Сутягин выключил воду, снял с гвоздя полотенце, набросил на голову и, действуя очень активно, вытер волосы почти насухо. Затем скрутил повлажневшее полотенце, получилось что-то в роде жгута, прошелся им по спине, жопе, ногам, перекинулся на живот, грудь, в довершении основательно просушил мудя. Расправив полотенце и повязав вокруг бедер, Сутягин покинул душевую. Он прошлепал по коридору, оставляя за собой мокрые следы, и скрылся за дверью комнаты, в которой был прописан – 12 кв.м., встроенный платяной шкаф, диван, стол кухонный, стол письменный, два стула и три тумбочки, выстроенных одна на другую. Сбросив полотенце, Сутягин открыл дверцу платяного шкафа, снял с полки бальзам после бритья Nivea, выдавил белую субстанцию на ладонь, смазал щеки, подбородок, шею. Затем добавил еще бальзама и старательно обработал гениталии. Закрыв шкаф, Сутягин прошелся по комнате, остывая и подсыхая, по ходу закурил, наконец, залег на диван.
Пришло время обстоятельно подумать. Все дело в том, что последнюю неделю Сутягину безудержно везло. Последний год ему катастрофически не перло. Началось все с того, что его лишили водительских прав – вез парочку изящных пидорасов с Прибалтийской, а дороги-то по городу разворочены, крутился, вертелся Сутягин и на Малом выскочил через двойную сплошную на встречную - у светофора его настигла машина ГИБДД, а дело было с крутого бадуна, случилось-то все в понедельник да еще после череды майских праздников. Хозяин таксопарка помочь мог, у него для этого все прихваты имелись. Так-то так, но не стал Хозяин хлопотать за Сутягина. Потому как Сутягин не простой шоферюга, который крутит баранку и смотрит Хозяину в рот. Дело все в том, что у него, у Сутягина, есть свое мнение и своя линия поведения. Сутягинский стиль отмечали все и во всем. Как он держит себя в коллективе, как общается с клиентом, как держит таксу, как смену сдает. Сутягин был заметной личностью, и его уважали в парке, учились у него, как зарабатывать деньги и как их тратить. Только вот хозяин уж больно ревновал его, Сутягина, за такой вот авторитет. И вот оступился блестящий Сутягин и перевели в слесаря – загнали в мазутную яму.
Оставшись без баранки, Сутягин словно погас, перегорела нить накала – все! Тоска заляпала весь блестящий образ и запил Сутягин, и прогулов наделал, и Хозяину нахамил как-то пошло, и вышвырнули его из парка. Обида взяла Сутягина. На всех он обиделся разом, и теперь уже ни с кем долго не разговаривал. Все чаще посылал на ***, без разбору. Новую работу не искал, на принцип пошел Сутягин. Жена сначала терпела, потом перестала давать деньги, затем отказалась кормить, в конце концов сошлась с каким-то азиатом и подала на развод. Сутягин послал ее на хуй принародно, во всеуслышанье назвал ****ью и показательно вышвырнул вещи в окно с пятого этажа, за что был жестоко азиатом отмудохан и выпизжен с 52 кв. в центре на 12 кв. на окраине. Ведь Сутягин не был прописан в отдельной кровно заработанной квартире, а сохранял прописку в общежитии, надеясь продать эти несчастные метры и купить на вырученные бабки тачку и зажить самостоятельно. Такой поворот надломил Сутягина окончательно, и у него случился затяжной запой: собирание бутылок, голод и суходрочка. Но все это кончилось в прошлый понедельник.
В понедельник был первый день, когда Сутягину покатило. Слоняясь по парку, столкнулся он со своим бывшим однокашником. Борька, ****ый ты в рот! Корешь Борька, с которым Сутягин просидел на последней парте с первого по восьмой класс. С которым выкурил первую сигарету, выпил первую рюмку, выебал одну ****ину и подхватил мандавошек на пару. С которым потом вместе сбривали волосню с мудей и уссывались до одурения. И вот они встретились не видевшись более двадцати лет, встретились в чужом городе - один нищий, а другой богач. Борька поднялся круто, он контролировал весь частный извоз, там у них, в родном городке. Борька стал холеный. Он щедро угощал и звал домой. «Хули тебе здесь бомжевать! – кричал Борька на весь ресторан. – Будешь при мне. Права новые сделаем, через годик тачку нулевую возьмешь. Поехали!» Борька угощал, хвалился, учил жить. Заебал он этот Борька. Сутягин возненавидел его, но в сауну с проститутками сходить не отказался. Проститутки оказались молодыми и симпатичными. Давно Сутягин не мял приличной сиськи, не щупал упругой жопы. А Борька-то разомлел от жары, облевался и отрубился. Сутягин оприходовал обоих. Сначала протянул их по очереди. О какие сладкие, узкие ****ы! Потом Сутягин заставил одну сосать, а второй велел лизать себе яйца. Когда до истечения заказанного времени осталось 13 минут, Сутягин изобразил следующее: одна проститутка лизала у другой, а Сутягин, пристроившись сзади, заехал ей в прямую кишку. Сутягин толкал и толкал, проститутки были слегка озадачены, они-то обрадовались - один отрубился, второй еле живой, - но их отодрали во все щели, да не по одному разу. Сутягин смотрел на часы и кончил на последней секунде. Когда он выдернул все еще твердый, раскрасневшийся и лоснящийся свой ствол из проституточьей жопы, то не утерпел и разулыбался – багровая залупа была замазана говном. Сутягин вдруг припомнил морду стаффордширского бульттерьера, который в мгновенье ока в хлам разорвал пойманную кошку и потом стоял весь в кровавых ошметках, стоял и улыбался всей своей звериной пастью. Вот так и Сутягин теперь стоял и лыбился на свою залупу, пока сутенеры тормошили Борьку, чтобы он рассчитался за услуги.
Во вторник, проводив Борку в аэропорт и получив 500 баксов с уговором, что Сутягин закончит здесь свои дела, приедет к Борьке и отработает, он продал сотню и продолжил пить. Сутягин перебирался из одного кафе в другое, между заходил в магазины, постепенно обновляя свой потасканный гардероб. Вечером Сутягин заглянул в игровые автоматы и выиграл! Сутягин понял, что он вступил в светлую полосу жизни. Сутягин верил, что жизнь идет полосами. Темная полоса закончилась, теперь шла светлая и нужно было позаботиться о том, чтобы обеспечить себе комфортное пребывание в темной полосе, ведь она придет, обязательно наступит, неминуемо, таковы законы мироздания. Сутягин был фаталистом и судьбе доверял. В среду с самого утра он приехал на станцию метро «Площадь Александра Невского», поднялся наверх и посетил отгороженный уголок с игровыми автоматами. Он нацелился на джек-пот. Призовая система джек-пот. Сутягин слышал, что здесь люди подымаются в один миг и на всю оставшуюся жизнь. Если повезет, то уж сразу, решил Сутягин и поэтому вложил все, что выиграл вчера и выставил максимальную ставку. Через четыре хода его кредит составлял ровно НОЛЬ! Сутягин вышел на улицу и побрел вниз по Староневскому. Настроение катастрофически падало, он физически чувствовал как его покидал живительный дух оптимизма. Что за ***ня? Неужели все снова откладывается? Сутягин даже остановился. Вот он стоит в самой сердцевине города. Здесь есть все, чего только можно захотеть. Но он в этой самой сердцевине не больше чем вон тот зеленый плевок на асфальте. Сутягин огляделся и вошел в небольшой магазинчик. Взял чекушку водки «Пшеничная» и темного пива «Афанасий». Сутягин обожал запивать водку темным, душистым пивом, и на утро башка у него никогда не трещала. Свернув со Староневского в первый попавшийся переулок, Сутягин забрел в палисадник с детской песочницей посередке. Он присел на гладкое бревнышко, откупорил пиво, свинтил с «Пшеничной» пробку, взял обе бутылки в руки. Замешкавшись на мгновение, Сутягин встряхнул головой, глубоко вздохнул, шумно выдохнул, поднес горлышко чекушки к губам и опрокинул. Он смотрел в белесую бездну неба и пил водку, получилось четыре шикарных глотка. Все в мире взаимосвязано: четыре удара по кнопке игрального автомата обнулили его расцветавшую душу, четыре глотка водки зародили новый росток. Сутягин сунул пустую чекушку в песок, дождался пока во рту проявится вкус водки и приложился к пиву.
«Нужно сменить место», - понял Сутягина, его мозги снова обрели способность формировать конструктивные мысли, от которых на душе становилось тепло и легковесно. Сутягин закурил, поднялся с бревнышка и решил было сунуть опустевшую пивную бутылку в карман, но потом усмехнулся, отбросил тару в песок и пошел в глубь двора, где виднелся выход на проспект. Он зашел под арку, запахло сыростью и мочой. «Нужно отлить», - решил Сутягин и остановился возле обшарпанной двери. Бросив взгляд направо, затем налево, он открыл дверь и заглянул. Это был подвал, вниз вели ступени, но подвал был залит почти до верху. Сутягин ступил на первую ступеньку, прикрыл дверцу, расстегнулся, вынул и пустил струю в смердящее болото. Пока сливал, глаза привыкли к темноте. Сутягин стал различать под ногами пивные банки, клочки газет, осколки кафеля, оправа от очков, голова от куклы с одним глазом, дамская сумочка… Струя прервалась… Сутягин выдавил последние капли, стряхнул, убрал, застегнулся и ногой придвинул сумочку в полоску света, проникающую сквозь двери. Сумочка была почти новая, кожаная. Под ней лежал кошелек, тоже кожаный и совершенно новенький. Сутягин нагнулся, перевернул кошелек – абсолютно пустой. Заглянул в сумочку, раскрыл пошире. Сердце подскочило к кадыку. Он извлек на свет записную книжку, миниатюрную, в кожаном переплете с медной отделкой на уголках, затем какие-то счета, затем паспорт в кожаной обложке… кожа, кожа, кожа… В паспорте оказались права, техпаспорт и временное разрешение. Сутягин пошарил на дне сумочки на ощупь определил связку ключей, и кучу всякой мелкой косметики. «Все понятно, - подумал Сутягин, - сорвали, забежали в проулок, взяли только деньги, остальное выбросили – профессионалы». Сутягин придвинулся к двери и раскрыл паспорт: Гурчева Ксения Петровна, 1975 г. рождения, русская. На первой фотографии – девочка со светлыми волосами до плеч. Перелистал до второй – жгучая брюнетка. «Симпотная сука», - подумал Сутягин. Глянул на водительское удостоверение – красно-рыжий бобрик с челкой до бровей. «****ища, - решил Сутягин. – Так на чем она раскатывает? На «десятке» – не густо. Наверное, коротконогая или нискосракая». По какому-то странному позыву Сутягин стал стягивать с паспорта обложку. Что-то упало к ногам, он нагнулся и поднял узенькую полоску. Под кадыком снова заклокотало. Кончиками пальцев Сутягин чувствовал хрустящую плотность этой благородной бумаги. Сколько? Сколько? Сколько? Сутягин двумя пальцами развернул сверточек. Сто! Сто баксов! Быстро сунул в карман и проверил кармашки заветной обложки и … Обнаружил еще три тайничка – по два на кармашек. Четыреста! Четыре сотни! Сутягин запрокинул голову и расхохотался, правда, беззвучно, только содрогаясь всем телом. Через судьбу не переступишь.
Сутягин спешил домой. Приятно переть по людным улицам, когда удача на твоей стороне. Совсем другое дело. Холеные бабы на импортных машинах уже не раздражают – живите ****и, готовьте ваши дырки к грандиозному пореву, не жалейте ни кремов, ни лосьонов, да здравствует эпиляция! И чтобы мне волосок к волоску, гниды тонкокожие. Я буду иметь вас всех непременно и многократно, с томными перерывчиками на перекур, во время которого вы будете посасывать мою сигару.
Ну, а что касательно вас, блатота навороченная, крутизна невьебенная и прочая распальцовка, то хотелось бы отметить, что нет ничего смешнее для меня, как предсмертное выражение тупого удивления на вашем самодовольное еблище. Я готов удивлять вас всех подряд, скопом и в розницу, более того я даже уверен, что обязан обеспечить вас этим удивлением, ибо нельзя, нет, просто не по-человечески оставлять вас в таком крайнем заблуждении, что жизнь эта такая штука, в которой вы знаете толк. А в сущности, все ваши толки-растолковки - грибы сушеные, навздеванны на тонкусенькую ниточку, свисающую от вашего пупка до кончика залупы. Ха-ха-ха!
Сутягин почувствовал, что его душевный настрой требует широкомасштабных действий. Теперь он твердо верил в свое превосходство, он и раньше подозревал, что его падение и то, с каким удовольствие он его усугублял, говорят о его исключительности. Один человек падает и достигнув дна жизни размазывается в дерьмо, Сутягин же, разгоняя свое падение, вопреки всем ожиданиям врезался в самую клоаку жизни, прошел сквозь нее и оказался на поверхности этой самой жизни, и мало того он продолжает подниматься. Сутягин вытащил из кармана найденные документы и еще раз тщательно изучил их, ничего не ускользнуло от его проницательного взгляда. Дорогие кожаные аксессуары, в которых содержались бумаги, возбуждали в Сутягине хищный интерес. Счета, чеки, расписки – денежный поток. Молодая, незамужняя, современная, энергичная, с пропиской и упругим телом хозяйка.
План высветился в мозгу вспыхнувшей бенгальской палочкой, и, сыпля искрами, ослепительный огонек пополз к сердцу. Они встретятся – блестящий и неотразимый Сутягин и Ксения Петровна Гурчева. Сутягин ведает как беседовать с женщиной. Женщина для Сутягина не проблема. Проблема в деньгах, а она в принципе уже решена. И значит будет любовь. Душистые сигареты, тонкие напитки и изящные угощения. Все будет, девочка моя! И будет все как надо, то есть, как я захочу. Ха-ха-ха!
Сутягин приостановился. Ему захотелось немедленно опробовать свое мастерство владения женщиной. Ему просто необходимо нужна была победа, прямо сейчас. Нужно было выдать пробный залп, чтобы перезарядиться и уже больше никогда не промахиваться. Тем более, что одна промашка уже была – бывшая жена. О, что он с ней сделает!
Ха-ха-ха!!!
Сутягин осмотрелся. Вот – «Апраксин двор». Требуется:
1) изящные туфли;
2) длинное кашемировое пальто;
3) и шелковое кашне.
Сутягин углубился в недра рынка. У Сутягина нюх на классные вещи, он не хватает барахло с первого попавшегося прилавка. Он ходит и смотрит, он выбирает. Конечно, настоящий европейский товар здесь не надыбаешь, ценовой коридор не тот, но приличную азиатскую подделку выцыпить можно, если понятия имеешь в материале, пошиве, отделке.
Примерно через два часа Сутягин спускался вниз по эскалатору на станции метро «Гостиный двор». На нем были кашемировое пальто фисташкового цвета с лейблом «Hugo Boss», шоколадные штиблеты под «Gucci», плюс шелковое кашне теплых тонов под «Kenzo». Во внутреннем кармане обновы имелась плоская бутылочка текилы «Gold».
Сутягин вышел на «Пионерской» и направился к ярмарочному павильону. По пути прикупил чайную розу – 70 руб. штука.
Бывшая супруга хлопотала в своем отсеке, увешанным турецким шмотьем. Ухоженное тело, стандартная косметика, добротный ширпотреб. Сутягин подошел к прилавку и взял паузу. Нужно дать женщине сделать первый ход, она обязательно ошибется, и тогда партия будет за вами.
- Ты?
- Возможно?
- Что случилось?
- Ничего. Как поживаешь?
- Я?
- Это тебе, - Сутягин положил розу на прилавок.
- С какой стати?
- По случаю.
- Какому?
- Приятному…
- Чего?
Сутягин повернулся в профиль, вынул коробочку «Café Crème», извлек сигару и закурил.
- Приличный павильон, - выдал Сутягин, выпустив дым.
Он мягко улыбался, его дурманил терпкий запах голландских сигар и наивное замешательство жены.
- Ты откуда взялся-то? – спросила жена и робко потянулась к цветку.
Есть! Сутягин уловил нужную интонацию в ее голосе. Она была заинтригована. Теперь нужно усугубить эту заинтригованость до полной неясности, чтобы замешательство переросло в ошеломление.
- С того самого места, где мы с тобой расстались…
- Сутягин, не темни. В чем дело?
Сутягин повернулся в фас и посмотрел женщине в глаза. Эта безмолвная фраза была переломной. Женщина поднесла бутон розы к губам и зарделась.
- Слушай, - засуетилась она, - не загораживай товар, хочешь, зайти сюда, мне же работать надо.
Сутягин взмахнул кашемировыми фалдами и, поднырнув под прилавок, оказался рядом.
- Ты теперь предпочитаешь терпкий парфюм? - проронил он, протянув кончиком носа прямую от ее декольте до подбородка.
- А что не нравится? – подалась на него она, выполнив банальнейшее движение плечами.
Он склонил голову, заметно усмехнулся и промолчал. Пора было впрыснуть в атмосферу томной загадочности толику алкогольной развязности.
- У тебя найдутся стаканчики?
После первой она многозначительно вздохнула. Он закурил и, отпустил пару шуток. После второй она попросила закурить, а он многозначительно задумался. После третьей он вступил:
- Я не знаю… Извини… Ноги сами принесли…
- О стихами заговорил! Ха-ха-ха!
- Я ничего не прошу, я просто не мог больше не видеть тебя…
- Зачем! Ты же…
- Я все понимаю… я сам все испортил, но понимаешь, как ни странно, я ни о чем не жалею… ведь, если бы ты не ушла, если бы я не потерял тебя, я бы так и не выплыл бы. Потеря тебя меня отрезвила, я вдруг понял, что ты для меня значишь, что значит обладать тобой, понимаешь, твоим телом, твоей душой… Знаешь, я почувствовал, что хочу быть сильным, сильнее всех…
- Ой, Витька…
- Подожди, не перебивай…
- Дай закурить…
- Давай сначала выпьем…
- Подожди, я опущу жалюзи…
Правой рукой Сутягин поддерживал бывшую жену за жопу, в левой сжимал ее волосы на затылке. Он пер ее стоя, она сдерживала стоны и брызгала слюной. Сутягин стервенел от ненависти и торжества. В преддверии оргазма, он выпрямил средний палец правой руки и вогнал его ей в задний проход. Она выгнулась и пыталась протестовать, но он взял бешенный темп и обильно кончил. Потом просто бросил ее на пол.
- Парфюм-то терпкий, - сказал Сутягин застегиваясь, - а вот ****а такая же вялая, - и, запахнувшись, нырнул под прилавок.
В соседнем отсеке Сутягин купил носовой платок, вытер им средний палец правой руки и бросил в урну на выходе из павильона.
Свежий осенний воздух, влажный и душистый, приятно обдувал разгоряченные щеки. «От этой текилы кровь просто вскипает», - подумал Сутягин, остановился и потянулся в карман за сигарами.
И вдруг где-то наверху, высоко над головой что-то лязгнуло и пронзительно заскрипело. Сутягин вскинул голову, то что он увидел заставило его утратить чувство реальности, ему даже показалось, что воздух сгустился до такой степени, что превратился в жидкость. Сутягин стоял с запрокинутой головой и смотрел как с высотного крана, что работал прямо за ярмаркой, оторвалась стрела и полетела вниз прямо на него. Да огромная железная конструкция с визгом и лязганьем приближалась с небес. Сутягин ощущал как вокруг него заметались люди, поднялся невообразимый визг. Сутягин даже не сумел закрыть глаза, не то чтобы не успел, а просто не дерзнул. Стрела проломила крышу ярмарки и рухнула прямо на Сутягина. Когда поднявшаяся пыль осела, он увидел что стоит среди покореженного железа. Ощущая нестерпимый зуд в ноздрях, Сутягин пытался запустить застопорившиеся мозги, он хотел подумать о чем-нибудь, но не выдержал и оглушительно чихнул. С мозгами пока не получалось и Сутягин решил опробовать ноги он сделал шаг, потом второй, трети и пошел, пошел. Перейдя на другую сторону проспекта, Сутягин обернулся. Стрела действительно лежала на земле, вокруг сновали люди, скапливались машины, кто-то пронзительно орал… Сутягин еще раз осмотрел себя – ни одной царапины, стряхнул пыль с пальто и направился к телефонному автомату…
- Ало! Это Гурчева Ксения Петровна?
- Да, а кто это?
Сутягин держал в руке квитанцию Северо-Западного ТЕЛЕКОМА, которую он нашел в сумочке и улыбался. Голос абонента ему понравился – настороженный, но мелодичный.
- Вы ничего не потеряли, Ксюша?
- Кто это?
- Документы, ключики?
- Потеряла…
- А я нашел…
- Мои документы?..
- Да и ключи, и записную книжку, и всякие безделушки от Iv Roshe
- Ах, да, сообразила…
- Ну, слава богу! И что дальше?
- Ну, так вы можете вернуть?
- Ну, если вы похожи на ту очаровательную особу, фото которой я любуюсь вот уже целый день, то с удовольствием.
- А когда вам удобно?
- Можно прямо сегодня.
- Когда и где?
- Давайте часиков в девять в кафе «Трюм» на углу Кронверкского и Введенской, знаете где это?
- Да, конечно, я там рядом живу.
Сутягин усмехнулся, он специально выбрал это место, поближе к адресу ее прописки.
- А как я вас узнаю?
- Не волнуйтесь, приходите, я вас не пропущу, если вы, конечно, не сменили ваше огненное каре, на что-нибудь еще более экстравагантное.
Она рассмеялась и ответила так, что у Сутягина начал вставать.
- Нет, пока еще я такая.
- Какая?
- Огненно-эскравагантная! Ха-ха-ха!
- Тогда мы неминуемо встретимся.
- Надеюсь.
- До встречи.
Сутягин повесил трубку и зашел в метро. Он уже не анализировал свои поступки и не просчитывал дальнейшие действия, за него творила судьба.
Сутягин посмотрел на часы, поднялся с дивана и приступил к одеванию, предварительно обратов голое тело Cooling Body Deodorant On Ice 212 Men.
Через час он спускался в метро, одной рукой придерживая развевающееся шелковое кашне теплых тонов под «Kenzo», пальцами другой - поигрывая старенькой, но настоящей зажигалкой Zippo. Сутягин пропил почти все свои изящный аксессуары, но зажигалка затерялась в карманах его шикарного костюма, на который он не рискнул покуситься даже в самые худшие времена.
Он прибыл на место встречи на полчаса раньше. Сутягин решил, что необходимо обвыкнуться с новой обстановкой, чтобы тело расслабилось и приобрело непринужденность в своих позах. Тем более, что он порядком отвык от общественных мест такого уровня. Последний год он шастал между ларьков на рынках и у метро, пил в подворотнях и подъездах, он подзабыл как надо вести себя с барменами и официантами.
- Добрый вечер, что будем заказывать?
- Для начала будем заказывать водку, грамм сто…
- Какую?
- Любую ливизовскую и оливки.
- С косточкой, без?
- С миндалем есть?
- С миндалем нет, есть с осетриной.
- Давай с осетриной. И вот еще что, скоро подойдет моя знакомая, будь любезен, приготовь две по пятьдесят тыкилы, ну, как полагается с солью, там, лимончиком. Договорились?
- Хорошо, я все приготовлю.
Официант отошел, и Сутягин закурил. Он вдруг почувствовал в себе подозрительную серьезность. Будто он пришел не склеить бабенку, а вершить судьбу мира. Прищурившись, смотрел Сутягин на поток машин и людскую толчею за огромным окном кафе. Мысли его никак не могли вернуться в сферу конкретных и привычных понятий, а витали где-то в абстрактных далях. Мысли эти были зловещие и мрачные, но они нравились Сутягину, потому что он вдруг ощутил себя НАД этим копошащимся миром и, что самое интересное, Сутягин видел и себя, сидящим за столом с глубокомысленным видом. Вот подходит услужливый официант и располагает пред ним заказ, Сутягин еле заметно качает головой, парень отходит, Сутягин смотрит на полную стопку с чуть запотевшими боками, на вазочку с горсткой зеленых оливок. Вот он берет холодную стопку и опрокидывает водку в себя. Да этот парень загадка, он еще удивит мир, просто он спал до поры до времени, но теперь проснулся.
Сутягин встряхнул головой и усмехнулся. Ему даже стало как-то неловко перед самим собой, что он устроил этот цирк с передачей сумочки, связывая с элементарной прошмандовкой какие-то надежды на будущее. Кто он, а кто она… Ха!
Но вот тут-то он и увидел ее. Она вошла, высокая и стройная – Ксения Петровна Гурчева – в лайковом жакете персикового цвета. Бежевые расклешенные брюки из подвижного эластичного материала облегали молодые бедра и, не образуя ни единой складки, ниспадали к чешуйчатым сапожкам на высоченном каблуке, узкие вытянутые носы которых придавали всей фигуре дерзость и стремительность.
Сутягин смутился, чтобы собраться он сконцентрировался на вазочке, поддел вилкой одну оливку, заслал ее в рот и стал высасывать из плоти острый сок, затем небрежно откинулся на спинку стула и, лениво жуя, заметил Гурчеву. Когда она перекинула на него взгляд, Сутягин принялся не спеша подниматься. Она двинулась на него.
- Виктор, - сказал Сутягин.
- Очень приятно.
- Присядете? – Сутягин просто указал на стул.
- Спасибо.
Они уселись. Сутягин блаженствовал в облаке исходившего от Ксюши аромата и еле заметно улыбался над ее короткими, но цепкими взглядами. «Пощупай, пощупай, цыпа», - думал Сутягин, подавая знак официанту.
- Я рискнул, сделать за вас выбор, - прокомментировал он появившиеся на столе стаканчики под зонтиками из ломтиков лимона, краешки стаканчиков были припорошены солью.
- Текила?
- Да. Мне кажется это ваш напиток.
- Почему?
«Пустышка, - думал Сутягин, глядя как она поводит плечиками, клонит головку и вскидывает брови, изображая удивление, - но по яйцам шкрябает капитально».
- Выпьем, - предложил Сутягин и поднял свой стаканчик. – За далекую и знойную Мексику, кишащую изящными и ядовитыми змеями.
- Классный тост!
Они пригубили.
- Ну, так вы принесли?
- А давайте на ты?
- Ха-ха.. Ты принес?
Сутягин выставил на стол сумочку.
- Я нашел ее под аркой в проходном дворе на Староневском.
Она подтянула сумочку к себе, открыла и заглянула.
- Прошу прощения, но мне невольно пришлось покопаться в содержимом.
Сутягин мельком наблюдал, как она проверяет свои вещи, он уловил вспыхнувшую в ней досаду, когда она увидела распотрошенный паспорт.
- Я так понимаю, не все на месте?
Она захлопнула сумочку и бросила на Сутягина злобный взгляд.
- Я так понимаю, я должна тебя отблагодарить?
- Да.
- Ну и сколько?
- Один.
- Чего один?
Сутягин поднял свою стопку и подался вперед.
- Один поцелуй под текилу.
- Ух ты какой быстрый!
Она снова принялась поводить плечами и закатывать глазки. Сутягин почувствовал что заводится.
- А разве я не заслужил?
- Ладно заслужил, - бросила она, подняла свою стопку и тоже подалась навстречу Сутягину. – Только один, ладно?
- Один, но жаркий.
- Жаркий? Здесь?
- Где скажешь.
Она поднесла стопку к губам, высунула язычок и слизнула с краешка несколько кристалликов соли, при этом она не сводила с Сутягина глаз.
- Надо подумать, - сказала она и опрокинула стопку одним махом.
Сутягин прикончил свою.
- Ну, что идем, что ли? – как бы невзначай спросила она, забавляясь с ломтиком лимона.
Сутягин подозвал официанта и рассчитался.
Они вышли на воздух и пошли по улице. Ксюша поглядывала на дорогу.
«Она что машину собралась ловить? – думал Сутягин. – Значит к себе не поведет. Может она проститутка?»
Сутягин приостановился прикурить, и в это время рядом притормозила темная «девятка». Боковым зрением Сутягин увидел, как открылись двери и на тротуар выскочили двое парней. Он поднял голову и тут же получил оглушительный удар прямо по макушке. Ноги у Сутягина подкосились, но его подхватили под руки и запихали в машину.
Когда Сутягин был снова способен соображать, он понял что лежит на заднем сидении. Руки привязаны к ногам скотчем и рот тоже замотан. Он решился поднять глаза и наткнулся на темный взгляд. С переднего сиденья на него смотрел молодой парень.
«Черные!» – понял Сутягин и его прошиб озноб.
- Где остальные бабки, ты, козлина? – спросил парень.
Сутягин замотал головой, замычал и тут же получил удар по голове.
- Слушай сюда, пидорас, или ты отдаешь все бабки, которые снял с Ксюши или мы тебя вывезем сейчас за город и замочим. Ты понял?
Сутягин заплакал.
- Понял я тебя спрашиваю?
И снова удар.
- Да или нет?
Сутягин утвердительно кивнул.
- Деньги дома?
Сутягин кивнул.
- Живешь там где прописан? Ленинский, 124, квартира 43? Ключи вот эти?
Парень показал Сутягину два его ключа, и тот без промедления кивнул.
- Один живешь?
Кивок.
- Мы сейчас туда подъедем, если наебал, тебе ****ец, сука. Выебу и высушу. Понял? Где бабки лежат?
Сутягин кивал и кивал, от страха он и не понимал о чем его спрашивают.
- Освободи ему рот, - приказал парень с переднего сиденья.
Оказалось что рядом с Сутягиным находился еще один. Он сорвал с Сутягина скотч.
- Говори где держишь деньги?
- Ребята, я же все вернул, я только нашел… - запричитал Сутягин и тут же получил удар по лицу.
- Я тебя что спросил, а? Ты что, хитро выебанный, да? Ты у меня сейчас говно свое жрать будешь!
На Сутягина со всех сторон посыпались удары.
- Не надо, не бейте! – завопил Сутягин. – Берите все что хотите!
Парень, что сидел рядом, перехватил Сутягину горло его же шелковым кашне и стал душить.
- Деньги, где прячешь деньги? - доносилось до сознания Сутягина сквозь невообразимый звон, поднявшийся в голове от нехватки кислорода.
- В пиджаке, - прошептал Сутягин уже в полуобморочном состоянии.
Сутягину дали передохнуть, он уткнулся головой между колен и трясся от боли и ужаса. Машина остановилась.
- Это что, общага?
Сутягин кивнул, у него был разбит нос, и кровь, перемешиваясь с соплями и слезами, заливала рот.
- Я знаю эту общагу, - сказал водила, у него оказался какой-то сиплый, срывающийся на шепот голос. – Пер тут одну сучку, года два тому назад. Давайте ключи я сам схожу.
Ему передали ключи.
- На каком этаже живешь, ты, чертила?
- На десятом…
- Какой от входной, этот?
Сутягин кивну.
- А в блоке какая комната?
- Первая… справа…
Водитель вышел. Парни засмолили косяк и оставили Сутягина в покое. Он лежал, уставившись на свои колени, дрожал и всхлипывал. «Они меня не отпустят, ни за что не отпустят, - свербело у Сутягина в мозгу. – Или убьют или рабом сделают. Мамочка, мама…»
Водилы не было долго, но Сутягина не трогали, видно тот позвонил с мобильного, потому что парень на переднем сиденье, поговорив по телефону, глянул на Сутягина и подмигнул ему. Сутягин подумал заговорить с ними, попробовать все объяснить, тем более, что он стал склоняться к мысли, что его похитители вовсе и не «черные», а просто одеты во все черное, кожаное и еще не бритые и коротко стриженные. Однако только он попробовал шевельнуться, тут же горло сдавило кашне.
- Не дергайся, жидяра, - сказал, тот, что сидел рядом с Сутягиным на заднем сидении, правда, сказал как-то мимо, без прямой агрессии.
- А почему ты решил, что он жид? – поинтересовался парень с переднего сиденья.
- А хули тут решать, тут и без калькулятора понятно.
Они помолчали.
- А вот мне не понятно, - заговорил парень с переднего сиденья. – Моя бабка рассказывала, что ее бабка была польская еврейка… вот… короче, при царе это было… да, точняк, потому что муж ее, ну, короче, дед моей бабки был гусар…
- Так ты че еврей, что ли? – очнулся второй.
- Да с какого *** я-то еврей, гусар же русский был.
- Да у них все по бабам идет!
- Че идет-то? Че ты гонишь!
- Это ты гонишь, а у них все по хитрому сделано, национальность через баб передается, чтобы везде были свои евреи. По телеку вон показывали негров, а они жиды оказались, понял?
- Ну, ты замутил!
- Да это ты пургу понес с какими-то гусарами! А я говорю, если бабка твоя еврейка, то и ты еврей, а кто ее пер гусар или маджахед – без разницы!
- Да моя бабка татарка, ****ый ты в рот, это ее бабка с гусаром жила!
- Ты за базаром-то следи, ты, чудила!
- А хули ты не дослушаешь и сразу в залупу лезешь!
- Че я не дослушал?
- Ты сказал, что он жидяра, а я говорю не похоже!
- Почему?
- Да потому что евреи в общагах не живут, понял!
И они оба посмотрели на Сутягина.
- Нет, у нас в общаге евреев нету, - подтвердил Сутягин. – Русские, в основном, и азербайджанцы.
- А тебя спрашивают! – рассвирепел проигравший и дал Сутягину в глаз.
Сутягин отключился.
Когда он очнулся, то понял, что его снова куда-то везут. Бандиты не разговаривали, тихо играла музыка, было накурено. «****ец», - только и успел подумать Сутягин, как водила, просипел:
- Хорош, здесь скинем.
Машина резко сбавила скорость, повернула направо и, прокатившись по ухабам, остановилась. Двое сразу выскочили и выволокли Сутягина наружу, бросив прямо на дорогу рядом с машиной. Он лежал в грязи на краю огромного поля и горько плакал. Бандиты в сторонке справляли малую нужду.
- Ребята, не убивайте, - почти шепотом попросил Сутягин.
Его обступили.
- Я так и не понял, че он от Ксюхи-то хотел? – спросил тот, у которого прадед был гусаром, и присел рядом с Сутягиным. – Слышь, чертила, ты че, хотел хату ее бомбануть?
Остальные засмеялись.
- Я правда нашел ее сумочку, вернуть хотел…
- А яйца зачем подкатывал?
- Красивая, - пробубнил Сутягин, заливаясь слезами.
Бандиты снова захохотали.
- Ладно, пусть живет, - просипел водила, бросил Сутягину ключи от дома и пошел к машине.
Правнук гусара достал нож и перерезал скочь.
- Смотри, чайник, начнешь неправильное движение наводить, мы снова к тебе подъедем.
Сутягин лихорадочно замотал головой.
- Нет, нет… я… спасибо…
Они уже все сели в машину, когда вдруг тот, который принял Сутягина за жида, снова вышел и приказал:
- Встань!
Сутягин поднялся, он не хотел верить, что бандиты передумали, он умоляюще посмотрел на правнука гусара, высунувшегося из окна.
- Раздевайся, - приказал бандит.
В машине рассмеялись. Сутягин обречено скинул пальто, пиджак.
- Брюки! – послышалась команда.
И Сутягин снял брюки.
- Замотай все в пальто и брось сюда, - велел бандит, подошел к машине и открыл багажник.
Сутягин исполнил все, как было велено, и бандиты уехали.
Сутягин остался один. Он стоял и смотрел вслед удаляющимся огонькам «девятки» - избитый, зареванный, в рубашке, галстуке и трусах. Когда огни исчезли за темной полосой лесопосадки, Сутягин огляделся. Город был не так уж далеко, лишь вспаханное поле разделяло его от многоэтажных окраин, черное, холодное поле. «Вот она, - вдруг подумал Сутягин, - последняя черная полоса. И мне ее не перейти», - и снова заплакал. Находясь в руках бандитов, он так хотел жить, а вот они уехали, и он понял, что дальше жить просто не может.
- Господи! - вырвался из Сутягина вопль. – Какая мерзость! Мерзость! Мерзость!
Он колотил себя по голове, рвал волосы, дрыгал ногами, плевался и орал:
- Мерзость! Какая мерзость! Ненавижу!
Наконец он споткнулся, упал, больно ударился лицом и затих. Сколько времени Сутягин пролежал в грязи без движения, без чувств, без мыслей, он не помнил. Просто в какую-то минуту ему стало холодно. И страх и боль и горе, все перебил страшный холод. Сутягин вскочил, зачем-то запрокинул голову и увидел, что с небес повалил снег – огромными хлопьями, мокрыми и колючими. Сутягин утер рубашкой лицо, сгруппировался и потрусил в сторону посадки. Постепенно он стал набирать темп, активней работать руками и самое главное соображать: как? как ему оказаться по ту сторону этой черной полосы.