довольно большую залу. У левой стены находился огромный камин из желтого камня, а около него три столика со стульями - вечерами здесь любили собираться работники Даттена - выпить по кружке сдобренного специями подогретого вина и посплетничать о том о сем. Сейчас столики были пусты. Правую часть залы занимал огромный прилавок, заполненный всевозможной едой - здесь были овощи, печенье, даже конфеты, ящик которых Керку каждый месяц поставлял дилижанс с юга, откуда-то с побережья Небесного Озера. Конфеты стоили очень дорого, и мальчишки считали, что их делает какой-то черный маг, живущий на побережье у того самого озера. Патер сам не раз допытывался у Керка, кто делает такие замечательные конфеты, но тот всегда только загадочно улыбался и если бывал в особенно хорошем настроении, угощал его этим лакомством.
Но сейчас Патер весь был в мыслях о предстоящем дне появления братьев Цеттаров, поэтому даже не обратил внимания на сладости.
- Здравствуйте, гэм Керк, - вежливо поздоровался Патер, подходя к прилавку и напуская на себя важный вид - почему-то по-другому с Керком у него не получалось разговаривать.
- Здравствуйте, гэм Патер, - с шутливым поклоном поздоровался лавочник. Глаза его смеялись, но тон оставался вполне серьезным.
- Мне, пожалуйста, две меры муки, и овощей... как обычно...- выпалил Патер, осторожно выуживая и кладя на прилавок серебряную монетку.
Керк привычным жестом смахнул ее себе в карман фартука - удивительно чистого, учитывая, что лавочник непрерывно возился с овощами - и выложил на прилавок сдачу - два медяка. Затем отвесил две меры муки, которые сегодня должны были превратиться в доме Патера во вкуснейшие лепешки с медом, и стал накладывать в мешок овощи - морковь, капусту, что-то еще - Патеру в принципе было все равно. Все его внимание привлекала картина над камином - картина была вышита на большом куске полотна и изображала Wae Bilom - город, который находился далеко на западе. Город просто утопал в зелени и цветах, за что и заслужил такое романтическое название. В середине города возвышались три знаменитые мраморные башни. Каменщик Даттен часто хвастался, что его прадед участвовал в их постройке. Впрочем, ему мало кто верил - Даттены обитали в Северном Доме безвылазно уже пять или шесть поколений - с тех пор, когда первый из Даттенов вместе с несколькими каменотесами приехали в Rot Gane и организовали свое дело.
В этот момент дверь в лавку распахнулась, впустив холод и снег. Однако Патер даже не оглянулся - картина привлекала все его внимание, а посетителем лавки мог быть либо житель городка, а их Патер знал всех поименно, либо обитатель Университета, а их мальчишка и знать не хотел - за редким исключением.
Однако голос посетителя заставил Патера обернуться - он был незнакомым и совершенно... чужим.
- Хозяин... вина... и поскорее! - прерывистым голосом проговорил тот. Патер с любопытством посмотрел на него. У чужака была спутанная черная борода, он был в черной поношенной куртке и мешковатых штанах. Волосы представляли собой огромную пышную шевелюру, за спиной у незнакомца висел тяжелый арбалет и это привлекло мальчишку больше всего - оружия в Северном Доме не водилось, арбалеты до этого он видел только на картинках.
- Пожалуйте за столик, благородный гэм, - невозмутимо ответил Керк. - Сейчас я вас обслужу. - И с этими словами он передал мешок, наполненный снедью Патеру.
Чужак коротко кивнул, мельком взглянул на мальчика и отправился к камину.
Патера, конечно, мучало любопытство, однако дело было сделано - еда куплена, и надо было спешить, чтобы успеть на праздник. Поэтому он схватил мешок и тут же выбежал на улицу.
Сначала праздник проходил как полагается - взрослые сидели за одним столом с детьми, звучали тосты и поздравления в честь братьев, которые красные, как вареная морковь, сидели во главе стола. Цеттар, немолодой уже человек, архивариус Университета, своим громовым голосом объявил, что его дети скоро поступят на учебу в школу (Патера, который приютился в конце стола, это известие только порадовало - в своей беде он оказался не один. Все это походило на грандиозный заговор взрослых), а затем возможно продолжат учебу в Университете Технических Наук, который открылся в столице. Он говорил и говорил, и гости уже даже перестали обращать на речь внимание, обсуждая какие-то свои проблемы, поглощая еду и вино. Патер хотел было и себе немножко налить этого напитка, чтобы почувствовать себя взрослым, но сидевшая рядом с ним бабка, дальняя родственница Цеттара, хлопнула его по руке веером, который держала в руке непонятно зачем - в комнате было вовсе не жарко. Патер отдернул руку, но тут же нашел себе занятие - стал дразнить сидящую напротив девочку - кузину Ката - Анику.
Наконец, Цеттар закончил свою речь, со скамейки в углу поднялся специально нанятый по случаю проезжий бард, который направлялся из Wae Tem Or в Wae Net Okoe, и по своей прихоти заехал в Северный Дом. Бард затренькал на своей лютне что-то не очень выразительное о празднике жизни, который пришел в этот дом, потом вполне искренно извинился за то, что сия баллада еще весьма “сыра”, так как он сочинял ее сегодня ночью. Тем не менее бард дождался заслуженных аплодисментов, спел еще пару старых песен о королях Katta Beilo и присоединился к трапезе.
Веселье набирало обороты, и глава семейства Цеттаров вывел своих сыновей, а за ними и всех остальных детей в соседнюю комнату, где тоже был накрыт стол, хотя и весьма скромнее, чем в зале - для детей. Тем не менее, ребята были довольны - на этом столе было гораздо больше вкусных вещей, по их представлениям, чем на столе, где осталось гулять старшее поколение.
Кат и Гемм тут же затеяли игру, которая заключалась в том, что над столом полетели куски печенья, недоеденные яблоки и прочие лакомства. Смысла у игры практически не было, хотя постепенно все переключились на единственную девочку в компании - Анику. Девочка хотела было заплакать и уже было побежала ко взрослым жаловаться, но Кат схватил Анику за руку, всучил ей большую конфету, которую ему подарил один из взрослых и кузина успокоилась, грызя конфету в углу и иногда всхлипывая.
Тем временем все собрались в кружок и начали слушать Патера, который начал свой рассказ о таинственном незнакомце, которого он нынче видел в лавке гэма Керка.
- Глазищи у него, что твоя большая серебряная монета! Руки - как два дерева, а за спиной... огромный дубовый арбалет!
Дети охнули. Особенно громко пискнула Аника, которая, пересилив гордость, подползла ближе к кружку.
- Врешь ты все, - неуверенно проговорил Кат, убирая со лба непослушную челку.
- Клянусь кругом! - прошептал замогильным шепотом Патер. - А еще на конце одной из его стрел в колчане я видел закопченную кровь. Говорю вам, это был охотник на волков! Он еще спросил у Керка как бы невзначай, почем тут у нас берут волчьи шкуры за меру.
Патер, конечно, преувеличивал - а попросту сказать начал привирать - взрослый человек сразу бы раскусил его, хотя бы потому даже сумасшедшему не придет в голову продавать шкуры мерами. Однако дети принимали все за чистую монету.
- А зачем он сюда пришел? - спросил Гемм. - В наших краях отродясь не было волков.
Патер обвел всех взглядом и тихо сказал:
- Только никому не говорите... Но я слыхал, что волки, которых изгнали из приозерных степей пришли сюда!
Аника снова пискнула. Кто-то вдруг вспомнил, что Тук Кани, что живет на окраине города будто бы слыхал ночью необычный вой.
Худой поджарый парнишка, Аппарт, сын кузнеца, заявил, что это все бредни. Что волки в холоде жить не могут - это ему еще его отец говорил. Патер тут же сказал, что Аппарт просто боится волков, поэтому так и говорит.
- А ну повтори! - нахмурившись, проговорил сын кузнеца. - По-моему, ты просто врун.
Патер понял, что слегка перегнул палку - с Аппартом у него не было шансов справиться, тот был крепким парнишкой. К счастью положение спас Гемм:
- Так, только без ссор, ладно?
Патер почесал затылок.
- Есть только один способ проверить, - сказал он. - Где, как вы думаете, остановится на ночлег чужак?
- Там же где и бард жил, - пожал плечами Кат. - У Керка на втором этаже. Он там три комнаты сдает. А больше и негде.
Патер поманил пальцем братьев, Аппарта и еще одного мальчишку - Дина, сына писца Меревера. Аника тоже попыталась влиться в этот заговор, но братья дружно ее выпихнули. Она надула губки и со словами: “Все расскажу маме!” - выбежала из комнаты.
- Окна всех трех комнат, которые сдает Керк, выглядывают на навес над входом. А на этот навес очень легко спрыгнуть с чердака дома Меревера.
Все посмотрели на Дина. Пухлый парнишка замялся.
- Может, как-нибудь по-другому? Отец вечерами обычно работает в кабинете и не любит, когда ему мешают.
- А мы и не будем ему мешать, - заговорщицки произнес Патер. - Мы только проберемся на чердак - оттуда на навес и заглянем в окно. Наверняка, чужак будет спать на шкурах волков.
- А если навес обледенел? Еще грохнемся... - произнес Гемм.
- Недалеко падать, - неожиданно пришел на помощь Патеру Аппарт. Видно, он загорелся желанием доказать, Патеру, что тот не прав.
- К тому же Керк обычно чистит навес, - подтвердил Кат.
Таким образом дети шушукались еще очень долго, в подробностях составляя план грядущего предприятия. Взрослые, которые веселились в соседней комнате были так благодарны им за тишину, что мать Аники не обратила внимания на слова дочери о том, что “гадкие мальчишки собрались к охотнику за волками”. За ябедничество Аника была наказана - и долго еще всхлипывала на скамейке, потирая распухшее ухо и размышляя о том, как не справедлив этот мир.
Вечером дети и взрослые шумно высыпали из дома Цеттара. Хозяин дома в обнимку с пьяным в стельку бардом горланили песню, прославляющую родные просторы, остальные взрослые, уподобившись детям играли в снежки. Отец Дина выбежал на улицу в одной легкой рубахе и согревался при помощи наполовину заполненной бутыли с дымящимся черным вином. Похоже работать сегодня он вовсе не собирался.
Патер кивнул остальным заговорщикам, которые уже направились к дому Дина, что, мол, ему надо забежать домой - предупредить мать, что задержится, и вприпрыжку побежал к своему дому.
Вечерний морозец приятно холодил разгоряченные щеки, снежинки красиво кружились в мягком свете лучин и лампад, который лился сквозь окна. Мир был прекрасен. От переполнявших его чувств Патер слепил снежок и запустил его в окно дома Нерраков - их сын Бет был одним из тех, кто закидал его снежками в тот злополучный день, когда он был в гостях у Ванна в Университете. Они с братьями и Ванном еще всем им покажут - так думалось ему.
Полный радужных мечтаний о предстоящем приключении Патер забежал домой и понял, что здорово ошибся, что не пошел с ребятами сразу. На пороге стояла его мать со здоровенной хворостиной в руке. Мена сидела на скамейке перед печью и усиленно терла красные распухшие глаза. Увидев брата, она отвернулась к печке.
- Ну и где ты был? - спросила усталым голосом мать.
- Гулял...
- У Цеттаров?
Патер сообразил, что врать не имеет смысла и опустил голову:
- Да...
- Ну что ж, зато честно, - проговорила мать. - Снимай штаны и марш на скамейку.
В принципе мать никогда не била Патера сильно - в основном наказание роняло его достоинство, как считал сам Патер. Но сейчас самым главным было то, что после его скорее всего не выпустят гулять, а просто запрут в своей комнате.
- А потом - можно будет погулять? - с надеждой спросил парнишка, оглядываясь на сестру - с ней то что? - Мы с ребятами...
- Ах ты, негодник! - подгоняя его, проговорила мать. – Хочешь, чтобы у меня совсем сердце разорвалось? Во имя Круга, как ты издеваешься над своей матерью... - И она еще что-то говорила, что обычно говорят все матери своим провинившимся сыновьям, но только Патер не сильно слушал - он донельзя был расстроен тем, что приключение сорвалось.
Когда от хворостины остались одни лохмотья, Патера отправили на второй этаж и закрыли за ним дверь на ключ. Окон в его комнатенке, которую Патер делил пополам со старшим братом, не было, поэтому он оказался в ловушке.
Обливаясь слезами, мальчик уткнулся в подушку - плечи его содрогались от рыданий, Патер понимал, что завтра все остальные мальчишки, а особенно Аппарт, сочтут его трусом. А это было хуже, чем тьма сотен розог.
Впрочем, Патер ошибался.
ГЛАВА 2, в которой лед разлетается на осколки
Северный Дом
login: Патер
Когда Патер проснулся, за окном было еще темно, и сначала он даже не понял, что же его разбудило. Наконец, сообразил - внизу кто-то громко разговаривал, а потом ему послышался чей-то то ли вскрик, то ли плач. Первой мыслью мальчишки было, что их грабят - он тут же отбросил в сторону свой старый плед, вскочил на ноги, зачем-то натянул свои штанишки и схватил с табурета посох брата, которым тот играл в популярную среди старшей ребятни игру - Барп.
Постояв пару секунд с дубинкой в руке посреди комнаты, Патер вдруг сообразил, что мысль об ограблении просто глупа - в их городишке преступника, который мог бы позариться на их имущество, попросту не было. Да и вообще не было в Северном Доме никаких разбойников - кроме, пожалуй, Доан Тири, которая однажды стащила у лавочника морковку.
Накинув рубаху, Патер попробовал толкнуть дверь - она легко открылась, наверное, мать все же сжалилась над ним. Вот только поздно это было - Патер уже спал.
Спустившись по лестнице вниз Патер увидел только свою сестру, которая сидела у окна. Матери не было - наверное, она только что ушла на работу. Патер отложил свое “оружие” в сторону, потянулся и спросил:
- Менка, это ты что ли плакала?
Сестра обернулась и посмотрела на него - Патер отшатнулся, ее лицо было полностью бледным, а в глазах было что-то такое, отчего у него задрожали коленки.
- Приходил кузнец, отец Аппарта, - медленно, по слогам произнесла она. - Он спрашивал, все ли с тобой в порядке, потому что... потому что его сын, братья Цеттар и сын писаря Дин вчера... вчера умерли.
Это было невозможно. Невозможно и страшно до такой степени, что просто не укладывалось в голове у Патера. Поэтому он просто натянул куртку и выбежал на улицу, считая, что ноги сами его несут - не зная куда.
На самом деле ноги его несли к лавке Керка, около которой, но все же на приличном расстоянии от двери, находилась толпа. Почти все молчали. Только кто-то всхлипывал и еще раздавались какие-то странные звуки. Патер с трудом протиснулся сквозь толпу на освещенный участок перед лавкой - никто даже не пытался его удержать.
Первого, кого он увидел был писарь - именно он издавал те странные звуки, а если просто - его рвало на стену лавки, к которой прижавшись он стоял.
Рядом с ним стояли мать Патера, Керк, кузнец и чета Цеттаров. Жена Цеттара тонко всхлипывала, прижавшись к мужу.
А на снегу, в кругу света лежали братья Гемм и Кат. Снег под ними стал ярко-красного цвета - горло и у одного и у второго было пробито одинаковыми стрелами с опереньем - такого Патер не видел даже в книгах. Кому понадобилось подбирать перья птиц, чтобы украсить ими стрелы?
Впрочем, эта мысль, словно мимолетная гостья, промелькнула в его голове и тут же умчалась - около крыльца он увидел Аппарта - его шея была вывернута под странным углом - верно, он неудачно упал с навеса.
На навесе Патер увидел что-то темное, еще невидимое в предрассветной тьме - несомненно, это был Дин.
Произошедшее было настолько нереальным и страшным, что Патер как и все остальные просто застыл на месте - он был не в силах осмыслить увиденное. Да, Патер знал, что люди невечны и в конце концов умирают, но он и не подозревал, что люди могут умереть ТАК.
Они стояли так еще некоторое время, пытаясь победить тот страх, что сегодня навсегда поселился в их сердцах.
Смерть вернулась на континент. После тысячи полных кругов, которые сделало Okoe - солнце вокруг их мира, Katoe Bilo.
Кто-то, кажется кузнец, затянул вдруг песню, восхваляющую Круг - десятку главных богов Katoe Bilo. Толпа нестройно подтянула, даже чета Цеттаров одними губами зашептала слова благодарственной молитвы. Других молитв жители Северного Дома просто не знали.
Неожиданно в круг света ступил волшебник в серой куртке и плаще - Патер узнал его, это был учитель Ванна, которого звали Мах. Одним движением руки он заставил замолчать людей.
- Не время для молитвы, уважаемые горожане, - устало произнес он. - Лучше позаботьтесь о... детях. - С этими словами он еще раз сделал движение рукой, и Патер почувствовал, что страх и боль уходят в какие-то далекие глубины его сознания. Он понимал - они вернутся, но на некоторое время мальчику стало легче.
Тем временем старый грузный маг оглядел пришедшую в движение толпу. Взгляд его остановился сначала на лавочнике Керке, а потом на нем - на Патере.
- Вы двое, ступайте за мной, - произнес волшебник. Патер каким-то образом понимал - эти слова только для него и Керка.
И они покорно последовали за магом, взрослый и ребенок - единственные, которые видели чужого охотника.
В это время Цеттар поднял со снега труп своего сына и прижал его к груди.
А затем поднял голову и закричал.
Они втроем поднимались по ступеням к главному входу Университета. Все студенты и преподаватели, которые высыпали на в холл здания расступались перед ними, молча выражая сочувствие. Среди них Патер узнал Ванна, который растерянно посмотрел на него и еще двух парней, которые были откуда-то с юга. Они были всего на круг старше Патера и часто участвовали в играх мальчишек.
Наконец, пройдя по коридору они вошли в одну из комнат, надпись на двери которой гласила “Лаборатория Сравнительной Химии” или что-то в этом роде. В комнате стоял огромный стол, который занимали различные банки, склянки. По углам в шкафах Патер увидел еще сотни таких же банок, наполненных какими-то жидкостями и порошками. На каждой из банок была наклеена наклейка, но ту тарабарщину, что была на них написана, Патер разобрать не смог.
Мах указал им на стулья, на которые Керк и Патер немедленно уселись. Керк при этом заметно нервничал, то сжимал, то разжимал пальцы - впервые в жизни Патер видел его неулыбающимся.
Грузный маг тяжело опустился на стул перед ними.
- Я воздействовал на ваш разум, чтобы вам легче было рассказать подробности предыдущего дня. - произнес он. - Я был вынужден так поступить, потому что иначе я не добился от вас и слова еще в течение многих дней. А нам нужно знать правду - и чем скорее, тем лучше.
Он внимательно посмотрел на Патера, даже несмотря на полусонное состояние его мозга, мальчишку укололо предчувствие. Или страх?..
- Рассказывай, малыш, - прошептал маг. Глаза его, казалось, проникали в мысли - Патеру вдруг показалось, что старик на самом деле уже все знает. Тем не менее он начал:
- Вчера утром...
Мальчик не останавливался - он говорил и говорил, пока, наконец, не выложил перед волшебником всю историю.
Старик в сером долгое время молчал. Патер даже съежился в комочек на стуле - страх возвращался с новой силой. Если за то, что он опаздывал домой к ужину его обычно ждали розги, то что же за наказание ждет его сейчас?
- Будь твоим учителем, я бы прочел тебе какую-нибудь назидательную притчу о том, к чему приводит безрассудство. - только и сказал Мах. - Но я не твой учитель, - и с этими словами он повернулся к Керку:
- Ваша очередь, гэм Керк.
Керк заметно стушевался.
- Ну... как уже и сказал мальчик чужак сел за стол. Я ему принес... ну... кружку вина со специями, он поблагодарил, затем вдруг предложил мне... золотой.
Керк замолчал.
- Зачем? - жестко спросил Мах.
- Он... ну... стал спрашивать меня о жизни нашего города. Мне... ну... это... это показалось странным, но ничего такого я не подумал... я сел с ним за столик... ну... и рассказывал обо все... обо всем. Я рассказал ему об Университете, о магах... обо всем. Ну... он спрашивал, какая у нас армия, оружие, что могут маги. Я честно ответил, что... ну... армии у нас нет, армия есть только в столице - там они участвуют ну... в парадах. А у нас армии нет и не было - да и зачем? А маги, сказал я, могут все.
Он перевел дух и с мольбой посмотрел на Маха. Тот кивнул:
- Что еще?
- Он дал мне еще золотой и попросил, чтобы я никому не говорил, что он хочет остаться... ну... на ночлег. Потом ушел в свою комнату и... я его больше не видел.
- А ведь за два золотых можно купить все товары, что были в твоей лавке, - задумчиво произнес Мах. - Вас это не насторожило, гэм Керк?
- Ну откуда я мог знать! - с болью в голосе вдруг произнес Керк.
- Успокойся, Керк, - вдруг сказал волшебник, кладя тому руку на плечо. Лавочник мигом утих.
- Опиши его, - попросил Мах.
- Крепкий. Черная борода и волосы... длинные и кучерявые. Глаза у него... синие, пронзительные. Одет в черную куртку и штаны. Арбалет... я, конечно... ну... не сильно разбираюсь в оружии, однако ж сделан очень добротно... будто... с помощью магии. А! Еще... еще стрелы у него были с перьями... птиц...
- Слышал, что ты часто путешествовал по молодости, весь континент объездил, даже в Katoem Barramar - у варваров бывал. Скажи мне, друг Керк, не напомнил ли тебе чужак представителя какого-нибудь народа? - спросил волшебник.
Патер с удивлением взглянул на лавочника. Надо же! А он и не подозревал, что гэм Керк когда-то был искателем приключений.
- Темные волосы и бороды носят варвары, но я никогда не видел у них... ну... синих глаз. Глаза такие только у приозерников, но у них... ну... волосы светлые - либо полностью белые, либо с желтизной... Не знаю гэм волшебник.
Мах неожиданно резко встал со стула - Патер даже вздрогнул.
- Вам пора, - произнес маг. - Гэм Керк проводите мальчика домой. Отдохните. Сегодня, когда Okoe окажется в зените, будет собрание на площади перед Университетом. Нам кое-что надо будет сказать... всему городу.
Они сидели дома и ждали. Патер попробовал было похлебать похлебку, которую ему приготовила мать, но аппетит пропал совершенно. А мать, когда он отставил миску в сторону, даже не отчитала его. Воистину - настали удивительные дни.
- А ты чего вчера ныла? - спросил Патер у Мены.
- Мама меня... с Даттеном застала... - шепнула сестра. Утренняя бледность все еще не сошла с ее лица. - Мы... целовались.
Патер кивнул. О тайной связи сестры с соседским парнишкой он подозревал давно. Даже одно время собирался пошантажировать сестру своим знанием.
Вот только теперь все это не имело смысла.
Туман, наведенный волшебником, еще не совсем улетучился из головы Патера, но боль уже возвращалась. И он тихонько шептал молитву Кругу, чтобы Боги пожалели душу убийцы-чужака. Наверняка он сошел с ума... повредился рассудком, Патер читал - такое бывает. Такое даже лечат - далеко на юге, в Южном Доме - Amera Gane, в котором обучаются не только на нижнем круге магии, но и еще готовят целителей.
Когда, наконец, зазвучали колокола главной башни Университета, они не сговариваясь встали и вышли на улицу, чтобы влиться в толпу, которая направлялась в сторону Университетской площади.
На ступенях, перед Университетом стояло десять человек -магов, среди которых Патер заметил и Маха. Это были высшие маги - они управляли жизнью всего Университета. Одиннадцатым был мэр, которому явно было неуютно среди волшебников - он сутулился и старался спрятать глаза. Это было совсем непохоже на мэра, которого Патер всегда представлял себе этаким широкоплечим гигантом, способным своротить горы. Однако сейчас он видел лишь обычного, не знающего, что ему делать, человечка. Он даже, пожалуй, поменьше его отца будет.
Простой народ, равно как преподаватели, студенты и школьники Университета, собрались на площади. Было тихо-тихо, только осторожный шорох падающих снежинок слегка нарушал тишину - и все.
Но вот вперед вышел глава Высшего Круга магов - Патер раньше его видел лишь мельком. Это был высокий худощавый мужчина средних лет - хотя Патер и подозревал, что на самом деле ему далеко за сотню - в золотистой легкой мантии, и это несмотря на мороз. Впрочем, казалось, что снежинки облетают его стороной, а сам он светится изнутри собственным теплом. Звали этого мага Калд Ярродл. Поговаривали, что он родом вовсе не с континента, что мать его островитянка, а отец - варвар. Но это были всего лишь слухи, а правда заключалась в том, что Калд был самым сильным магом на всем континенте, а возможно - и в мире.
И волшебник заговорил - тихим, певучим голосом, который был слышен всем.
- Уважаемые жители Rot Gane, - сказал маг, - все волшебники соболезнуют вашему горю. Мы потеряли четверых детей - четыре цветка, не успевшие даже распуститься, были срезаны беспощадной рукой. Виноваты однако не вы и даже не убийца. Вина полностью лежит на нас - волшебниках. Причем вина и прямая и косвенная.
По толпе прошел шепоток.
- Косвенная - мы вовремя не прочли мысли чужака и не остановили его. Мы даже не смогли поймать его... после.
Как же так? Почему-то Патер пребывал в полной уверенности, что убийцу задержали сразу же после его ужасного преступления и сейчас он, уже раскаявшийся, молит Круг о прощении? Ведь волшебники... они всесильные!
- Прямая вина... - продолжил волшебник. - Это мы открыли врата... врата на Katoe Bil - Землю Смерти, откуда и пришел этот чужак.
И в этот момент толпа взорвалась от криков и плача.
Потому что для этих людей настал конец света - ящик захлопнулся, но на дне его не осталось ничего, даже надежды.
Толпа пришла в движение - словно звери, люди сорвались с места и ринулись по домам - некоторые в надежде на то, что стены домов укроют их от грядущей беды, а некоторые побежали собирать вещи, чтобы убраться из этого места как можно дальше - хотя как можно спрятаться от неминуемого?
Патер не совсем понимал смысла этой беготни - он не сильно разбирался в религии, он знал, что есть Круг - десять богов добра и света, но он ничего не слышал ни о какой Katoe Bil - он был еще слишком мал, чтобы ему давали читать Kare Bil - книгу смерти, в которой рассказывалось о будущем в отличие книги жизни - где говорилось о прошлом. Патер не почувствовал страха - он не побежал за матерью и сестрой, которые думали только о том, как бы быстрее добраться до дома. Он остался стоять на площади вместе с полусотней студентов и учеников, которые растерянно замерли на своих местах. Какое-то новое чувство зарождалось в Патере. Ответственность. Он несет ответственность за тех, кто его любит. Он несет ответственность за... за его погибших друзей. Он несет ответственность за то, чтобы это не повторилось. Такие мысли приходили в голову парнишке впервые, и он удивленно поднял глаза. Волшебник Мах пристально смотрел на него. На ватных ногах, Патер направился вперед - к группе волшебников и мэру, который от страха прижался к колонне - и мелко подрагивал.
- Это вы внушили мне эти мысли? - дрожащим голосом, но все-таки смело спросил Патер у Маха.
- Это твои мысли и только твои, - ответил старый волшебник.
Они некоторое время помолчали.
- И что же это значит? - спросил Патер, разом потерял всю свою смелость.
- У тебя есть особый Дар, - проговорил Мах.
“Если бы ты был моим учеником...” - вдруг вспомнил Патер.
- Беги домой и успокой мать, - ласково произнес волшебник. - А на закате приходи в Университет. Ванн тебя встретит.
Патер коротко кивнул и побежал прочь.
Калд Ярродл подошел к Маху сзади и тихо произнес:
- Зачем нам новые ученики, брат? - спросил он. - Я все равно не вижу никаких шансов для нашего мира.
Мах взглянул на него:
- Шанс есть. Когда я поговорил с мальчиком и лавочником я, кажется, кое-что понял. Мы открыли врата вовсе не на Землю Смерти. Мы открыли врата в мир... в мир, который несоизмеримо хуже.
Большая лекционная комната, в которой они находились, вместила бы в себя и втрое большее количество народа. Однако и пятидесяти студентов вполне хватало, чтобы зал заполнился вскриками, комками жеваной бумаги и летающими бумажными птицами. Патер, который сидел во втором ряду полусферы, с каждой скамьей и столом на пару ступенек поднимавшейся вверх, рядом с Ванном, был по меньшей мере поражен - там в городе все готовятся к неминуемой гибели, а эти ребята даже не чешутся. Ванн, так тот вообще радовался.
- Вместо писаря у меня появился шанс стать волшебником, - шептал он. - Сам учитель Мах так сказал!
- Мне тоже, - угрюмо прошептал он. Патер все больше и больше начинал волноваться за мать с сестрой - лучше уж он был бы рядом с ними, а не на этом балагане.
Но когда Патер уж совсем изготовился встать и уйти, через маленькую дверь внизу залы вошло двое магов - Мах и еще один молодой волшебник в синей мантии. Он был светловолосый и загорелый - мальчик решил, что он родом с приозерья.
Один взгляд Маха - и вся аудитория разом затихла. Последняя из бумажных птиц полетела к ногам волшебника - он заставил ее исчезнуть одним мановением руки.
- Итак, - начал, что неожиданно не Мах, а молодой чародей. - Надеюсь все знают меня. Для тех же, с кем я еще не имел чести знакомиться - называйте меня гэм Балио.
- Начнем с того, что я кратко перескажу вам содержание книги смерти, так как большинство из вас еще не достигло возраста двадцати трех кругов, то вы и не имели права читать ее. Однако сложившиеся обстоятельства побуждают нас отойти от древней традиции - чтобы понять, что же сейчас происходит, вы должны знать те предсказания, что описываются в Kare Bil. Посвященные - сложите левые руки в знаке Valt, для лучшего запоминания и понимания сего труда. Остальные - просто внимайте...
Патер отвлекся и перестал слушать Балио.
Он смотрел в окно. Огромное окно, состоящее из мозаики разноцветных стекол. Один кусочек был прозрачным и сквозь него мальчик мог видеть падающий за окном снег. Медленно, очень медленно падающий снег. Сначала он словно парил в воздухе, напоминая перышко, неспеша опускающееся вниз. Затем немного ускорился. Опять стал напоминать падающие перья. Патер вдруг понял, что сам непроизвольно контролирует падение снега. Да только ли снега? Мальчик огляделся: в аудитории стояла почти полная тишина, не считая какого-то равномерного гула доносящегося со стороны гэма Балио. Все студенты застыли в одинаковых позах, будто время остановилось. Хотя нет, вот Ванн отнял руку от затылка, который почесывал и стал медленно опускать ее на стол.
Что-то происходило, но ошеломленный Патер никак не мог понять, что именно. Он просто отказывался во все это поверить.
Шум нарастал, однако на этот раз он шел со стороны окна.
Которое вдруг заполнили тени.
А потом оно взорвалось на тысячи осколков, и тени проникли вовнутрь.
Их было четверо - людей в белых одеждах, с белыми масками с вырезами для глаз на лицах. Они медленно залетали в комнату, держась за веревки, которые уходили куда-то вверх, за окно. В правой руке у каждого были странные металлические приспособления, которые изрыгали огонь.
Никто еще не успел опомниться, а это необычное оружие уже стало сеять смерть. Патер видел как расцветают красные пятна на мантиях нескольких старших студентов, как кто-то, пораженный оружием белых демонов аж взлетел в воздух.
И тут мир снова замер.
Потому что так захотел Патер.
Недолго думая, мальчик схватил один из табуретов и кинул его в ближайшего из демонов. Послушный воле парня, табурет врезался в застывшее в воздухе тело одного из нападавших и... оторвал ему руку. Та тоже застыла в воздухе, продолжая сжимать свое оружие, а стул продолжил свое движение и врезался в каменную стену, разбившись в дребезги.
Патер перемахнул через два стола, преодолевая сопротивление воздуха, который вдруг стал густым и горячим, схватил железную указку, пробежал мимо Балио, который застыл, создавая в руке огненный шар. Недалеко от его головы мальчик вдруг заметил маленький цилиндрик, который медленно, но неумолимо полз к правому глазу гэма Балио. Патер представления не имел что это такое, но оно явно имело отношение к странному оружию белых людей. Мальчик врезал по цилиндрику указкой, и тот неохотно изменил направление движения - полетел в потолок.
Потом Патер выбил указкой оружие из рук еще одного демона. Совершенно случайно отлетевшее оружие сбило с ног третьего чужеземца. Он повалился на пол и больше не подавал никаких признаков жизни.
Четвертый нацелил оружие на Ванна. Маленький металлический цилиндрик был уже на расстоянии в полпальца от его груди.
А Патер понимал, что все распадается. Что у него уже нет сил держать мир в замороженном состоянии. Из последних сил он оттолкнулся от пола, подпрыгнул к Ванну и указкой отбил цилиндрик куда-то в сторону...
...И упал в проходе, задыхаясь и стараясь не оглохнуть от шума, который окружил его со всех сторон: вопли и крики раненых слились в один мощный гул, среди которых он различал голос гэма Маха.
- Спокойно! Все вниз! БЫСТРО!
Потом опять слышались крики и странный треск, потом кто-то подхватил Патера, как пушинку, и положил к себе на плечо. И прежде чем все исчезнуло во мраке, мальчик успел увидеть огонь, лижущий деревянные скамьи и бумажную птицу, которая приземлилась на тело одного из белых людей.
Патер хотел прочитать молитву, которая прокляла бы этого человека.
Но так как таких не было, ему пришлось придумать свою.
И Патер читал ее до тех пор, пока не очнулся...
...Шут спал.
Вель Пат прекратил рассказывать, замерев безмолвной тенью около двери.
- Послушай, Патер, - проговорил темноволосый мальчик, откладывая в сторону так занявшую его книгу. - откуда взялось твое имя? Осколок Льда?
- Когда я начал службу в гарнизоне Белых Феллиссов, мне довелось разговаривать с одним Чистым. Он мне рассказал одну историю... об осколках льда, которые носятся по свету. И если одно из них попадет в глаз человеку, то все, что он видит, будет ему представляться в самом дурном и неприглядном свете. А если осколок попадет ему в сердце...
- Его сердце превратится в лед, - подхватил мальчик. - Я помню эту сказку, хотя и в несколько ином варианте.
- Это сказка, - кивнул головой черный человек. - На самом деле все люди - не более, чем осколки льда. Все, что мы можем, это лишь еще более замораживать наши сердца и глаза.
- А что нам еще остается делать? - спросил тихо мальчик.
- Ждать весну.
ГЛАВА 3, в которой не удается обмануть смерть
г. Ростов-на-Дону
login: Хохол
Мы сидели в моей машине на Портовой напротив того самого дома. Было очень холодно, но мне почему-то казалось, что я дрожу не из-за мороза. Потому что не дай Бог никому пережить то, что пережил я.
Я умер. И не было ничего за тем порогом, после которого обрывается жизнь. Даже пустоты – ведь только живой может осознать, что есть пустота. А я был мертв.
Очнувшись в морге и переполошив весь персонал, я долго не мог понять, что случилось. Вокруг суетились люди, кто-то кричал. Некоторое время меня не хотели выпускать, но пачка баксов сделала свое дело. Меня освободили, и я оказался в компании Степана, Яны и Фокса, который приехал одновременно с первыми. Фокс оглядел меня ошалелым взглядом и срочно ретировался на своей “Бэхе”, сославшись на какое-то срочное дело.
И тут ч начал осознавать. Я был мертв. Я был мертв и ожил. Я стал Богом! Или нет? Ведь меня должны… должен убить еще два раза. Я захохотал. Выглядело это, наверное, дико – здоровый парень стоит на диком морозе перед “Москвичем” в одной рубашке и штанах и смеется. Две медсестры и толстый врач, выглядывавшие из окон тут же спрятались. Только два мента, которых кто-то догадался вызвать, немного оживились в своем УАЗике, но вылезать не стали. У каждого в кармане теплилась бумажка в сто баксов.
- Дима, садись! – мягко, но настойчиво произнес Степан, открывая дверцу.
Я замолчал и послушался его. Тут же на меня напал колотун – Яна протянула с заднего сиденья мне свитер, который я незамедлительно натянул на себя.
Смерть.
- Что будем делать? – спросил Степан в пространство.
Они боялись, я понимал это. И не столько черного человека, сколько меня – выходца с того света.
- Я и сам себя теперь боялся.
- Надо отвезти Яну и Сашку ко мне домой, - сказал я, стараясь хотя бы выглядеть спокойно. – Там Катя, там охрана – с ними все в порядке. Потом… потом надо выяснить, что хотел… черный человек.
Черный человек.
Владимир.
- Он хотел это, - тихо сказала Яна, протягивая мне лазерный диск. Я в недоуменье посмотрел на него.
- Что это? – спросил я.
- Моя… моя книга, - ответила Яна. – Я ее писала не для публикации, а так… для себя. Я не знаю, зачем она нужна… ему.
Я кивнул головой:
- Мы это выясним.
И вот мы вчетвером сидим в “Москвиче” Степана – Я, сам Степан, Бузя и Яна. Она наотрез отказалась оставаться в доме вместе с Катей, которая восприняла наше решение на редкость спокойно. Наверное, на нее так моя смерть подействовала.
Вечерело. Все молчали, напряженно разглядывая покосившийся дом напротив. Несколько раз мимо нас проезжали машины, но в общем было тихо.
У меня в руках удобно разместилась винтовка ММ-22, Степан сжимал в руке лом, Женьку снабдили Береттой. Хотя я лично сомневался, что он сможет хорошо ей воспользоваться. У Яны в руках ничего не было, но я знал, что оружие, доставшееся в наследство от Вовки, всегда при ней.
- Как это? – вдруг раздался голос Жени.
- Что? – спросил я.
- Умереть?
Меньше, чем пустота.
Тише, чем пустота.
- Никак, - сказал я.
Все снова замолчали, вглядываясь в сгущающиеся сумерки.
- Для меня ничего не было. Словно вырезали кусок ленты, - продолжил я.
- Для каждого – своя смерть, - сказал он.
Он.
Черный человек. Он стоял рядом с машиной, направив дуло винтовки мне прямо в голову. Никто из нас не смог уловить момент, когда он появился. Все молчали.
- Вовчик, это ты? – спросил Жека, сидевший на заднем сиденье с моей стороны.
Черный человек слегка повернул голову, но ничего не сказал. Дуло продолжало глядеть в мою сторону.
- Чего ты добиваешься? – спросил Степан, который сидел впереди, рядом со мной. Интересно, куда подевалась его вежливость?
Стук сердца. Он заглушал слова и прочие звуки. Из черного дула на меня смотрела моя вторая смерть.
Черный человек слегка пожал плечами.
- Я всего лишь посланник. Но мне обещана свобода, если я…
- Убьешь меня три раза? – прошептал я, с удивлением обнаруживая, что от охватившего напряжения прокусил губу до крови.
Черный человек взглянул мне в лицо.
- Через твою смерть я могу нести смерть другим. Однако свобода мне обещана за кни…
Выстрелы раздались одновременно с двух сторон: Всеслав и Женька Черный не зря отмораживали себе задницы и прочие части тела, прячась за хлипким забором с нашей стороны улицы. Тело Владимира (кем бы он на самом деле ни был) кинуло на капот автомобиля – брызги крови тут же окропили лобовое стекло – а затем оно скатилось на снег. Славик и Женька показались из-за забора. Каждый из них сжимал в руках по винтовке. Бузя и Степан, на ходу доставая оружие, выскочили из машины. Яна – за ними, вот уж от нее я не ожидал такой прыти.
Я остался сидеть.
Я не находил в себе сил покинуть машину.
Винтовка направлена на меня. Вторая смерть. Неужели я спасен? Ничего не случилось.
Черный человек встал, все еще сжимая в руке винтовку. Он поднимался медленно-медленно, отчего мое сердце было готово остановиться. Надо было что-то делать, бежать, укрыться вне машины, или хотя бы…
Но я не двигался с места. Я сидел и тупо смотрел на свою вторую смерть.
Раздался выстрел.
Но пока еще не в меня. Одновременно выстрелили Бузя и, кажется, Всеслав, с которого даже слетела его любимая соломенная шляпа.
Однако убийца на этот раз лишь слегка качнулся…
- Неееееее…- это Яна.
…и выстрелил.
- ттт….
Звуки затихали вдали. Не было никакой боли, ничего… ничего… ничего…
logout: Хохол
login: ROMASHKA
Он умер! Он умер во второй раз!
Сейчас я почти ненавидела этого человека, кто бы он ни был!
Все застыло.
В моей руке оказался пистолет.
И одновременно с тем, как выстрел из ружья Стрелка разнес голову Хохлу, выстрелила я.
Пуля попала в цель, но черный человек даже не пошатнулся.
Все стояли. Никто не знал, что делать – Хохол уже был мертв, а черный человек казался неуязвимым.
И до утра, когда все могло рассеяться, было еще очень далеко.
- Что тебе нужно? – спросил Степан. Он так и не успел воспользоваться ломом и теперь старался прикрыть меня своим мощным торсом.
- Книга, - бесцветным голосом повторил Стрелок.
Он взглянул на нас, и мне вдруг показалось, что его лицо, которое всегда будто бы находилось в тени вдруг немного просветлело.
- Я хотел увидеть Сашу. Я хотел увидеть тебя, Яна. Но я – всего лишь жалкий трус. И теперь мне нужна только книга. Которую я должен уничтожить.
- Я… - начала было я, но не смогла сказать ни слова. Слезы душили меня. Слезы замерзали у меня прямо на щеках, неприятно покалывая кожу.
Как холодно.
- Отдай мне диск, - сказал Владимир, - а потом я посещу твой дом и уничтожу вторую копию. Больше мне ничего не надо. Я даже не буду убивать Диму в третий раз. И я… я вернусь, если мне не солгали.
Я стряхнула замершие слезы рукавицей с щеки.
- Зачем ты мне тогда? – спросила я. – Мне нужен мой Вовка. А не хладнокровный убийца.
- Тогда зачем мне ты? – как бы задумчиво произнес черный человек, медленно поднимая винтовку.
И тут раскрылся портал.
Причем не в доме, где его сфотографировал Женька, а прямо между мной и Владимиром.
Слепящий свет портала проник, казалось, во все закоулки Портовой. Черного человека отбросило в сторону, Бузю и Степана зашатало – на миг они ослепли, только я еще кое-что могла видеть, хоть отчасти заслоненная от портала Степаном. Впрочем, что случилось с Всеславом и Женькой Черным я не увидела.
Раздумывать было некогда, и я изо всех сил, на которые была способна подтолкнула застывших на месте Степана и Бузю к порталу. И втроем мы провалились в звенящий тысячью колокольчиков хрустальный мир Чистых.
logout: ROMASHKA
login: Стрелок
Было ранее утро, когда малыш проснулся. На лбу у него выступил холодный пот, пальцы дрожали. Ему приснился кошмар.
- Патер…-тихонько позвал Вова.
В тот же миг рядом с изголовьем кровати появилась безмолвная тень. Человек в черном будто вовсе не спал. Впрочем, вполне возможно, что это действительно было так.
- Мне приснился кошмар… - произнес малыш, как бы с удивлением разглядывая книгу, сжимая которую он уснул.
- Это неудивительно, учитывая Ваш возраст, - бесстрастно произнес Вель Пат.
- Дурак, - беззлобно отозвался Володя. – Мне снился я. Будто бы я был в мире Земли. Будто бы я хотел уничтожить… эту книгу. Этот сон снится мне уже вторую ночь подряд.
- Вы уделяете много внимания своим снам.
- Благодаря им, ты жив, - проворчал малыш, потягиваясь. – Ужасный сон. Брр. Сейчас бы умыться и…
- Таверна окружена, - проговорил Патер.
- Они появились быстрее, чем я думал, - нахмурившись, произнес мальчик. – Ты чувствуешь среди них мага?
- Слабое магическое поле ощущаю, однако оно несущественно. Либо наш враг побоялся лично навестить Вас, либо он настолько силен, что умело маскируется.
- Будем уходить, - решил Владимир. – План “А” провалился. Будем прорываться к башне Чистых. Буди Шута.
Однако Теник уже не спал. Он сидел на кровати и протирал заспанные глаза.
- Нас обнаружили? – спросил он.
Володя только махнул рукой:
- Ничего страшного. Наш план как раз и состоял в том, чтобы нас нашли. Вот только мы надеялись, что таким способом удастся выманить зачинщика всего этого бедлама из Тратона.
- Какого… бедлама?
- Прежде всего погоды, которая вот уже много восходов не позволяет прибыть чародеям из Федерации Свободных Городов, - ответил Патер.
- Кроме того из-за этого негодника ты, Шут – самый разыскиваемый преступник на всем Континенте, - добавил Володя.
Шут покачал головой:
- Ничего не понимаю.
- Чтобы понять, тебе надо узнать окончание истории Патера. И мою…гм… историю, - сказал малыш, спрыгивая с кровати. – Где же башмаки?.. ага… вот.
- Они уже в здании, - предупредил Патер.
- Ничего, я уже один раз умирал, - отмахнулся Стрелок и подмигнул Шуту. Однако Тенику от этих слов вовсе не стало легче. Наоборот, он с ужасом понял, что снова находится в смертельной опасности.
- Ладно, - сказал, наконец, малыш. Он зашнуровал ботинки, однако, кажется, не был доволен результатом. Потом махнул рукой и щелкнул пальцами.
Как раз в тот момент, когда дверь в их комнату слетела с петель под напором вооруженной толпы.
Вот только их в комнате уже не было.
Они находились в центре непроглядной тьмы. Они были везде и нигде. Но по крайней мере, подумалось Шуту, они в относительной безопасности.
- Здесь они нас не достанут, - произнес малыш, совершая руками хитрые пассы. – А когда поднаберу сил – телепортируемся сразу в Башню.
- Может, прямо сейчас? – робко предложил Шут. Бесконечная тьма стала пугать его.
- У Чистых слишком сильные барьеры, - покачал головой Владимир. – Я просто не смогу. Да ты не волнуйся, Шут. Лучше послушай Патера. Тогда, возможно, ты сможешь лучше оценить ситуацию, в которой все мы оказались.
Шут кивнул.
Патер запел.
И тьма отступила.
ГЛАВА 4, в которой наши герои отправляются в путь
Дорога на Poe Wae
login: Патер
На каменном потолке плясали блики. Патер некоторое время наблюдал за ними, пытаясь обнаружить хоть какую-нибудь закономерность в их передвижении. Потом к нему стали возвращаться воспоминания.
- Мама! – хрипло прошептал мальчик, не узнавая своего голоса.
- Тихо…- раздался чей-то голос. – Успокойся.
- Что с ним? – спросил знакомый голос. Патер напрягся, пытаясь вспомнить его обладателя.
Ванн. Его друг. Бывший друг.
- Он… переутомился.
А это… Это гэм Балио.
Огонь и смерть. Белые демоны.
Патер попытался поднять голову, но у него ничего не вышло. Остались силы только прошептать:
- Что случилось? Где мы?
- В пещере… в пяти милях от Северного Дома.
- Что случилось?
Никто не ответил. Патер попытался еще раз приподнять голову, но это усилие так утомило его, что он тут же провалился в забытье, где не было ни страха, ни боли.
Сколько прошло времени: день, декада или полный круг, Патер не знал. Но когда он открыл глаза в следующий раз, на потолке были все те же блики. Только на этот раз, кажется, было светлее. И еще кто-то разговаривал шепотом. Мальчик прислушался:
- Надо уходить, - говорил гэм Балио. – В Дом-между-Рек, куда угодно. Здесь все потеряно, а нам надо достичь Южного Дома.
Его собеседник некоторое время молчал. Затем заговорил – и Патер узнал магика Маха.
- Я не уверен, что эти существа не атаковали одновременно с нами и Южный Дом. Я ничего не чувствую… на юге.
- Но этого не может быть! – чуть ли не закричал Балио. – Не хочешь же ты сказать, что…
- Нам остается молиться Кругу, чтобы это было не так. Но, вероятно, мы - единственные высшие маги на всем континенте.
- Не может быть… - снова прошептал Балио.
Все замолчали.
Патер попытался приподняться – на этот раз ему это удалось. Он огляделся.
Они находились в большой пещере, вырубленной природой в горе. Пожалуй, Патер даже бывал здесь полкруга назад, когда они с отцом ходили в каменоломни Даттена. Там они немного задержались – отец опрокинул пару кружек пива с рабочими – а на обратном пути заночевали в этой или очень похожей пещере, так как было уже темно и опасно переходить через горы.
В середине пещеры горел костер, вокруг которого сидели гэм Балио и гэм Мах в белых меховых куртках. Грузный маг неторопливо курил трубку. Еще рядом с костром Патер заметил шевелящийся сверток, укрытый шерстяным одеялом. Мальчик решил, что это Ванн.
- Наконец-то, ты проснулся, Патер, - сказал Мах, задумчиво оглядывая мальчика. – Мы уже начали волноваться.
- Я в порядке, - с трудом ворочая языком, пробормотал мальчик. Ему было холодно… и очень хотелось есть. Патер с надеждой поглядел на магиков. Балио кивнул
ему и протянул горячую плошку с мясным соусом. Мальчик посильнее натянул на себя шерстяное одеяло в накинулся на еду. Соус показался ему самым изысканным блюдом из тех, что он пробовал. Лишь когда на дне не осталось ни кусочка, Патер смог оторваться от тарелки и извиняющимся взглядом посмотрел не гэма Балио. Тот коротко улыбнулся и, зачерпнув из котелка, снова наполнил плошку Патера.
На этот раз Патер ел медленнее.
- Что произошло? – спросил мальчик, насытившись.
- Ты ничего не помнишь? – осторожно произнес волшебник Мах, внимательно разглядывая Патера.
Мальчик задумался. Все молчали, даже Ванн перестал ворочаться на своем месте и привстал, наверное, ему надоело притворяться спящим.
- Мы сидели в классе. Потом появились Вы, гэм Балио, и Вы, гэм Мах. А потом…
Осколки цветных стекол. Белые демоны. Замерзшее время.
- Потом… потом… я заморозил время.
- Что ты чувствовал? – спросил Балио.
- Я… я не знаю, - ответил Патер, судорожно роясь в воспоминаниях, будто от этого сейчас зависела его жизнь. – Я почувствовал… ненависть. Я проклял белых демонов, которые убили моих друзей, и я захотел их убить. И я… убивал их.
- Помоги нам Круг, - прошептал гэм Мах.
Магики переглянулись.
- Об этом говорилось в Kare Bil, - произнес Балио. – Так значит… это все-таки демоны из Мира Смерти?
Мах с отсутствующим видом пыхтел своей трубкой.
- Я не уверен в этом, Балио, - произнес он задумчиво. – Демоны Katoe Bil… Я представлял их совсем другими. Что-то пошло не так…
- Но я не понимаю, учитель, - тихо проговорил со своего места Ванн. – Кто же эти убийцы? И что случилось с… - Ванн бросил быстрый взгляд на Патера.
- Мы совместно с магами Южного Дома проводили исследования порталов, - сказал гэм Мах, стряхивая пепел из трубки прямо в костер. По костру заплясали оранжевые и ярко-желтые язычки. – Мы открыли портал неподалеку от столицы, в одном из заброшенных древних капищ. Совсем небольшой, но он оказался слишком стабильным – мы не смогли его закрыть. Этот портал вел в чужой мир – сквозь него волшебники Анканат и Девон из Дома-между-Рек видели необыкновенное здание из серого камня, людей в диковинных одеждах, которые переговаривались между собой на странном шипящем наречьи. Анканат и Девон все время поддерживали с нами связь, и мы видели все их глазами. А потом… потом что-то случилось. Связь прервалась. Это случилось четверть круга назад. Как мы ни старались, мы не могли наладить связь с нашими товарищами из Tappa Gi Gane. На то место отправился один из сильнейших магов Южного Дома, но и он пропал. Потом до нас стали доходить слухи о появлении странных людей, говорящих на нашем языке, но со странным акцентом. Их видели в столице, в некоторых городах на западе. Однако мы до сих пор не верили. Мы пытались найти этих людей и поговорить с ними. Но они были неуловимы. А три дня назад… три дня назад в ворота Университета постучал бродяга, весь обожженный и полумертвый. Я не знаю, как ему удалось в таком состоянии выжить, но он твердил лишь одно: он последний из выживших торгового города Poe Wae. Что с неба спустились демоны в обличьи людей и убили всех. Мы попытались спасти беднягу, но было уже поздно. Он мер ночью – на лице его застыла маска вечного страха. И в тоже утро я и Калд Ярродл перестали чувствовать магов Южного Дома, с которыми у нас была налажена прочная мысленная связь. Но мы сглупили – мы не предпринимали ничего еще целый день. Лишь на следующее утро я вместе с Ванном отправился на почтовую станцию, чтобы отправить письмо в столицу Префекту. Портал туда навести мы уже не могли – в Доме-между-Рек не оставалось ни одного достаточно сильного волшебника, чтобы принять его, да и наши силы сильно уменьшились после создания портала в чужой мир.
Гэм Мах замолчал на некоторое время, забивая трубку новой порцией табака.
- Впрочем, было уже поздно, - продолжил он. – Наверняка столица была уже под контролем чужаков. Мы мало что могли противостоять оружию этих демонов. А дальше… дальше ты знаешь Ванн.
- Но я не знаю! – твердо произнес Патер и даже удивился настойчивости, с которой произнес эти слова. Так разговаривать с магом!
- Хорошо, - кивнул гэм Мах. – Ты имеешь полное право знать все. Ведь благодаря тебе мы выжили.
- После того как ты упал в обморок, Патер, - сказал грузный маг, - в зал ворвалось еще с десяток демонов. Однако на этот раз мы были готовы. С помощью парализующих заклятий мы избавились от многих из них. Потом Балио подхватил тебя, Патер, и вместе с оставшимися в живых учениками мы через подземные ходы покинули здание. На улицах уже шел неравный бой. Мы разделились на несколько групп и покинули город.
- Гэм Мах забыл сказать, - вдруг жестко произнес Балио, - что большинство групп погибло, наткнувшись на засады белых демонов. А некоторые сгорели в огне, который изрыгали железные чудовища демонов.
- Некоторые? – переспросил Патер. В душе у него было пусто.
Мах опустил голову:
- Все. Погибло все население Rot Gane. Остались только мы четверо.
Все молчали, лишь ветки потрескивали в костре. Патер скинул с себя шерстяное одеяло и побрел к выходу из пещеры.
На пороге он остановился, на миг прищурив глаза, ослепшие от яркого солнца.
Было позднее утро, и Патер видел всю долину как на ладони. Он видел большое здание Университета Магии и множество маленьких домиков, которые отсюда с высоты, казались, игрушечными. Над городом вился черный дымок – некоторые здания все еще горели, другие превратились в черные скелеты. Патеру показалось, что он чувствует запах гари.
И снег вокруг. Белоснежная равнина, загаженная черными точками - демонами и их странными металлическими чудовищами. В полумиле от города Патер увидел целый палаточный городок, в середине которого располагался большой шатер. Вокруг него суетилось много народу.
На плечо Патеру легла рука – это был гэм Мах.
- Никто не выжил, - тихо сказал волшебник. – Сам Калд Ярродл погиб, защищая народ Северного Дома. Он отразил сотни огненных стрел белых демонов, прежде чем этим убийцам, наконец, удалось сразить его.
- Но как такое может быть? – прошептал Патер. – Если это не демоны из Мира Смерти, то… то, как люди, пусть даже из чужого мира, могут быть такими жестокими? Это… это неправильно!
Волшебник молчал. Он сам не знал ответа.
Вероятно, ответа не знали и сами чужаки.
Четверо спутников брели по заснеженной пустынной дороги. В первую ночь они остановились на ночлег в каком-то овраге, где волшебники с помощью магического кокона смогли соорудить довольно уютное место ночлега. На следующее утро они вновь отправились в путь. Не доходя немного до почтовой станции четверка свернула с дороги. Мах решил, что лучше будет не рисковать и, как оказалось, был прав: издалека они видели зарево над станцией и кружащее над ней железное чудовище чужаков.
- Как они создают таких монстров? – как бы сам себя спросил Балио. Среди прочих он держался довольно неплохо и сам вызвался тащить двойную ношу.
- Их магия сильно отличается от нашей, - проворчал гэм Мах, которому приходилось очень плохо. – Возможно, это даже не магия в нашем представлении – я просто не ощущаю ее.
И только Ванн и Патер молчали: не разговаривали они даже между собой. Патер был слишком поражен смертью своей семьи, Ванн… Ванн, как показалось Патеру, из-за чего-то стал бояться его.
Этой ночью они переночевали в заброшенном сарае, неподалеку от дороги. Маги разожгли огонь (который поддерживался лишь с помощью магии), обернули место их ночлега почти непроницаемым для внешних воздействий коконом и стали располагаться для ночлега. Балио задремал прямо на земле, которая благодаря магии была теплой, но тем не менее Патер сомневался, что ему удастся также быстро уснуть. Он начал оглядываться в поисках чего-нибудь подходящего для роли постели, нашел ворох полусгнившей соломы, разделил ее на три части: одну отдал Ванну, который молча стал укладываться, вторую попытался вручить Маху, но грузный маг лишь грозно зыркнул на него, продолжая сидеть на земле перед костром и попыхивать своей трубкой. Патер стушевался – все-таки он до сих пор побаивался грузного волшебника.
- Извините, гэм, - прошептал он, уставившись в огонь.
Неожиданно для Патера, Мах рассмеялся.
- Чего уж там, малыш, - пророкотал он. – Спасибо за заботу, но у нас магов есть одно преимущество – мы можем спать везде, где захотим, причем легко это делаем как сидя, так и лежа.
Патер заворочался, пытаясь устроиться поудобней. Однако сильно мешал запах гнили. Мальчик снял с себя куртку и подстелил ее под себя, но от запаха это несильно помогло.
- Хотел бы я стать самым великим волшебником, - прошептал Патер, кое-как устроившись.
- Чтобы спать где угодно? – с легкой усмешкой спросил гэм Мах.
- Чтобы разом уничтожить белых демонов, - твердо ответил мальчик.
Некоторое время тишину нарушали только храп Балио и бормотанье Ванна – у него появилась привычка говорить, а иногда и кричать во сне.
- Я смогу стать магом? – спросил Патер.
- Нет, - мягко ответил Мах.
- Тогда зачем Вы, гэм пригласили меня на занятия магов?
- У тебя другой дар, Патер, - ответил волшебник, пуская кольцо дыма над костром. Кольцо прошло сквозь огонь без всякого вреда и медленно направилось к лицу мальчика. Патер следил за ним, как завороженный.
- Останови его, мой мальчик, - произнес Мах.
Патер протянул руку к кольцу, но неожиданно оно изменило направление своего движения, да так быстро, что Патер даже не сразу понял, куда кольцо подевалось.
- Не так, - мягко поправил его волшебник.
Мальчик попытался сосредоточиться. Замедлить ход времени. Остановить кольцо.
Языки пламени замерли, лицо волшебника застыло с трубкой во рту. Только кольцо двигалось, но так медленно, что Патер без труда смог развеять его одним движением руки…
…Оторванная рука белого демона орошает все вокруг каплями крови, которые мириадами застывают перед лицом Патера, не решаясь к нему приблизиться…
…Один из студентов с огромной зияющей раной в груди зависает над столом – он еще не мертв, но Патер уже ничем не сможет ему помочь…
Когда мальчик пришел в себя, он обнаружил, что закрывает глаза руками. Однако у него не получалось сдержать слезы.
- Успокойся, малыш, - проговорил Мах. – Ты обладаешь огромной силой. Силой, о которой говорилось в “Книге Смерти”.
- Я не хочу, - прошептал Патер.
- …Но что-то пошло не так, - продолжал волшебник. – Если судить по предсказаниям Книги, три Человека, обладающих Силой должны были родиться уже после того, как откроются врата в Мир Смерти. Однако врата открылись в другой мир… а вы… по крайней мере ты…
- Я появился не вовремя? – пробормотал Патер.
- Не думаю. Просто предсказания не сбылись… хотя бы отчасти.
- Почему? – зло спросил Патер. – Эти белые люди и есть демоны смерти!
- Нет, - покачал головой волшебник, - чем больше я думаю об этом, тем больше понимаю, что это обычные люди. Очень испуганные люди.
Глаза Патера стали слипаться, что было странно – пару мгновений назад он совсем не хотел спать.
- Вы сказали, что людей, обладающих силой, трое? – спросил мальчик, зевая. – Их сила такая же, как и моя?
- Нет. У каждого своя сила. Один управляет пространством, второй – жизнью, третий – это ты – временем.
- По предсказаниям мы должны были спасти мир?.. – почти засыпая, спросил мальчик.
Костер взорвался снопом искр и потух. Сарай погрузился в темноту.
- Нет, только ускорить его гибель…- ответил волшебник, вороша хворостиной угли.
Однако Патер уже не слышал его слов – он спал. Ему снились его мать и сестра Мена. Они были живы, они улыбались и звали его. Он бежал к ним навстречу, но они удалялись все дальше и дальше.
- Сонное зелье? – спросил, приоткрыв один глаз, гэм Балио. Оказывается, он вовсе не спал.
- Мальчику надо выспаться…- кивнул головой Мах. – Ему еще многое предстоит пережить.
На следующий день четверо путников покинули пределы плато, на котором располагался Северный Дом и по крутой дороге стали спускаться вниз. До Poe Wae оставалось еще два дня пешего пути, однако Патер сомневался, что у них хватит сил пережить хотя бы еще один день пешего перехода. Раньше, когда он представлял себя великим путешественником, он не мог себе и помыслить, какое это трудное дело.
К вечеру они подошли к небольшой деревне около дороги. Деревня выглядела вполне мирно, никаких представителей демонов они не увидели.
- Остановимся здесь на ночь, - решил гэм Мах. – Надо пополнить запасы еды, да и узнать последние новости неплохо было бы.
Воодушевленные путники с новыми силами ринулись вперед. Даже угрюмый Ванн несколько развеселился.
Около ворот в деревянном частоколе, который окружал деревню, стояло двое стражников в ободранных куртках. Они попивали горячее вино из мехов и грелись у костра. Один из стражников, более молодой и ухоженный, заметив путников, лениво взял в руки короткое копье, прислоненное к стенке и облокотился на него, с безразличным видом разглядывая путников. Второй полностью опустошил меха, вытер губы и лишь после этого обратил свой взор на четверку. Он был постарше своего напарника и, вероятно, был главным.
- Здравствуйте, уважаемые гэмы! – крикнул Балио, останавливаясь в десяти шагах от стражников. – Да хранит Вас Круг!
Мах стал рядом с ним, достал и забил трубку. Мальчики спрятались сзади. Стражники не внушали им доверия.
- Ну здравствуйте, коли не шутите, - пробормотал старший стражник – было видно, что он уже изрядно нагрузился. – Что вам здесь надо?
- Мы бы хотели пополнить свои запасы провизии и переночевать, гэм, - ответил Балио, игнорируя грубость стражника. – Естественно, мы за все заплатим. А завтра двинемся в путь.
- А откуда вы держите путь? – спросил стражник, поглаживая ножны, в которых покоился короткий обоюдоострый меч. Патер сильно сомневался, что деревенский стражник сможет им воспользоваться в случае чего.
Гэм Балио молчал. Вопрос был слишком не вежлив, даже по понятиям такой деревенщины, как этот стражник. И похоже сам стражник это понимал – он аж весь напрягся. Тот, что помоложе тоже перестал притворяться безразличным ко всему происходящему, приподняв свое копье.
- Ваш вопрос выходит за рамки приличия, - медленно с расстановкой, произнес гэм Балио.
- Поймите и меня, гэм, - извиняющимся голосом произнес стражник. – Времена нынче смутные, новый мэр приказал опрашивать всех приезжих.
- Что ж, в таком случае мы – двое друзей, которые направляются из Wae Net Okoe в Poe Wae по своим делам. С нами – наши слуги. Путешествовали мы на лошадях, однако в одном дне пути отсюда, когда мы остановились на ночлег, шайка конокрадов похитила наших лошадей и нам пришлось добираться сюда пешком.
- Разбойники в наших краях? – протянул старший стражник.
- Смутные нынче времена, - в тон ему ответил Балио.
Стражник на некоторое время задумался, а потом махнул рукой:
- Ладно, проходите. Только завтра вы должны покинуть нашу деревню. Переночевать и закупить провизию сможете в харчевне “У Краппа” - пятый дом по главной улице справа.
Балио коротко кивнул и направился к воротам. За ним потянулись безмятежно курящий Мах и мальчишки.
- Эй! – вдруг окликнул их молодой стражник, когда они уже прошли через ворота.
Патер и Балио обернулись.
Стражник их внимательно изучал. Его командир куда-то скрылся.
- Среди вас есть маги? – спросил стражник.
Что-то в его голосе заставило вздрогнуть Патера. В голосе. В акценте.
Точно с таким же акцентом говорил чужак.
Который убил его друзей.
- Нет, - коротко ответил волшебник, развернулся и пошел дальше. Патер следовал за ним, то и дело оборачиваясь. Но молодой стражник, казалось, потерял всякий интерес к путникам. Он прислонился к столбу и достал мех с вином.
Спустя некоторое время они сидели за небольшим деревянным столом в харчевне “У Краппа”. Сам Крапп оказался угрюмым неразговорчивым толстяком. В ответ на просьбу рассказать последние новости он только что-то неразборчиво пробурчал, но, когда дело зашло о торговле, немного оживился и продал путникам все, что им надо было: провизию, теплую одежду и даже посоветовал, где можно купить лошадку, которая могла бы везти провизию – в другом конце деревни жил кузнец Кунт, который недавно выставил свою клячу на продажу.
- Человека она, пожалуй, не выдержит, - пробурчал Крапп. – Но вот пожитки ваши до Poe Wae довезет в целости и сохранности, а там уж делайте с ней, что хотите.
Решив отправиться за лошадкой на утро, путники уселись за стол и потребовали горячего вина. Патер никогда не пробовал алкоголь, поэтому он не рисковал, осторожно прихлебывая горячий дурманящий напиток и закусывая его плохо прожаренным мясом.
Кроме них в харчевне никого не было – в камине умиротворяющее потрескивал огонь, за окном закружился снег, даже Крапп задремал за своей стойкой. Однако четверке спать не хотелось совершенно.
- Наконец-то я чувствую себя живым, - проговорил гэм Балио, опустошив свою кружку.
Мах согласно кивнул. Выглядел он спокойным, но Патер заметил, что волшебник то и дело поглядывает то на двери, то на хозяина харчевни.
- Что-то не так с этой деревней… - произнес он тихо, чтобы не было слышно за стойкой.
И громко:
- Вот доберемся до Poe Wae, там и впрямь отдохнем, друг Энт!
- Стражник? – тихо спросил Балио, подливая себе вина из глиняного кувшина.
- Он – чужак, - кивнул головой Мах.
В это время двери в харчевню распахнулись. Все, в том числе и Крапп, как по команде взглянули на новых посетителей забегаловки.
Это был давешний молодой стражник. Его сопровождали еще двое людей в белых штанах и куртках из неизвестного Патеру материала. В руках они держали железное оружие, уже знакомое мальчику.
Но застыть на месте Патера заставило вовсе не это.
Двое в белом подталкивали к их столику избитого, всего в шрамах человека. У человека были скованы руки, а вместо одного из глаз зияла глубокая рана. Человек с трудом передвигал ногами – одет он был явно не по погоде – в одну легкую, порванную во многих местах серую рубаху и легкие штаны.
Это был лавочник Керк.
Все четверо подошли к столику путников.
Молодой стражник оглядел всех по отдельности, задержав взгляд на Патере чуть больше, чем на всех остальных. Или ему просто показалось?
…У чужака была спутанная черная борода, он был в черной поношенной куртке и мешковатых штанах. Волосы представляли собой огромную пышную шевелюру…
У стражника не было бороды.
На нем была другая одежда.
Но ведь бороду легко сбрить.
Одежду легко сменить.
Этот самый человек убил Гемма, Ката, Аппарта и Дина.
И, возможно, еще многих.
- Ты их узнаешь? – спросил стражник, обращаясь к Керку.
Керк оглядел единственным мутным глазом всю четверку за столом.
- В чем дело? – спросил, повышая голос, Балио.
Стражник не обратил никакого внимания на его слова. Он повторил, обращаясь к Керку:
- Ты узнаешь кого-нибудь из них?
Керк посмотрел на него:
- Нет, - с плаксивой интонацией произнес он. – Я не знаю их, гэм Джеймс.
Стражник некоторое время пристально смотрел в единственный глаз Керка, но тот не отвел взгляд.
- Ладно, - пробурчал тот, кого Керк назвал диковинным именем Джеймс. И добавил что-то на своем языке двоим в белом. Те кивнули, схватил Керка за руки и вывели его из забегаловки.
Джеймс обернулся к нашим путникам:
- Прошу прощения, гэмы, - вежливо проговорил он. – Просто этот несчастный подвергся нападению разбойников, которые сотворили с ним… то, что вы сами видели.
- Быть может, это те самые бандиты, что похитили наших лошадей? – спросил Мах, безмятежно засыпая в трубку табак.
- Может быть, - лаконично ответил стражник. – Ну что ж, не буду мешать хорошим людям наслаждаться ужином. Прощайте.
И он ушел, напоследок бросив еще один неуверенный взгляд на Патера.
Крапп снова уснул, стоя за стойкой.
- Уходим немедленно? – спросил Балио, отпивая из бокала. Мальчик заметил, что руки у него дрожат. Ванн вообще сидел ни жив, ни мертв от страха. Только старый волшебник оставался невозмутим:
- Зачем? Так только мы подтвердим их подозрения. Лучше спокойно допить вино, доесть ужин и отправиться спать.
- Но если… - попытался возразить Балио.
- Тогда мы обречены в любом случае, - произнес гэм Мах, разглядывая сквозь табачный дым Краппа.
Который продолжал спать, притворяясь, что ничего на этом свете его уже не сможет заинтересовать.
ЭПИЛОГ
- Тогда нам здорово повезло, - продолжал Вель Пат свой рассказ. - Керк нас не предал, чужаки нас не раскрыли. Хотя в ту ночь я еле сдерживался, чтобы не применить свою Силу – я желал смерти Джеймса больше всего на свете. Впрочем, я правильно сделал, что не пошел на поводу у своих эмоций – это лишь привело бы к гибели всех нас.
На следующее утро мы отправились к кузнецу и купили у него лошадь. Причем, очень долго торговались – я и не подозревал, что в вопросах торговли Мах такой брюзга. Впрочем, скорее всего он вживался в роль торговца, магом в те времена быть становилось очень не почетно.
Наконец, лошадь была куплена, и мы направились дальше – к Poe Wae. По пути нас подвез на своей тележке крестьянин – мы переночевали в его домике на отшибе, около Теренвальского леса. На следующий день, уже ночью мы вошли на территорию Pow Wae. Причем нас долгое время не хотели пропускать – однако Мах показал себя еще и первоклассным специалистом в искусстве взяточничества. Мы остановились в одной из гостиниц города. А на следующий день, осторожно выспрашивая местных жителей и наблюдая за передвижениями по улицам чужаков в белой форме с оружием в руках, мы стали понимать, что же произошло…
- Но это уже совсем другая история, - перебил Патера Владимир. – А нам пора. Приготовьтесь, ребята, сейчас мы навестим Чистых.
Шут взглянул на Вель Пата, но тот, казалось, вовсе не обиделся на Стрелка. Наверное, он уже привык к стилю его общения.
В следующий момент Патер не мог уже ни о чем думать: все мысли поглотил вихрь белого огня.
Когда глаза попривыкли, Шут понял, что это не огонь.
А самый чистый хрусталь в мире.