Ему казалось, что он сходит с ума. Мозг отказывался воспринимать то, что вокруг происходило. Сначала в село из ущелья пришла банда: злые бородатые мужчины заскочили в их двор. Двое проверили сарай, третий положил на забор длинную трубу с круглым кольцом прицела на ее конце.
Дедушка Аслан подошел к чужаку, строго сказал, чтобы они уходили из села, потому что потом придут русские, и всем будет плохо. Бородач обернулся, что-то ответил на чужом языке. Дедушка Аслан повторил по-русски.
– Э, старик, пошел отсюда! Не мешай! – зло крикнул чужак и толкнул деда в грудь. Дед Аслан упал, его черная папаха слетела и покатилась по двору.
– Да проклянет тебя Аллах! – проговорил дед в спину бородачу. Чужак обернулся и выстрелил старику в грудь. Бабушку Хадижат, которая выбежала из дома, застрелили прямо на крыльце.
Он со старшей сестрой присели за подоконник. Фатима тряслась как припадочная. Он зажимал ей рот ладонью, чтобы не услышали чужаки во дворе.
Бородач обернулся, что-то крикнул другим, посмотрел на окно и отвернулся. Ахмат запомнил это лицо на всю жизнь. Чужак положил трубу на плечо, прицелился в показавшийся над деревьями вертолет. С конца трубы сорвалась дымная стрела и, рыская в воздухе, помчалась к вертолету. Через несколько мгновений над лесом расцвел дымный черно-красный факел.
Чужаки во дворе радостно закричали: «Аллах акбар!», захлопали друг друга по плечам.
Неожиданно земля рядом с дедом вздулась бугром, взметнулась черными комками вверх и в стороны. Ахмата отбросило к стене, до гаснущего сознания донесся грохот взрыва.
Очнулся он дикого визга сестры. Худой черный парень в солдатской форме тащил Фатьму за косу из комнаты. Второй солдат рылся в ящиках комода. Повертел на пальце часы с браслетом, сунул в карман, радостно выругался матом, найдя под бельем деньги. Уходя, захватил с комода транзисторный приемник, потряс его около уха, отбросил в угол. Оглянулся. Большие глаза под сросшимися на переносице бровями осмотрели комнату, и солдат вышел.
Через какое-то время Ахмат вышел во двор. БТРы гудели на другом конце села. В голове звенело, когда он стаскивал в неглубокую воронку разорванное тело деда, бабки. Голое тело сестры он нашел за разрушенным сараем, за руку оттащил ее в яму. Когда искал лопату, под завалившейся стеной нашел мертвого чужака с зажатой в руке снайперской винтовкой.
В винтовке было всего три патрона. Толстых, длинных и тяжелых. Неся винтовку на плече как палку, Ахмат шел в сторону блокпоста. Он будет ждать столько, сколько понадобится. На сколько хватит его сил.
Сквозь крестик прицела он видел, как из БТРа выскакивали солдаты, здоровались друг с другом, залезали обратно. Мелькнуло знакомое чернявое лицо и скрылось за бетонными плитами.
БТР уехал, а к блоку прислонился молодой парень. Он сидел, читал письмо и иногда тер глаз кулаком. Чернявый вылез лишь на мгновение и больше не показывался.
Лопоухий солдат в который раз перечитывал письмо и, наверное, плакал. А у Ахмата больше никого не осталось, ему не о ком было плакать. Он навел крестик на грудь парня, нажал курок. Обрезиненный затыльник приклада сильно ударил в плечо. Из-за бетонных блоков в ответ почти сразу обрушились три автомата. Но до приезда БТР чернявый из-за прикрытия не показался.
Ахмат повернул к дому. Через прицел он увидел чужаков во дворе. Они привязывали проволокой гранаты к дверной калитке. Ахмат положил удобнее ствол на развилку куста. Заостренные палочки перекрестия зацепились за плечи бородатого мужчины в чалме. У деда Аслана не получилось прогнать чужака, но это сделает его внук.
Удар тяжелой пули отбросил бородача на калитку, вслед за этим прогремел взрыв гранаты. Еще один упал у забора – Ахмату было все равно, кто это был: араб или русский.
У него оставался один патрон, и он найдет ему применение. Не таясь, он пошел по ущелью к посту. Ахмат уже не боялся смерти. Он понял, что это не больно, лишь бы у снайпера не дрогнула рука.
… Резиновое кольцо наглазника прицела уперлось в широкую бровь, сросшуюся на переносице с другой, светлая щетина коснулась приклада. Зеленое перекрестие уткнулось в середину узкой груди, замерло…